Ангел под дождём

      *****       Тэхён с немым раздражением оглядел в очередной раз такую немаленькую тушку, что вольно разбросала свои конечности по дивану и с увлечением поглощала чипсы, при этом, не отрывая немигающего взгляда от какого-то тупого шоу в телевизоре.       Но вот раздался громкий ржач со стороны всё того же дивана, и во все стороны изо рта развеселившегося Кэя полетел уже почти полностью пережёванный в пюре картофель, засыпая собой и диван, и журнальный столик, и напольный ковёр.       Это было уже слишком. Тэхён быстро пересёк гостиную и нажал на кнопку выключения в телевизоре.       - Эй! – удивлению и обиде не было предела. - Я не досмотрел передачу!       - Послушай! – в Тэхёне начала закипать злость. - Я не знаю, какого дьявола ты появился у меня, и почему выбрал именно меня для своего проживания, но мне твои постоянные валяния на диване уже порядком надоели. Если ты думаешь, что у меня здесь курорт, то ошибаешься. Я уже неделю кормлю тебя, ты же не сделал за всё время ничего полезного. Я не благотворительная организация и даже не альтруист*, поверь, так что придётся тебе всё же потрудиться, чтобы получать еду. Слышал поговорку: «Кто не работает, тот не ест?» - и, указав пальцем на разбросанные по всей гостиной чипсы, уже более спокойно добавил: - Для начала хотя бы убери за собой срач!       - Не поминай дьявола всуе, - с ангела сразу же слетело всё веселье. - Да уберу я, уберу, - насупившись, и обиженно, совсем по-детски надул губы Кэй. И вдруг заинтересованно произнёс: - А что бы ты хотел, чтобы я делал? Сразу предупреждаю - готовить я не умею.       - А что умеешь?       Кэй задумался.       - Ну, ты же видел. Могу исчезать и появляться где угодно.       - Тогда могу тебе предложить ограбить банк, - саркастично усмехнулся Ким.       - Не-е, этого не могу, - Кэй пожевал губу. - Я же не бес, а всё же – ангел. - И вдруг оживился: - А хочешь, я буду тебя на работу отправлять «экспрессом»? Раз - и ты уже там. И даже встречать могу.       - Спасибо, не надо, - но мысль Тэхёна заинтересовала. Где бы эту способность Кэя можно использовать? - На машине оно как-то привычнее, да и работаю я в основном дома, - и вдруг выпалил: - А иди-ка ты…работать.       - Работать? Кем?       - Курьером, например. Цены́ тебе не будет. За день до ста заказов развезёшь, - нахмурился, соображая, что такое сказал – возить ведь ему их не на чем, поэтому поправился: - Разнесёшь. Тьфу! В общем – доставишь. Там оплата наличными и по факту за день.       - Ну, ладно. Курьером, так – курьером, - тот согласно кивнул и снова лучезарно улыбнулся, уже понемногу выбешивая Тэхёна своим постоянным позитивом.       - Вот и давай. На́ тебе деньги. В газетном киоске купишь газету «Работа» и карту Сеула, чтобы ориентироваться в городе по адресам. Всё, я поехал в художественный салон. Некогда мне с тобой прохлаждаться - у меня скоро выставка, - и уже, выходя из квартиры и оглядываясь, напоследок повторил: - Срач за собой убери, - твёрдым голосом, захлопывая дверь.       Поэтому уже не увидел, как, недовольно сморщив нос и сопя, поглядел ему в спину ангел, неожиданно показав язык.             …- Чимин!       Тэхён разглядел среди гостей салона друга. Сегодня здесь было неожиданно людно, словно проходил вернисаж* известного мастера.       - О! Тэ, привет! Ты тоже узнал про выставку?       - Какую? Вроде как никто значимый не выставляется. Во всяком случае, я не слышал.       - Да я сам узнал буквально пару часов назад. Её не анонсировали. Выставка только на один день. Сегодня здесь «Салон отверженных»*. Хозяин не испугался выставить Ю Хона. Слышал про него? Ну, вот. Он недавно вернулся из Франции, ну и естественно все его работы были забракованы Комиссией Искусств. Так что, давай, пошли, будем наслаждаться творчеством этого мистического и уж точно неоднозначного художника.       - А ты чего мне не позвонил? Не сказал?       - Да я один раз звякнул. Но ты не брал трубку. Ну и я скорее побежал, пока салон ещё открыт.       Они рассматривали эти странные картины, так непохожие на творчество ни одного из корейских художником. Вот люди без лиц – вместо них просто светящиеся пятна. Пятна света. А вот плывущая по течению реки… голова. Просто голова. С развивающимися волосами, словно у Медузы Горгоны. А ещё – ангелы. Много ангелов в мужском обличии. Теперь-то Тэхён точно знал, что они не бесполые.       И вдруг… - Тэхён даже не поверил глазам - Кэй. Это абсолютно точно был Кэй. Ошибиться было невозможно. И, конечно же, в облике ангела. Надо же! Неужели Ю Хон тоже его видел? Тэхён застыл на месте, не в силах пошевелиться. Образ ангела завораживал. И на холсте он вовсе не походил на человека. Глаза. Это были глаза потустороннего существа. Точно, не человека. Вот только один штрих смущал, сильно смущал: крылья за спиной. Ведь не должны же смущать крылья за спиной ангела. Так ведь? Да только смущали, так как крылья были…чёрными. Словно вороново крыло. Можно было рассмотреть каждое отдельно взятое, будто вымазанное мазутом перо на крыле. А вокруг ангела бушевал огонь, и это был явно не огонь благовеста. На полотне Кэй сидел на корточках посреди царившего вокруг Армагеддона, как-то не сильно заинтересованно глядя куда-то вдаль на этот Конец Света, скорее, даже равнодушно и чуть насмешливо. Название картины также звучало странно: «Ангел?». Видимо, автор и сам сомневался в ангельской сущности изображённого им существа.       А, может, это и не Кэй вовсе, а просто похожий на него человек? Ким в задумчивости застыл возле картины. Или всё же - Кэй? Тогда, кто же ты такой? Кто ты такой на самом деле?       - Тэхён? – друг окликнул, вытащив тем самым Кима из его дум. - Ты чего, заснул? Что тебя так поразило в этой картине? Ты чего замер?       Чимин продолжал её внимательно разглядывать, пытаясь найти то, что так приворожило друга, при этом даже наклоняя голову то к одному плечу, то к другому.       - Всё в порядке, просто задумался, - Тэхён еле смог оторвать взгляд от картины, приходя в себя.       - Странные этот Ю Хон пишет вещи, - задумчиво проговорил Чимин, глядя куда-то себе под ноги. - Вроде как сплошные аллегории, а пробирает до костей, - и даже зябко передёрнул плечами.       Ким лишь промолчал, соглашаясь.       И тут неожиданно друг оживился:       - Мы с Хосоком хотим завтра к тебе заехать. Давно не виделись. Посидим, поболтаем, выпьем. Не против?       Тэхён на несколько секунд задумался. Спрятать от друзей Кэя или показать?             Думал недолго.       - Давайте. Кстати, кое с кем вас познакомлю.       - О! Даже так?! – удивлённо Чимин. - Неужели стал с кем-то встречаться?       - Нет, это другое, - Тэ хмыкнул, мысленно представляя себя бойфрендом ангела.       - Ну, ладно. Заинтриговал. Тогда до завтра.       С директором салона, господином Каном, быстро решили все вопросы, связанные с предстоящей выставкой Кима, которая должна была состояться где-то через месяц. Только вот Тэхён постоянно отвлекался на свои думы, всё так же мысленно оставаясь возле той картины. Она ему не давала покоя.       - Директор Кан, - всё же решил спросить, хотя и понимал, что шансов мало. - Вы не можете мне дать номер телефона художника Ю Хона? – и, заранее предвидя возражение, быстро проговорил: - Дело в том, что на одной из его картин знакомое мне лицо. Хотелось бы поговорить об этом.       Но, не успев даже договорить, уже видел на лице напротив сожаление и отказ.       - Простите, господин Ким, но художник Ю Хон не разрешил никому давать его номер. Но я ему передам Ваши слова. Если он захочет - позвонит сам. Так Вас устроит?       Тэхёну ничего не оставалось, как согласиться.       …Подъезжая к дому, Тэхён уже стал чувствовать лёгкое раздражение, поднимающееся откуда-то изнутри. Сразу же представил себе лежащее на диване полусонное тело в обнимку с пачкой чипсов и мусор по всей гостиной. Был уверен на все сто, что тот так и провалялся весь день на диване, и, конечно же, ничего за собой не убрал. Ну, ничего, сейчас он популярно объяснит этому чёртову ангелу, кто у них в квартире клининговая служба! И стал заводиться с пол-оборота.       Грохот музыки услышал уже на лестнице, даже заскрипел зубами. Этот, твою мать, ангел совсем, что ли сдурел?! И сам стал медленно превращаться в демона, сверкая красными от злобы глазами.       Нервно дёрнул на себя ручку входной двери и замер. Телевизор был выключен, в гостиной царила музейная чистота. Грохот же музыки раздавался явно из кухни. А ещё оттуда тянуло чудесным ароматом жареного мяса и специй.       И далее Тэхёну предстала невообразимая картина: Кэй, стоя возле плиты спиной к вошедшему, приплясывал и громко подвывал супер популярному диско-хиту «Standing Next To You» в исполнении какого-то там такого же супер популярного поп-айдола Джона Кука, по которому сейчас все сходили с ума. Тэхён же никак не мог понять, зачем корейского артиста называть англоязычным именем, делая в очередной раз реверанс в сторону Запада. Этот его убойный танцевальный хит сейчас звучал, наверное, не только изо всех утюгов, но и изо всех кимбапов* на всех кухнях Южной Кореи. Вот, и его кухня, получается, не стала исключением.       Кэй в фартуке хозяина с принтом милых медвежат, продолжая орать дурниной – похоже, ангельское пение это было не про него – и топая слонопотамом, явно пытался изображать хорео из этого трека, но, видимо, пластикой айдола тоже был обделён, поэтому этот недостаток восполнял, готовя сейчас что-то чрезвычайно вкусное и аппетитное. А кто-то ещё говорил, что не умеет готовить? Хах!       От этой картины маслом – хоть сейчас хватайся за кисть и к мольберту – Тэхён ненадолго онемел и выпал в осадок. Но вот дар речи к нему вернулся:       - Кэй! – попытался докричаться до ангела Тэхён. Результат нулевой. - Кэй! – подходя ближе и выключая недавно приобретённый дорогущий японский транзистор.       Тот от неожиданности даже вздрогнул, обернулся и уставился на художника, словно на привидение, хлопая глазами.       - Хё-ё-ён! Ты меня напугал! Разве можно так подкрадываться?! У меня же так инфаркт может случиться, - и парень даже схватился за сердце.       Да, да – инфаркт у ангела! Смешно! Тэхён проигнорировал эту жалостливо-пламенную речь, всё ещё раздражённо глядя на парня.       - Ты с ума, что ли сошёл? Соседи могли вызвать полицию. Больше не включай так громко музыку. Понял? Да и сам не ори на всю улицу, словно обобранный еврей, – и снова, принюхиваясь к ароматам на кухне, добавил, сузив глаза: - Ты же говорил, что не умеешь готовить, - и внимательно разглядывает парня. - Что, как только я пригрозил работой, сразу же научился?       И увидел непонимание, удивление и даже обиду на лице напротив.       - Что значит – пригрозил? Я сегодня уже отработал. Вон, смотри, - Кэй махнул подбородком на журнальный столик в гостиной. Тэхён обернулся. На столе лежала небольшая стопка купюр разного достоинства. - Это мой первый заработок, - добавил с гордостью в голосе. - Сто заказов, конечно, не осилил, а сорок – как нечего делать. Правда, летал по Сеулу, как «Маленький Мук»* в туфлях-скороходах, аж голова закружилась. Тем более, это, считай, всего за полдня. Но пришлось в четырёх компаниях зарегистрироваться, по десять заказов в каждой. А то не поверили бы, что сорок разнёс всего за несколько часов, - и, поворочав своими чёрными глазами, добавил: - Книгу поварскую вот купил, решил научиться готовить. Сложного ведь на самом деле ничего нет. А то от твоей стряпни, хён, ты уж прости, язву желудка себе наживёшь, - и снова уже лыбится во все свои акульи зубы.       А Тэхён и не знает, что на это сказать. Сам теперь застыл и глазами хлопает – вот уж удивило, так удивило его ангельское создание.       Выдохнул:       - Ну, ладно. Что сказать? Молодец, - и увидел, как Кэй даже порозовел от удовольствия. - Деньги себе оставь, может чего надумаешь купить, - кашлянул неловко. - Это я так на тебя утром наехал, сгоряча. Извини. Просто я не люблю беспорядок.       - Да я всё понял. Расслабился просто на Земле, берега чуть-чуть потерял. А то у нас там, знаешь, хён, тоже сплошной порядок, а так захотелось немного оттянуться, всё-таки здесь я, можно сказать, в отпуске, - поджал губы, скорбно вздохнув. - Ладно, давай будем ужинать. Я мясо пожарил, овощей натушил, рис сварил. А ещё купил кимчи.       От всего услышанного Тэхён чуть не захлебнулся слюной, продолжая поражаться.       Ужин, и впрямь, оказался чудесным: свинина золотилась жирком, овощи даже не подгорели, а рис…рис испортить вообще сложно, особенно с тех пор, как в доступной продаже появились рисоварки. И, кстати, молодец, Кэй, разобрался в её работе, даром, что с неба упал.       - Спасибо. Было очень вкусно, - Тэхён искренне был благодарен ангелу. - Честно, не ожидал.       - А мне понравилось готовить, - Кэй радостно улыбался, заглядывая в лицо Тэхёну, скользя глазами по посоловевшему от сытости взгляду. - Подожди, хён, я ещё пянсе* и другую выпечку готовить научусь. Буду друзей твоих удивлять.       Друзья. С Тэхёна тут же слетела расслабленность.       - Кэй, кстати о друзьях. Завтра ко мне придут два гостя. Они тоже художники. Очень тебя прошу, постарайся ничего не учудить. Договорились?       - Друзья? Художники? – у того даже засветились глаза как-то нездорово. - И ты, хён, что, меня с ними познакомишь?       - Познакомлю.       - Здорово, - и вдруг задумался. - А кем ты меня им представишь?       Как-то об этом художник не подумал, поэтому сейчас мысленно чесал затылок.       - Придумал. Скажу, что ты мой дальний родственник, приехал погостить из имения.       - Родственник погостить, значит, - и вдруг неожиданно из таких всегда весёлых, жизнерадостных, почти детских глаз всего лишь на секунду проглянула … бездна.       Сейчас на него глядел не двадцатилетний парень, а умудрённое тысячелетним жизненным опытом потустороннее существо. Тэхён даже отпрянул, настолько это не соответствовало всему облику Кэя, к которому тот уже слишком привык: облику безбашенного, весёлого юнца. И снова мысль прокатилась: «Кто же ты такой, Джей Кэй? И зачем я тебе?».       Но вот Тэхён моргнул, и теперь перед ним уже снова стоял улыбающийся, чуть ли не подпрыгивающий от ожидания новых знакомств и новых впечатлений, словно ребёнок – от ожидания праздника и подарков, этот странный… Ангел?       *****       - Привет! – Чимин с немалым интересом, жадно разглядывал парня перед собой. Разглядывал буквально каждую чёрточку в его лице, каждый жест, каждый поворот головы. Художник – одним словом!       Хосок был более тактичен, но и он кидал заинтересованные взгляды на нового человека. Чимин же тактом никогда не отличался, особенно если был чем-то или кем-то увлечён. А сейчас он явно находился под впечатлением.       - Я - Пак Чимин. А ты кто? – и уже только что не обнимал парня, да только Кэя абсолютно не смутил этот столь явный, живой интерес к его персоне. Он продолжал мило и искренне улыбаться, демонстрируя голливудскую улыбку.       - Джей Кэй, - поклонился с улыбкой.       - Кто, кто? – Чимин даже опешил, отступая на шаг и гася улыбку, он явно не ожидал услышать от парня вместо имени какую-то собачью кличку. - Тэ, это кто такой? – и удивлённый взгляд на друга.       На секунду Тэхён смутился.       - Чимин, Хосок, знакомьтесь. Это мой дальний родственник, он ненадолго приехал погостить из имения. Вот, хочет Сеул посмотреть.       - Родственник? Из деревни? Джей Кэй? Хах! – Чимин как-то криво усмехнулся. - А чего это у него вместо имени айдольская кличка? – снова повернулся к ангелу. - Ты что – айдол? Или может быть - модель, актёр? Вполне сошёл бы, - снова оглядывая с головы до ног. - Нет? Имя твоё как? Нормальное имя, которое тебе мама дала.       Тэхён даже похолодел, а ведь и, правда, таких имён нет, правда, кличка какая-то, и тревожно уставился на ангела. Что делать-то? И увидел, как снова глаза из детских и открытых всего на миг превратились… даже не во взрослые, а просто в два пустых омута, заполненных бесконечностью.       - Простите. Меня зовут Чон Чонгук, - Кэй уже снова мило улыбался Чимину, кланяясь. - Джей Кэем меня родные зовут. Просто уже привык.       Тэхён выдохнул.       - Ясно, - Чимин усмехнулся, снова внимательно разглядывая парня. - Это совсем другое дело. Привет, Чонгук, будем знакомы, - протягивая руку.       - Привет! Я - Чон Хосок, – Хосок тоже протянул руку, также внимательно изучая симпатичного парня перед собой.       К приходу гостей Кэй снова наготовил мяса и овощей. Те не успевали удивляться да поглощать радостно столь вкусную еду, приправляя это великолепие принесённым с собой соджу. Постепенно языки стали свободнее, разговоры - более откровенными и громкими.       - Нет, Чонгук, вот ты мне скажи… Ик-к-к, - никак не мог закончить начатую фразу Чимин, - как с такой внешностью можно жить в какой-то там деревне? Это же преступление! Преступление против своего народа! – последнее слово Чимин даже выкрикнул, при этом ещё и, стукнув кулаком по столу так, что задребезжала посуда и опасно наклонилась бутылка соджу. - Такую красоту надо нести в массы! Чем? Вот чем ты там, в этой своей деревне занимаешься? Овец пасёшь? – и сам же пьяно засмеялся от собственной шутки.       Тэхён с Кэем переглянулись. На этот вопрос ответ тоже не был вовремя продуман. Художник уже десять тысяч раз пожалел, что пригласил друзей, не подготовив заранее ответы на все возможные вопросы. Поэтому, мысленно костеря себя на все лады, даже практически не пил, чтобы - не дай Бог - не сболтнуть чего лишнего. Чонгук же радостно поглощал соджу наравне с гостями, при этом оставаясь совершенно трезвым. Тэхён всё это прекрасно видел и прекрасно понимал, что тот лишь подыгрывает опьяневшим гостям.       - Не-е-т, - неожиданно пьяненьким голосом протянул Кэй, качая указательным пальцем перед носом Чимина и наклоняясь совсем близко, словно собираясь уложить свою голову ему на плечо. - Не-е-т, овец я не пасу. Зачем мне это? Я - совладелец спортивного клуба «Monte Sun». Может, слышали? Теннис там всякий, гольф, лошадки, - Кэй причмокнул пьяно губами, кивая своим словам.       Тэхён в ужасе уставился на ангела. Господи, что он такое несёт?! Этот элитный клуб, конечно же, знали все. Только вот членство в нём исчислялось минимум семизначными цифрами в долларах на счете в банке.       Чимин тут же протрезвел и теперь уже ещё внимательнее уставился на парня, тут же переводя ошарашенный взгляд на Тэхёна.       - «Monte Sun»? А ты, парень, случаем не ошибся? Насколько я помню, владельцем этого клуба является господин Ан Сунук, - и подозрительно глядит на парня.       - Он и есть, - подтвердил Кэй. - Это мой троюродный дядя по материнской линии. На моё совершеннолетие он сделал подарок: акции своего клуба, так что я совладелец клуба и держатель десяти процентов акций с правом голоса в совете директоров. Только мне это всё как-то неинтересно. Гольфом я не болею, теннисом не увлекаюсь, да и к лошадкам отношусь спокойно.       На эти откровения Чимин, глядя куда-то в пространство, лишь снова икнул. Слов не было. Как, впрочем, и у Тэхёна.       - А что тебе нравится? – неожиданно подал голос Хосок. – Чем бы ты сам хотел заниматься?       - Не знаю. Как-то не думал. А что бы ты, хён, посоветовал?       - Ну, даже не знаю, - задумчиво проговорил Хосок. – Но, имея за плечами приличные деньги и такую внешность, можно многого добиться. Надо будет подумать, - и они с Чимином как-то странно переглянулись.       «Что они такое задумали?» – пронеслось в голове Тэхёна.       Чимин, пошатываясь, поднялся с пола, где они сидели за невысоким столом.       - Так, Чонгук, все прожекты потом. А сейчас я просто хочу кое-что увидеть. А ну-ка, раздевайся, - и широко махнул рукой, мысленно уже раздевая Кэя. И снова икнул.       - Чимин! – Тэхён укоризненно поглядел на друга. - Ты пьян.       - Тэхён, спокойно! Не мешай мне.       Хосок же лишь тихо посмеивался, уже понимая, что задумал друг.       - Что, совсем раздеваться? – Кэй удивлённо глядел на Тэхёна, хлопая глазами.       - Зачем, совсем? Покажи мне свой торс. Покажи мне своё тело.       И тогда до Тэхёна дошло, чего хотел Чимин, поэтому согласно кивнул Кэю. Тот лишь пожал плечами, начиная расстёгивать пуговицы на рубашке.       А потом Тэхён с улыбкой наблюдал, в какой эстетический экстаз погрузились оба творца. Чимин даже не сдержался, подошёл вплотную, кинув сначала взгляд на необычный крест на шее Чонгука, затем жадно разглядывая идеальное, молодое тело. Огладил крепкие, покатые плечи, легко провёл большим пальцем по выпирающим мышцам груди, явно специально задевая небольшой, тёмный сосок, от чего Кэй неожиданно засмеялся, пуская таких же весёлых мурашек по всему телу, покрываясь гусиной кожей.       - Щекотно.       - Я буду тебя писа́ть, - неожиданно абсолютно трезво произнёс Чимин. - Согласен?       - Писать? Рисовать, что ли? Да можно, - как-то неуверенно Кэй, снова поглядывая на Тэхёна.       - Если надо будет полностью раздеться, сможешь? – и глаза Чимина вдруг как-то странно блеснули, удивляя этим друга. Тот прекрасно знал его сексуальные предпочтения, ведь, не смотря на огромный выбор кандидатур ещё в период обучения в Академии Художеств и совместного проживания в общежитии, в кровати друга всегда заставали только девушек.       - Да не вопрос, - Кэй легко согласился, с какой-то странной улыбкой косясь на Тэхёна.       И почему-то вдруг эта лёгкость, с которой тот дал своё согласие, и этот непонятный взгляд Чимина вовсе не понравились Тэхёну, неприятно и непривычно больно кольнув где-то в груди шипастой иглой.       *****       - Хён, ты не думай ничего. Мы с Чимин-хёном даже наедине никогда не остаёмся, - Кэй пытался заглянуть художнику в глаза, прекрасно видя, что с тех пор, как Чимин решил писать Кэя, отношения между ним и Тэхёном стали натянутыми: словно один неловкий момент, и всё порвётся, зазвенев лопнувшей струной.       Они завтракали, при этом Кэй с удовольствием поглощал омлет с рисом, по-детски громко возил губами по горячей чашке с кофе, запивая им суховатую кашу. Тэхён же лишь безразлично ковырялся в еде. В последнее время аппетит у него пропал напрочь, особенно после восторженных эпитетов Чонгука в сторону Чимина. Однако, видя реакцию художника на них, пыл быстро поубавил.       - С нами почти всегда находится Хосок-хён. Да и раздеваться полностью мне ни разу не приходилось. Честно. – И вдруг, словно что-то такое заподозрив, тихо добавил: - А ты, хён, что, ревнуешь что ли? – и каким-то новым взглядом окинул художника, чуть улыбаясь от такого предположения.       - Вот ещё! Что за глупости приходят тебе в голову? С чего это мне тебя ревновать? У нас не те отношения. Просто…волнуюсь за тебя. Мало ли что.       - А что, например? – Кэй не понимал, удивлённо распахнув глаза и внимательно разглядывая Тэхёна. - Неужели твои, хён, друзья могут быть насильниками или же, - тот чуть помолчал, - ты переживаешь, что у меня могут быть какие-то отношения с кем-нибудь из них? А?       Тэхён глядел на Кэя, что как-то неуверенно смотрел в ответ, и понимал, что просто превращается в какого-то абьюзера*. Понимал, но ничего не мог с собой поделать.       - Ничего я не думаю, - сразу нахмурился, отставляя в раздражении от себя тарелку и почти нетронутую чашку кофе. – Ты взрослый человек, и можешь вступать в любые отношения с кем угодно.       И вдруг Кэй рассмеялся, только почему-то смех был странно грустным.       - Да уж, взрослее некуда. Да и не человек я вовсе. Забыл? Хотя, - немного подумал и продолжил, хмыкнув: - находясь здесь, на Земле, начинаю и сам забывать об этом. Знаешь, хён, есть такая фишка: чем дольше ангел находится на Земле, тем быстрее забывает свою небесную жизнь. Были даже случаи, когда ангелы не возвращались назад.       - Правда? – Тэхён был поражён. - А разве так можно?       - Ну…, вообще-то – нет, но, - тот протянул, - разные бывают обстоятельства. Каждый такой случай рассматривается индивидуально.       Вдруг Тэхён что-то такое понял:       - Значит, и ты можешь не вернуться на небо? – и глядит так внимательно.       Кэй засмеялся.       - Нет, я не могу не вернуться, я же всего лишь типа, в отпуске. Да и поручение у меня. Забыл? А ещё, меня ждёт наверху ответственная служба. Да и нет причины не возвращаться.       - И сколько продлится твой отпуск?       - Пока буду тебе нужен. Забыл? Ты же сам меня призвал. Как только перестанешь чувствовать себя одиноким, так, значит, можно будет и мне вернуться. Если только не прогонишь сам.       - Прогоню? Как это?       - Ну, вдруг разозлишься на меня, или просто надоем.       Тэхён задумался.       - А если я не перестану чувствовать себя одиноким? – заинтересовался этим Тэхён.       - Перестанешь, обязательно перестанешь. Встретишь свою любовь, и уйдёт одиночество, - и вдруг тихо вздохнул, уставясь взглядом куда-то в стол. - А пока я побуду с тобой. Ты ведь не против, хён?       Тэхён промолчал, раздумывая над словами ангела.       *****       Выставка Чимина состоялась всего лишь на пару недель раньше, чем у Тэхёна. Надо же, тот успел за это время написать портрет Кэя. Да не просто успел, а ещё и сделал его заглавной картиной выставки, назвав слишком пафосно, как считал Тэхён: «Юный Бог».       Перед полотном толпился народ, все активно обсуждали новое творение молодого, перспективного художника. Да, это было красиво – Тэхён не мог не признать. Выставка удалась, а уж портрет Кэя стал и вовсе не просто вишенкой на торте, а буквально кокосом, «придавившим» собой весь торт, а точнее – затмившим все остальные, если честно, вовсе не плохие, талантливые работы Пак Чимина.       На картине Кэй восседал в высоком красном кресле в образе молодого Бога с бокалом такого же красного вина в свободно лежащей на подлокотнике руке. В лице сквозило благодушие, расслабленность и лёгкая усмешка, так свойственные ему. Молодец, Чимин, смог уловить характер этого парня. Тэхён это оценил. Только вот ближайшее рассмотрение картины невольно заставило сжать зубы. Обнажённый торс Кэя блестел в неярком свете свечей, позволяя разглядеть даже бисеринки пота на груди и плечах. И вот уже вся расслабленность его позы просто кричала Тэхёну о прекрасно проведённом вечере и последующей истоме явно не от хорошего вина в бокале, а от превосходного секса. А его губы…, они были чуть припухшими, словно от многочисленных, жарких поцелуев, а вовсе не от вина, хотя и столь же красными. Часть же тела чуть ниже талии была стыдливо прикрыта струящейся тканью, однако её складки позволяли предположить, что под ней тело было явно обнажено.       Тэхён резко отвернулся от картины. Почему-то она враз перестала нравиться, и даже поза показалась вдруг нарочитой и неестественной, а улыбка - просто пошлой. Нет, он доверял Кэю, хотя тот ему ничего не должен, поэтому, как ранее и озвучил Тэхён: тот может вступать в любые отношения с кем захочет. Тогда почему стало так неприятно? Откуда взялось эта тягучее чувство недольства?       Да и вообще, он бы написал Кэя лучше. Намного лучше. И он напишет, даже стало покалывать от предвкушения в кончиках пальцев. Чимин не увидел в лице ангела главного: бесконечной глубины этих с виду просто открытых, тёмных, насмешливых глаз. Да и не мог он этого увидеть, не зная, кто перед ним.       - Ну, как тебе? – Чимин остановился рядом, самодовольно улыбаясь. – По-моему, очень неплохо. Что скажешь?       - Да, прекрасная работа. Согласен, - тот уже смог совладать со своими эмоциями и сейчас насмешливо глядел на друга. – Только я что-то не понял: неужели ты решил выдать желаемое за действительность?       - Ты о чём? – глаза Чимина забегали, и он враз покрылся румянцем, заливающем шею и плавно перетекающим с неё на вспыхнувшие щёки.       - Ух, ты! Неужели угадал? – буквально на ухо другу, чтобы никого не смущать громкими словами. – Так в чём же дело? Попытай счастья, вдруг получится? Правда, ты у нас вроде как всегда был натуралом. М-м? Хотя, - задумчиво протянул, - всё когда-то бывает впервые.       - Уже.       - Что – уже? – Тэхён чуть не поперхнулся собственным сарказмом.       - Уже попытал счастья, предложил Чонгуку отношения, - от смущения Чимин не знал, куда себя деть.       Тэхён даже зажмурился, и сердце-предатель неожиданно скакнуло куда-то в район гортани.       - И…? – и даже не понял, что перестал дышать.       Чимин невесело хмыкнул:       - Чонгук сказал, что его сердце уже занято, - и так заинтересованно добавил: - Ты не в курсе, у него кто-то есть?       - Впервые слышу, - честно говоря, новость даже не порадовала. – Он ничего мне не рассказывал. «Неужели, и, правда, занято?», - и снова какое-то нехорошее чувство чёрной змеёй подняло голову, выпуская злой, раздвоенный язык.       … За всё время выставки Тэхён практически ни разу не пересёкся с Чонгуком ни словом, ни даже взглядом. Лишь однажды они столкнулись глазами, просто случайно увидев друг друга в разных концах большого зала. При этом лишь кивнули друг другу, словно малознакомые люди, хотя это было вовсе не в характере ангела. Зная его натуру, тот должен был весёлым козликом прискакать к Тэхёну и, не закрывая рот, рассказывать в красках, как здорово он вышел на портрете, какой Чимин-хён замечательный художник, как он счастлив, и бла, бла, бла… всё в том же духе. А тут – всего лишь абсолютно серьёзный взгляд глубоких, чёрных глаз. Странно. Всё это было так не похоже на Чонгука.       После закрытия выставки Чимин планировал небольшие посиделки в ресторане для особо приближённых, в число коих входили как раз и Тэхён с Чонгуком. Однако Тэхён, ещё раз поздравив Чимина с удачной выставкой, вежливо отказался, сославшись на внезапное нездоровье. Ему и, правда, было немного нехорошо, однако, даже себе не хотел признаться, что его вывел из состояния равновесия сначала этот несчастный портрет, а уж признание Чонгука, что его «сердце занято», и вовсе добило.       Тэхён не узнавал себя. Не понимал, что с ним творится. Почему он так реагирует на всё, что связано с Чонгуком? Ведь не влюбился же он в этого мальчишку? Нет, конечно. Во что там влюбляться-то? В красивое тело? Их видел слишком часто, чтобы остро реагировать. Тогда, что? Чувство собственничества не давало спокойно жить? Конечно! Это же его ангел! Личный! Появившийся в его жизни по его зову! И сразу же пытался самому себе объяснить, что всё же он – не его игрушка, что он - свободная личность. Получалось как-то не очень.       До́ма, открывая замок, раздражённо бухнул входной дверью, тут же запирая её, тем самым, отгораживаясь от всего мира. Щелкнул выключателем, свет резанул по глазам, заставив даже раздражённо цокнуть языком. Выключил. Налил в тяжёлый стакан такое же тяжёлое для себя виски, что никогда раньше сам не пил, держал лишь для друзей, и упал в кресло, глядя пустым взглядом в полутёмное пространство гостиной.       Своё состояние ему не нравилось от слова «совсем», потому как всё же не до конца понимал его причины. Это был невообразимый клубок эмоций: тут и раздражение, и тревога, и неудовольствие, и … ревность? Значит, всё же - ревность? Да, ревность – пришлось признаться самому себе. Это чувство уже не раз посещало его, всё больше вплетаясь в повседневную жизнь художника, и появилось оно вместе с появлением в его жизни этого странного ангела. Но, проявилось столь явно лишь вместе с откровениями Чимина.       - Хён, - произнесено было настолько тихо, что Тэхён подумал, будто ослышался.       Резко оглянулся, в темноте комнаты прямо за его спиной стоял Чонгук, всё тот же, не похожий на себя Чонгук: серьёзный, вроде как смущённый, тихий и даже будто испуганный.       Художник молча глядел на парня, снова себя не понимая. Не понимал, почему вдруг выдохнулось легко от того, что он дома, а не на вечеринке у Чимина. Отвернулся, чтобы не выдать своих столь неожиданных и трудно скрываемых эмоций.       - Почему ты здесь? – всё же решил уточнить. – Ты должен быть сейчас у Чимина. Это ведь и твоя вечеринка тоже, ты одна из причин успеха его выставки.       И услышал, как Чонгук вздохнул. Тот так и стоял в темноте, не двигаясь с места.       - Ты ушёл. А без тебя мне не хотелось веселиться. Да и вообще, - парень вдруг чуть ли не всхлипнул, - мне показалось, что тебе не понравился портрет.       - Почему же? Понравился. Он очень точно отражает твою натуру.       Невесёлый смешок за спиной был ему ответом.       - Это не моя натура. Это всего лишь то, что увидел во мне Чимин-хён.       - А ты разве не такой? – удивлённо поворачивая вновь голову к застывшему за его спиной парню.       - Нет. Не такой. Но я могу быть разным, таким - тоже. - помолчал. - А каким, например, ты хотел бы меня видеть?       - Что? – игнорируя последнюю фразу. Но сначала даже не понял, о чём это он. – Что значит – разным? Ты что, постоянно играешь?       - Нет. Просто я могу быть разным. Например, таким, каким увидел меня Чимин-хён, или таким, каким иногда видишь меня ты: задумчивым, даже грустным. Всё зависит от настроения.       - Я понял, - Тэхён вздохнул. - Ты ещё пока не привык, что у тебя, как и у любого человека может меняться настроение.       - Не привык, - снова всхлипнул. – Сегодня мне почему-то грустно.       - Почему? У тебя сегодня праздник. Твой портрет привлёк очень много внимания. И настроение должно быть отличным.       - Ты сегодня грустишь, - снова тихо ответил ангел. – А твоё настроение передаётся мне. Я даже испугался.       - Испугался? Чего?       Чонгук долго молчал. Но вот раздалось какое-то шевеление за спиной, и голос прозвучал совсем рядом, почти в самое ухо:       - Я испугался, что ты меня прогонишь.       - Почему я должен был тебя прогнать? – и сам же испугался того, что может ответить ангел.       - Потому, что я согласился стать натурщиком для Чимин-хёна. Что он меня рисовал, что он в меня влюбился и даже предложил мне встречаться. Но ты всё это ведь уже знаешь. И знаешь, что я отказал ему.       Это был очень удачный момент, чтобы всё прояснить, Чонгук сам вывел его на этот разговор.       - Ты сказал Чимину, что твоё сердце занято. Это - правда? – и почувствовал, что с тревогой ждёт ответа.       - Нет. Оно не занято. Пока, - последнее слово добавил, чуть подумав.       - Тогда зачем ты сказал такое Чимину?       - А что я должен был ему сказать? Просто сказать, что он мне не нравится? Обидеть? Я не хотел. Он на самом деле очень хороший.       Тэхён усмехнулся, на душе вдруг стало неожиданно легко. И, словно, почувствовав это, Чонгук вдруг положил руку ему на плечо, и Тэхён неосознанно обхватил её своими пальцами, довольно сильно сжимая.       - Вернись к Чимину, иначе он очень расстроится. Эта вечеринка на самом деле была для тебя. Я всё понимаю, - и вдруг неожиданно прижался к его руке щекой.       И почувствовал, как за спиной парень вдруг облегчённо выдохнул и даже улыбнулся.       - Хорошо. Я побуду там недолго и вернусь.       - Конечно. Всё в порядке. Наслаждайся, сегодня твой день.       И в следующую секунду Тэхён уже перестал чувствовать тепло чужой руки. Эта неожиданная потеря сильно расстроила, а чувство, которое испытал от этого, несказанно удивило. *Альтруизм – осмысленная активность, связанная с заботой о благополучии других людей, часто в ущерб себе. *Вернисаж – ранее, день торжественного открытия выставки, на котором присутствуют специально приглашённые гости. *«Салон отверженных» - так в старые времена называли выставки работ, забракованных Академией Изящных искусств во Франции. К официальным выставкам допускались лишь работы, соответствующие академическим требованиям. При этом отметалось всё новое и прогрессивное, что в конечном счете привело к конфликту между жюри и художниками. Позже «отверженные» Комиссией работы стали пользоваться даже большей популярностью, чем официальные. Среди «отверженных» были такие мэтры как Ван Гог, Мунк, Матисс, Шагал и другие великие мастера, чьи работы не прошли отбор официальной Комиссией. *Кимбап – блюдо корейской кухни, разновидность ролов с различными наполнителями. *Маленький Мук (сказ.) – персонаж восточной сказки, обладающий туфлями-скороходами. *Пянсе – паровой пирожок с начинкой и специями. *Абьюзер – человек, используемый осознанно или неосознанно приёмы психологического или физического насилия.