Ангел под дождём

***** 30 марта 1970 год. Сеул.       Неяркий свет, лившийся, словно из ниоткуда и отовсюду, а на самом деле - из небольшого окна мансарды, обволакивал красивые формы идеального женского тела. Кожа мягко светилась лёгким золотом, заставляя ещё пристальнее разглядывать эти неповторимые очертания тонкой шеи, мягкие контуры полукружий груди, чувственные изгибы сильных бёдер, тёмный треугольник запретного. Всё в этом теле было таким, как он любил: не сильно высокий рост, чуть покатые неширокие плечи, небольшая, крепкая грудь, округлые бёдра, тонкая талия. А не как сейчас «в тренде»: длинноногая плоская фигура без половых признаков. Эта же девушка была похожа на древнюю богиню. Например, на Венеру Милосскую.       От созерцания Мастер словно погрузился в нирвану, любуясь столь редким совершенством, коим наградила своё творение мать-природа. Только вот – волосы. В отличие от богини, целая копна шелковистых, каштановых локонов свободно лилась на её плечи. И ещё – этот чуть вздёрнутый носик с такими милыми веснушками, по сезону раскинувшимися по симпатичному кругленькому личику, да раскосые, почти чёрные глаза были явно против такого сравнения.       Но вот девушка повела округлым плечом, дотрагиваясь тонким пальчиком до выпуклого тёмного соска, и Мастер вынырнул из своего погружения, вмиг переводя взгляд на смеющиеся глаза натурщицы.       - Нали, не крутись, ты отвлекаешь меня. Пропадает настроение и образ, - тёплый, низкий голос обволакивал покоем.       Но девушка уже сладко потянулась, выгибаясь кошкой и игриво глядя из-под полуопущенных ресниц на художника.       - Тэхён, я устала, - она снова потянулась, раздвигая шире ноги, давая разглядеть себя во всей красе, капризно надув пухлые губы.       Мастер вздохнул. Не смотря на явное удовольствие, с каким он рассматривал прекрасную девушку перед собой, он её не хотел. Он вообще никогда не спал со своими моделями – ни с девушками, ни с парнями. Да, мужские красивые, накачанные – по моде последнего десятилетия – тела ему тоже нравились. Но… он был художником, а ещё – профессионалом, и поэтому свои потребности справлял в других местах, для того предназначенных, да и то только тогда, когда было уже совсем невтерпёж.       Девушка, откинув покрывало с колен, что вовсе не скрывало её наготу, снова потянулась с грацией кошки и, не спеша, подобралась к художнику, практически прижимаясь к нему, словно хищница к жертве, так, чтобы его руки коснулись её груди, обвивая при этом его одной ногой, будто лианой.       Тэхён хмыкнул, переводя взгляд прямо на глаза натурщицы, отводя руки от столь заманчивого тела и высвобождаясь из плена красивых ног. Нали его не возбуждала, не смотря на явный интерес с её стороны, постоянные заигрывания, недвусмысленные флирты и даже неприкрытые предложения. Он и сам не мог понять, почему её не хотел. Может быть потому, что это тело слишком многие видели, или же потому, что оно было слишком доступным, а ещё - слишком идеальным. А, как известно, всё слишком идеальное вызывает лишь эстетическое наслаждение. Во всяком случае, в нём.       Другие же «творцы», которых художник знавал ещё со времён совместной учёбы в Сеульской Академии Художеств и совместного проживания в общежитии при институте, не были столь придирчивы и щепетильны, поэтому в их постелях постоянно обнаруживали и натурщиков, и студентов: у кого - девушек, у кого – парней, не зависимо от пола самого художника. И это считалось вполне естественным, да, скорее всего, так и было. Ведь творческая личность – это же не диагноз, и не приговор. Это вполне себе живые, здоровые, молодые люди; любители - как и во многих других учебных заведениях – покуролесить, оттянуться по полной, особенно в выходные дни и каникулы, с противоположным полом, ну, или.. с не очень противоположным. Это уж, как карта ляжет. А та ложилась часто кое-как, вовсе не предсказуемо, особенно после сильных алкогольных возлияний. Вот тогда и находили в постелях студентов у кого – кого, да часто и не по одному.       Ким Тэхён же, в то время, будучи студентом факультета живописи, был скорее исключением из правил. И если поначалу его активно приглашали покуролесить вместе со всеми, глядя на шикарную внешность начинающего художника, то уже ко второму курсу смирились, потому как на все приглашения тот лишь мило улыбался, качая головой, не приводя никаких объяснений. Поэтому этого странного «инопланетянина» со временем оставили в покое.       Крепкие горячительные напитки он не любил в принципе, тем более распиваемые всеми по кругу из одного горла под пошленькие, скабрезные шуточки и анекдоты. А тонких вин пяти-двадцати летней выдержки здесь не держали, да, скорее всего, и не понимали.       Только не подумайте чего: снобом* Ким Тэхён не был, просто он так и не сумел отвыкнуть от принятой у них дома, в их особняке атмосферы тихой интеллигентности и интеллектуальности. Если честно, по всему этому скучал. Да и вообще, он был просто-напросто созерцательным интровертом*. Оставаясь один, ни только не чувствовал одиночества, даже радовался, что можно тихо посидеть, сосредоточившись на очередном рисунке вдруг вспыхнувшего в памяти случайного образа.       Если же очередная попойка намечалась именно в комнате, где вместе с ним проживали вполне себе нормальные парни с активной жизненной и сексуальной позицией, не пропускающие ни одного мероприятия: Чон Хосок и Пак Чимин, которые, как это ни странно, были его хорошими друзьями, то просто уходил гулять, не взирая на погоду.       Он очень любил рассматривать людей: их лица, фигуры, считывать эмоции. Ему доставляло истинное удовольствие ловить ртом неспешно порхающие снежинки, подставлять лицо под порывы осеннего ветра или же, закрыв глаза, наслаждаться мягким теплом уже уплывающего в закат летнего солнца.       А ещё он очень любил дождь. В дождь в голову приходили самые невероятные образы, которые он впоследствии выплёскивал на холст, вызывая недоумение у сокурсников и самый настоящий восторг у преподавателей.       Сегодня тоже шёл дождь. Первый весенний дождь, что смывал остатки уже серого снега и грязи с улиц.       - Тэхён, давай, сходим, посидим хотя бы где-нибудь, - Нали с надеждой заглянула в тёмные, бархатные глаза художника, нехотя отстраняясь и понимая, что её снова отвергли. - На улице просто кошмар, - она зябко передёрнула точёными плечами.       Можно было, конечно, и сходить. Тем более что пару раз они всё же встречались опять же по инициативе девушки. Но далее ресторана их отношения не заходили, однако та, видимо, всё же не теряла надежд на их развитие.       - Прости, Нали, мне сегодня ещё кое-куда надо.       Девушка обиженно фыркнула, сдвигая точёные ножки и накидывая ярко-красный, атласный короткий халатик с вышитыми золотыми драконами.       Как модель она очень нравилась Тэхёну, он часто рисовал именно Нали, поэтому наверняка ту считали его любовницей. И сейчас, глядя на её столь явное недовольство, вдруг подумал о том, что, наверное, пришла пора заменить её кем-то другим, пока их и вовсе не успели поженить.       - Тебе постоянно куда-то нужно, - тихо буркнула девушка, снова демонстративно раздеваясь, при этом сердито бросая ни в чём не повинный халат на кресло и переодеваясь в короткую замшевую коричневую юбку и цветастую кофточку, завязывая на тонкой талии широкий пояс такого же короткого плаща канареечного цвета. На ногах уже красовались высокие, чёрные сапоги на платформе и десятисантиметровом толстом каблуке. - Тогда, пока. Как понадоблюсь - звони, - Нали раздражённо дёрнула головой, резко хватая зонт, сумочку в цвет плаща и, хлопнув дверью, выскочила из мастерской.       Такой же раздражённый, как и ее настроение, стук каблуков быстро смолк внизу, на лестнице.       Тэхён вздохнул, уставясь в маленькое окошко мансарды. Да, небо сегодня просто повисло на верхушках деревьев. Дождь, по всему, не закончится в ближайшие пару-тройку столетий.       На самом деле он не собирался никуда сегодня идти, ему никуда не надо было, просто и с Нали не хотелось. И вдруг неожиданно чувство острого одиночества оцепило душу, словно ржавым кольцом, сдавливая и пачкая, чего раньше никогда не было - одиночество всегда было его спутником, его убежищем. Даже подумал догнать девушку и, правда, пригласить куда-нибудь. Но в следующий миг понял, что хочет сейчас видеть рядом вовсе не её. Но, тогда, кого? Ответа не было. Даже подумал позвонить Хосоку или Чимину, может встретиться с друзьями – было хорошей идеей? И тут же отогнал и эту мысль – нет, не то.       Медленно опустился в кресло, в котором только что сидела натурщица. Машинально взял в руки лежавшую на столе, недавно приобретённую книгу, что дочитал лишь сегодня ночью. Он очень долго ждал её перевода на корейский или японский, который тоже знал в совершенстве. Много читал об этой книге, странной, надо сказать, книге. И вот наконец-то она вышла в переводе лишь в конце прошлого года, совсем маленьким тиражом на японском языке. Роман этот правда уже был ранее переведён на английский пару лет назад, но английского, к сожалению, Ким не знал. Сам же автор писал его почти двенадцать лет.       Это был роман русского писателя Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», который в переводе японки Юко Ясуи звучал как «Дьявол и Маргарита». Почему писательница так перевела, оставалось лишь догадываться. Хотя, нет, он понимал, что она соотносила Мастера с Дьяволом, да только не был с ней согласен.       Роман задел какие-то струны в душе, сердце и мыслях Тэхёна. Но, какие именно, пока до конца не понял. Даже думал перечитать ещё раз, и возможно, не один. Сейчас же вдруг остро осознал, что ему тоже, как и той Маргарите, просто необходимо выйти на воздух, под дождь, вдохнуть этого дождя, даже можно задохнуться в нём, чтобы лёгкие очистились от затхлости помещения с постоянными запахами пыли, красок, дерева и растворителей. И ещё, почему-то вдруг, как и той далёкой, незнакомой женщине, ему захотелось наконец-то кого-то встретить, кого-то особенного, чтобы не быть одному, чтобы не сдохнуть в своём одиночестве, которое столь неожиданно больно надавило острым когтём на душу.       Да, надо выйти на улицу. И уже на ходу натягивал на себя чёрный плащ, хватая зонт, захлопывая дверь мастерской и сбегая по лестнице этого старого двухэтажного дома, на первом этаже которого располагалась его квартира, а на мансарде – мастерская.       Дождь сразу же хлестнул холодной пощёчиной, заставив задохнуться. Но при этом художник всё равно глубоко вдохнул, прогоняя холодный весенний дождь через лёгкие, и сразу почувствовал себя намного лучше. Раскрыл зонт и только сейчас понял, что это вовсе не его зонт. Нали… Раздражённо убегая, девушка впопыхах схватила его чёрный зонт. Поэтому сейчас Тэхён с некоторым удивлением рассматривал над собой тоже чёрный купол, но в больших жёлтых кругах, видимо, девушка подбирала его под цвета своего ярко-жёлтого плаща и чёрных сапог.       И снова вспомнился прочитанный роман, и та Маргарита, что тоже вышла ранней весной на улицу в чёрном пальто и с жёлтыми цветами в руках, надеясь встретить кого-то. Про себя вдруг отметил это странное совпадение.       «Чёрное с жёлтым», - Тэхён хмыкнул. Насколько он помнил – это сочетание неоднозначное: с одной стороны – противоречие и разнообразие, с другой – баланс, гармония и … ожидание. От этого даже улыбнулся, прогоняя грустные мысли. Он сейчас явно был бы не против кого-то непохожего на себя: такого неоднозначного и противоречивого. Поэтому встряхнул зонт, сгоняя с него первые потёки дождя, и смело ступил в глубокую лужу, что тут же поглотила его ботинки, заливая холодом по щиколотки.       Только этого Тэхён уже не почувствовал. Сейчас он ощущал себя – если глядеть сверху – этаким жуком-переростком, Божьей Коровкой, двигающейся по воле Высших Сил в неизвестном направлении. Или вовсе не Божьей? Он дышал влажным, душистым после зимы воздухом первого весеннего дождя, воздухом обновлённой природы, и почему-то хотелось верить, что это станет и его обновлением тоже.       Тэхён по привычке пытался рассматривать лица идущих навстречу людей, но все, словно сговорившись, прятали их под зонтами, капюшонами, за высокими воротниками. Это неожиданно расстроило. И, проблуждав ещё с полчаса под холодным дождём, понял, что продрог. Настроение, что словил, выйдя из дома, стало медленно улетучиваться, вновь нагоняя печаль и отчаяние.       Надо было срочно идти домой. И так уже понимал, что, скорее всего, простудится после столь неуместной, глупой, какой-то даже ребячьей прогулки. Но ноги сами собой понесли его в парк. Зачем ему туда? Что ему там делать? Совершенно пустой, грустный парк в дождливый день. Только всё равно с каким-то упорством уже шёл по неширокой аллее, углубляясь в заросли голых кустов.       И вдруг сквозь завесу дождевой мишуры впереди заметил какое-то шевеление. Первое, что пришло в голову – большая собака. Только почему одна и под дождём? И только, выйдя из-за кустов, понял, что это человек. Тот сидел на корточках в светлой рубашке и джинсах, обхватив себя руками, уткнувшись головой в колени и, казалось, даже всхлипывал или может быть, трясся от холода и ледяного воздуха.       Господи, что он тут делает? Почему сидит один, да ещё и под дождём? Может быть, ему плохо? И откуда он здесь взялся? Все эти мысли тут же затопили разум.       Подходя ближе, снова увидел, как вздрогнула спина в мокрой рубашке, и вдруг буквально на миг показалось, будто над сгорбленной фигурой взметнулись два больших, белых крыла. Даже притормозил, удивлённо затаив дыхание, настолько это было невероятно. А в голове тут же собрался образ – образ ангела под дождём. И вот она – готовая картина: одинокий, грустный ангел с прилипшими к впалым щекам чёрными прядями волос, под струями холодного дождя. Даже сердце забилось учащённо, настолько явно представил это себе.       Да только понятно же - никакой это не ангел. И все же – откуда здесь взялся этот человек? Но тут вспомнил, что утром, пока ещё не начался дождь, в парке проводились какие-то развлекательные мероприятия для детей. Видимо, он так и остался здесь с тех пор один, да ещё и с театральным реквизитом. А, значит, ему, скорее всего, действительно стало плохо.       И с этими мыслями подошёл, желая помочь, наклоняясь почти к самой макушке, как и видел в своём воображении – чёрной и влажной - прикасаясь кончиками пальцев к холодному, мокрому плечу, неосознанно накрывая при этом обоих большим чёрно-желтым зонтом. В глубине души всё же ожидая увидеть страдальческие, потусторонние, но такие прекрасные глаза неземного существа, а не просто человека, и белые ангельские крылья.       - Господин! С Вами всё хорошо? Вам помощь нужна?       Тэхён долго, словно в замедленной съёмке, глядел, как поднимается к нему залитое дождём лицо; как огромные, чёрные, странно сияющие глаза захватили в плен его тёмно-карие, ловя в них ответные дождевые блики и утягивая в себя; как это создание, оказавшееся совсем молодым парнем, поднялось, став одного роста с Тэхёном, и теперь, продолжая удерживать его взгляд, словно магией, сам уже рассматривал внимательно и даже как-то зачарованно мужчину перед собой.       Парень оказался очень симпатичным, с несколько крупноватыми чертами лица, но ему это очень шло. А чёрные, влажные, чуть волнистые волосы и впрямь, как и в его воображении, обрамляли лицо с идеальной светлой кожей и острой линией скул.       Но вдруг в чёрных глазах блеснули весёлые искорки, и молодой человек совсем неожиданно и даже как-то не к месту стал улыбаться, широко раздвигая свой безупречно очерченный, чувственный рот, заблестев жемчугом голливудской улыбки.       От неожиданности и такого диссонанса* Тэхён отдёрнул руку и даже сделал несколько шагов назад, словно увидел перед собой образ ухмыляющегося клоуна из фильма ужасов. И застыл, не понимая, как реагировать на эту дурацкую, столь неуместную сейчас улыбку, разрывающую в клочья придуманный художником образ.       Но вдруг улыбка сменилась изумлением и даже некоторым разочарованием и обидой.       - Я чего-то не понял, - парень перед ним возил удивлённо глазами по лицу напротив. - Ты чего от меня шарахаешься, как от прокажённого? Да и вообще, тебя только за смертью посылать! Я чуть не окочурился, пока ждал, - и он зябко передёрнул плечами. - Сколько можно гулять? Я битый час тут торчу: весь продрог, промок, и есть хочу. Пошли домой - мне срочно необходимо принять горячий душ и переодеться, а то заболею ещё, не дай Бог, - но вдруг в замешательстве сложил брови домиком. - Не-а, Бог, такого не допустит - я же его любимчик, - и даже радостно хрюкнул от того, что сморозил.       И уже пошлёпал вперёд, босыми ногами разбрызгивая в разные стороны воду в лужах, весело размахивая руками и что-то тихо бормоча или даже напевая себе под нос. Тэхён же продолжал стоять на месте, словно прирос – он ничего не понимал. Парень обернулся.       - Тэхё-ё-ё-н, - произнёс плаксиво, - пойдё-ё-ё-м. Хватит стоять столбом соляным. Я замёрз.       И только тут тот пришёл в себя.       - Мы разве знакомы? – как-то неуверенно произнёс в довольно широкую спину.       Парень снова обернулся, вздохнул и закатил глаза.       - Естественно. А ты, что, сомневаешься? – и даже будто расстроился.       - И очень сильно сомневаюсь, - теперь расстроился и Тэхён, понимая, что, скорее всего, это просто какой-то аферист, потому как абсолютно точно этот парень был ему не знаком.       Незнакомец прикрыл глаза и снова вздохнул.       - А то, что я знаю тебя по имени, не, не прокатит?       - Нет. Мало ли, где ты мог слышать моё имя.       Тэхён уже полностью пришёл в себя, и сейчас ему было даже интересно, что этот мальчишка ещё придумает, чтобы проникнуть к нему в дом.       - Ладно, - тот медленно произнёс, - тогда так. Час назад ты разговаривал с натурщицей, которую рисовал. Она предложила куда-нибудь сходить, ты отказался, - и снова на лице парня зажглась довольная улыбка.       - Снова мимо. Ты мог у самой Нали всё это узнать. Может быть вы с ней знакомы, - и даже сам развеселился, глядя на этого малолетнего лжеца.       Тот вдруг насупился, сложив губки трубочкой и ворочая своими широко открытыми, чёрными глазами. Да только, видимо, больше аргументов у незнакомца не было. Поэтому Тэхён, хмыкнув про себя, обошёл парня, уже просто смеясь – это знакомство неожиданно даже улучшило настроение - и направился домой.       - Тебе было очень одиноко, поэтому ты схватил зонт - чужой, кстати - и пошёл гулять под дождём в надежде встретить кого-то, кто скрасит твоё одиночество. Я что, не подхожу? – тот уже не улыбался.       Тэхён вмиг обернулся, внимательно разглядывая парня перед собой и понимая, что вот таких подробностей никто знать не мог.       - Кто ты?       - А ты ещё не понял?       - Ответь.       - Ты же сам ответил себе на этот вопрос. Я - ангел. Просто ты нарисовал неправильный образ в голове. У меня на самом деле весёлый нрав, я общительный и контактный, - парень уже снова улыбался, - в отличие от тебя. Мы отлично дополняем друг друга. И я хочу стать тебе другом.       - Ангел? Что за чушь! – Тэхён уже шипел, понимая, что его просто разводят. - Ангелов не существует.       - Да ты что? Серьёзно? А кто же тогда я? А Бога, по твоим понятиям, тогда, тоже не существует?       - Не путай меня. Да и потом в нашем мире его тоже нет. Он, если и есть, то где-то…там, - покрутил свободной рукой в воздухе Тэхён.       - Ладно, об этом мы с тобой ещё поговорим. Тогда, что тебя убедит в том, что я на самом деле ангел?       - Ничего.       И Тэхён уже уверенно зашагал вперёд. Почему-то этот разговор расстроил. На самом деле ему этот улыбчивый, какой-то лёгкий в общении парень понравился, и если бы их знакомство пошло́ по-другому сценарию, вполне мог бы с ним познакомиться. А так… - ангел, мать твою! Ангелом он был всего лишь в его воображении художника. А на деле … чёрт знает кто это такой!       С этими мыслями дошёл до дома, скрипнул в замке ключ, и …перед его носом в проёме открывшейся двери вновь стоял этот чёртов ангел и лыбился во все тридцать два зуба. Или у ангелов их больше? Так и казалось, что больше. Ну, что за глупости приходят в голову?       Тэхён от неожиданности икнул.       - Ты к-к-ка-ак попал в мою квар-р-р-т-тиру? – аж стал заикаться.       - Легко. Ты же хотел подтверждения моей ангельской сущности.       - Я вызываю полицию. Мне это всё надоело, - художник прошёл внутрь, закрывая дверь на защёлку.       - Да? И что ты им скажешь?       - Что у меня в квартире вор, - уже поднимая трубку городского телефона и нажимая на первую клавишу.       - И где же он? – и незнакомец в один миг исчез.       Тэхён тупо глядел на пустое место, на котором только что стоял этот… чёрте кто, раскрыв в изумлении рот и поставив взгляд в одну точку. Выше этажом, в мастерской, неожиданно раздался какой-то странный звук, словно кто-то, кого там быть не могло, что-то уронил. Художник пришёл в себя, бросая трубку на рычаг, и помчался на мансарду.       Его ждала картина маслом: в любимом кресле сидел незнакомец, мирно листая роман Булгакова.       - Хороший роман, - парень перелистнул страницу, – поучительный. Надо же, уже вышел на японском. А я читал его лишь в оригинале лет так двадцать пять назад, – и только теперь поднял взгляд на опешившего художника. - А ты быстро, - он отложил книгу на стол и уже безо всякой улыбки произнёс: - Ну, что, теперь поверил? Дружить будем? - катая в пальцах серебряную цепочку на шее с довольно крупным, каким-то странным, переливающимся, словно перламутровым крестом.       Тэхён несколько долгих секунд глядел на этого наглеца, а затем медленно кивнул. И увидел, как снова раздвинулись в очаровательной улыбке пухлые губы. - Ну, здорово! Тогда я в душ! И пожа-жа-луйста, дай, во что переодеться, - вдруг заныл просительно, снова кидая щенячий взгляд на художника.       … Они сидели на диване с большими кружками чая с имбирным корнем, лимоном и мёдом, изредка поглядывая друг на друга, и молчали. Незнакомец просто растёкся в тепле и уюте после обильного ужина. Аппетит у него оказался вполне человеческий, даже где-то немного зверский, парень здорово так подчистил чужой холодильник.       - Может, чего спросишь? – проговорил, с трудом разжимая губы, уже почти засыпая.       - Как тебя зовут? У тебя имя есть?       - Имя? – пытаясь сфокусировать взгляд. - Кэй.       - Кэй? Странное какое-то имя, не корейское.       - Ну, так я и не кореец. Я - ангел. Забыл?       Тэхён вздохнул.       - А фамилия есть?       - Фамилия? – снова задумался. - Джей. Зови меня Джей Кэй. Во всяком случае, именно это будет написано в моём удостоверении личности.       - У тебя и удостоверение личности есть? – всё больше поражался Тэхён.       - А как же? Без бумажки ты… - никто, - и снова, сам себя развеселив, звонко рассмеялся.       И Тэхён вдруг улыбнулся в ответ, хотя прекрасно понимал, что, в общем-то, ничего смешного пока нет: чужой парень в его квартире, который, похоже, собирался в ней и остаться. Правда, из головы так и не выходил этот его трюк с перемещением.       Поэтому решил кое-что уточнить.       - Так кто же ты на самом деле, Кэй?       - Так, ангел же, - парень уже просто недоумённо рассматривал хозяина дома.       Тэхён кашлянул.       - Хорошо, предположим – я тебе поверил, - Кэй хмыкнул, удобнее устраиваясь на подушках. - Как ты оказался здесь? И почему именно в Сеуле? И откуда знаешь меня?       Парень продолжал разглядывать мужчину.       - Ты сам меня позвал.       - Да не звал я никого! – Тэхён даже возмутился, потому как этот мелкий паршивец постоянно пытался сделать его крайним.       - Но ты же хотел с кем-нибудь познакомиться.       - Ну-у, предположим, - тот задумался. - Но не с тобой же.       - Почему - не со мной?       - Я хотел познакомиться с …, - почему-то соображалось туго, - с девушкой.       - Пф! Глупость! Какая разница – девушка, парень…, - он раздражённо цокнул. – Ты не сказал, что надо девушку, поэтому к тебе прислали меня.       - Что? Прислали? Кто прислал? – Тэхён уже ничего не понимал.       И вдруг неожиданно до него дошло:       - Тебя, что, низвергли? Ты падший ангел, что ли?       Кэй глянул на художника, как на нездорового.       - Ты чего это такое себе придумал? Кто это меня низверг? Я сам спустился. Просто отказаться я не мог.       - Не мог? Почему не мог? – уже с интересом Тэхён.       - Ну, как - почему? Это моя миссия, - и снова этот взгляд, словно объясняет что-то такое простое не самому разумному ребёнку.       - Миссия? Какая ещё миссия?       - Ну, стать тебе компаньоном, так сказать, по старой дружбе. А ты что, ещё ничего не понял, что ли?       - А должен был?       - Естественно! Раз: я назвал тебя по имени. Два: я прилетел к тебе по зову. Три: ты же должен меня помнить! Мы же уже с тобой встречались. Раньше. В другой жизни. Помнишь? Ведь, помнишь же? – и снова удивление в красивых чёрных глазах.       - Нет, - Тэхён уже даже сам стал сомневаться в собственном здравомыслии. - Не помню, - как-то уже не слишком уверенно.       И вдруг в его мозгу что-то щёлкнуло, словно кто включил телик, и перед внутренним взором закружились какие-то картинки. Вот они с Кэем идут по лесной дороге, смеются, толкаются, словно два придурка. А вот они в каком-то богатом доме. Обед, и они чинно восседают за столом, беседуя с разными людьми, что сидят рядом с ними и напротив. В следующем ролике они вместе скачут на лошадях по прибрежной, морской полосе плечом к плечу. Тэхён неожиданно вырывается вперёд, но сразу же оглядывается и останавливается, дожидаясь Кэя. А после они танцуют с двумя прелестными барышнями на балу всё в том же богатом доме. И все эти картинки, глядя на наряды людей вокруг, да и на собственные, были явно не из этого века. Скорее всего, из восемнадцатого-девятнадцатого.       - Помню, - как-то заторможенно Тэхён, словно просыпаясь. Да, теперь он вспомнил – они тогда были друзьями. Лучшими друзьями. И это было… Господи! Более ста лет назад! И звали их… Как же их звали? Не мог вспомнить. - Как нас звали? – вопрос уже к Кэю.       Тот пожевал губу, тоже пытаясь вспомнить.       - Не помню уже. У меня вообще с памятью не очень. Да и с тех пор много всякого у меня произошло.       - Чего, например?       - А-а, неважно, - тот неопределённо махнул рукой. - Это не связано с тобой.       Тэхён согласно кивнул, задумавшись.       - Так, всё же, кто тебя ко мне прислал?       - Ну, так Джин же.       - Джинн? Это, который из лампы?- Тэхён уже ничего не понимал совсем.       - Ты совсем, что ли? Из какой ещё лампы? – но тут пришло понимание, и ангел даже хрюкнул от такого сравнения. - Да нет, это его имя. Полное - Сокджин. Хотя, - на несколько секунд задумался, поморщившись, - а ведь, и, правда, он как-то проговорился, что несколько тысячелетий провёл в какой-то пустыне, в темноте. Надо будет порасспросить. Может, я чего не знаю? – всё так же задумчиво.       - Значит, Сокджин. И кто же он такой?       - Ну, как тебе сказать? Можно назвать его моим куратором. Старшим по званию и занимаемой должности.       - Куратором? – художник удивлялся всё больше и больше. - У вас и такие есть?       - У нас много чего есть, - отмахнулся Кэй. - Ну, что? Если ты всё же меня вспомнил, может, поверишь, что я ангел?       - Ты что, мой ангел-хранитель? – пришла внезапно догадка.       Ангел вздохнул и обратил грустный взор на мужчину.       - Вот ещё. Ангел-хранитель – обычно кто-то из твоих родных. А у меня должность такая: ангел по поручениям. Просто в тот момент я был свободен, вот меня и отрядили. Так, составить временно компанию, чтобы ты не грустил и не чувствовал себя одиноким.       - И надолго отрядили?       Парень скривил губы, заворочал большими, чёрными, какими-то детскими глазами.       - Не знаю. Не думал ещё. Наверное, пока буду нужен, останусь.       - Кому нужен? – осторожно так художник.       - Ну, так тебе же, - тот снова поглядел на мужчину, как на глупого.       - А кто тебе сказал, что ты вообще мне нужен?       - Так ты же сам и сказал, - и, предвосхищая следующий вопрос, сразу же уточнил: - Ты же просил Высшие Силы послать тебе кого-то, чтобы не быть одному. Забыл?       Тэхён молча разглядывал полулежащего на его диване, откинувшегося на подушки парня, и уже в который раз корил себя за неправильную постановку вопроса ко Вселенной. Как говорится – бойся своих желаний. Да, он хотел кого-то, да только в тот момент скорее кого-то абстрактного, и уж точно не ангела. И сам не смог бы сейчас сформулировать ту мысль. Он хотел познакомиться, скажем так, с какой-нибудь симпатичной девушкой, с которой ему было бы приятно проводить время во всех отношениях: беседовать, гулять, целоваться, да даже заниматься сексом. А в итоге, что он получил? Свободного от обязанностей ангела во временные компаньоны – вообще не то! А так хотелось любви!       Нет, ну, парень, конечно, он симпатичный – Тэхён даже смущённо про себя кашлянул. И были у него парни, да только всё же почему-то представил себя тогда с девушкой. Стереотип, можно сказать, сработал. Да только сейчас перед ним лежал симпатичный парень…, очень симпатичный парень, который тоже пристально и уже вовсе не сонно глядел в ответ.       Ну, что же, как говорится – чем богаты. Спасибо и за это. А то могли бы прислать вместо молодого ангела какого-нибудь старого фавна* на пенсии. И даже хрюкнул от своих же мыслей.       Да только художник, он всегда – художник. Поэтому сейчас просто, словно заново, разглядывал своего странного гостя. Итак, повторимся: симпатичный, молодой парень – узнать, сколько лет (поставил в уме галочку); высокий лоб, чуть скрытый непослушной волной чёлки; большие (да все равно азиатские), чёрные, внимательные глаза; крупноватый нос, что вовсе его не портил; шикарная линия скулы – даже позавидовал; красиво очерченный рот с пухлой нижней губой, на которой задержался взглядом, от чего его визави тут же облизнулся, заставив перевести глаза ниже на выдвинутый немного вперёд упрямый подбородок, и ещё ниже – на крепкую, длинную шею и выпирающие как-то по-детски уязвимо острые ключицы. Чёрные волосы средней длины волнами спускались, обрамляя лицо со светлой кожей.       Да, парень был красив. Даже и фигуру его Тэхён успел охватить буквально одним взглядом, когда тот, нисколько не смущаясь, сбросил полотенце, выйдя из душа, чтобы переодеться в спортивный костюм Тэхёна. Поэтому рассмотрел широкие покатые плечи, развитую грудную клетку, плоский с кубиками живот, тонкую талию, сильные накачанные бёдра. Вспоминая их, даже сглотнул, потому как неожиданно от этих воспоминаний скопилась во рту вязкая слюна.       Дёрнулся, снова переводя взгляд на глаза парня, и увидел насмешливую улыбку, будто тот все мысли его прочитал, что и озвучил:       - Ты что, читаешь мысли?       - Нет, не переживай. Читал, пока не спустился. Теперь уже не могу. Запрет. Просто ты думаешь слишком …, - покачал головой, подбирая слово, - образно, - на что Тэхён выдохнул облегчённо, но всё же, смутившись.       - А сколько тебе лет? – этот вопрос тоже интересовал.       Тот скривил губы, хлопнув глазами.       - Не знаю. Сам скажи. На сколько я выгляжу?       Художник задумался: по лицу не дашь более девятнадцати-двадцати, но вот тело…, тело казалось старше. Если не видеть эти детские глаза, то вполне можно было дать и все двадцать пять. Поэтому решил усреднить:       - Ну,… двадцать один - двадцать два.       Кэй даже развеселился.       - Отлично! Пусть будет двадцать два. А тебе двадцать семь - знаю, значит, ты будешь хёном. Хёном Тэхёном, - и снова весело рассмеялся, смешно сморщив нос и открывая верхнюю десну с крупными зубами. И вдруг добавил, продолжая улыбаться: - Кстати, а где я буду спать?       - Что? – Тэхён не догонял. - Что значит, где ты будешь спать? У себя дома, - всё же решил кинуться в отказ в надежде, что у того есть своё место обитания. Хотя уже понимал, что, скорее всего, не прокатит.       - Где это – у себя? – улыбка сползла с лица. - У меня нет дома. Да и денег, если честно, тоже. Я думал остановиться у тебя. Вон, у тебя сколько места! Не жадничай!       Тэхён отрицательно покачал головой.       - Исключено. У меня всего одна спальня и гостиная. Но в гостиной спать нельзя. Ко мне приходят гости, друзья. Я с ними здесь встречаюсь.       - Тогда я буду спать наверху, - Кэй указал большим пальцем в потолок.       - Нет! – последовал категоричный отказ. - В мастерской я работаю.       - Тогда вместе с тобой, в одной кровати, - и лукаво щурится.       - Смешно, - Тэхён шутку не оценил. - Нет!       - А как тогда мне быть? – расстроено парень, снова глядя на художника глазами побитого щенка, словно сейчас заплачет.       Тэхён вздохнул, раздумывая. Да, выбора особо не было.       - Ладно, у меня есть футон*, будешь спать в мастерской. Она у меня большая, отведу тебе место подальше от окна, в углу. Но с одним условием: когда я работаю, чтобы ноги твоей не было там. Договорились? - Кэй уже снова улыбался во весь рот. - И ещё: чтобы неожиданно не возникал нигде. Никаких телепортаций. Это понятно? – согласный кивок.       - А с друзьями своими познакомишь? Я очень люблю знакомиться с новыми людьми. А то там, - Кэй указательным пальцем ткнул вверх, и это была явно не мансарда, - наверху одни и те же лица уже несколько столетий. Свихнуться можно. Так, познакомишь? - и лукаво улыбается.       Тэхён задумчиво покусал губу, хмурясь. Этому парню палец в рот не клади – сожрёт целиком. Всего. Без остатка. Возможно, вместе с футоном. В общем, понял, что с этим гостем с неба надо держать ухо востро.       - Там видно будет.       И снова жизнерадостная улыбка от Кэя. Парень тут же вскочил весёлым пони с дивана. Тэхён поднялся следом.       - Пошли тогда, буду устраиваться на новом месте, - и вдруг неожиданно внимательно заглянул в самые глаза мужчины вовсе не детским взглядом, гася улыбку, и добавил уже более низким и тихим голосом: - Только лучше всё же было бы мне спать вместе с тобой. Ты поймёшь это сам однажды, - и, проходя мимо, словно случайно, задел совсем чуть-чуть его своим плечом.       Тэхёна от этого мимолётного контакта и странного голоса бросило сначала в жар, затем – в дрожь, словно не плечом тот его задел, а электропроводом под напряжением. Он даже прикрыл на миг глаза, перестав дышать, настолько необычны были ощущения. Затем тяжело выдохнул. «И почему мне кажется, что я совершаю большую ошибку?». *сноб – человек, слепо восхищающийся высшим обществом, предпочитающий подражать его манерам и вкусам. *интроверт – человек, психический склад которого характеризуется сосредоточенностью на своем внутреннем мире, замкнутостью, не склонен к общению, с трудом устанавливает контакты с окружающим миром. *диссонанс (псих.) – психический дискомфорт, вызванный столкновением противоречивых убеждений, мыслей. * фавн (миф.) – рогатый властитель лесов, получеловек-полуживотное. *футон – японский высокий матрас для сна на полу.