Убить дракона

Стида небрежно кинули на пол. То есть, возможно, это было и относительно аккуратно, но вряд ли дракон умел рассчитывать силу. Боннет прокатился по земле, раненое плечо тут же отозвалось болью, и он застонал. Потом, дав себе несколько секунд, чтобы отдышаться, Стид с трудом приподнялся, опираясь здоровой рукой о каменную стену, и встал на колени. Вокруг было темно, свет снаружи сюда почти не доходил. Он медленно покрутил головой, осматриваясь, и наткнулся взглядом на золотые глаза, мерцающие совсем рядом. Стид невольно дернулся в сторону, ощутив горячее дыхание дракона, но потом всмотрелся и пораженно замер: теперь к густому цвету расплавленного золота явно примешивался теплый коричневый оттенок. — Эд, — тихо позвал Стид. — Эд, ты меня слышишь? Ответом ему было только негромкое рычание. Потом раздался шорох, видимо, дракон переместился, и судя по расположению глаз — перекрывая Боннету выход. — Не хочешь, чтобы я уходил? — осторожно спросил Стид. И опять никакого ответа, что, впрочем, было понятно: все-таки дракон разговаривать не умел. Стид шевельнул плечом и поморщился, но вроде бы рана была неглубокая, так что в ближайшее время истечь кровью он был не должен. Дракон снова завозился где-то поблизости. Он-то, скорее всего, прекрасно видел в темноте. Стид очень надеялся, что запах крови никак его не спровоцирует. — Эд, может, все-таки отпустишь меня? — неуверенно предложил Боннет, но тут же послышалось недовольное рычание. — Ну, нет так нет. Стид хотел было пожать плечами, но вовремя себя остановил и вместо этого медленно вытянул правую руку. Кончики пальцев коснулись теплой чешуи. — Ты не против, если я посижу рядом? Тут холодно, — сказал он и продвинулся вперед, потом положил ладонь на бок дракона и подполз вплотную. Никакого недовольного рычания не последовало, поэтому Стид неловко привалился к нему, как делал когда-то у озера вечность назад, и вздохнул с облегчением. Близость Эда на самом деле успокаивала. — Знаешь, глупо все как-то, — шепотом признался Стид. — И это происшествие с рубином, и твое превращение… Прости меня, Эд. Это я во всем виноват. Я притащил тебя в усадьбу, потому что не хотел с тобой расставаться, но понимал, что рано или поздно все равно нужно будет уехать. Мне так хотелось, чтобы ты всегда был рядом, что я наплевал на все твои опасения и предостережения. Самоуверенно думал, что со всем справлюсь, — Стид совсем не по-рыцарски всхлипнул и вытер нос рукой. — А потом еще приперлись чертовы близнецы. Как будто и без них проблем не хватало, — слова прозвучали зло и раздраженно, дракон зашевелился. — Извини, — торопливо покаялся Стид. — Но ты не представляешь, как они меня бесят. С самого детства они только и делали, что смеялись надо мной, обзывали и издевались. Понимаю, что это было давно, но я все еще иногда чувствую себя никчемным и жалким в их присутствии, словно опять становлюсь ребенком. Знаю, что твое детство было еще хуже… Даже представить не могу, каково это — узнать, что можешь превращаться в дракона, и не иметь возможности контролировать это. Наверное, очень страшно, да? — Стид на ощупь погладил чешую и вздохнул. — Жаль, что мы не встретились раньше. Могли бы подружиться… Хотя… Я в любом случае рад, что заблудился в Вечном Лесу и наткнулся на твой домик, — губы невольно растянулись в улыбке, несмотря на слезы, которые все-таки начали течь по щекам. — Я помню, как ты открыл дверь и первый раз посмотрел на меня. Помню твои глаза… Такого красивого теплого цвета, как горячий шоколад или кора сосны после дождя. Знаешь, мне кажется, что я никогда не встречал никого красивее тебя. А я за последние полгода объездил немало мест, — Стид опять не сдержал всхлип. — Прости, Эд. Я просто… я просто скучаю по тебе. Это ничего, что ты дракон. Я люблю тебя и таким. Но мне не хватает твоего голоса и смеха. Не хватает того, как ты обнимаешь меня, как целуешь, — Стид прижался виском к драконьему боку, ощущая, как тот медленно опускается и поднимается. — Помнишь, как ты первый раз повел меня на охоту? Настоящая катастрофа, так ведь?.. Слова сами лились изо рта, складываясь то в путаные предложения, то в связные истории, то в воспоминания о том времени, что они провели вместе. Иногда он ловил на себе внимательный взгляд золотых глаза и теперь был абсолютно уверен, что видит там знакомый карий оттенок. Поэтому Стид продолжал говорить, остановившись всего раз, чтобы оторвать кусок ткани от плаща и наспех перевязать плечо. Оно болело, но глухой, терпимой болью, а под боком у дракона было тепло и уютно, так что пытаться выбраться совсем не хотелось. Он только надеялся, что друзья не соберутся в пещеру его спасать, тем самым растревожив Эда, и что мерзкие близнецы вернутся не скоро, после того как своими глазами увидели настоящего дракона. На что они вообще рассчитывали? Что всей деревне просто показалось? Когда поток историй и воспоминаний стал истощаться, а голос хрипеть, Стид начал тихонько напевать. Он переходил от песни к песне, у некоторых помня только мелодию, у каких-то путая слова, но все равно продолжая. Ему даже удалось вспомнить большую часть произведения Френчи и Шведа, правда, на строчках про поцелуй любви и превращение в человека голос таки сорвался, и Стид остановился, чтобы перевести дух. Однако, посидев немного в тишине, он внезапно понял, что и это время можно провести с пользой, и принялся сочинять различные планы, как спасти Эда и выбраться из сложившейся ситуации теперь, когда Бэдминтоны точно видели дракона. Новое занятие увлекло его настолько, что Эд, видимо, реагируя на возбуждение в голосе, начал ерзать у него за спиной. Пришлось даже немного пересесть, чтобы это не тревожило раненое плечо лишний раз. Зато спустя несколько совершенно отчаянных и нереалистичных идей (например, прокопать тоннель прямо из этой пещеры и выбраться по другую сторону гор), Стид начал подбираться к довольно перспективным вариантам. Один план, на его взгляд, выглядел особенно хорошо. Конечно, нужно было проработать детали, но даже сейчас, произнесенный вслух, он уже не звучал безумно. На улице, по всей видимости, окончательно стемнело, даже глаза дракона стало невозможно различить в темноте. Нервное возбуждение отступило, оставив после себя сосущую пустоту. Стид чувствовал себя разбитым и несчастным, ведь, несмотря на то что он придумал вполне жизнеспособный план спасения, все это было бессмысленно, если Эдвард останется драконом. Глаза устали от бессмысленного созерцания темноты, и Боннет закрыл их. — Скажи, что мне сделать, Эд, — горло нещадно болело после многих часов болтовни, а во рту было сухо. Очень хотелось пить. — Я готов на все ради тебя. Если бы помог поцелуй, я бы расцеловал твою драконью морду. Если бы понадобился колдун, клянусь, я бы его нашел, — и еле слышно добавил: — Если бы нужна была моя жизнь, то я бы не задумываясь ее отдал. Стида прошиб озноб. Внезапно он ощутил, насколько замерз и какой в пещере холодный воздух. Вместе с этим пришло запоздалое осознание, что он больше не ощущает согревающее тепло, исходящее от дракона. Стид испуганно распахнул глаза, но вокруг по-прежнему была непроглядная тьма. Он в панике зашарил рукой, пытаясь найти гладкую чешую. Почему не было слышно, как дракон уходит? Что случилось? Вдруг его плеча осторожно коснулась горячая ладонь, и Стид непроизвольно вскрикнул. — Шшш, — раздалось совсем рядом. — Не пугайся, это всего лишь я. — Эд? — не веря тому, что снова слышит любимый голос, прошептал Стид. — Во плоти, — послышался мягкий смешок, а потом Боннета обхватило кольцо рук, и он с облегчением уткнулся холодным носом куда-то в район шеи Эдварда. — Эд, — в который раз за день всхлипнул Стид. Глаза уже болели от слез, но он ничего не мог с собой поделать. Пальцы судорожно сжали кожаную куртку. — Ты вернулся. Как давно? — Вообще-то, недавно, — крепко обнимая его, откликнулся Эд. — Но слышать тебя начал гораздо раньше. Кажется, ты придумал какой-то увлекательный план по моему спасению. Можешь повторить? Я не все помню. Стид тихо рассмеялся, потом нашел в темноте губы Эда и с наслаждением поцеловал. Когда Стид вывел Эда наружу, все тут же бросились им навстречу. Несмотря на то что уже давно стемнело, никто, похоже, не спал. Люциус, который сидел у самого входа в пещеру, на месте Боннета, вскочил на ноги и, не удержавшись, обнял Стида, пробормотав: — Что за лорд-идиот мне достался? — Эй, полегче, — фыркнул Стид. — Тебе вроде как положено меня уважать. — А тебе положено быть чванливым и сидеть в замке, лопаясь от самодовольства, — парировал Люциус и улыбнулся, отстраняясь от Стида. — Если так волновался, сходил бы и проверил, как я там, — поддразнил Боннет. Он прекрасно понимал, что соваться в пещеру к дракону все боялись. Впрочем, это было к лучшему: так они с Эдом надолго остались наедине, и, видимо, это тоже сыграло свою роль. — Я, вообще-то, ходил, — скрестил руки на груди Люциус. — Он правда ходил, — пожаловался Пит. — Я отговаривал, но он все равно полез. — Люциус, серьезно? — выпучил глаза Стид. Такого поворота он точно не ожидал. — Ну да, — дернул тот плечом. — Зашел совсем недалеко, а потом услышал эхо твоего голоса. Решил, что если ты говоришь, то явно не мертв, поэтому вернулся обратно. Стид с благодарностью посмотрел на друга, сердце сжалось от нежности. Люциус порой бывал очень надоедливым, саркастичным и упрямым, но он всегда заботился о Боннете как мог. — Эд, ты как? — спросили Джим, прерывая идиллию не-рыцаря и его оруженосца. Эдвард, тихо стоящий позади Стида, неопределенно пожал плечами. Он был хмур, сдержан и старался ни на кого не смотреть. — Мы волновались за тебя, приятель, — сказал Роуч, сделал неуверенный шаг вперед, помедлил буквально секунду, а потом все-таки похлопал Эда по плечу. Тот поднял удивленный взгляд. Для него явно тоже было в новинку, что какие-то люди волнуются за него, тем более после того, как узнали, кто он на самом деле. — Да уж, — с озорной улыбкой прибавил Френчи. — Задал ты жару. — Лучше бы поджарил этих придурков в доспехах, — хмыкнул Олу. — Стид, почему они вообще рыцари? — Они еще не рыцари, — привычно отозвался Боннет. — Как и я. Но хотят ими стать и поэтому уже сейчас должны подчиняться кодексу. — Эта парочка чуть тебя не убила, — сделал испуганные глаза Швед. — Двое на одного — не честно. И точно не по-рыцарски! Стид заметил, как напрягся и нахмурился при этих словах Эд, поэтому поспешил взять его за руку и объяснил: — Вообще, рыцарский кодекс допускает такого рода столкновения. Обычно они длятся до первой крови. Думаю, что Бэдминтоны просто хотели вывести меня из строя, чтобы я перестал претендовать на подвиг, который им так необходим. — Вывести из строя? — лицо Эдварда исказилось, а потом он опомнился и заозирался. — У кого-нибудь есть бинты? Стид ранен! Все тут же засуетились, забегали, и Боннета повели к костру, чтобы промыть и обработать рану. Она и правда оказалась неглубокой, скорее царапина, чем рана, но Эд не отходил от Стида ни на шаг, пока Люциус сосредоточенно его бинтовал. — Теперь все убедились, что я не умру? — поморщился Боннет, после того как перевязка была завершена. — Только попробуй умереть, — сверкнул глазами Люциус. Эд поддержал его решительным кивком. — Я понял, никаких смертей, — примирительно сказал Стид. — И это подводит нас к тому, что пора избавиться от мерзкой парочки, которая расположилась этажом ниже. Иначе завтра они придут сюда со всем отрядом и вооружением. — У тебя есть план? — скорее не спросил, а констатировал Олу. — О да, у меня есть план… — хитро прищурился Стид, обводя собравшихся у костра победным взглядом, — …как нам убить дракона. Изложение и обсуждение плана не заняло много времени, в основном народ схватывал на лету, и только Швед переспрашивал столько раз, что в итоге было решено просто оставить его караулить лагерь. Потом Джим, Стид, Френчи и Роуч тихо спустились вниз и подобрались к спящему отряду Бэдминтонов. Там они не без труда, но все же отыскали порох, который предусмотрительные близнецы, как и предполагал Боннет, притащили с собой. Часовой в лагере самым бессовестным образом дрых. — А если бы на вас напал дракон, — презрительно фыркнул Стид, борясь с желанием сделать какую-нибудь пакость просто из вредности. Но нужно было держаться: никто не должен был понять, что они наведывались в лагерь. После того как Стид с остальными вернулись наверх с добычей, Малыш Джон взял себе в помощники Олу и ушел в пещеру. — Успеешь до рассвета? — серьезно спросил Боннет. Малыш Джон посмотрел на мешки, что-то прикинул в голове и ответил: — Пусть Френчи и Швед притащат еще камней. — Я тоже помогу, — вызвался Роуч. — Все равно поспать не удастся. — А я на всякий случай пригляжу за этими tontos, — кивнули Джим в сторону лагеря близнецов. — Вдруг они проснутся до рассвета. — Это вряд ли, — отозвался Стид. — Но подстраховка не помешает. Кстати, куда опять делся Баттонс? — Сказал, что соберет трав для какой-то микстуры для тебя, — пояснил Олу, закидывая на плечо мешок. — Наверное, к утру вернется. — И зачем мне микстура? — недоуменно почесал щеку Стид. — Болит-то плечо. Когда все разошлись заниматься своими поручениями или просто досыпать, как, например, поступил Люциус, Боннет присел у костра рядом с кутающимся в его дырявый плащ Эдом. Тот выглядел нахохлившимся и несчастным. Стид ощутил острое желание усадить его на Снежка и увезти так далеко, как только возможно, чтобы Эд наконец расслабился и почувствовал себя в безопасности. И он непременно собирался так и поступить, как только они разберутся с надоедливыми соседскими сынками. — Как ты? — негромко поинтересовался Стид. Эд издал какой-то странный звук, продолжая неотрывно смотреть на костер. — Может, хочешь поесть? Тот медленно качнул головой, Стид тяжело вздохнул. Было видно, что Эд подавлен и явно старается держаться подальше от всех. И хотя тему его превращения в дракона поднимать не хотелось, поговорить все равно было нужно: — Эд, послушай, — как можно спокойнее начал Стид, — тебе не стоит так беспокоиться из-за… Но внезапно Эдвард зло перебил его: — Мне кажется, что стоит, Стид, — карие глаза метнули на него гневный взгляд, языки огня отразились в зрачках, и Боннету снова почудились отблески расплавленного золота. Он нервно сглотнул и постарался никак не выдать своего беспокойства. Это последнее, что сейчас было нужно Эду. — Прости, — тихо сказал Стид. — Мне так жаль, что я наступил на твой амулет. Это все из-за меня. Я не хотел, чтобы ты пострадал… — голос стал звучать глухо. — Я должен был лучше слушать тебя. Не надо было тащить тебя в «Усадьбу у Реки». — Но я хотел поехать… — слабо отозвался Эд, потом осторожно протянул руку и положил ее на запястье Стида. — И это мне стоило быть осторожнее. А когда дракон вырвался... — в его глазах мелькнул неподдельный ужас. — Стид, ты мог погибнуть! Я никогда бы себя за это не простил, — Эдвард выглядел бесконечно уставшим, потом он несколько секунд помолчал, рассеянно остановив взгляд на костре, после чего тихо прибавил: — А ты так отважно защищал меня, даже когда я стал монстром. — Ты никогда не был монстром, — убежденно перебил его Стид. — Почему ты не понимаешь? — в словах Эда сквозило отчаяние. — Стид, я — монстр! Я с легкостью могу убить человека и даже не вспомнить об этом. Теперь, без амулета, мне нет места… — он перевел дыхание, словно собираясь силами, и закончил: — мне нет места рядом с тобой. Ты всегда будешь в опасности, пока я рядом. — Ты несешь бред, — нахмурился Стид. — Эд, ты не пришел в себя после случившегося. Просто послушай себя. — Нет, Стид, я как раз прекрасно осознаю, что произошло, — невесело усмехнулся Эдвард. — Это ты живешь в своей прекрасной фантазии, где можно подружиться с драконом и остаться в живых. — Я люблю тебя, Эд, — твердо сказал Боннет, глядя ему в глаза. — Люблю больше всего на свете. — Я тоже люблю тебя, — выдохнул Эдвард, а потом опустил взгляд. — Но завтра мы убьем дракона, и я покину тебя навсегда. Так будет лучше. Стид в оцепенении замер. Он не мог поверить в то, что слышал. Мысли отчаянно метались в голове, на повторе звучало: «Это все дурной сон! Эд не уйдет! Я не отпущу его! Мы что-нибудь обязательно придумаем!». Непослушными губами Стид все же произнес: — Я не смогу жить без тебя. — Конечно сможешь, — очень ласково ответил Эд. — Рыцарь, победивший дракона, всегда живет долго и счастливо, — он мягко подхватил безвольную руку Стида, поднес к губам и оставил на ней легкий поцелуй. — Прости меня, — после чего встал, стягивая с себя плащ, накинул его на плечи Боннета и пошел в сторону пещеры. Стид остался сидеть, тупо уставившись на огонь. Сердце разрывалось на части и истекало кровью. Рана на плече казалась смехотворной по сравнению с агонией, которую он переживал сейчас. — Я тебя не отпущу, Эд, — прошептал Стид и решительно сжал кулаки.