Нулевой

Основной проблемой оказалось не то, чтобы найти дислокацию нужной двери, это как раз было самым простым, а то, как выйти из «красной зоны». Ренат решил воспользоваться неохраняемой пожарной лестницей, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза. Теоретически, она должна была вести вниз вплоть до подвала. По крайней мере так проектировалось большинство зданий с используемым подвальным этажом. В ушах звенело, перед глазами периодически то темнело, то наоборот вспыхивало, мешая определять расстояние до предметов. Впрочем, всё это было вполне терпимо, особенно, если не обращать внимания, что Ренат успешно и делал. Разве что он пару раз чуть не полетел со ступеней, но в обоих случаях благополучно удержался, зацепившись за выкрашенные облезшей от времени серой краской перила. Ренат в очередной раз остановился, чтобы переждать приступ головокружения – спуск по лестнице паршиво действовал на вестибулярный аппарат, который и так работал с проблемами. А потом вдруг с резким щелчком вырубился свет, и раздался вой тревожной сирены, приглушённый стенами здания. Крайне интересное, блядь, совпадение. Если это просто угроза прорыва периметра, то страшного в происшествии было не особо много, подгонят технику, пройдутся пулеметами, а потом запустят огнеметчиков и после проведут дезинфекцию. Хотя учитывая почти полную зачистку внешнего периметра – во внутренний мертвяки уже не должны были лезть толпами. Первая странность. А второй являлось отключение электричества. Чтобы оно отрубилось даже здесь, нужны проблемы на подстанции. А для проблем на подстанции нужно было, соответственно, что-то похуже, чем банальная толпа тварей у забора. Все эти мысли пронеслись в голове уже тогда, когда Ренат сломя голову, перепрыгивая через ступени, бежал вниз. Нужно было успеть проскочить в подвал до того момента, как здание перевели бы на аварийное питание, а значит снова заработали бы все электронные замки. Мысль о том, что это не Лин и надо просто делать ноги – Ренат отметал как негодную. В коридор минус первого этажа он вывалился хрипло дыша и хватаясь за стены. Но остановиться даже на секунду – значило вероятность потерять темп. Нельзя было давать себе даже подумать о слабости. Чтобы сдохнуть время будет после того, как он найдет и вытащит Лина. Сомневаться в этом тоже было нельзя. Единственной задачей на данный момент Ренат определил поиск десятого бокса, о котором упомянул медбрат. Впрочем, сложным это не было, потому что единственная дверь, рядом с которой стоял вооруженный охранник, нашлась после пары поворотов. Ренат даже не стал с ним разговаривать, потому что таким образом потерял бы элемент неожиданности – мужик явно не ожидал, что обладатель чумной защиты даст ему по голове баллоном огнетушителя. Ренат наскоро обшмонал его, забрал личное оружие, фонарь и автомат, все нашедшиеся карты-проходилки и связал ему запястья и лодыжки пластиковыми стяжками, которые носил с собой каждый охранник. Дверь поддалась очень легко – замок без электричества, естественно, не работал. И да, нулевым пациентом, о котором говорил медбрат, оказался действительно Лин. Но времени удивляться у Рената не было. – Что вы здесь… – начал было сидящий за ноутбуком мужчина в белом халате поверх спортивного костюма. – Лучше надень маску и не шевелись, – посоветовал ему Ренат, а потом подхватил стул и, махнув вскочившему с койки Лину отойти, разбил отделяющее бокс от смотровой стекло. Оно с весёлым звоном осыпалось на плитку пола, разлетаясь в разные стороны. – Ренат! – Лин бросился к нему, хрустя подошвами стоптанных кроссовок по осколкам. – Не… – начал было Ренат, но не успел, потому что Лин с разбегу обнял его, впечатываясь всем телом. Запах был тот. Тот самый, которым пахла футболка. – Ты пришёл… – забормотал Лин. – Я так рад! Я думал, что… – Надо валить, – Ренат довольно грубо отодрал его от себя, на эмоции сейчас банально не было даже лишней минуты. – Срочно. Там, похоже, прорыв периметра, какое-то дерьмо творится. – Значит, они пришли, – Лин поёжился. – Мёртвые видели, что меня забрали. – Что? – смысл фразы то ли не укладывался в голове, то ли его просто не было. – Они… – Лин помялся, – как будто иногда чувствуют. Особенно, когда мне становится страшно. Я, ну… очень не хотел идти с этими людьми. И мертвые пришли помочь. Никто из тех, кого Ренат знал, не называл тварей «мертвыми». Было в этом, блядь, что-то библейское. Ренат как-то, интереса ради, открывал эту книгу. Конечно, не понял и двух процентов из написанного, но зато запомнил про «восставших из гробов мёртвых». В данном конкретном случае, конечно, из гробов никто не вставал, да и полностью мертвыми твари не были. Но на то она и Библия, чтобы использовать переносный смысл. Лин как раз должен был в этом смыслить? В любом случае все эти вопросы следовало оставить на потом. Ренат зацепил со стола одноразовую маску, подождал, пока Лин послушно её наденет, а потом схватил его за тонкое запястье под задравшимся рукавом толстовки и потащил на выход. *** – Ты опять болен? – тяжело дыша от бега спросил Лин, когда Ренат волок его вверх по лестнице. – С чего ты взял? – зачем-то спросил Ренат. Сердце билось где-то в районе горла, пот заливал глаза. Ренат был даже несколько удивлен тому, что всё ещё может адекватно ходить и даже разговаривать. – Ты очень горячий, – Лин закашлялся, тяжело сглотнул слюну. – И ещё выглядишь… Дерьмово. И это ещё мягко сказано. – Потом меня пожалеешь, – оборвал его Ренат. – Не болтай. Лин покорно замолчал. Но очевидно, что говорить ему хотелось. Потому что через пару секунд он открыл было рот, набирая воздух, но испуганно глянув на Рената, прикусил губу. – Дело не в том, что я хочу тебя заткнуть, но чем больше ты говоришь, тем тебе тяжелее, – Ренат и сам не понял, зачем тратил силы на объяснение. Возможно потому, что ему… не хотелось обидеть Лина. Думать о том, насколько странным ощущался этот вывод, времени тоже не было. – Спасибо, – непонятно за что поблагодарил Лин. Ренат жестом заставил его остановиться и толкнул створку двери, ведущей в коридор первого этажа, выглядывая наружу через едва заметную щель. Народу там было куда больше, чем хотелось. С другой стороны, вооруженных людей на первый взгляд наблюдалось не так и много, и все они были заняты тем, что пытались то ли организовать толпящихся клоунов с бейджиками, то ли не дать им выйти наружу. – На, – Ренат вынул из-за пояса и отдал Лину пистолет. – И давай поменяемся, наденешь балахон. Будет похоже, что мы научник и охранник. А на улице уже сориентируемся. Под этим «сориентируемся» Ренат подразумевал, что знал пару мест, где можно незамеченными просочиться за периметр. Лин подождал, пока Ренат стянет с себя уже порядком запыленный балахон и принялся неловко переодеваться, путаясь сначала в штанинах, а потом в рукавах. Ренат молча пялился на это, привалившись спиной к стене. Холодный бетон через взмокшую ткань футболки ощущался как божие благословение. – Идём, – это он выдал на автомате, когда Лин закончил. – На людей не пялься. – Хорошо, – кивнул Лин. В уголках его глаз скопилась кровь, и Ренат зачем-то протянул руку, вытер большим пальцем сначала один глаз, потом другой. Лин подался вперёд, будто хотел что-то сказать, но прикусил губу и отвёл взгляд. Расшифровывать его поведение Ренат решил потом. Так что просто хлопнул его по плечу и толкнул дверь. *** Судя по всему, подобие маскировки сработало. Потому что внимания на них на выходе из здания не обратили. Разве что один из охранников поинтересовался: – Вы куда? В здании ему безопаснее, – он кивнул на Лина, явно приняв того за ученого. – Это распоряжение Симонова, – равнодушно пожал плечами Ренат. – Тогда без вопросов, – тот отступил от двери, пропуская наружу. О том, сколько народу они потенциально перезаражали, Ренат предпочитал не думать. В плане, возможно, и никого, но маска всё равно не являлась панацеей. Особенно учитывая, что сам он находился в острой фазе развития заболевания, а Лин в принципе и был источником вируса. На улице уже опустились сумерки, задувал порывистый ветер, кажется, смешанный с мелким дождем. Взвесь ударила в разгорячённое лицо, Ренат даже коротко зажмурился от секундного облегчения. – Холодно, – поёжился Лин, обнимая себя руками. Что на это ответить Ренат не знал. Куртки у него не было. А если бы и была, то… Иногда Ренат отдавал свою джинсовку девушкам, которых провожал домой. Те забавно выглядели в шмотке на пару размеров больше. Насколько уместно отдать куртку парню? Ещё более важный вопрос, насколько уместно о подобном думать. И не только в данный момент, а в целом. – С северной стороны здания всегда была проблема с камерами, – Ренат тяжело сглотнул, горло продрало болью. – И есть пара плохо отремонтированных дыр в ограждении. Уверен, сейчас там никого нет, потому что прорыв, судя по всему, с юго-востока. – А потом? – Лин отчётливо дрожал. – Сначала надо выбраться, – прервал его Ренат. – Не тормозим. Помимо этого следовало разжиться хоть какой-то теплой одеждой. И Ренат уже знал где. В бытовке, рядом с трансформатором, пылились абсолютно новые куртки с логотипами всем известной энергетической компании. Ренат самолично притащил их с одной из вылазок. А так как хранить в казарме такие вещи не представлялось возможным, он припрятал мешок с ними в используемой в качестве склада разного хлама бытовке. Лин плёлся рядом, всё так же обнимая себя обеими руками – тонкая ткань чумного балахона, влажная от их общего пота, явно не помогала согреться. – Стоп, – Ренат тронул его за плечо. – У меня для тебя кое-что есть. – Что? – Лин вскинул на него свои мёртвые глаза. Зрачки словно чуть расширились. Реакция на темноту? – Сюда, – коротко оглянувшись, чтобы оценить обстановку, Ренат дёрнул дверь, открывая бытовку. Обдало застоявшимся холодом. Мешок лежал именно там, куда Ренат его две недели назад и засунул. – Надевай, – естественно, размер у Лина был меньше, но в данных условиях это было последним, о чем следовало волноваться. – Только балахон сними, больше не понадобится. Лин ожидаемо запутался в тонкой, серой от пыли ткани. Дотрагиваться было странно, помогать – тоже. – Давай, – Ренат поднял куртку, разворачивая так, чтобы Лину было удобнее просунуть руки в рукава. – Сейчас согреешься. – Спасибо, – тот завернулся в неё так, что виден остался только кончик носа. В сумерках этого нельзя было разглядеть, но Ренат был уверен, что кожа там покраснела. Охуеть полезное наблюдение. Он нацепил куртку сам, застегнул молнию. Ощущалось это как во сне. В плане – движения. Следовало поторопиться, пока не стало настолько паршиво, что жалких остатков силы воли уже не хватит на то, чтобы заставлять себя двигаться. Чёртовы учёные со своими ебаными экспериментами. Очутиться на другой стороне оказалось очень легко. Маленькое отличие от общей массы нахлебников и привет. Ренат не считал себя особо высокоморальным человеком, но точно не стал бы намеренно заражать кого-то. Забавно, что за спасение следовало благодарить тварей и их диверсию на подстанции. Иначе почему отрубилось электричество? – Здесь, – он чуть придержал Лина за рукав. Железный лист, прикрывающий пролом в заборе, шелушился лепестками ржавчины и пестрел дырами. Ренат давно приметил это во время смен в патрулях периметра. Отогнуть не составило никакого труда. Лин, естественно, бросился помогать, ободрав попутно ладони. На безымянном пальце выступили густые красные капли. – Твою ж мать, Лин, – Ренат перехватил его за запястье. – Оно заживёт, – отдергивать ладонь Лин не спешил. – На руках заживает. Ренат хотел было сказать, что дело совсем не в этом, но вовремя заткнулся. Отпустил, отступил на шаг. Велел: – Лезь. Только осторожно. Лин молча протиснулся в проём, стараясь не зацепить неровные острые края. Присел на корточки с другой стороны, посмотрел снизу вверх. Ренат пролез следом, схватился за край листа, распрямил как смог, закрывая дыру. Впечатляюще. Они только что свалили не только с территории колонии, откуда так-то смог бы слинять и солевой наркоман, но и от лабораторных извращенцев. Впрочем, радоваться было определённо рано. Как минимум следовало убраться с подконтрольной колонии территории. Хотя контроль был тот ещё. Лучше бы так тварей отлавливали, чем людей. – Обойдем парк кругом и доберемся до твоего дома с другой стороны, – озвучил Ренат план. – Сейчас, конечно, у них, – он мотнул головой в сторону забора, – других дел по горло, но лучше перестраховаться. – Я знаю, что должен слушаться, – Лин засунул руки в карманы, – но… – Это уже противоречие, – дёрнул уголком рта в улыбке Ренат. – Я понимаю о чем ты. Мне хуево, и я с удовольствием отрубился бы прямо здесь. Но ты же понимаешь, что как только бардак закончится, то они обнаружат, что от них сбежали аж два ценных образца? – Да, – уныло кивнул Лин. – Будет тяжело, придётся потерпеть, – Ренат привычно поправил ремень автомата на плече. – Но, думаю, через три-четыре часа будем на месте. Лин снова кивнул. *** Шариться в темноте по мокрому от едва растаявшего снега лесу оказалось удовольствием ниже среднего. То есть не то чтобы Ренат об этом не знал изначально, но такой опыт он имел только в здоровом состоянии. Веселее всего стало тогда, когда вместо деревянного мостика через овраг с речкой на дне обнаружились гнилые обломки. – Вот на что шли наши налоги, – хрипло пошутил Ренат, наверное, просто вместо того, чтобы выматериться. – Придётся по низу. – Там грязно, – Лин ткнул пальцем в мокрую деревяшку обломанных перил, ковырнул ногтем отслоившуюся почерневшую щепку. – Не ночевать же в лесу, – ноги скользили по грязи, Ренат зацепился за ствол дерева, подал Лину руку. – Держись. Тот вцепился так, что стало почти больно. Учитывая, что Ренат и сам с трудом сохранял вертикальное, блядь, положение, стало по-настоящему тяжело. Впрочем, важным здесь был только тот факт, что Лина он удержал. Его пальцы в ладони ощущались влажными и холодными. Повезло, что склон не оказался уж слишком отвесным, так что цепляясь за кусты и деревья получилось спуститься почти без потерь, если не учитывать царапины на ладонях, пару ушибов и в кровь рассаженное о какую-то ржавую железную конструкцию предплечье. Лезть вверх с мокрыми по колено ногами оказалось, естественно, намного тяжелее, но всё же возможно. Лин несколько раз оскальзывался, цеплялся отчаянно за руку Рената. А в какой-то момент неудачно схватился за сухое тонкое деревце, которое и так не особо крепко держалось на оплывающем с каждым годом склоне, и такая нагрузка оказалась фатальной. Ренат сам не понял как успел среагировать, поймал его за шиворот, удерживая в самый последний момент. Лин даже ничего не сказал, только смотрел виновато-испуганно. – Ничего, – Ренат помог ему принять более устойчивое положение. – Следи за что хватаешься. Сердце колотилось так, что пришлось перебороть желание прижать руку к груди и проверить. Ренат вдруг понял, что, наверное, испугался больше, чем сам Лин. Ощущение оказалось оглушающим. Ну, или это просто были симптомы вируса. – Давай-ка, – он подтолкнул Лина перед собой. Так, если тот в очередной раз оступится, то это, по крайней мере, появится возможность контролировать. Вылезая из оврага, Лин, будто возвращая жест, подал ему руку. Протянул свою испачканную в земле ладонь, наклоняясь так, чтобы Ренату не пришлось делать ещё несколько движений. Отказываться не имелось ни одной причины. Ренат схватился за его предплечье, чтобы влажные пальцы не скользили по голой коже. Лин дёрнул, помогая выбраться. И получилось это намного легче, чем Ренат ожидал. – Спасибо, – он хотел хлопнуть Лина по спине, но в последний момент вспомнил про незаживающую рану на лопатке, потому хлопок превратился в неожиданно мягкое прикосновение. Наверное, Лину это тоже показалось странным, потому что он вздрогнул и вжал голову в плечи. Сказал: – Я не узнаю место. Ренат в который раз подумал о том, как Лин вообще выжил. С другой стороны, мертвяки его не трогали, а с людьми он не пересекался. – А тебе и незачем здесь было ходить, – найти между деревьев наименее грязную «дорогу» было довольно непросто, с другой стороны – заморачиваться особого смысла уже тоже не имелось, учитывая состояние обуви и одежды. – И не уверен, что здесь вообще кто-то бывает. Мы сделали очень большой круг. – Как ты себя чувствуешь? – Лин тащился следом, спотыкаясь о корни и упавшие ветки. – Пока живой, – отшутился Ренат. – Не заморачивайся. Скоро на месте будем. – В лаборатории… – Лин запнулся, наверное, пытаясь сформулировать. – Тебя заразили? В смысле искусственно? – В кровь ввели, – Ренат приостановился, прислушиваясь к тишине на предмет любых подозрительных звуков, которых не выявилось. Потому он продолжил: – Думаю, я у них не первый с иммунитетом. Поэтому искать навряд ли будут особо тщательно. Именно его. А вот Лин… Не нужно было иметь научное образование, чтобы понять уникальность Лина. И ведь наткнулись ублюдки считай случайно. Склонности к лишней рефлексии и самокопаниям Ренат не имел, как и не имел привычки приписывать себе несуществующую вину, но здесь она ощущалась настолько чётко, будто и правда была. – Ты ведь не вернёшься туда? – тихо спросил Лин. Охуеть. Интересно, кому в голову могла бы прийти такая невероятно логичная мысль. Издеваться Ренат не стал. Просто сказал: – Нет. *** В поселок добрались только под утро. Всю оставшуюся дорогу Лин бросал тревожные взгляды, несколько раз пытался уточнить о самочувствии, но в итоге бросил эту затею, потому что Ренат каждый раз отговаривался односложным «нормально». Лин вытащил из-под поросшего мхом пеноблока ключи, молча, явно отчаявшись получить вменяемый ответ на любой из вопросов, отпер дверь. Ренат тоже молчал. В основном потому, что силы остались только на самый минимум – держаться на ногах. В подвале Лин сразу включил ночник, за ним обогреватель, поставил его рядом с диваном. А потом вдруг подошел совсем близко и, опустив глаза, неуверенно потянул вниз молнию на куртке Рената. Сил на то, чтобы отталкивать и тем более спрашивать о чем-то не было. Потому Ренат просто стоял и наблюдал. Куртка отправилась на стул, дальше Лин принялся за штаны, развязал неряшливый бантик завязок пояса, потянул вниз. Мягко толкнул Рената, заставляя сесть на диван. Забота? Это так называют? Ренат перекатывал в голове это слово, наблюдая, как Лин снимает с него мокрые носки. Самое время прекращать балаган? Лин куда-то на время отошел, потом появился в поле зрения снова, но уже с потрепанным свитером в руках. Снял с Рената футболку, цепляя ледяными пальцами по голой коже. Почему-то это ощущалось даже ярче, чем пульсирующие болью виски и сбитые пальцы ног. Ренат будто со стороны увидел, как послушно поднял руки, позволяя Лину натянуть на себя свитер. Где-то на периферии слуха послышался характерный щелчок. Мелькнула мысль, что такими темпами Лин истратит накопленное в аккумуляторах электричество слишком быстро. Прошуршали шаги, Лин сунул в руки чашку, сказал где-то рядом с ухом: – Осторожно, горячо. Гладкие белые бока грели замёрзшие исцарапанные ладони. Ренат даже если бы очень постарался – не смог бы вспомнить, чтобы ему кто-то приносил чай. Потому что такого, блядь, в его жизни не случалось. – Спасибо, Лин, – чувство было странным. Кажется, вообще всё, связанное с Лином, ощущалось странно. И привыкнуть к этому Ренат не мог. – Можно я с тобой сяду? – Лин всё топтался рядом. Ренат за предплечье дёрнул его вниз, заставляя сесть. Сказал: – Обувь сними. Собственно, это, видимо, было единственным, что он сейчас мог – говорить. Лин наклонился, стянул промокшие насквозь, грязные кроссовки. Потом носки. Пальцы на ногах выглядели даже хуже, чем у Рената. – Дотянешься за аптечкой? – коробка так и стояла на заваленном хламом журнальном столике. – Вот, – Лин подался вперёд, сдернул её с края и протянул, держа обеими руками. Ренат отставил чашку на подлокотник, забрал коробку, непослушными пальцами поковырялся внутри, нашёл распылитель с дезинфектором. Велел: – Ноги мне на колени. – Зачем? – Лин тем не менее сделал как сказано. Серая ткань спортивок на его правом колене пропиталась явно не только водой и грязью. – Штаны сними, – вместо ответа попросил Ренат. Лин завозился, пытаясь не меняя положения вывернуться из штанин. В итоге спортивки полетели на пол, прямо поверх кроссовок. Коленка и правда оказалась разбита. Не особо серьезно, но крови натекло много. Ренат распылил на ссадину состав, придерживая Лина под коленкой. Тот вздрогнул, тяжело сглотнул. – Я даже не понял, что там так сильно, – видимо, долго молчать у Лина не получалось даже в состоянии пиздецовой усталости. – Думал, просто синяк. – Ага, – Ренат зачем-то погладил пальцами выступающую косточку, стер грязь, смешанную с кровью. – Давай с пальцами разберемся. И, едва Лин согнул ногу, обхватил его лодыжку, фиксируя так, чтобы ступня оказалась на весу. Может, если бы Лин был девушкой, его ноги можно было бы назвать красивыми. Как и его самого. Ренат почему-то обратил внимание на то, что почти смог сомкнуть пальцы. – Я читал про обувь для долгой ходьбы, – снова начал болтать Лин. – Оказывается, даже существовали ультрамарафоны. Типа не по спортивной ходьбе, а по обычной. Ещё была… Ренат без предупреждения залил его пальцы антисептиком. Лин дернулся, как-то очень нелепо и жалобно ойкнул. Наверное, следующее, что сделал Ренат, было той ещё хернёй, но подумать об этом он не удосужился. Просто наклонился и подул на блестящие от смешанной с антисептиком крови пальцы. – Больно, – уныло доложил Лин. – Ну, чё ты как девка, – пробормотал Ренат, баюкая его ногу. – Не ной. Заживёт. Лин притих. Смотрел исподлобья, обняв себя руками. На животе футболка опять промокла от сукровицы. – Снимай, – со вздохом попросил Ренат. – Нужно обработать. Спорить Лин не стал. Разделся, сам содрал промокшую повязку с живота. С его спины повязку уже куда как более аккуратно отклеил Ренат. Продезинфицировал края, стёр всё, что натекло. В итоге манипуляции заняли ещё минут пять. Естественно, заткнуться Лин не мог, потому за это короткое время Ренат узнал и продолжение об ультраходьбе, и о том, что животным тоже можно обрабатывать раны левомеколем, и даже о том, что телевизор на стене рабочий, а у хозяев дома имелся проигрыватель для Blu-ray. – И я нашёл кучу дисков, – Лин ёрзал, мешая нормально намазать. – Наверное, хозяева не успели выбросить, или, может, им нравились физические носители, – он замер, явно серьезно задумавшись над этим вопросом. Ренат, наконец, смог нормально закончить перевязку. Сказал: – Может, они просто коллекционировали фильмы на дисках. Естественно, во времена, когда физические носители практически отошли в прошлое, а на смену им пришли стриминговые сервисы, коллекция дисков выглядела некоторым анахронизмом. Довольно забавно, что будь хозяева коллекции живы, они определенно похвалили бы себя за старомодность. – Ты знал, что формат Blu-ray появился в двухтысячном, а в продажу диски запустили в две тысячи шестом? – Лин хихикнул от щекотки, потому что Ренат принялся намазывать левомеколем пальцы на его ногах. – И что? – перед глазами начало слегка двоиться. – Ну… – Лин запнулся. – Не знаю? Я об этом читал. – Молодец, – похвалил его Ренат. – Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм вместе? – выдал Лин. – Я имею в виду потом, не сейчас, – это он добавил сразу же, словно пытаясь за что-то оправдаться. – Выспимся и посмотрим, – спорить Ренату не хотелось. Он дотянулся до кружки, сделал пару глотков, отдал Лину. И пока тот пил, спросил: – Что у тебя была за чашка? Которая тогда разбилась, я имею в виду. – Мне её дали в аптеке, как подарок, – о чём идет речь, Лин понял сразу. – Это была моя первая личная вещь, так-то мама даже мои трусы пересчитывала. И учитывая мои проблемы с психикой, я на этой чашке зациклился. – А сейчас? – зачем-то спросил Ренат. – Сейчас с этим легче, – заулыбался Лин. – Я знаю, что иногда веду себя странно, но… – Забей, – Ренат коротко тронул его за запястье. – Давай укладываться. Как и в прошлый раз, Лин выключил свет. Подполз под бок и неожиданно уткнулся лицом в шею, грея дыханием горло. Ренат на секунду завис, потому что Лин, кажется, даже не рассматривал вариант того, что это довольно странное положение – спрятал руки на груди и замер. Его ледяные ступни касались ступней Рената. – Так и будем спать? – уточнить было даже интересно. – Тебе неудобно? – Лин дёрнулся, отполз в сторону, зачастил, запинаясь: – Извини! Я подумал… Я могу спать на… – Тихо, – Ренат нашарил его плечо, чуть встряхнул. – Повернись спиной, – и, когда Лин послушался, придвинулся ближе, так, чтобы они грели друг друга. Объективно – в подвале стоял тот ещё холод. Ещё так было уютнее. Мысль не царапнула. *** Лин плакал во сне. Собственно, от этого Ренат и проснулся. От его тихих всхлипов в районе своего плеча. Видимо, ночью он успел перевернуться, потому что теперь лежал на животе, уткнувшись носом в футболку Рената. Её ткань уже неплохо намокла. Что делать с плачущими Ренат понятия не имел. С другой стороны – плакал Лин во сне, соответственно, снилось ему что-то паршивое. А от кошмаров следовало будить. Так что Ренат осторожно прижал Лина к кровати, чтоб тот не дернулся, а потом чуть потормошил. – Пожалуйста, не надо! – испуганно вскинулся Лин. – Это я, – Ренат прижал его сильнее, а свободной рукой чуть похлопал по мокрому от пота затылку. – Никто тебя не тронет. В итоге, вместо того, чтобы, проснувшись, успокоиться, Лин всхлипнул, пряча лицо в подушку, его плечи только сильнее затряслись. – Ну, чего ты… как маленький? – неуверенно начал Ренат, поглаживая его по волосам. – Не реви. – Извини, я больше не буду, – хлюпая носом, выдал Лин. Ну, охуеть теперь, детский сад. – Что хоть снилось? – через паузу поинтересовался Ренат. – Как будто я снова дома, – невнятно сказал Лин, не отрывая лица от подушки. – А мама, она… В общем, я её очень боялся. Узнавать конкретные подробности сейчас, наверное, было бы крайне идиотским решением? – Знаешь, где она сейчас? – Ренат принялся массировать пальцами его влажную шею. – Умерла? Не знаю, – Лин едва заметно подполз ближе, прижимаясь боком. Отталкивать его Ренат не стал. Спросил: – Братья или сёстры? – Из-за меня мама не могла иметь детей, – Лин всё же повернул голову, видимо, стало тяжело дышать. – В смысле? – зачем-то уточнил Ренат. – Она так говорила, – теперь Лин очевидно прижался, комкая в пальцах рукав футболки Рената. Неудивительно, что у парня крыша в итоге поехала. Конечно, это Ренат говорить не стал. – Ты не просил тебя рожать, – обычно, подобное подростки заявляли чрезмерно напористым авторитарным родителям. Но в целом концепцию Ренат считал верной. Особенно в данной ситуации. – Лучше бы она этого и не делала, – судя по возне, Лин принялся вытирать нос. Ощущать растерянность рядом с Лином, кажется, стало обычным делом. Ренат помолчал, подбирая слова, но так и не нашёл нужных. Вместо этого осторожно погладил его по макушке и, чуть помедлив, обнял за плечи. Натянул служащий одеялом плед выше. Лин затих. На следующие восемь часов Ренат вырубился так, что не запомнил ни один из снов, если они и снились. *** Температура перестала подниматься на второй день. Ренат обнаружил это к вечеру, когда не почувствовал привычной головной боли. Он валялся на диване в трусах и футболке, на полу, прислонившись к подлокотнику спиной, сидел Лин с очередной книгой. Со своего места Ренат видел только его растрепанную каштановую макушку. – Сильно занят? – поинтересовался Ренат. – Нет, – Лин привстал, забавно выглядывая из-за дивана. – А что? – Ты хотел кино посмотреть, – на самом деле Ренат и сам хотел. Последний фильм он смотрел ещё задолго до эпидемии. И тот был откровенной херней. – Да! – Лин явно обрадовался, сразу же забыл про книгу, окончательно поднялся на ноги. – Сейчас? – Ты уже пробовал подключать? – проигнорировал глупый вопрос Ренат. – В октябре, – Лин кивнул. – Всё работало. – Есть предложения? – Ренат тоже поднялся, подошел к экрану. – Смотрел «Семь самураев»? – Лин повертел в руках пульт. – Это старый фильм, но я давно… – Мне всё равно, – пожал плечами Ренат. – Будем смотреть, что скажешь. – Мне кажется, он интересный, – Лин присел на корточки, пошарил в полке под телевизором, вынул оттуда коробку с диском. – Я в первый раз вообще не знал, как этим пользоваться, – дисковод выехал, мягко жужжа приводом. – Но в итоге разобрался. Неудивительно, учитывая, год рождения Лина и то, что кино он начал смотреть явно позже, чем это происходит в обычных семьях. Экран сначала потемнел, а потом появилось меню. – Гаси свет, – Ренат вернулся на диван, подождал пока Лин выключит лампу, усядется рядом и нажал «воспроизведение». Начался фильм красиво. Ренат даже честно смотрел, думая почему-то о том, реально ли актеров учили скакать на лошадях или набрали массовку уже с таким навыком. Или в те годы большинство умели обращаться с лошадьми без обучения? Лин поначалу что-то комментировал, чаще обращая внимание на художественные детали, которые Ренат, наверное, без подсказки пропустил бы мимо. В какой-то момент они даже перекинулись парой слов о том, насколько сильно различается японская и европейская культура. Но Ренат не смотрел никаких фильмов того времени, и не разбирался в кинематографе в принципе, как в японском, так и в европейском, потому он больше слушал и не видел смысла спорить с тезисами, которые выдвигал Лин. Тот успел походя выдать пару фактов о режиссере, композиторе, актере, игравшем главную роль и истории создания самого фильма. – Мы смотрим оригинальную версию, на двести три минуты, – Лин говорил почти в самое ухо, но Ренат едва различал его полушёпот на фоне звукового ряда фильма. – Для Европы и Штатов её сократили. И только в семьдесят каком-то начали показывать полностью. – Откуда ты всего этого понабрался? – отодвигаться было лень. На экране крестьяне обсуждали то, что нанять самурая им не под силу. – Читал пару статей, – отозвался Лин. – Ну и я в целом люблю кино, как только увидел коллекцию дисков в этом доме, решил остаться. О как. Хотя, в принципе, чего-то такого и следовало ожидать. – То есть тебя не солнечная электростанция привлекла? – Ренат боковым зрением зачем-то следил за выражением его лица. – Я её вообще не сразу увидел, – признался Лин. – Только на следующий день заметил панели на крыше. Скорее всего посёлок обшарили в первые месяцы после начала бардака, а мародёры даже банально не заметили фотоэлементы или не поняли их предназначения и поленились лезть. Пока Ренат лениво об этом размышлял, Лин тоже замолчал, видимо, увлекшись происходящим на экране. От его бока шло тепло, Ренат и сам не заметил, как провалился в полудрёму – то состояние, когда осознаешь происходящее вокруг только наполовину. От растрёпанных волос Лина едва различимо пахло шампунем, а плечо под ладонью не ощущалось странно. Ренат машинально перебирал тонкую ткань футболки и даже не вздрогнул, когда под пальцами оказалась голая кожа. Вместо того, чтобы отдёрнуть руку, он обвёл подушечками острую косточку там, где ключица соединялась с лопаткой, зацепил край повязки. Лин вздрогнул, тяжело выдохнул. – Больно? – пришёл в себя Ренат. – Нет, – тихо отозвался Лин. – Хорошо. – Хорошо? – это Ренат переспросил абсолютно бездумно; больше занимала чужая ладонь на собственном голом бедре. Он тупо пялился в экран, не особо различая происходящее. Когда Лин успел засунуть руку под плед? – Очень, – голос у того дрогнул, потому что Ренат чуть сжал пальцы. Спросил: – А так? – Тоже, – Лин вдыхал так редко, будто периодически забывал о том, что ему это нужно. Его горячая щека плотно прижималась к груди Рената, и наверное, так можно было слышать стук сердца. Это вообще нормально? Быть так близко. Чувствовать себя так. За солнечным сплетением странно заныло, почти заболело. Захотелось сжать пальцы ещё сильне, притиснуть теплое тело ближе. Ренат скользнул ладонью ниже, прошёлся по выступающим ребрам, устроил ладонь на боку, вминая пальцы в мягкую кожу через футболку. Лин издал странный, едва слышный звук. – Ты… – начал было Ренат, но его перебила музыка из колонок, сцена на экране сменилась на что-то активное. Они оба вздрогнули. В сознании что-то словно схлопнулось, возвращая обычное восприятие реальности. А за ним и понимание происходящего. Ренат резко отдернул руку, едва удержался от того, чтобы вскочить на ноги. Лин сжался в комок, натягивая плед выше. Ренат всё же поднялся на ноги, зацепил с подлокотника спортивки, надел в пару движений и пошёл на выход. Определённо следовало проветриться.