Нулевой

На улице в голову не пришло ни одной дельной мысли. Ренат просто дошел отлить, потоптался около яблони, и в итоге просто присел на ступеньку крыльца. Та часть жизни, которая предполагала самоанализ, никогда не являлась его сильной стороной. Ренат привык действовать в соответствии с фактами. И в данном случае факт был в том, что он, Ренат, трогал другого мужика так, как обычно трогал женщин. По правилам, следовало чувствовать отвращение. Ренат не чувствовал ничего. Кроме волнения о том, что оставил Лина одного. Предплечье тянуло унылой тупой болью. Ренат не снимал повязку уже пару дней. По-хорошему, следовало бы проверить состояние того, что было под бинтом, но делать это отчего-то не хотелось. Возможно потому, что из-под его края виднелось некрасивое изъязвление, очень сильно напоминающее те раны, что имелись на теле каждого зараженного. Те, в какой-то момент, банально оказывались покрыты этими язвами с ног до головы, некроз проникал глубже, отказывали мышцы, что означало окончание жизненного цикла мертвяка. Таких гниющих трупов становилось все больше. То, что процесс остановился у Лина, вовсе не значило то же у другого человека. В собственной исключительности Ренат очень сильно сомневался. Он стянул с плеча куртку, на пробу провел пальцами по в паре мест промокшему бинту. Развязал растрепанный бантик, принялся разматывать слои. Отлепил чуть приставшую марлевую салфетку. В общем-то, ничего неожиданного под ней не оказалось. Ровно то, что Ренат видел на мертвяках. Скрипнула дверь, на крыльцо, зацепившись предварительно ногой об резиновый коврик, вышел Лин. Вернее, учитывая коврик, почти выпал. Ренат едва успел вскочить и удержать его за плечо. Сказал: – Под ноги смотри. – У тебя… Что это? – Лин схватил его за запястье, поднося руку ближе к глазам. Ну, неудивительно, когда он перебинтовывал это дело, предплечье выглядело намного лучше. – Если стану мертвяком, то ведь не нападу на тебя? – в порядке бреда уточнил Ренат. – Ты перестанешь быть собой, – Лин стискивал пальцы так, что Ренат даже всерьёз забеспокоился о целостности костей своего запястья. Ощущалось странно. Наверное, никто не волновался за него так сильно? – Тогда пристрелишь меня, – он пожал плечами. Лин словно опомнился, разжал пальцы. Смотрел во все глаза, будто пытался понять – шутка это или нет. – А ты чего хотел? – уточнил Ренат. Когда-то это должно было случиться. – У тебя нет температуры, – начал Лин. – И других симптомов, кроме… Ну, этого. – Гниющей руки, – подсказал Ренат. – Может, это специфическая реакция организма, – Лин снова осторожно взял его за запястье, принялся рассматривать поврежденную кожу. – Может, – автоматически согласился Ренат. – Давай, я… помогу перевязать, – руку Лин так и не отпустил. – Хочу воздухом подышать, – Ренат уселся обратно на ступеньку. Идти в дом было… Хрен знает. Страшно, наверное. Там Лин оказывался слишком близко. Хотя, собственно… Уходить тот не стал, а присел рядом. Не то чтобы он совсем не соблюдал личные границы, но нормальной дистанция тоже не являлась. Как минимум потому, что его бедро плотно прижалось к бедру Рената. Не оставалось ничего, кроме как накинуть ему на плечи ту часть куртки, которую Ренат так и не надел на больную руку. *** Кажется, отставать Лин не планировал. Он не свалил домой даже тогда, когда очевидно замёрз настолько, что едва сдерживал дрожь. Но вместо того, чтобы просто встать и уйти в тепло, продолжал нести рандомную чушь, которую Ренат порой даже понимал через слово. В итоге каким-то образом оказалось, что Лин рассказывал об устройстве пленочного фотоаппарата, а Ренат зачем-то пытался вникнуть, хотя ни фотография, ни сами фотоаппараты, тем более плёночные, его никогда не интересовали. В итоге он всё же спросил: – К чему ты это вообще? – Так я же говорю, – Лин прижался плотнее. – Здесь есть такой. Я даже плёнку нашёл. Осталось только найти, где проявлять. Уверен, что… – И что ты сделаешь с фотографиями? – в теории, то, что они сидели так близко, можно было оправдать холодом на улице. – Ну… – Лин на секунду задумался. – Не знаю. Буду иногда пересматривать. Это же застывшие во времени части жизни. Отдает некрофилией, – он хихикнул. – Но куда как более безопасно. Иногда с Лином можно было почувствовать, как едет крыша. Собственно, это явно был один из тех моментов. – Кстати, ты знал, что в Индонезии есть традиция, раз в три года они выкапывают своих родных, забирают в дом и проводят это время с ними как с живыми? – кажется, о фото Лин уже забыл. – А до похорон они несколько лет могут держать умершего в доме, пока не соберут достаточно денег. – Достаточно для чего? – зачем-то спросил Ренат. – Там считают смерть главным событием в жизни, – явно обрадовавшись даже такому вялому проявлению интереса, объяснил Лин. – И похороны обходятся очень дорого. Я читал, что до пятидесяти тысяч долларов. Естественно, таких денег единоразово ни у кого из местных нет, поэтому они копят на похороны и после смерти человека. Что ж. Возможно слушать стоило именно для этого. Чтобы видеть его воодушевленную улыбку. – Ну и какой в этом смысл? – единственное, о чем Ренат сейчас жалел, так это об отсутствии пачки сигарет. Лин трепался как радио, можно было бы закурить, закрыть глаза и просто… – Они считают, что часть души остается рядом с телом, – голос Лина не раздражал, скорее наоборот. – Потому для родственников это, наверное, возможность подольше побыть вместе с умершим. – А тебе зачем об этом знать? – не открывая глаз спросил Ренат. – Так и в жизни нет особого смысла, – помолчав, отозвался Лин. – Я просто собираю информацию, которая интересна. Даже, если её нельзя использовать. Ничего не изменится, если я не буду об этом знать. И ничего не изменится, если буду. Справедливо же? Ренат подвис. То есть он никогда не задумывался о смысле жизни, другой вопрос, что одновременно с этим никогда не думал и о её бессмысленности, тем более в таком ключе. Что могло быть проще? Можно сколько угодно укорять Лина в том, что он несет чушь, но если бы он перестал – ничего бы не изменилось. Даже если сам Ренат превратится в мертвяка – это не повлияет ни на что глобально. И то, что они с Лином сейчас сидели вжавшись друг в друга так, что не просунуть лист бумаги, ни на что не влияло. Кроме них самих. И дело не в конце света или как это обозвать. А просто в том, что по факту определённая модель поведения для группы лиц важна не для отдельных людей в этой группе, а для тех, кто этой группой хочет управлять. Урок философии, блядь. – Пошли в дом, – сказал Ренат. – Холодно. *** Пока Ренат драил подвал, Лин сидел с ногами на диване и, в общем-то, ныл. Из бессвязного потока слов Ренат понял только то, что делать Лин ничего не хочет, но смотреть, как убирается кто-то другой – ему стыдно. – Мы развели тут свинарник, – Ренат выжал тряпку. – Хочешь, чтоб тараканы завелись? – Нет, – уныло отозвался Лин. – Тогда не ной, – пожал плечами Ренат. – Почему ты не заставишь меня помочь? – Лин смотрел на свои сжатые в замок пальцы. – Нахуя? – не понял Ренат. – Я и сам нормально справляюсь. В данный момент его больше интересовало то, насколько хорошо отмываются липкие пятна чая или черт ещё знает чего с пола. После уборки плитка даже будто приобрела другой цвет. Не коричневый, а вполне себе бежевый. – Ненавижу убираться, – почти шепотом сказал Лин. – Спасибо, что делаешь это. В целом, наверное, не нужно было быть психологом, чтобы понять, что такую реакцию могла вызвать только какая-то хрень, которая ассоциировалась у него с уборкой. – Мне… – Лин сглотнул. – Мне очень некомфортно, когда переставляют вещи. Но я знаю, что без этого нельзя. – Я не буду трогать твои вещи, – пообещал Ренат. – Оставлю весь бардак на месте. Только домою пол. – Посуду тоже… можно, – Лин залез под плед, забился в угол дивана. – Хорошо, – согласился Ренат. – Просто командуй, что можно трогать. В итоге разобраться удалось со всеми грязными тарелками, чашками и с разбросанной одеждой – её Ренат рассортировал по принципу: требовалась ли стирка или нет. Как и обещал, он не трогал безделушки, книги и прочий хлам, который Лин явно довольно долго складировал. – Когда так чисто, мне становится неуютно, – Лин так и сидел, завернувшись в плед. – Чего это? – Ренат рухнул рядом, вытягивая ноги. Чувствовал он себя примерно как выжатая половая тряпка, которую он соорудил из старой футболки и теперь повесил сушиться на пороге душевой кабины. – Как будто я… Ну, знаешь… – Лин принялся выламывать пальцы. – Могу всё испортить. – Ну и испорть, – Ренат закинул перебинтованную руку ему за плечи. – Все равно через пару дней тут опять будет пиздец. – Смеешься надо мной? – с подозрением уточнил Лин. – Скорее предлагаю, – настроение, вопреки всему, ощущалось приподнятым. – Вон, брось свои трусы посредине, как раз пол чистый. – Трусы я не бросал, – смешно надулся Лин. – Странно, я нашел парочку за диваном, – изобразил задумчивость Ренат. – Правда? – неуверенно спросил Лин. – А ты засовывал трусы за диван? – вопросом на вопрос ответил Ренат. – Нет! – Лин набросился на него, явно планируя повалить на спину, но Ренат автоматически увернулся, перехватил за талию и опрокинул на диван. Спросил вкрадчиво: – Почему тогда засомневался? – Откуда мне знать, – жалобно заныл Лин, пытаясь вывернуться. – Больно же! – Где? – Ренат сразу убрал руки. Так-то он случайно мог задеть любое из повреждений. Делать хуже не хотелось. Вместо ответа Лин вывернулся, поменял их местами, всё же прижимая в итоге к дивану. Боднул лбом в плечо, сказал на ухо: – Показалось. Хитрый, засранец. Пытаться освободиться Ренат не стал, чтобы ненароком не сделать действительно больно. Просто придерживал в районе талии. Большой палец попал на голую кожу под задравшейся футболкой. – Я… – отстраняться Лин не спешил. – Я хочу кое-что сделать. – Например? – уточнил Ренат. – Не могу сказать, – щеки у Лина отчетливо пошли красным пятнами, покраснели даже уши. – А что можешь? – наверное, давить здесь было нельзя. Ренат попытался сказать это как можно мягче. – Пообещай, что не будешь на меня сердиться, – выдал Лин. – Тебе пять лет? – тут бы стоило осторожно столкнуть его с себя и отойти, желательно подальше. Сделать вид, что не закончил с уборкой. Естественно, Ренат остался лежать. – Пообещай, – настойчиво попросил Лин. Глаза у него… – Ну, окей, – не выдержал Ренат. – Давай уже. Лин пару секунд смотрел, закусив губу, а потом резко подался вперёд и коротко ткнулся сухим поцелуем. В щёку. Какое-то время они оба молчали; Ренат – предаваясь охуеванию, Лин, вполне вероятно, тоже. Потом он, наверное, осознав уровень пиздеца, дёрнулся, явно планируя свалить. – Не-не, стоять, – Ренат силой удержал его на месте. – Бери на себя ответственность. – Ты обещал не сердиться, – очень тихо напомнил Лин. Детский, блядь, сад. Даже хуже. Тут, скорее, ПНД на выезде. Ренат вдруг понял, что проблемой являлся даже не сам поцелуй как таковой, а форма. То, блядь, как Лин это сделал. Если бы он полез целоваться в губы – подход был бы понятен. Но здесь… – Зачем ты это? – голос внезапно захрипел, Ренат тяжело сглотнул, чувствуя, как напряжено чужое тело в его руках. – Хотел, – Лин слабо дернулся, кажется, автоматически пытаясь вырваться, хотя такого усилия не оказалось бы достаточно даже для того, чтобы освободиться из совсем легкой хватки. – И всё? – более идиотский вопрос в данной ситуации придумать было бы очень сложно. – Я не… – Лин явно никак не мог обработать запрос. – То есть… Ренат довольно грубо сгрёб его за волосы на затылке, дернул к себе и поцеловал в искусанные губы. – Так хотел? – если бы Рената сейчас кто-то спросил, зачем он это делает – он бы не выдал ничего вразумительного. Сердце почему-то колотилось так, будто он только что пробежал марафон на спринтерской скорости. «Хотел»? Так Лин сказал? Вот и он… тоже. Хотел, блядь. Есть неплохая вероятность, что одной ногой в могиле, а всё туда же. – Всё равно как, – горячие пальцы тяжело впивались в плечо. Ренат отстранённо подумал, что там наверняка останутся синяки. – И что дальше? – он очень отчетливо ощущал, как Лин трётся задницей о его стояк, а своим – периодически задевает его, Рената, живот. – Дальше? – неуверенно переспросил Лин. – Значит, так далеко не думал? – поддразнил его Ренат. Вышло не смешно. В основном потому, что смеяться не было никакого желания. Он и сам не знал, что делать дальше. С одной стороны имелась четкая физиологическая реакция. Если он оказывался в таком положении в койке с девчонкой, то вопросов не возникало, снимай трусы и занимайся делом, как говорится. Лин был парнем. Странно казалось даже думать о том, чтобы как-то… трогать его. В смысле, сняв трусы. – Ты хоть… Целовался с кем-то? – руку с его затылка Ренат не убрал. Вообще, изначально он хотел сказать «трахался», но глядя в испуганные глаза Лина запнулся; слово будто застряло в горле. Пришлось выбирать другое. – С того раза ничего не изменилось, – Лин едва ощутимо поёрзал, словно не мог решить – остаться так или, наконец, слезть и сесть нормально. – С того раза, как ты сказал, что девственник? – Ренат придержал его за бедро, чтобы поменьше шевелился. Потому что каждое движение отдавалось стрёмным острым возбуждением. Так-то он отлично помнил всё, что они сказали друг другу за те пару часов. И в целом было очевидно, что за эти два года шансы кого-то найти у Лина стремились к нулю. – Кто бы на меня позарился, – тот как-то легкомысленно дёрнул плечом. – К тому же я заразный. – А меня зацепил, потому что у меня был иммунитет? – Ренат сам не заметил, как начал гладить большим пальцем его бедро. – Нет! – чрезмерно эмоционально отреагировал Лин. – Я даже… Я же не знал сначала! – Да брось, – подкалывать его было с одной стороны забавно, а с другой… – Я серьёзно! – юмора Лин порой не понимал в упор. – Ну, тише, – Ренат одним движением перевернул их так, чтобы тот снова оказался снизу. – Я знаю. Повисла пауза. Лин кусал нижнюю губу и пялился, по сдвинутым бровям и сосредоточенному лицу можно было определить, что в его голове происходит какой-то сложный мыслительный процесс. Ренат хотел уже было сказать хоть что-то, но Лин вдруг выдал: – Ты займешься со мной сексом? – А ты со мной? – всегда, когда творилась непонятная херня, Ренат начинал генерировать абсолютно дегенератские шутки. – Да, – согласно закивал Лин. Безвыходная, блядь, ситуация. Лучше б молчал. – Тогда договорились, – серьезно подытожил Ренат. И подал Лину руку. В принципе рассчитывая на то, что это несколько разрядит атмосферу. Рукопожатие из-за несоответствующего положения вышло неловким. Но вцепился Лин так, что побелели костяшки пальцев. А потом принялся стаскивать с себя одежду, причём проделал это так быстро, что Ренат не успел даже среагировать, как толстовка и футболка уже валялись на полу, а Лин схватился за его воротник. В голове вертелось одно: «охуеть». То есть он сейчас действительно выебет парня? Даже пускай не выебет. Потрогает за хуй. Быстро, однако, переобулся. «Семья», блядь. Лин был не просто рандомный парень. Не человек, о котором забудешь на следующий день. Точно больше, чем просто друг. Потому что к друзьям Ренат относился в ста процентах случаев с некрасивым похуизмом. И никого из них он точно не стал бы с риском для жизни пытаться вытащить из охраняемой лаборатории. А если бы кто-то из них распустил руки так, как это сделал Лин, то точно получил бы пару переломов. Тем временем тот отложил футболку на спинку дивана и мягко провёл горячими чуть влажными ладонями по плечам Рената. Ничего вызывающего в этом прикосновении не было. – Ты серьезно… – сглотнуть вышло с трудом. – Ты серьезно этого хочешь? Потрахаться? Прозвучало грубо. – Я тебя люблю, – очень тихо отозвался Лин. Ренат открыл и закрыл рот. На ум не приходило ничего, что уместно прозвучало бы в данный момент. – Я не знаю, что делают в таких случаях, – добил Лин. – В смысле, я никогда ни с кем не спал. И насчет порно… Я не смотрел его. – Почему? – хрипло спросил Ренат, сам не зная, на какой ответ рассчитывая. – Неловко, – Лин поёжился. – Они без одежды. – Нам тоже придётся раздеться, – напомнил Ренат. – Это другое, – безапелляционно заявил Лин. Ренат зачем-то погладил его по животу, больше, наверное, даже похлопал, а потом приподнялся и потянул вниз его спортивки, зацепив и трусы. Сопротивляться Лин не стал, даже чуть приподнял бёдра, чтобы помочь. Но тут же попытался прикрыть свой стояк, ещё и вдобавок согнув ноги. – И что? – поинтересовался Ренат. Так-то девушки, что у него были, тоже смущались, но Ренат всегда считал, что те делали это показательно, в рамках некой игры, призванной его впечатлить. В случае с Лином… Ну, обвинить его в лукавстве не давали как минимум красные пятна, которыми пошли не только его щеки, но и шея с плечами. Ренат подождал ответа ещё секунд десять, но в итоге просто повернул Лина на бок, лёг рядом и набросил на них обоих плед. Уже под ним стащил остатки одежды с себя. – Спасибо, – неразборчиво пробормотал Лин. Дурацкий плед однозначно придётся стирать. Он и так требовал стирки, но после этого цирка его пригодность к использованию по назначению явно серьезно снизится. – Как ты хочешь? – уточнил Ренат. Как будто, блядь, знал, как делать это с парнями. Профессионал, твою мать. – Я хочу тебя поцеловать, – это Лин сказал, спрятав лицо ему в шею, Ренат чувствовал горячее дыхание прямо под подбородком. В целом, ничего сложного в просьбе не было. Особенно, если игнорировать то, как Лин тёрся членом о его бедро. Он то чуть двигался, то замирал, словно пугаясь. Ощущалось горячо. Не в смысле как-то сексуально, а в плане температуры. Ренат, помедлив, зацепил Лина за аккуратный круглый подбородок, мягко провёл большим пальцем по губам. Хотелось чего-то… Вот оно. Лин не заслуживал грубого обращения. С ним хотелось быть осторожным. Не из-за того, что он казался слабым или что-то в этом роде. А потому что дерьма в его жизни и так хватало. Рот у Лина оказался влажным и теплым. Неуверенным. В первый раз Ренат чувствовал только выброс адреналина, какую-то злость, что ли. Но не сейчас. Сейчас это было… хорошо? Занятно, но он никогда не целовался для себя. То есть это не казалось обязательным, но так как бесплатный секс подразумевал отношения, поцелуи шли в комплекте. Целоваться с Лином не ощущалось пунктом в списке. Ренат трогал его губы своими, пытаясь делать это осторожно. И в какой-то момент Лин вдруг едва слышно… заскулил? И Ренат неожиданно понял, что тот дрожит. В смысле по-настоящему. – Ты… в порядке? – спрашивать такое ощущалось странно. – Если хочешь… – Можешь меня потрогать? – Лин словно заставил себя сказать это. И смотрел испуганно. – Где? – не сразу сообразил Ренат. – Ну… там, – Лин съежился, вжимая голову в плечи. Ох. Блядь. Потрогать за член. Вот о чем речь. Ренат медленно провёл ладонью по чуть влажному животу Лина, обводя пальцами край повязки, а потом взял в руку член. Не смотреть было проще. Может, плед оказался не таким и лишним. Размер в ладони ощущался небольшим. Меньше среднего, это уж точно. Ренат большим пальцем медленно потёр головку. Так, как обычно делал сам, когда дрочил. – Тебе не неприятно? – вдруг срывающимся шепотом спросил Лин. Скорее, охуенно. Ренат держал за член Лина, но кайфово было так, будто наоборот. – С чего ты взял? – говорить не хотелось. Обычно, к такому уровню возбуждения Ренат уже вставлял и трахал до разрядки. В данном случае порядок действий особо понятен не был. – Не знаю, – слова Лин выдыхал с трудом. А что, удобно. И никакие объяснения не нужны. – Давай так, – Ренат тяжело сглотнул. – Поебаться нормально мы точно не сможем, потому что без подготовки я твою задницу трогать не стану. Но ты… – Мне взять у тебя в рот? – Лин смотрел так доверчиво и невинно, что в груди что-то очень нехорошо и больно дернуло. Показалось, будто он делает что-то отвратительное. В основном потому, что хотелось сказать «да». Он, блядь, только и умел по жизни, что портить. – Откуда ты этого набрался? – Ренат неловко погладил его по затылку. – Нет. Давай ближе, – движение вышло неаккуратным, они чуть не стукнулись лбами. – Я просто тебя потрогаю так, как сейчас, окей? – Окей, – послушно кивнул Лин. Сюрреализм. Ренат просто обнял его поперек спины, сплюнул на ладонь, вернул её обратно на член и принялся размеренно двигать рукой, сначала просто размазывая слюну, а потом уже конкретно сжимая пальцы так, чтобы организовать достаточное давление. Лин всхлипывал, жмурился и в целом вёл себя так, как впервые дрочащий подросток. Включая то, что кончил он через буквально пару минут. Просто задергался, вцепился Ренату в плечо, а потом набросился с неаккуратным болезненным поцелуем. Ренат даже не успел отшатнуться. Сразу появился солоноватый привкус, но останавливаться Лин явно не планировал. Заставлять его отстраниться Ренат не стал. Просто обнял чистой ладонью за щеку и заставил немного притормозить. – Мне так хорошо, – пробормотал Лин. – Я хочу… Ну, знаешь… – Думаю, ты хочешь в душ, – мягко прервал его Ренат. – А ты? – уточнил Лин. – И я с тобой, – вздохнул Ренат. – Ты это… вставай. Надо воду нагреть. – Хорошо, – Лин вылез из-под пледа и пошлепал босыми ногами в сторону душевой кабины. Ренат пялился на его аккуратную маленькую задницу и в целом не думал ни о чем определённом. Кроме того, как было бы охуенно эту задницу… Он резко поднялся с дивана, в пару приемов натянул на голое тело спортивки, стараясь не обращать внимания на все ещё неплохой стояк. И пошёл следом за Лином, заодно захватив не так уж сильно испачканный плед. Спросил: – Не замёрз? – Немного, – отозвался тот. – Но… Ренат набросил ему на плечи всё ещё тёплую от их тел ткань, чуть шагнул вперёд, прижимаясь грудью к спине, чтобы запахнуть. Лин замер. В тишине было слышно, как тикают на журнальном столике извлечённые во время уборки из-под груд хлама механические часы. – Так будет теплее, – в принципе говорить это не было обязательно. Ренат и сам не знал, зачем прокомментировал. Он было хотел отойти, но Лин отшатнулся сам, от резкого движения плед соскользнул на пол. А потом Ренат понял, что Лин стоит на коленях. Когда он стаскивал спортивки – ногтями зацепил кожу на бедре. Легкая боль чуть отрезвила, так что Ренат смог выдавить: – Ты чего это… – Я хочу, – Лин поднял глаза. – Не знаю, получится ли, но я хочу попробовать. Пожалуйста. Стояку слова явно понравились. Возбуждением окатило так, что Ренат в принципе был готов зацепить Лина за волосы и дернуть его голову к своим бедрам. Какая разница кто – девка или парень, если отсасывает. Ренат поёжился, мысль одновременно являлась соблазнительной и отвратительной. Потому что с Лином не хотелось устанавливать эти рамки. И думать о нём, как о замене абстрактной женщины казалось мерзким. Словно такой мыслью Ренат бы обесценил то, что ощущал. Кто обвинит его в том, что он спит с парнем? Ублюдки, которые накачали вирусом? Или вчерашние коллеги, которые и пальцем не пошевелили, чтобы помочь? Лин, не дождавшись ответа, кажется принял молчание за согласие. Когда горячий язык коснулся головки, Ренат дернулся от неожиданности. – Неприятно? – Лин смотрел снизу вверх. – Нормально, – наверное, что-то глупее в данной ситуации придумать было сложно. – Тогда я… – Лин замялся. – Могу дальше? Пиздец. – Да, – Ренат положил ладонь ему на затылок. Волосы ощущались шёлковыми, их хотелось перебирать в пальцах, гладить. Лин облизнул губы и осторожно взял в рот, придерживая за основание. Не подавиться воздухом стоило усилия. Ренат сжал и разжал кулак свободной руки, чувствуя, как стучит в висках пульс. С одной стороны хотелось заставить Лина действовать быстрее, с другой – Ренат знал, что этого не сделает. Оставалось только смотреть. Может, это не было идеально, Лин иногда слегка цеплял зубами, явно уставая держать рот широко открытым, давился слюной, не мог взять даже наполовину, но сам факт происходящего… Сложно сказать, что сыграло решающую роль. Может, долгое отсутствие вообще каких-либо отношений, может – собственная ебанутая фантазия. Но в итоге кончил Ренат минут за пять. Впрочем, умудрившись облажаться и здесь. Просто в какой-то момент Лин попытался украдкой вытереть розовые от крови слезы, Ренат потянулся помочь, и тот, прикрыв глаза, потёрся щекой об ладонь. Обдало очень характерным жаром, Ренат хотел было податься назад и додрочить рукой, но Лин, кажется, не понял задумки. Сжал ладонь на члене чуть сильнее и попытался пропустить глубже, так, что головка натянула кожу на щеке. Перед глазами взорвалось. Ренат даже не успел особо ничего понять. Лин закашлялся, но отстраниться, кажется, и не подумал. – Блядь, ты… – Ренат вздёрнул его на ноги, ладонью стёр со щеки сперму, убрал большим пальцем подтек с подбородка. – Извини. – Мне не попало в глаза, – замотал головой Лин. Лучше бы молчал. – Это же пиздец, Лин, – попытался сформулировать Ренат. – Нельзя вот так… Тот ощутимо поник. Спросил: – Тебе не понравилось? – Ага, и обкончался я именно поэтому, – кивнул Ренат. – Значит, было хорошо? – эмоции у Лина менялись молниеносно. Иногда это вводило в ступор. – Хорошо, – не оставалось ничего, кроме как согласиться. Лин заулыбался, щеки, кажется, порозовели от смущения. Он переступил с ноги на ногу, а потом тронул Рената за предплечье. Сначала кончиками пальцев, а потом ладонью, сомкнул пальцы. – Чего? – голос захрипел. Вместо ответа Ренат получил тёплые губы на своих губах. На этот раз Лин не набросился, а поцеловал мягко и неуверенно. В целом… Это было приятно. Хорошо. Ренат автоматически положил руки Лину на талию, притягивая ближе. Что характерно, глаза тот не закрыл. На таком расстоянии виделось всё размыто, но Ренат тоже почему-то не опустил веки. И только потом понял, что так-то только что кончил Лину в рот. Такое должно быть отвратительно? Должно быть или было на деле? Ренат не ощущал ничего, что могло бы вызвать неприязнь или тем более отвращение. Губы у Лина были послушные, мягкие и горячие. Он жался совсем близко и едва ощутимо водил подушечками пальцев по груди. В итоге, когда от поцелуя устали губы, они просто какое-то время глупо стояли обнявшись, Ренат чувствовал животом шероховатую текстуру повязки на животе Лина, гладил его ладонью по пояснице и гонял в голове едва оформленные разрозненные мысли вроде той, что воду надо бы всё же поставить греться. *** Пока Лин обрабатывал ему на ночь руку, Ренат успел отметить то, что площадь поражения не увеличилась. По крайней мере пока. Рана выглядела… Ну, конечно, не особо хорошо, но и не пугающе плохо. Не так паршиво, как живот и спина Лина. На этот раз, обрабатывая и перевязывая, Ренат заметил, что стал действовать будто аккуратнее. Пару раз ловил себя на желании прижаться губами к острой лопатке, там, где на коже остался след от недавно зажившего воспаления. Засыпая, Лин молча обнял обеими руками, а Ренат зарылся пальцами в его мягкие волосы на затылке.