Нулевой

Глаза Ренат открыл по въевшейся привычке. Спать по паре часов, а потом просыпаться, чтобы сменить дежурного или проверить территорию, он привык настолько, что мозг будил без всякого будильника. Другой вопрос, что настолько комфортно он не просыпался давно. Было неожиданно тепло, мягко и совсем темно. Ни бликов фонарей, ни раздражающих голосов, ни напрягающих звуков шебуршащихся поблизости тварей. Особенно тепло было в районе груди. Словно там и было его средоточие, откуда оно распространялось по всему телу. Ренат хотел было провести ладонью, но рука наткнулась на мягкие, всё ещё чуть влажные после душа волосы Лина. Тот спал, уткнувшись Ренату в грудь, горячо дыша прямо в середину. Пледом они были укрыты оба. Обдало странным чувством. Правильным было бы отстраниться, отвернуться и спать дальше. Но Ренат не только не отвернулся, но ещё и не убрал руку с чужих волос. Наверное, почувствовав прикосновение, Лин сонно поерзал, но только ради того, чтобы вжаться ещё ближе, его горячие пальцы скользнули по боку, зацепляя голую кожу, между резинкой штанов и задравшейся футболкой, и замерли. Шевелиться не хотелось. Хотелось просто остаться в этой теплой темноте навсегда. Ренат снова закрыл глаза. *** Окончательно разбудило желание посетить сортир. Мочевой пузырь за ночь явно переполнился и теперь подавал отчаянные сигналы о том, что пора бы обратить внимание на его потребности. Лин уже тоже не спал. Валялся на спине, уставившись в книгу. – Чё читаешь? – поинтересовался Ренат, выпутываясь из пледа, в который теперь был завернут один. – Это из библиотеки хозяев дома, – зачем-то пояснил Лин, демонстрируя обложку. На ней значилось название «Посторонний» под авторством некоего Камю. Ренат смутно понимал, что это, наверняка, какая-нибудь классическая литература, но по факту, навскидку, не знал ни одного зарубежного классика. – Интересно? – он сел на край дивана, пытаясь немного прийти в себя. – Мне не нравится ни один персонаж, – отозвался Лин. – Тогда зачем читаешь? – Ренат надел носки и принялся обуваться. – Думаю, автор и не хотел, чтобы они нравились. Ты куда? – Лин отложил книгу, тоже сел. – Отлить, – после сна слабость слегка отступила, подняться на ноги удалось без особого труда. – Я тоже пойду, – Лин на четвереньках переполз на край, дотянулся за валяющимися под столом кроссовками. Натянул прямо на босу ногу. Встал, всем своим видом показывая, что готов. Спрашивать, где именно находится туалет смысла не имелось в любом случае: во-первых, Ренат с самого начала заметил ведро при входе, а во-вторых, поссать гораздо проще было сходить на улицу, нежели это самое ведро пачкать. Потому Ренат сразу направился к выходу. На улице стояли серые рассветные сумерки, накрапывал мелкий холодный дождь. Под ногами сразу захлюпало – смесь грязи и полусгнивших, опавших с, наверное, яблони прошлогодних листьев с бетона никто не убирал. Снег сошел не так давно и трава ещё не начала активно пробиваться, открывая черно-серую бугристую землю. Межсезонье, чтоб его. Ренат никогда не любил это серое унылое время. Так-то уныния в жизни хватало и без отвратительной погоды. – Я обычно делаю это там, – смущённо сказал Лин, указывая на пролом в заборе, ведущий на соседний участок. – Я б тоже под дом ссать не стал, – попробовал успокоить его Ренат. Хотя не совсем понимал, почему эта тема могла являться неловкой. Особенно после того, что они вместе мылись, и Лин присоединился тогда, когда Ренат решил поссать в слив душевой. Хотя некоторые соображения у него имелись. Лин будто стеснялся озвучивать некоторые вещи, хотя делал их вполне спокойно. – Холодно, – помолчав, сказал Лин, как раз когда Ренат уже приспустил штаны. – Не переживай, я никому не скажу, – шутка была дурацкой, но смешила от этого не менее сильно. – У меня… – Лин запнулся, теребя пальцами завязки. – Я не это имел в виду! – Да я шучу, – сжалился Ренат. Издеваться почему-то не хотелось. – Ссы, не заморачивайся. В плане, член у Лина хоть и был меньше среднего, но и не настолько маленьким, чтобы этого стесняться. Дефолтный член. Блядь. Какого хрена он вообще об этом сейчас думает. Будь у Лина даже… Ренат чуть не потряс головой, пытаясь вытряхнуть ненужные размышления. Но вместо этого боковым зрением посмотрел на то, как Лин отливал. Как будто не успел вчера рассмотреть все в подробностях. Но он и не рассматривал! – Я… это… – Ренат стряхнул и оперативно подтянул штаны, отворачиваясь. – Замёрз реально. Давай быстрее. – Я почти всё, секунду, – виновато выдохнул Лин. Через пару секунд послышался шорох натягиваемой одежды. – Идём? Ренат, не глядя, кивнул. – Кстати, интересно, будут ли яблоки, – Лин пристроился в шаг. – Яблоня выглядит старой. – Если заморозков не будет, – выдал Ренат. Информация из прошлой жизни, блядь. Из той, где они с бабушкой и сестрой ездили на еще не проданную дачу на электричке. – В прошлом году было холодно, может, в этом весна будет теплее, – тихо предположил Лин, перебивая болезненные воспоминания. – Хорошо бы, – голос захрипел, Ренат неловко откашлялся. Смотреть на Лина было всё ещё стыдно. Да и в целом ощущения были мерзкими. Как будто он сделал что-то отвратительное, что-то, что заочно оскорбляло Лина. – Я сказал что-то не то? – через длинную паузу, когда они уже зашли в дом, спросил Лин. Ренат вздрогнул, чувствуя, как нехорошо тянет за грудиной. Прям в том месте, куда дышал ночью Лин. Голова, от навалившегося бреда, шла кругом. Серьезно начало казаться, что он тупо сходит с ума. Потому что буквально вчера в мыслях и близко не было подобного бардака. Он сглотнул отсутствующую слюну, потом сказал: – Нет. Очевидно, блядь, что нет. – Тогда… что-то случилось? – кажется, понимания, что иногда нужно помолчать, у Лина не было. Но Ренат почему-то не мог на него даже как следует за это разозлиться. Как, собственно, с самой первой их встречи. Именно это и случилось. Начать хотя бы с того, что нельзя привязываться к людям, когда можешь в любой момент бесславно подохнуть. Мыслью в очередной раз словно окатило из ледяного душа. Только не отрезвляющего, а наоборот – заставляющего растерять остатки концентрации. И это было хуже, чем думать о чужом члене. Потому что речь шла о… Одну семью Ренат уже потерял. Они, блядь, на его глазах сначала блевали кровью, а потом сошли с ума. Щелкнул замок, обдало теплом обжитого места. Видимо, на свежую голову не всегда приходят только хорошие идеи. Потому что Ренат, вместо того, чтобы собрать свои вещи и свалить, сел на диван, прямо поверх смятого пледа и сказал: – Будем завтракать? Пойти можно будет и днём. Какая разница. – Ты грустный, – Лин присел рядом. Так близко, что их локти на короткий момент соприкоснулись. Рената чуть не передёрнуло. С таким дерьмом в голове – оно, блядь, вообще неудивительно. Даже, скорее, закономерно. – Не выспался, – соврал Ренат. – Тем более собираться надо. – Собираться? – растерянно повторил Лин. – Ты… В смысле, ты хочешь сегодня уже… – Да, – прервал Ренат его попытки. – Но почему? – явно громче чем нужно уточнил Лин. Вздрогнул, понуро опустил голову, пробормотал: – Извини. Ренат пялился на зажившие ссадины на руках и пытался не обращать внимание на мерзкое чувство вины. В конце концов – идти действительно было нужно, как минимум потому, что его наверняка уже записали в без вести пропавшие, если не в двухсотые. От мысли, что придётся возвращаться в провонявшую потом и перегаром сырую казарму – вдруг затошнило. Слушать по кругу бредовые истории про чью-нибудь неудачную попытку найти себе вариант для поебаться или опостылевшие обсуждения политики администрации колонии было тем ещё удовольствием. «Зеленый слоник» на минималках, блядь. Обычно он просто приходил, ложился, не раздеваясь, на койку, закрывал глаза и заставлял себя отрубиться. Без особых размышлений или сожалений. Мысль о том, что это продолжалось бы годами, почему-то заставила передёрнуть плечами. С такой точки зрения Ренат о происходящем никогда не думал. Но на деле, что оставалось в сухом остатке? Два уже проёбанных года и хрен знает сколько таких же впереди. При условии, что он не сдохнет, конечно. – Не «почему», а «зачем», – Ренат пятерней прочесал взлохмаченные волосы. Чистыми они ощущались… Под пальцами тут же фантомно проскользнули длинные пряди Лина. – Надо отметиться, что я жив. Иначе снимут с довольствия. «Если не уже», – мысленно добавил он, стискивая ладонь в кулак. Взгляд невольно метнулся вбок. Волосы Лин собрал потрёпанной чёрной резинкой. Но для полноценного хвоста они были слишком короткими, потому под резинку попала только часть. – Но ты… – Лин, это Ренат видел боковым зрением, начал ковырять большой палец на левой руке. – Ты сможешь вернуться? Приехали. – А ты бы хотел меня видеть? – со смешком спросил Ренат. Надо было сказать, что это невозможно, очень опасно, неудобно. Что угодно. Но явно не то, что он только что спизданул. – Да, – еле слышно отозвался Лин. – Я знаю, что я наполовину как зараженный, но я правда… – Блядь, да куда я денусь, – Ренат сгрёб его за плечи, коротко прижимая к себе, собственное плечо отдалось болью, но уже глухой, так, как болят заживающие раны. – Если меня, конечно, не сожрут по дороге. И если не пустят на опыты в колонии. Так-то Ренат прекрасно знал о случаях, когда выживших после близкого контакта с заражёнными забирали в лабораторию. Естественно, под аккомпанемент обещаний, гарантий и даже с подписанием договора. Что характерно, большинство потом вдруг якобы начинали демонстрировать признаки заражения, хотя сначала казались полностью выздоровевшими. Некоторых, конечно, отпускали. Все они как под копирку рассказывали об отличных условиях содержания, обходительный персонал и серьезные продвижения в создании вакцины. – Я тебя провожу, – хотя Ренат уже убрал руку, Лин не отстранился – так и сидел, прижавшись плечом и бедром. От его волос, пробиваясь сквозь резкий запах мятного шампуня, пахло чем-то очень теплым. Так, как никогда не пахло в казарме или где угодно, где Ренат ошивался в последние два года. – Не надо, – получилось куда менее резко, чем нужно. – Хотя бы немного, – горячее дыхание обдало щеку – Лин повернулся лицом, кажется, пытаясь заглянуть в глаза. Вдруг стало жутко. В животе свернулся холодный ком, мешающий дышать. Ренат не хотел отказываться. Именно что. – Только немного, – через силу выдавил он, чувствуя как горло сжимает мерзкий ледяной страх. *** Лин проводил его до условной «первой границы». За неё редко заходили патрули, а если и заходили, то только в составе больших групп, чаще всего для того, чтобы раздвинуть относительно зачищенный ареал ещё на пару сотен метров. Они остановились около темнеющего отсутствующей дверью подъезда так, чтобы иметь возможность видеть всю улицу, но сами не оказаться на виду. – Отсюда я один, – зачем-то сказал Ренат очевидное. Странно было вообще говорить подобное кому-то. В последний раз его провожала мать в школу. В третий, блядь, класс. В прошлой жизни Ренат иногда провожал своих девушек после вечерних прогулок или сестру, когда она поздно уходила на работу, порой встречал её от остановки, потому что идти нужно было через лес. Лин прислонился к стене, засовывая руки в карманы. Из-под капюшона было видно только кончик носа и темные каштановые пряди волос. – Не совался бы ты в патрулируемую зону, – попросил Ренат. Лин снова промолчал. – И меняй повязки, – как будто это вообще его касалось. – Ты больше не хочешь меня видеть? – голову Лин так и не поднял, рассматривал потрескавшийся асфальт под ногами. В животе мерзко перевернулось. – С чего ты взял? – Ренат машинально тоже сунул руки в карманы. – Ты не сказал, где хочешь встретиться, – уронил Лин. Проницательно, блядь. – Дело не в моем нежелании, – Ренат не знал, до конца говорит ли он правду, – а в том, что если попадемся на глаза патрулю, то обоим пизда. – Извини, – Лин говорил так тихо, что Ренат скорее угадывал слова. – Я пошёл, – Ренат хотел хлопнуть его по плечу, но в итоге просто неловко махнул рукой. Шагнул было вперёд, но Лин вцепился в его запястье так, что, наверное, на месте красных следов потом налились бы синяки. – Возьми, – в ладонь ткнулся холодный ребристый металл ключей. – Если меня не будет, то тебе не придётся ждать на улице. – Нахуя мне… – глушить отчаяние раздражением Ренат привык давно. – Пожалуйста! – умоляюще выдохнул Лин. – Просто, вдруг тебе… захочется. Ренат хотел сказать много грубых, откровенно оскорбительных слов. Так, по крайней мере им обоим было бы… На деле он просто взял ключи и ушел настолько быстро, насколько мог. *** На базу его пустили со скрипом. Долго проверяли на предмет свежих укусов, зачем-то заставили сдать кровь и в итоге поместили в карантин на сутки. Карантинной зоной являлся неотапливаемый барак, разделенный на комнаты с койками и ведрами в качестве сортира. Охранник в респираторе и костюме защиты сунул Ренату коробку с пайком и, пожелав удачи, удалился. В карантин Ренат попадал каждый раз после своих вынужденных отлучек. Так что к условиям было не привыкать. В плане, доводилось спать в местах намного хуже. Тут хотя бы была кровать и возможность не дергаться от каждого подозрительного шороха. Ренат шлепнул коробку с едой в ноги и завалился на койку, не снимая обуви – все равно постельное белье здесь не предусматривалось, как и подушка с одеялом. Как минимум потому, что голый матрас оттирать от кровавой рвоты и дезинфицировать было куда проще, чем полноценную постель. В тишине, разбавляемой только потрескиванием тусклой лампы на потолке, собственные мысли показались оглушающими. В плане, когда Ренат возвращался, он просто сосредотачивался на том, чтобы не нарваться на случайных зараженных, а теперь, когда необходимость в навыках выживания отпала, в голове началась настоящая вакханалия. Взгляд Лина будто до сих пор ощущался между лопаток. Ренат тяжело перевернулся на здоровый бок и закрыл глаза. От волос все ещё пахло долбаной мятой, но того мягко теплого запаха, которым была пропитана кожа Лина, не ощущалось близко. Обдало горьким стылым отчаянием. Не надо было уходить. В плане, а к чему он вернулся? К койке в казарме? К тушёнке в пайке? Дерьмо! Если бы тут имелась подушка – он бы, блядь, в неё завыл. Прошлой ночью Лин на груди ощущался такой приятной тяжестью, что на секунду Ренат будто почувствовал фантомное прикосновение. То тепло за солнечным сплетением. За неделю Лин заменил ему потерянную семью. Позволил почувствовать себя… Да вообще хоть как-то. Не просто человеческой единицей, а живым. Способным кого-то обнять. Ренат сунул руку в карман, вытащил связку ключей. Металл мелодично забренчал. На кольце, помимо ключей, болтался дурацкий желтый брелок. Кажется, с персонажем из мультфильма «Валли». И Ренат с мерзким удивлением понял, что в глазах у него щиплет. Ключи отправились обратно в карман. От греха. Зато теперь в голове чётко оформился план действий. Он как минимум отдаст обратно ключи. И плевать, что это обозначает необходимость вернуться. Не то чтобы Ренат был готов признать очевидное. *** А к вечеру следующего дня, тогда, когда Рената, по прикидкам, уже должны были выпустить, в его карантинное обиталище вошла целая делегация. В чумной защите и масках. Не понять смысл происходящего было сложно. Как минимум потому, что иногда Ренат попадал в охрану таких вот визитов. В процессе короткого и весьма доброжелательного брифинга одна из масок с вкрадчивым негромким голосом пояснила, что в крови у Рената обнаружился иммунитет. Соответственно, на благо науке, ему необходимо проследовать в лабораторию для ряда более точных анализов. – Ваши личные вещи уже в вашей палате, – зачем-то уточнила маска, хотя Ренат не спрашивал. Сопротивляться именно сейчас не было никакого смысла. Как минимум получит шокером, как максимум – прикладом. – Спасибо, – вежливо кивнул Ренат, поднимаясь на ноги. Спрашивать что-либо, да и в целом говорить – не хотелось. К тому же Ренат прекрасно понимал, что следовало создать образ абсолютно беспроблемного объекта, потому что получить осложнения в виде дополнительной охраны или наручников в данной ситуации было очень просто. Особо страшно не было. Скорее досадно. Следовало думать головой: вполне вероятно, что он давно стоял на карандаше у хозяев лаборатории, а те просто наблюдали за ним в, так сказать, полевых условиях, а теперь созрели до более прицельных исследований. Большой удачей будет, если его не пустят на отдельные препараты в первый же день. Свалить, учитывая систему уровней защиты и отсутствие поддержки извне, будет проблематично. Это если рассматривать происходящее с точки зрения ебаного оптимизма. А по факту задница, в которую он попал, была настолько глубокой, что шанс выбраться из неё не составлял даже одного процента. Только, если Лин… Ренат едва сдержал желание передёрнуть плечами. Он очень надеялся, что тот не стал продолжать свою слежку. А то ведь сложит два и два. И тогда у умников из лаборатории станет на один объект для исследований больше. Параллельно с разрозненными мыслями, Ренат на автомате сканировал обстановку. Считал шаги, повороты, двери и камеры. А ещё количество охраны. И по всему выходило, что это бесполезная гимнастика для ума. Надеяться оставалось только исключительно на какую-нибудь халатность персонала. Как минимум Ренат знал, что камеры хоть и работают исправно, но те, кто должен за ними следить – не всегда. Очередное самоуспокоение. Если в чём ему и повезёт, то только в быстрой и безболезненной смерти. Потому что в худшем случае тут ждало превращение в мертвяка. – Ваша палата, – учтиво сообщил сопровождающий, открывая тяжелую железную дверь. Отвечать Ренат не стал, просто молча зашёл. Только вот в покое его не оставили. Потому что в палате, прямо рядом с застеленной белым койкой, уже ждали очередные товарищи в масках и костюмах. – Ренат Рашидович? – поинтересовался один из них. – Да, – сухо отозвался Ренат. Идиотские вопросы раздражали даже больше, чем запах дезинфектора и общая бредовость происходящего. А то, блядь, придурок не знает его имени. – Меня зовут Андрей Анатольевич, я ведущий специалист проекта по разработке вакцины, активирующей естественный иммунитет против MTH-25, – поделился тот. – Очень приятно, – задавать свои вопросы Ренат не спешил. Прежде следовало послушать, что о нём вообще знают. – Вы носитель редкой генной мутации, которая в частности сделала вас невосприимчивым к вирусу, – говорил Андрей Анатольевич вполне доброжелательно. – Значит, мне повезло, – равнодушно отозвался Ренат. От яркого белого цвета, в котором был выполнен скудный интерьер, почти ломило глаза. Ещё Ренат едва проглотил смешок, отметив отсутствие предметов, которые хоть сколько-нибудь годились на то, чтобы стать опасными. В плане, здесь не было ни зеркал, ни какой-либо слабо крепящейся фурнитуры. А распиханную по карманам мелочевку отобрали на проходной во время досмотра. В том числе и отданные Лином ключи. Их почему-то было жаль больше всего. Ещё Ренат отметил аж три камеры, видимо, призванные охватывать всё пространство «палаты». – Вы ведь несколько раз выздоравливали после заражения? – Андрей Анатольевич положил руку на пластиковый ограничитель в ногах койки. – Почему не сообщили в лабораторию? Очевидно, решил намекнуть, что хорошо осведомлен. Только Ренат не совсем понимал, на что тут расчёт. В любом случае, правду говорить он не собирался. Потому сказал: – Я не заражался. – Зачем тогда уходили из колонии? – уже довольно холодно поинтересовался учёный. – У каждого есть на это право, – пожал плечами Ренат. – Зачем вы лжёте? Нам известна вся информация о вас! – довольно экспрессивно отреагировал Андрей Анатольевич. Дознаватель, блядь. – Зачем тогда спрашиваете? – Ренат боковым зрением отметил, как начал переминаться с ноги на ногу охранник за его спиной. Естественно, тот был в маске, но по характерному топтанию, Ренат узнал своего почти постоянного напарника по дежурствам на втором КПП. – Нам нужно, чтобы вы подробно описали все симптомы болезни и стадии вашего выздоровления, – обозначил учёный. – Это очень важно для проекта. – Ещё нужно, чтобы вы назвали всех, с кем контактировали в зоне за пределами колонии, чтобы мы могли с ними связаться. Ренат почувствовал, как мерзко похолодел затылок. Что ублюдок имел в виду? Они знали про Лина? Если знали, то тогда почему не отправили группу сразу? Или уже отправили, а этот вопрос нужен только для того, чтобы упростить поиски? – Тех мертвяков, что я убил – по именам вспомнить не смогу, – Ренат коротко облизнул трещину на нижней губе, из неё мерзко сочилась сукровица. – Но ведь вы не только с обычными зараженными контактировали, – с явным самодовольством поделился Андрей Анатольевич. – Вам почему-то помог неизвестный, который потом не демонстрировал признаков заражения. Это очень нас заинтересовало. Пиздец. Ренат вдруг понял, что ледяное чувство, которое пришло на смену беспокойству, и есть страх. – Наш осведомитель не смог получить много информации, но вы, я уверен, можете рассказать и о его местоположении, – заключил ученый. Значит, пока они не знают. Хоть что-то, блядь хорошее. – Откуда мне знать, – демонстрировать панику Ренат не собирался. – Не стоит считать меня врагом, – искусственно ласково начал Андрей Анатольевич. – Мы делаем общее дело. Вакцина поможет большому количеству людей. Вступать в полемику Ренат не имел ни малейшего желания. Единственное, что он мог – что-нибудь соврать, чтобы усложнить поиски Лина. Потому Ренат покивал и назвал абсолютно противоположный реальному район. – Я бы вам поверил, если бы примерное место, где следует искать, не было уже известно, – преувеличенно горестно покачал головой учёный. – Тогда опять же – зачем спрашивать у меня, – снова пожал плечами Ренат. – Вижу, вы совсем не хотите содействовать, – картинно развел руками Андрей Анатольевич и кивнул до сих пор молчавшим ассистентам. – Не думаю, что это что-то меняет, – повторил его жест Ренат. – Что ж… – тот явно не придумав, как ответить, переключился: – Судя по анализу крови, сейчас у вас наивысшая точка иммунной активности, потому мы введем вам самый актуальный, но ослабленный штамм MTH-25, чтобы проследить реакцию, – это Андрей Анатольевич сказал, когда один из его ассистентов неопределенного из-за костюма пола вышел за дверь. – Если бы вы поделились информацией, этой процедуры можно было бы избежать. Ренат почувствовал, как губы непроизвольно кривятся в ухмылке. Очевидно, что вирус бы ему ввели всё равно. Потому что суть его «уникальности» была именно в иммунитете. И именно для такого рода наблюдений его сюда и притащили. Единственное, о чем Ренат бы хотел спросить – неужели ублюдок не понимал, насколько жалко выглядел. Гораздо честнее было бы просто сразу обозначить, что введет вирус, а не позориться с угрозами и увещеваниями. Все равно что, блядь, с лабораторной крысой разговаривать, хотя всем ясно, для чего она здесь. Снова глухо щелкнул магнитный замок, и в палату вошел давешний ассистент, а за ним ещё один, вёзший небольшой столик с несколькими пробирками, шприцами и прочей околомедицинской ерундой. – Присаживайтесь, – любезно предложил Андрей Анатольевич. Ренат молча сел, снял куртку, оставаясь в одной футболке. Это была та футболка, что отдал Лин. И, кажется, все ещё пахла так, как пахло в его доме. Самое время было надавать себе отрезвляющих пощёчин. – Седативное вам ввести не могу, потому что нужен чистый эксперимент, – сказал Андрей Анатольевич, наблюдая, как ассистенты разбираются со шприцами и пробирками. – И я действительно не понимаю, вы не сопротивляетесь, но на контакт идти не хотите. Неужели не понимаете, что так всем было бы проще? – Вы с крысами в лаборатории тоже пытаетесь контакт наладить? – всё же поинтересовался Ренат, наблюдая, как ему в вену вводят бесцветный раствор. Повисла пауза. – Вы слишком категоричны, – наконец, выдал учёный. – У меня личный интерес, – зачем-то продолжил этот разговор Ренат. – Речь идет о миллионах жизней, – пафосно попытался избежать прямого ответа Андрей Анатольевич. – Тогда я всё ещё не понимаю, зачем делать вид, что моя отдельно взятая важна, – подытожил Ренат. – Тем более шанс выйти отсюда живым у меня минимальный. – У нас тут не фашистский концлагерь и псевдонаучные эксперименты, – резко отреагировал Андрей Анатольевич. Ренат согнул руку, прижимая место прокола. Разговор и так не был особо интересным, а теперь окончательно потерял смысл. Так что всё остальное он привычно пропустил мимо ушей, либо отвечая односложно, либо не отвечая вовсе. *** Через пару часов после введения ослабленного вируса, Ренат ожидаемо почувствовал лихорадку, тошноту и весь остальной список симптомов. Но ощущалось это куда как слабее, нежели чем в предыдущий раз. По крайней мере он не выблёвывал сгустки крови и не терял сознание. Периодически заходили товарищи из персонала, измеряли температуру, брали кровь, интересовались симптомами. Ренат вяло отвечал. Просто потому, что это было быстрее, чем молчать и ждать, пока перестанут задавать однотипные вопросы. Иногда удавалось провалиться в сон. Тогда мозг генерировал бредовые жутковатые сюжеты, больше напоминающие наркотический трип. Естественно, фигурировали мертвяки, неизменно заканчивающиеся патроны и отказывающиеся двигаться ноги. Но в один момент сон вдруг изменился до неузнаваемости. Ренат осознал себя сидящим на лавке в лесопарке, через который они шли с Лином до его дома. Лин сидел рядом. Настолько близко, что ощущалось исходящее от него тепло. – Я проебал ключи, – сказал первое пришедшее в голову Ренат. – Я всё равно здесь, – мимолётно улыбнулся Лин. Это было логично, потому отвечать Ренат не стал. Просто сидел, борясь с желанием протянуть руку и потрогать Лина хотя бы за рукав вытертой чёрной толстовки. А потом тот чуть отстранился и улёгся головой Ренату на колени, прижимаясь щекой к животу. Обдало странным жаром, Ренат, не удержавшись, запустил пальцы в волосы на виске Лина. Но вместо шелковой мягкости почувствовал жесткие, влажные от гноя и сукровицы волосы мертвеца. Лин смотрел мертвыми глазами и молчал. На лице у него пятнами расползались следы разложения. – Всё в порядке? – а вот голос не изменился. – Мне… – Все окей, – Ренат погладил его по лбу, убирая слипшиеся, полуистлевшие пряди. Не было ни страшно, ни мерзко. Лин мягко улыбнулся. Ренат хотел было сказать что-то ещё, но сон резко прервался. Над кроватью стоял очередной медбрат и тряс за плечо. – Чего тебе? – вяло поинтересовался Ренат, пытаясь проморгаться. В коридоре слышалась какая-то беготня и шум голосов. – Нужно взять анализ, извините, что разбудил, – голос у парня звучал виновато. – Чего они так возбудились посреди ночи? – Ренат с трудом повернулся, давая сделать очередной забор крови. – Так это… – парень замялся, явно не зная может ли сказать. – Не парься, кому я могу рассказать, – подбодрил его Ренат. Судя по всему, это медбрата успокоило, к тому же ему явно хотелось поделиться информацией. Ну, конечно, у всех важные дела, а бедолага пробирки с кровью у полудохлых подопытных собирает. – Кажется, они нашли нулевого пациента. Всех специалистов собирают. Ренат тяжело сглотнул. Приплыли, блядь. То есть этого следовало ожидать, но оставалась призрачная надежда, что Лин окажется умнее и не сунется в патрулируемый район. С другой стороны, Ренат сам сглупил гораздо хуже. Мало того, что не заметил слежки за собой, так ещё и… По факту, если б Лин не сунулся его спасать, то на него бы и внимания не обратили. Подумаешь, шарится по окрестностям очередное чучело. Вдвойне идиот. Проебал не только свою жизнь, но и чужую. Ренат понимал, что это мог быть вовсе и не Лин, а какой-то другой бедолага, который имел неосторожность попасться патрулю. Но каковы были шансы? Учитывая, что тот научник говорил конкретно о нём. Значит, искали прицельно. И у Лина по факту даже не было вариантов остаться незамеченным, при условии, если он полез в патрулируемую зону. Пробирка стукнулась о подставку. Звук отвлек от вороха отчаянных мыслей. Ренат понял, что до побелевших костяшек стиснул кулаки. На задний план отступило даже ощущение тошноты и головной боли. Нужно было что-то сделать. Даже, если это закончится плохо. Хотя бы попытаться. План сформировался за доли секунды. То есть Ренат даже особо не задумывался. Просто одним движением притянул к себе замершего от неожиданности медбрата за воротник, так, чтобы на камерах это не выглядело, как нападение, другой рукой нащупывая шокер у него на поясе, и тихо поинтересовался: – Ты же не хочешь заразиться? Тот отчаянно замотал головой. – Тогда чётко отвечай на вопросы и не вздумай мне врать, – велел Ренат. – Знаешь место, которое не просматривается камерами? – На пожарной лестнице камеры вышли из строя, ещё не заменили, – заикаясь, выдал парень. Хвала халатности и наплевательскому отношению. – Вот туда ты меня и поведешь, – обозначил Ренат задачу, закидывая руку ему на плечо. – Сделаем вид, что тащишь пациента, которому стало дурно. Оставалось надеяться, что в общей суматохе этот манёвр заметят не сразу. – Вы не думайте, мне не нравится то, что здесь происходит, – жалобно начал пацан. – Я же просто… – Будешь хорошо себя вести – останешься в норме, – пообещал ему Ренат. Очевидно, что парень просто работал на должности принеси-подай, портить ему жизнь не было никакого желания. – Это профессор Симонов организовал, – наябедничал медбрат. – Изначально речь шла о том, чтобы просто периодически брать кровь. – Да мне так-то похуй, если… – «если Лина не тронут», хотел сказать Ренат, но вовремя захлопнул рот. Тем временем они уже оказались в коридоре, благо никто на их маленькую процессию не обращал внимания. Так что дойти до пожарного выхода удалось спокойно. И, естественно, опечатан тот был с приездом – пломба явно несколько раз нарушалась, а бумажку то отрывали, то клеили обратно. Ренат подумал, что понимает, почему и камеры никто не спешил чинить. – А теперь, – когда дверь захлопнулась, велел Ренат. – Отойди и снимай балахон. Маску можешь оставить. – Я дам вам запасную, – парень выудил из кармана зелёную маску в упаковке, а потом, когда Ренат её надел, поспешно принялся стягивать защиту. – Если вам важно… Нулевого пациента пока поместят в десятый бокс в подвальном этаже. Карточка, – он бросил сверху лежащей на полу защиты заламинированную «проходилку». – Ты бы лучше валил, пока жарко не стало, – посоветовал ему Ренат. – А вообще, у вас тут бардак. Давай, не тормози. – Спасибо, – определённо очень искренне поблагодарил парень и ломанулся вниз по лестнице. Ренат посмотрел ему вслед, в темпе, стараясь не обращать внимания на головокружение, переоделся и отправился искать подвал, надеясь по дороге разжиться чем-нибудь получше шокера.