Сотни записок

— Готов? – крикнула Андайн, приложив руку ко лбу козырьком, чтобы разглядеть ученика на другом конце поля. Папирус, стоявший по ту сторону полосы препятствий, кивнул, но тут же спохватился, поняв, что собеседница не увидит этот жест, и закричал, сложив руки рупором: — Гото-о-ов! Повисла тишина, только ветер свистел да колыхались эхо-цветы. — Тогда, – в голосе Андайн блестит весёлый азарт, и Папирус моментально заряжается ее настроением, – теперь постарайся выжить! – кричит она, и, видимо, запускает секундомер. Папирус бросается вперёд, в первую же секунду чуть не налетев на выскочившие из-под земли препятствие. Андайн, разумеется, не угрожает его жизни. Она просто... любит драматизировать (и это ты говоришь! – наверняка посмеялся бы брат). Вроде бы, эта фраза прозвучала в аниме, которое она недавно посмотрела и которое ей очень понравилось. Он задел ногой маленький рычажок-ловушку, и с потолка рухнул мешок, набитый чем-то мягким, но Папирус пронзил его костью, заставив отрикошетить обратно в потолок. Не отвлекаться и не терять концентрации! Папирус ничего не знает об устройстве этой полосы препятствий – ее идею предложила Андайн, а сконструировал и собрал Санс. Брат всегда занимался технической частью их ловушек, Папирус только рисовал эскизы и предлагал идеи. Папирус всегда расстраивался из-за этого. Это же он мастер по ловушкам! Но от чертежей и сложных расчетов у него болела голова, а маленькие тонкие инструменты были неудобными и заставляли Папируса чувствовать себя неуклюжим. Перед лицом выскочил заборчик, и Папирус затормозил за секунду до того, как влетел в него носом. Не отвлекаться! Мальчик сделал несколько шагов назад, чуть присел, разбежался и прыгнул. Заборчик остался позади, и забег продолжился. Это прохождение на время – можно сказать, экзамен! Почти как у Санса в университете. Как же это называлось-то? Се... сес... Андайн свистит, подгоняя его, и Папирус ускоряется. Точно! Сессия! Очень напряжённое время, если верить однокурсникам брата. Сам Санс почти ничего не рассказывает о своей учебе – как и вообще обо всем! Папирус пулей влетает в миниатюрный лабиринт, пытаясь определить, куда же ему свернуть. Такие задачки всегда давались ему особенно тяжело. Не отвлекаться! Ответственный момент! Брат никогда ничего не рассказывает. Это, пожалуй, раздражало Папируса больше всего, даже больше глупых шуток. У него просто ужасная привычка прятать вещи. И Папирус способен уважать чужое личное пространство и чужие секреты, дело не в этом со-вер-шен-но! Чудом выбравшись из лабиринта, уже запыхавшийся Папирус сталкивается с двигающимся туда-сюда заборчиком. Никакой фантазии, он бы придумал лучше! Брату плохо, он расстраивается – и Папирус это чувствует. Они же братья, они связаны! На самом деле, Санс занимает первое место по скрытности. Второе – другой друг Папируса, Флаури. Он тоже ничего не рассказывает, но это, кажется, совсем не так критично – просто маленькие личные секреты, как у всех. — Папирус, ты ослеп? – рявкнула Андайн, когда Папирус влетел в барьерчик, который, видимо, должен был перепрыгнуть. — Нет! – крикнул он в ответ, перепрыгнув препятствие. Флаури, кажется, очень одинок. Он ничего не рассказывает о своей семье или своих друзьях. Может, Папирус – его единственный друг..? Вот-вот, он почти закончил, почти, финиш..! Не отвлекаться! У Папируса тоже не очень много друзей, но у него есть Андайн, и Санс, и Гриллби, и... — Финиш! – заорала Андайн, снова щёлкнув секундомером. Папирус затормозил. Неужели он не заметил, как пришел к финишу? — Отличный результат, салага! – рявкнула девушка, огрев Папируса по плечу в знак поддержки. Мальчик согнулся пополам, уперев руки в колени, и попытался отдышаться. Не отвлекайся, сказал же он сам себе! Как ты будешь ловить человека, если не можешь сосредоточиться на тренировке?