Вслед за Гекатой.

Тёмная гостиная Слизерина была освещена лишь тусклым, но тёплым светом ламп, а в камине приветливо потрескивали брёвна. В одном из мягких кресел возле огня сидел Поттер, а на его коленях устроился довольный котёнок книзла, его любимчик, Намид. Шёл уже второй месяц с начала учебы, и Гарольд не то с разочарованием, не то с благоговением отмечал, что стояла тишь да гладь. Правда, кто-то, да косил в его сторону глаза с немым укором или вопросом. Изучали, что же за зверь он такой, вдруг хищник мог затесаться среди овец, чтобы в какой-то момент сбросить фальшивую шкуру и каждому переломить шею своими, пусть и молочными, но клыками. Да и призраки вели себя с ним запредельно вежливо, а бедняга Пивз при виде него бледнел, насколько это возможно для бледного призрака, и улетал так быстро как мог, скрываясь в стенах или полу. До чего же странный полтергейст. Уроки были простыми, как бы это ни звучало из уст человека, прожившего всю свою жизнь без представления о том, что же из себя представляла магия. И ему было очень интересно изучать эту науку, прости Господи. Поттер параллельно изучению учебников нынешнего года принялся за второй год, хорошо, что в Выручай-Комнате нашлись эти книги. А вообще, эта Комната была обширным источником знаний и полезных вещей. Он даже нашёл крестраж Тома, диадему, но притронуться не решился, ведь Гарольд не сказать, что сильно психологически здоров, ох уж эта семейная предрасположенность. В любом случае, мало ли, как на него повлияет артефакт, вдруг он станет на голову отбитым? И пахло от неё не то чем-то отталкивающим, не то чем-то приятным, как будто пахучие свечи и тёплый хлеб с разогретым молоком. А вот тёмные фолианты выглядели очень даже привлекательно. Все книги, связанные с Тёмными искусствами, пахли древесной смолой и влажной землёй после дождя. А сама Комната по Требованию была окутана запахом сладкого, почти эфемерного, сгустка крови и шоколада, а поверх всего он слышал лёгкий шлейф пионов. Специфичный запах, но магия была сама по себе интересной штукой. Аромат был одной из главных причин, по которой он продолжал сюда приходить столь часто, что рационально расходилось с его планом не светиться своим подозрительным отсутствием. Драко, благо, прикрывал его тыл с напускной гордостью, будто делал одолжение. Игра и фальшь, не более. Во всяком случае, он грозил взыванием долга, как причитается настоящему ребёнку Дома Слизерин. — Роли, скоро завтрак, стоит поспешить, - в заботливом жесте напомнил Малфой, по-дружески положив ему на плечо ладонь. — Мм, спасибо, Шенрон, - добро похихикав, ответил Гарольд.- Я быстро схожу в комнату, оставлю книгу. — Просто возьми с собой, в зале почитаешь, а ещё... Что значит Шенрон? — Ровно то же самое, что и твоё имя. Дракон. И после они в привычной компании змей направились в Большой зал. Счастье продлилось недолго. *** Самайн. Хэллоуин, если удобно. День, почти ничего не значащий для него, но ему хотелось придерживаться традиций, которые он усвоил благодаря чистокровным сокурсникам. Чего стоил один только Драко? Нотт к нему только приглядывался, почти как и весь остальной факультет, а вот с Забини, что странно, они нашли общий язык. Сферы их знаний были отдалённо одного поля ягоды, да и шутками они любили грешить. Панси, что липла к Малфою, будто паразит, была на самом деле приятным собеседником. Если только наедине. Под взглядами других глаз она, как полагается аристократке, вела себя со всем достоинством, в силу её характера, конечно. Ветреная девочка чем-то напоминала ему подругу, которая в силу обстоятельств уехала на учебу за границей, относительно незадолго до времени его смерти они виделись в последний раз. Наверное, она и послужила причиной для того, чтобы Паркинсон оказалась, если можно так сказать, «под крылом» Гарольда. В их разношёрстной команде затесались и Крэбб с Гойлом, которые были скорее уж массовкой, что терялась в замке по своим делам за ненадобностью. И этому поспособствовал, конечно же, Гарольд. Но не суть дела. — Если честно, то тыквенный сок какой-то странный, - кисло отметил Поттер, с отвращением понимая, что, вполне возможно, кто-то без его ведома что-то, да подливал ему в сок. По вкусу не отличишь от тыквенного сока в чужих кубках, которые он втихаря для эксперимента пробовал у других, не считая того, что после него на корне языка появлялось горькое послевкусие. Уж почему этот отвар, непонятно для чего сваренный, не действовал, сам Гарольд не знал и знать на хотел. — Мм, стоит ещё немного распробовать, может, если привыкнуть, то и вкус станет лучше? - невзначай кинул Блейз, жуя хлеб, и аккуратно впихнул в себя ложку рагу. Поттер фыркнул, но ничего больше не сказал. Он молча встал со своего места и пошёл на выход из Большого Зала, пока не началось шоу. Гарольд не объяснился с товарищами, но те привыкли, поэтому утруждать себя объяснениями не стоило его внимания. Его неспешный шаг в коридорах эхом бился об стены, и мальчик с довольством слышал быстрые шаги своего преподавателя ЗоТИ. Через несколько мгновений из-за угла действительно выскочила фигура заики-учителя. Как бы случайно они столкнулись в коридоре, учитель сбил с ног мальчишку, а потом, не удержавшись на слабых от страха ногах, плюхнулся на задницу. Бледный, перепуганный и дрожащий Квиррелл метал глаза из стороны в сторону, его тюрбан смешно перекосился на бок, мантия помята. — Ох, профессор Квиррелл, простите! - спохватился слизеринец, кинулся к профессору, поправил его тюрбан, поставил на ноги, поправил одежду и стряхнул несуществующую пыль.- Что с вами, профессор? Вы выглядите не очень здорово, вам плохо? Квиррелл с немым ужасом уставился на него, как будто он пугал его больше, чем тролль в подземелье. Но вскоре он стал спокойней, а в глазах замерцало что-то потустороннее, красное. — Спасибо за беспокойство, мистер Поттер. Со мной всё— — Ох, я думаю, вам нужно сходить в медпункт! Простите меня ещё раз, не могу проводить, но желаю вам скорейшего выздоровления. Как будто в спешке он якобы не обратил внимание на чёткий голос своего профессора и улыбнулся ему хитрой и интригующей улыбкой. — До встречи, профессор Квиррелл. С Хэллоуином вас, - сверкнув зелёнью глаз, он растворился за поворотом. От Квиррелла тоже пахло пахучими свечами и хлебом с тёплым молоком. ————————— Отвратный запах отгонял и ужасал все существо одиннадцатилетнего мальчика, который крепко держал свою палочку, а по его лицу стекала кровь. Рана на лбу от удара об стену и сломанная нога были ожидаемым результатом, можно даже сказать, очень обнадёживающим, если смотреть на просчитанный им прогноз последствий данной авантюры. И стоя над мертвым троллем, Гарольд имел право считать задачу выполненной. Гермиона Грейнджер же испуганно смотрела на эту картину с красными от недавних рыданий глаз. — Мисс Грейнджер, не будите ли вы так добры позвать врача? Я сейчас потеряю сознание. — Что..! И все случилось ровно так, как он сказал. Его тело накренилось в сторону от зловонно пахнущего трупа, разбивая себе ещё и затылок. «Хрена с два я ещё буду спасать малолетних всезнаек». *** Утро в Больничном крыле было приятным и тёплым. Мадам Помфри где-то вдалеке разбирала новые зелья по полкам. От Поппи пахнет чабрецом и мелиссой. Он впервые учуял этот запах, когда ему пришлось отговаривать от глупостей Драко, на самом первом занятии по полетам на мётлах. Тогда Малфой посчитал хорошей идеей кинуть ему напоминалку с метлы, и та упала тому на голову. Благо, ни голова, ни напоминалка не разбились. — Ох, дорогой, ты очнулся! Как ты себя чувствуешь, Гарольд? - живо поинтересовалась колдмедик, что образовалась рядом совсем незаметно. — Мм, голова немного гудит, но в целом чувствую себя лучше. Спасибо, мадам Помфри. Она как-то очень по-доброму улыбнулась ему, но ничего не сказала. Помфри просто вышла, а уже через некоторое время к его койке прибежали Драко и Забини. Быстрее всех в итоге прибежала Панси, а в самом конце плёлся Теодор. — Роли! Мы так переживали! Но ты победил тролля! Горного тролля, Роли! - начала щебетать Паркинсон, прижимая его к себе, словно плюшевого медвежонка. Драко, бледный, смотрел на него, поджимал губы и жалобно хмурился. Смотря в его глаза, Гарольд мог заметить, сколь много всего он хотел высказать другу, но молчал, чтобы Панси выговорилась. Забини, не церемонясь, сел рядом, по его лицу нельзя была сказать однозначно, что тот хотя бы примерно чувствовал. А вот Нотт явно нервничал, не показывая этого, но кончики его пальцев дергались от нервного натяжения, ладони вспотели, а глаза бегали из стороны в сторону. — Как ты себя чувствуешь? - выдавил из себя Драко, но голос его был слабым и хриплым, будто он через силу смог выдавить из себя хоть какие-то слова. — О, не переживай, Шенрон. Я чувствую себя прекрасно, знаешь, мадам Помфри дала мне действенный костерост, теперь нога как новенькая. Драко еле сдерживал слезы, скопившиеся на его глазах, Паркинсон не стала себя сдерживать и заплакала, Блейз смотрел на него огорчённо и сжимал свои пухлые губы, а Нотт то ли сердито, то ли беспокойно отвернулся, сжимая ладони в кулаки. — Роли, ты дурак! - завизжала девочка и в самых расстроенных чувствах убежала. Гарольд непонимающе на это смотрел, глазами спрашивая у остальных: что это сейчас было? Никто ничего не сказал, все трое смотрели на Поттера укоризненно и обиженно. «И что я уже сделал не так?» - мимолетно пронеслось в голове у мальчика, пока он смотрел на потолок Больничного Крыла, размышляя над поведением детей. Те уже скрылись в коридорах, дабы не опоздать на обед. И тишина долго не продлилось. К нему подоспел «Ужас, летящий на крыльях ночи». Шлейф сладкого запаха полыни и гиацинта чётко стоял в воздухе, но стоило немного принюхаться, как чётко осознаёшь, что за ними скрывается роскошная, но печальная орхидея. Северус Снейп. Он презрительно и зло посмотрел на него, про себя, утверждая со стопроцентной уверенностью, зло шипя про его схожесть с Джеймсом, про его отца и каким тот был олухом и оленем. И Гарольд лишь молчал и ждал, когда чёрныш прекратит кривить губы и хмурить бровки. Поттер смотрел в переносицу профессора, потому что помнил, насколько опытным легилиментом и окклюментом тот был. И прокрасться в незапятнанный, нетронутый и податливый разум ребёнка было проще, чем отобрать конфету у того же ребёнка. — Мистер Поттер, расскажите же, что же произошло? Неужели вам так необходимо было лезть в руки смерти, как последнему дураку? - скорее из вредности и импульсивности вопрошал зельевар, чем чтобы выяснить что-то реально важное для дела. — О чем вы, профессор? - по-птичьи наклонив голову в сторону, спросил в ответ мальчишка, не строя из себя невинность, а действительно не понимая, что сделал не так. Сегодня всем что-то в нем, да не нравится! — Я о том, Поттер, что вы без предупреждения, без взрослых и без должных знаний пошли против Горного тролля! - тихо закипая, рычал и сипел Северус, полный раздражения. - Вы подвергли себя опа- — Я не знал, что тролль в подземелье, - вкрадчиво перебил он, зная, что может ещё пуще прежнего разозлить декана. - Меня не было в Большом зале, потому что я хотел тихо почитать в комнате книгу по Алхимии. Когда уже почти дошёл до лестницы, то увидел тролля. Я не успел тихо уйти, чтобы попросить о помощи, он сразу меня заметил. Снейп молчал, хмурился, фыркал, но его широко раскрытые глаза выглядели удивлёнными. Гарольд отвернулся и уставился себе на руки. — Профессор Снейп. С Грейнджер все нормально? - уже спокойней поинтересовался мальчик, все ещё не смотря на декана. — Вполне… - тихо ответил мужчина, но протяжнее и медленнее, чем обычно. И того спешного и короткого объяснения, видимо, хватило для «летучей мыши подземелий», потому как в следующее мгновение тот развернулся, стремительно летя к выходу из Больничного крыла. — Вам больше подошли бы фиалки. — Что? - немного грозно, но озадачено поинтересовался Снейп. — Ничего, профессор, до свидания, - добродушно улыбнулся и на прощание кивнул. Снейп решительно и быстро ретировался, ошеломлённо повторяя про себя только одно слово. Фиалки. *** В дальнейшем уроки проходили спокойно, а Гарольд набивал себе репутацию не только среди своего факультета, но и в других. С гриффиндорцами пока он повременил общаться чуть ближе, так как они больше всех были возмущены его распределением, поделать с этим ничего не могли, вот и прожигали в нем дыру, кроме Гермионы, Невилла, близняшек Парвати, близнецов Уизли и Перси Уизли. Среди факультетов он нашёл друга в лице пуффендуйца, Камелия Вебьёрн. Он был таким же, как и он, первокурсником, чистокровным волшебником, и происходил из древнего рода, переехавшего из Норвегии в Британию несколько поколений назад и осевшего здесь. Гарольду нравился похожий на карамельную конфету Камелий. А пах он мёдом, истоптанными одуванчиками и душистой хвоей. Эти запахи настойчиво вбивались в лёгкие, даря ощущение веселья, лёгкости и детской непосредственности. И сам он был таким, в силу своего малого возраста. Именно он показал тайный проход на кухни Хогвартса, что стояли близко к гостиной Пуффендуя. И в целом им нравилось разговаривать на отвлечённые темы во дворе, помогать друг другу в учебе в библиотеке, и на спаренных уроках они иногда сидели вместе, но, в силу порядков и нравов факультета змей, это случилось не часто. Джордж и Фред Уизли. Мальчик-который-выжил привлёк их внимание. Показывали интерес они, конечно же, через розыгрыши, но те были по сути своей невинные и очень даже смешные. Самым милым и любимым его был розыгрыш со сменой волос. Рыжий цвет, как он отметил для себя, ему очень шёл, но лицо Снейпа так перекосило, что Гарольд стал переживать, не случился ли у того инсульт. Близнецы, однако, ещё не торопились подходить для разговора, но следили за его действиями с помощью Карты Мародёров. Местами, где они не могли его достать, были библиотека и гостинаяя Слизерин. Поттер посчитал их хорошими союзниками, поэтому пометил для себя, что позже займётся ими, а пока пусть наблюдают. Так или иначе, Квиррелл упрямо продолжал судорожно наблюдать за действиями Гарольда. И его опасения были небезосновательны, но тщетны. Больше ничего не требовало от мальчишки непосредственного или хотя бы косвенного участия. Кроме занятий, естественно. Ему было приятно проводить время среди магии, друзей и учебы. Но порой приходилось вылазить из своей ракушки. *** Тёмная и уютная гостиная Слизерина сегодня была тихой, лишь трель болтовни Панси Паркинсон чётко и звонко звучала в помещении на фоне всех остальных. Она, как и вся компания Гарольда, сидела возле камина. — Ух, как меня бесит эта грязнокровка! Она - она зазнайка, строит из себя не пойми что! Да ей вообще не положено даже дышать воздухом Волшебного мира, нашего мира! Да как она… — Достаточно, Панси, - вкрадчиво и холодно прервал он её набирающие обороты гневные вскрики. Тишина звенела во всей гостиной в ожидании следующих слов Избранного. - Панси, дорогая, знаешь ли ты, в чем отличие магглорожденных от чистокровных? — Конечно! Магглоражденные мерзкие магглолюбы, отбирающие у нас магию! Из-за них подрывается наш Статус, и в них течёт грязная кровь, они виноваты в отмене наших традиций и обрядов! Они…! — Неправильно, Панси. Ты ответила не совсем верно, - легко и миролюбиво ответил Гарольд.- Главное отличие - это воспитание. Именно оно является проблемой. Магглы - сторонники технического прогресса, и в социальной сфере они уже ушли чуть дальше нас. В большинстве своём в социальную составляющую входят определённые параметры морали и такая штука, как религия, которая сама по себе считается наглядным примером проявления высокой морали. С самого детства в них растёт чёткое понимание, что если тёмное - то это плохо, если светлое - то это хорошо. Возьмём даже ту же самую религию. В ней злом предстают демоны, тёмные и беспощадные существа, а ангелы, создания Бога - как непостижимый светлый идеал чистоты. Этим параллелям их учат в детстве, это как один из этапов индивидуализации для формирования стержня. Чтобы они понимали, что делать плохо, а что хорошо. Лишь уже в зрелом возрасте магглы и, следовательно, магглорожденные могут понять, что светлое не всегда хорошо, и что в нем есть недостатки, что тёмное не всегда плохо, и что в нем есть свои достоинства. Не всегда, конечно, до них это доходит, но проблема в том, что они не могут перенести в нашу культуру это понимание, что наши традиции - это совсем не плохо. Для них необходимые ритуалы почитания Магии, Судьбы, Смерти, Жизни, Времени и почивших предков напоминают о чём-то тёмном, так как в устоявшихся понятиях в мире магглов такие обряды вызывают страх и связь чём-то далёким от морали, которой их учили с пелёнок. Если заняться воспитанием магглорожденных, то постепенно они смогут понять значение и важность традиций. Этим никто себя не утруждает, а Дамблдор в какой-то степени даже способствует процессу искоренения традиций, что начинается с обучения магглорожденных, тех, кто не сведущ и слеп в магическом мире. Он преподносит для них то, что он самый замечательный и помогает им, а мы такие плохие. И наоборот, благодаря тому, что страшимся его, мы даже не думаем о том, чтобы попытаться исправить эту ситуацию и стать проводниками для слепых котят, дать понять, как обстоят дела, зачем нужны обряды, почему это так, как это делать. Чистокровных настраивают против магглорожденных, а магглорожденных против чистокровных, сталкивая, как баранов. Если они будут образованы не только в махании палочкой, но и в законах и традициях, то станут достойными членами Магического общества. В случае с теорией воровства магии, то спешу заверить, что никакого воровства нет, маги сами, можно сказать, отдают её посредством удаления из Родов сквибов. Эти же сквибы сходятся с магглами, уже через несколько поколений рождаются волшебники. Вот и все воровство. — Что… Роли, что… — Панси, всё, я устал. Просто сойдёмся на том, что Грейнджер тебя раздражает из-за своего характера правильной девочки с синдромом отличницы. Гарольд уткнулся в книгу по Алхимии, пока его безразличное отношение к их реакции будоражило всех в гостиной. Много кто услышал эту точку зрения и сделал для себя вывод. Старшие пытались отрицать правоту первокурсника, ведь как же так, что они сами отдают магию магглам? Но отрицать такую возможность было трудно, поэтому старшекурсники были в смятении и с благоговением отмечали, что эта информация имела место быть. И эта правда была слишком уж близкой и реалистичной. Младшие курсы с завидной лёгкостью проглотили речь и восторженно, почти елейно смотрели на маленьку маленькую читающую фигуру в кресле. Поттер лишь мечтал о том, как закончит школу и будет жить отдельно от тети. Однако в эту секунду ему хотелось одного. Чтобы все эти люди продолжили заниматься своими делами и прекратили глазеть. *** Неспешные звуки перелистывания страниц книг были приятной музыкой для уставшего от общества маленьких детей Гарольда. В библиотеке, в самом дальнем и укромном уголке, прятался мальчик, читая учебники за 4 курс по Зельеварению. Гарольд с приятной улыбкой вспоминал их самое первое занятие по Зельеварению, это было забавно. ————————— — О, да, - негромко, скорее даже глухо, произнёс Снейп в тихом классе. - Гарольд Поттер. Точно, наша знаменитость. Некоторые слизеринцы усмехнулись, но острый взгляд Малфоя заставил смешки утихнуть. Снейп решил прекратить спектакль, обвёл аудиторию своим тёмным взглядом. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он, говоря чётко и медленно. Гарольд миролюбиво и нежно улыбался тихому голосу, пока остальные, то есть гриффиндорцы, занервничали. Голос Северуса Снейпа гипнотически тяжело влиял на детей, не позволяя им отвлекаться даже на своё дыхание. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. Грейнджер заметно заерзала на стуле в ожидании хоть чего-то, что могло бы помочь ей доказать её «исключительные» знания и способности, то, что отличало бы ее от остальных баранов. — Поттер! — неожиданно произнес Снейп, говоря чуть громче, чем до этого. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — Напиток Живой Смерти, профессор, сильнодействующее усыпляющее зелье. Немного переборщив, можно убить взрослого мага, - с лилейной и кроткой улыбкой ответил мальчик, пока Гермиона огорчённо осела, но не расслабилась, ожидая вопрос, на который она сможет ответить. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — Безоар — это камень, который является противоядием от большинства ядов, в полевых условиях базоар извлекают из желудка козы. — Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? - кривясь то ли от от злобы, то ли от досады, задал следующий вопрос Снейп. — Нет разницы, сэр, это одно и то же растение, аконит. Терпение Северус терял с каждой секундой, но лицо его оставалось таким же сурово-хмурым, единственное, что выдавало его— нервные постукивания пальцами по журналу. Он зло оглядел класс. — Почему никто ещё не записывает? Дальше было слышно лишь чирканье перьев о бумагу. Северус был в раздрае, не зная, как себя вести, ведь он ожидал чего угодно от поттеровского сынка, но не прилежности и знаний. И уж тем более этот мягкий и блестящий взгляд, что с болью в сердце напоминал о его любви. Гарольд знал о его стенаниях, но помочь он никак не мог. ————————— — Профессор Квиррелл, здравствуйте. Чем я могу быть полезен? - вежливо поинтересовался мальчик у человека, тихо стоявшего возле стеллажа. — Здраствуй, Гарольд, - доброжелательно, но ни капли не искренне поприветствовал профессор. Он не заикался. - Ничего такого, просто посчастливилось встретиться с тобой тут. В этом месте мало кто бывает, и мало кто о нем знает. — Действительно? Что ж, в таком случае, я рад, что о нем мало кто знает, - смиренно сказал он, но уже через несколько мгновений посмотрел на переносицу мужчины, немного наклонив голову вбок.- Камень - фальшивка. Зачем его искать, подвергая себя опасности и рискуя последними ресурсами? Красный блеск в уродливых глазах Квиррелла стал ярче, а сам он осунулся и широко раскрыл глаза. — Знаете, профессор Квиррелл, стоит быть внимательнее. Миссис Норрис весьма изворотлива, а мистер Филч знает много тайных ходов. Гарольд больше ничего не сказал, погрузившись в текст, даже периферийным зрением не обращая внимания на тихий, но торопливый уход профессора. Поттер лишь тихо усмехнулся. Почему-то ему казалось, что он отобрал надежду у бедного создания. *** С высоты Астрономической башни открывался прекрасный вид. Гарольд смотрел на это скучающе, здесь он был для того, чтобы поразмышлять обо всем. Уже шёл снег. Зима вступила в свои права, и уже через несколько дней наступит Рождество. Мальчику хотелось бы верить, что ему все-таки отдадут Мантию-невидимку. Если нет, то он найдёт способ вернуть её. Все остальные Дары ему не нужны. Но жадная мысль мелькала у него в подсознании, что Камень даст ему в последний раз попрощаться с тётей, но та часть, что отвечала за рациональность говорила, что это бессмысленно, ведь даже если она и будет в этом мире, но ещё не умерла и, возможно, даже не родилась. — Гарольд, - позвал его девичий голос. Звучал он неуверено, но зато очень спокойно. За его спиной стояла Гермиона Грейнджер. Она теребила край мантии в пальцах и хмурилась, поджимая губы. Гарольд повернулся к ней, мягко подозвал к себе ближе. — Я хотела бы сказать тебе спасибо… За то, что спас меня тогда. - Она кусала губы, нервничая. - Есть ли что-то, что я могу сделать для тебя? — О, ничего такого, Гермиона, но я думаю, что у меня найдётся, чем ты могла бы мне отплатить. - Гермиона немного напряглась, ожидая, что же потребует слизеринец. - Как насчёт дружбы? Гермиона широко раскрыла глаза и разинула рот. В её глазах виделся как неозвученный вопрос, так и надежда. Она не могла долго думать, потому что единственный человек, который изъявил желание с ней подружиться, может передумать из-за её молчания. — Да, я, эм… Давай дружить. - Она смущённо улыбнулась и протянула руку. - Гермиона Грейнджер, приятно познакомиться. — Гарольд Джеймс Поттер. - Он мягко взял её руку в свою и нежно сжал.- Приятно познакомиться, Миона. *** Рождество проходило не как обычно. В плане, было больше подарков. Свои каникулы он решил провести в Хогвартсе, о чем он сказал в письме к Петунии, та была очень расстроена, но сказала ему повеселиться. Она отправила ему большой набор для ухода за собой. Со всего факультета он один остался один на Рождество здесь. Подарков для него было очень даже много. Почти от всего его Дома. Перья, украшения, редкие ингредиенты, мантии, древние фолианты, книги, артефакты. Драко же отправил ему древнюю книгу по магической парфюмерии. Все-таки его маленький павлин запомнил их давний разговор. Забини отправил ему магические засушенные цветы из Италии, Нотт - инструменты для ручной работы с духами. Панси отправила брошь. Удивительно, но близнецы Уизли отправили ему в честь праздника свои розыгрыши с подписью о желании подружиться. Среди подарков нашлась и Мантия-невидимка. На Рождественский ужин он не пошёл, но отправился в Запретную секцию библиотеки в мантии. Здесь были интересные экземпляры книг, старые фолианты и сведения о настоящем Тёмном Искусстве. При прочтении отрывка про крестражи он понял, что нужно быть очень отчаянным, дабы рискнуть ради этой сомнительной авантюры. Но обстоятельства при создании первого крестража тоже были весьма экстренными. Во всяком случае, Гарольд с животрепещущим нетерпением ждал следующего года для разговора с самой здравомыслящей и большой частью когда-то такого человека, как Том Реддл. Первый год Гарольда Поттера в Хогвартсе завершился пропажей Философского камня и профессора Квиррелла, которого позже обнаружили мертвым. *** Гарольд с безразличием наблюдал за быстро мелькающими пейзажами в окне Хогвартс-экспресса. В его купе стоялт галдёж и теснота. Близнецы Уизли подтрунивали над Драко, тот злобно верещал, Блейз играл с Теодором то в Плюй-камни, то в какую-то другую ерунду, Панси сидела вместе с ним, заплетая ему причёски с самым высокомерным видом. Гермиона читала книги, пока Камелий напротив Поттера рисовал загогулины на пергаменте, а несчастный Невилл уткнулся в книгу по гербологии, пытаясь абстрагироваться от шума.