Ведь разве Юберта когда-нибудь ошибается?
По каким-то неизвестным причинам, которые до сих пор остаются для Роджерса непознаваемыми и не входят в область его исследований, Юберта умела видеть потенциал в ком-либо и в чём-либо, и для этого ей хватало лишь одного взгляда. Это не только приносило успех и восхваление невероятной королеве, но и тешило её самолюбие. Поэтому неудивительно, что по Её Величеству так сильно ударил несостоявшийся союз Дерека и принцессы Одетт. Это был огромный провал, пускай и...Пускай и «полным» его не назовёшь.
Ведь теперь, когда Её Высочество пропала, Дерек и мысли не допускает о невозможности того, что принцесса не найдётся. И сейчас, когда ученик вновь погружается в изучение множества толстых книг, Роджерсу хочется верить, что Дерек пошёл в свою мать не только упрямством, но и тем самым «чутьём». — Завтра на совете тебе нужно убедить их, Дерек, — чётко проговаривает Роджерс, не переставая ходить кругами по комнате. — Просто «потому что» не подойдёт. — Этим я и занимаюсь, — перелистывая страницы, вздыхает принц. — Ни-че-го. Абсолютно ничего полезного. — Нам нужны аргументы и факты, — продолжает Роджерс. — Аргументы и факты, которых у нас всё ещё нет. — Последняя воля короля для них пустой звук, я правильно понимаю? — Не задокументированная, а сказанная принцу другого королевства? — Роджерс издаёт смешок и, опомнившись, прячет застрявший в горле смех кашлем. — Даже если для них это и будет что-то значить, то всё равно прошло предостаточно времени для поисков и объявления нового монарха. В дверь стучат, и затем в комнату ходит Бром. Укутанный в тёплый чёрный плащ молодой человек всё дрожит, обнимая себя, чтобы хоть немного согреться. — Что-нибудь узнал? — произносит Дерек, следя за движениями друга. Тот же не отвечает, а лишь пробегает взглядом по комнате в надежде что-то отыскать. — Вы, что, не взяли для меня булочку с ужина? — синие губы дрожат, и голос звучит очень жалостливо и хныкающе. — Я же просил. — Это сейчас не совсем важно, Бромли, — нравоучительно произносит Роджерс. — Завтра... — В этой тавер... то есть корчме, — поправляет он себя же, игнорируя реплики старшего. — Вообще еды не было. А мы договаривались, что я пойду, если вы мне возьмёте еды. — Прости нас, Бром, — примирительно отвечает принц, искренне сожалея. — Мы со всей этой подготовкой совершенно забыли о твоей просьбе. — Быстрей бы домой, — бурчит Бромли, подходя к кровати Дерека и укытываясь в лежащее одеяло. — На свою родную кухню. — Так вот, — решает возобновить прошлую тему беседы советник. — Нам нужно нечто большое, чем последние слова Вильяма о чудовище. — Народ в корчме тоже верит в чудовище, — недовольно откликается Бром. — Я не удивлён этому, — усмехается. — Люди верят и в ведьм, и в чудовищ. И Одетт, естественно, — рисует в воздухе кавычки. — У “чудовища”. — То есть ты такого варианта не допускаешь, Роджерс? — Дерек переводит взгляд с Брома на Роджерса, хмурится. — Я тоже зря верю в “чудовище”? — Я лишь руководствуюсь фактами, Дерек. — Какими же? — Ну, во-первых, тогда был очень сильный дождь с туманом. Потом потеря близкого и состояние самого короля, который уже был при смерти. Королю могло привидеться, ведь... — Он никогда не славился бурной фантазией. — Это всё равно могло произойти, — скрещивает руки, недовольно отворачиваясь. — Тяжёлый удар всё-таки. И, во-вторых, это могла быть метафора, — снова смотрит на Дерека, разводя руки. — Чудовищем является тот, кто напал и похитил принцессу. — Это всё ещё никак не противоречит похищению Одетт и тому, что она жива, — подводит итог Дерек, неприятно усмехаясь и всё больше раздражаясь. — К тому же... не считаю правильным выбрасывать даже невероятные версии только потому, что кто-то смог опровергнуть их! — Там тоже говорили о нападении и похищении, — встревает вновь Бром в разговор. — Что принцесса, вроде как, в плену у какого-то колдуна. — Версию с колдуном, Дерек, мы тоже учитываем? — Ты же учёный, — парирует принц. — Разве не интересно направить свои исследования в сторону невозможного? Какой был бы прорыв! — Учёный, мой дорогой ученик, — едко произносит Роджерс. — Является человеком, строящим свои исследования на фактах и логике, а не бабушкиных сказках. — То есть мои слова или же слова покойного короля, — Дерек резко встаёт, подходя ближе. — Это больше бабушкины сказки, верно? — И у колдуна имя такое, — всё размышляет вслух Бром. — Больше на выдуманное похоже. Гихарт? Бронхат? — Я не говорил такого, Дерек, — устало вздыхает, проведя рукой по макушке. — Мне просто нужно убедиться, что ты завтра справишься. — Но и ты не веришь, — холодный тон голоса принца больно ударяет по старику. — Почему же ты просто не можешь поверить мне, Роджерс? Советник на мгновение застывает, наблюдая за отчаянием, появившемся на лице ученика. Ощущает, каких сил требуется самому Дереку, чтобы продолжать верить в лучшее и не сдаваться. То ли из-за любви к Одетт, то ли из-за данного королю обещания принц постоянно ищет в себе силы продолжать.«Хоть бы он не ошибался»
Роджерс пытается подобрать правильные слова, чтобы окончить их глупый конфликт. Меж тем Бром, увлечённый поиском, как ему самому кажется, важной информации, вдруг вскрикивает: — Ротбарт! — резко встаёт. — Колдуна точно звали Ротбарт. — Я... — Роджерс прерывается, вопросительно смотря на Бром. — Что ты сейчас сказал? — Колдуна зовут Ротбарт, — довольный собой, Бром улыбается. — Они всё ещё никак не могли решить: колдун он или еретик. Роджерс погружается в собственные мысли. Где-то он точно слышал это имя. Но может ли это быть тот самый Ротбарт? — Ты его знаешь? — обращается Дерек к советнику. — Этого колдуна? — Да какой он... — нервно начинает Роджерс, морщась. — Возможно знаю, но точно не как колдуна. Ещё и еретик, ха-ха. — Они говорили, что его выгнали из королевства, — продолжает Бром. — Твоего выгоняли из королевства? Не думаю, что многих, да ещё и Ротбартов выгоняли из королевства. — Ну если это он, — размышляет Роджерс вслух. — То точно не колдун, — делает паузу. — Его действительно изгнали, но потому только, что он был алхимиком, да ещё и слишком безумным. — Алхимики... — протягивает Дерек, задумываясь. — Это не те, что искали философский камень? — Да, именно они. — И чем они не маги? — усмехается Бромли. — В том, дорогой Бромли, — едко улыбаясь, цедит сквозь зубы Роджерс. — Что алхимики никогда не являлись магами. Это было священное общество, в которое пускали только избранных. Я и сам когда-то... — черты лица смягчаются с каждым словом, и Роджерс на мгновение выпадает из реальности, погружаясь в собственные воспоминания. Однако картины прошлого резко развеиваются от повисшей тишины и устремлённых пар глаз, с нескрываемым любопытством изучающих Роджерса. — Впрочем, неважно. — Отчего неважно? — лыбится Бромли, вызывая у Роджерса нервный тик. — Мне кажется, что даже очень, — уголки губ всё растягиваются и растягиваются. — Как представлю Роджерса в мантии, создающего заклинания... — Твои представления об алхимии такие же посредственные, как и достижения в жизни! — Кого-то задели, — пропевает как ни в чём ни бывало Бром, обращаясь к Дереку. — Между прочим, я просто смотрю на вещи просто, и для этого мне не нужно бегать на вече алхимиков, чтобы всё понимать. — А я и не бегаю, — протестует советник. — Меня туда приглашали, как и во многие другие места, так как уже в вашем возрасте, — Роджерс смотрел именно на Брома, подчёркивая отсутствие у молодого человека любых свершений и целей. — Я многого добился. В первую очередь, я учёный. Я не могу отказываться от возможности познания большего. — Так значит этот Ротбарт, — вмешивается Дерек, не желая дать возможности продолжить Роджерсу и Брому увлекательную дискуссию. Советнику становится как-то неловко от того, что ему захотелось так много времени потратить на этот бессмысленный спор: доказывать что-то мальчишке... — Является алхимиком? — Причём и по меркам алхимиков весьма неординарным, — в голосе Роджерса всё ещё явны нотки раздражения. — Он был чрезвычайно самоуверен, и среди своих Ротбарт считался ещё тем безумцем, — хмыкает. — И это считали люди, верящие в волшебный философский камень, ха-ха! — И что это за неординарные идеи? — Ротбарт верил в магию и волшебство, — советник отвечает, пожимая плечами. — Якобы это не только сказки, а в самом деле такое возможно. — вновь усмехается. — Что есть какие-то магические источники, которые можно найти в глубине леса. — Значит, — подводит итог принц. — Если и искать информацию, то нужно в лесу. Надо бы найти книги об этом. — В корчме тоже упоминали лес, — подтвердил Бром. — Но ведь лес был исследован полно.... — Значит, недостаточно исследован, — чувствуя вновь недоверие Роджерса, Дерек хмурится. — Это всё, что нам известно. Мы не можем отказаться от этих вещей, какими бы сырыми и невозможными они для тебя не являлись. — Но, Дерек... — Просто поверь мне, Роджерс. Роджерс лишь тяжко вздыхает, не в силах продолжать этот спор. Блеск огня во взгляде принца обезоруживает советника, и он лишь слабо улыбается. Советник не может поверить. Нет, он и не способен полностью убедиться в том, что может произойти что-то невероятное и недоказуемое. Но способен ли он сказать «нет», когда на него смотрят эти голубые глаза? Способен ли он разочаровать своего дорогого ученика, которого знает уже долгие пятнадцать лет? Роджерс не сомневается, что Дерек знает о его неверии. Поэтому... есть ли смысл говорить очевидные вещи? — Главное, чтобы завтра ты смог убедить их, — лорд Роджерс кладёт руку на плечо ученика. — И, если что, завтра я буду рядом с тобой. — Спасибо, — чуть погодя отвечает принц, благодарно улыбаясь. — Ты же знаешь, Роджерс, как мне дорога твоя поддержка.***
— Роджерс, а ты будешь завтра на моей тренировке? — мальчик схватил за руку учителя, крепко сжав её. — Зачем? — брови наставника взметнулись. — Это же сражения на мечах, а я в них, как ты знаешь, плох даже больше, чем в стрельбе. — Ну... эм... — замялся мальчик. — Ты бы мог оценить мою подготовку. Ну и... эм... — отвёл взгляд. — Просто я был бы рад твоей поддержке. Губа учителя задрожала от нахлынувшего чувства, что обволакивало его сердце теплом. Глаза наполнились влагой, и Роджерс перевёл взгляд на небо, чтобы не дать слезам брызнуть. — Тогда я буду там, — голос чуть дрожал. — Рядом с тобой.