***
«Надо было брать уроки по стрельбе»
От воспоминаний остаётся неприятное ощущение в области живота. Ещё тогда Одетт зареклась предпринимать даже малейшие попытки овладеть «чисто мужским занятием», коли это способно приводить к подобным ситуациям. Причины, вызвавшие тот конфликт, до этого моменты были скорее размыты. Сейчас же это представляется намного чётче. С самого рождения, как от наследников, от них ждут совершенства. Совершенства в манерах, в знаниях, во внешности: «Ты же член королевской семьи — соответствуй!». Ожидания учителей, наставников, гувернанток. Ожидания родителей, высшего общества, народа. Редко кто-то давит словами: это всегда выходит лучше взглядами, жестами, улыбками. Могут сколько угодно говорить о выборе, но всегда есть только правильный. Никто не настаивает. Но...Ты обязан соответствовать идеалу.
И Одетт соответствовала. Её хвалили, ставили в пример другим. Она соответствовала чужим идеалам, достигала высот, всегда стремилась к большему. Была скромной, послушной и очень милой. Её любили, обожали.Она не умела разочаровывать.
А Дерек? Он проигрывал ей. И достаточно чаще, чем ему хотелось. Так считали все — так считал он. Сколько всего ускользало от её взгляда, и сколько же всего понимала сейчас... Это бунтарство, желание отстоять самого себя и упрямство в вопросах, касающихся него... Одетт не видела Дерека проигравшем, считала независимым и по-своему свободным. Девушка восхищалась этими качествами глубоко внутри себя, покуда сама никогда не смела и думать о нечто подобном. Дерек точно знает, какой он, а она? Где в этой идеальной принцессе скрывается настоящая Одетт? Возможно ей всегда хотелось сказать своё «нет». Возможно...Именно поэтому она отказала?
«Да и я ли люблю его или же это тоже лишь то, что ожидается от меня?» — ловит себя принцесса на такой страшной для неё мысли и сразу выгоняет её, боясь обжечься. — «Нет. Если не верить своим чувствам, то чему вообще верить?»***
Ротбарт приходит вскоре спустя две недели, как и обещал. — Прекрасная ночь, не правда ли? —с общей фразы, как всегда, начинает Ротбарт, потирая руки. — Обдумала ли моё предложение? — Да, — и поспешно уточняет. — Я действительно хотела бы больше узнать о магии. — Эх! — он показательно вздыхает, однако тон, с которым произносятся слова, довольный и радостный. — Я уж думал, ты согласилась быть моей женой. — Хорошая попытка. — Благодарю, — шутливо кланяется, придерживая при этом корону. — Тогда я предлагаю проследовать за мной. Одетт не отстаёт от Ротбарта, параллельно оглядываясь вокруг и подмечая мелочи. До этого к замку принцесса не приближалась, не желая и близко подходить к логову похитителя. Меж тем это логово выглядит внушительно, хоть и заброшенное: верхняя башня была разрушена, и её обвалившиеся каменные стены грудой были свалены справа от входа. Каждую ночь не было ни одного окна без зажжённого света. Войдя через главные ворота, Одетт и Ротбарт оказываются в большом зале, где находится лишь фонтан. В центре него каменные статуи плачущих нимф. На стенах горящие факелы. Несложно догадаться, что когда-то это был бальный зал, который, кстати, неплохо сохранился и прекрасно подошёл бы для приёмов. Однако, несмотря на огромное количества света, чистоты обстановки и знания того, что тут живут, от пространства веяло холодом и мертвенной пустотой, будто сама жизнь навсегда покинула это место. Впрочем это всё чем-то напоминает и самого Ротбарта. В его словах, жестах и даже шутках недоставало тепла, ощущается отсутствие жизни и внутреннего огня, словно колдун уже мёртв изнутри. И лишь иногда слабый огонёк, как кем-то зажжённый факел, появляется в его глазах. Они сворачивают направо, а затем спускаются по крутой лестницы, ведущей в небольшое подвальное помещение. Комната уставлена разнообразным барахлом, кучками сваленным друг на друга. На большом деревянном столе находятся стеклянные сосуды всевозможных форм с бурлящими разноцветными жидкостями, порошками, травами. Справа от стола шкаф из того же материала, заполненный свёртками и книгами. Отдельные листы бумаги лежат скомканными в шарики. В центре комнаты же стоит огромный чугунный котёл с кипящей водой. — Мда... — почёсывая затылок бормочет Ротбарт. — Хорошо, что вода не выкипела, — задумчиво продолжает, а затем, округлив глаза, встречается взглядом с Одетт, вопросительно смотрящей колдуна. — Ой-ой, ты слышала? — неловко посмеиваясь. — Ну, ей-богу, забыл потушить — с кем не бывает? Не дожидаясь ответа, Ротбарт идёт к столу и начинает перебирать ёмкости, продолжая что-то бормотать под нос, но тише, чтобы уж точно никто не услышал. Затем колдун выбирает три склянки и выливает содержимое прямо в котёл, после чего из лежащего в углу большого мешка достаёт какой-то травы и тоже кидает в кипящую воду. Та медленно начинает окрашиваться в тёмный цвет, и Ротбарт, помешивая огромной ложкой, шепчет что-то, напоминающее заклинание. — Подай ту баночку с краю, — закончив бормотать, произносит Ротбарт и протягивает руку, не глядя на Одетт. Она медлит, переводя взгляд с него на стол и обратно: «баночек с края» огромное множество. Спустя пару минут ожидания колдун вопросительно смотрит на неё. Догадавшись, в чём причина, тяжко вздыхает, искренне возмущаясь её растерянностью. — Ну которая синяя, на ней ещё буква «В» стоит. Одетт внимательно разглядывает несколько вариантов и, находя нужный, подаёт ему. — Отлично, — принимая баночку, одобрительно говорит Ротбарт, а затем подаёт ей ложку. — Помешай пока, только, главное, по часовой. Она встаёт возле котла и начинает водить предметом по кругу, продолжая внимательно наблюдать за Ротбартом. Тот, открывая загадочную баночку (Одетт мысленно перечисляет слова на «В», мучаясь в догадках: василиск, василёк или просто ваниль), морщится, после чего перекладывает всё в деревянную ступу и начинает молоть пестиком до мельчайшей крошки. По комнате расходится аромат мяты. Одетт же снова обращает внимание на саму комнату, с интересом разглядывая её. С потолка свисают различные плетения, похожие на талисманы из сказок. Где-то на голых стенах висят прибитые клочки бумаги, исписанные заковыристым почерком с угловатыми кривыми буквами. Принцесса лишь разбирает слова «дракон», «камень», «закат» из-за схожих букв и возвращается к рассматриванию книжной полки. — Это всё заклинания? — Скорее зелья, рецепты, эксперименты, — сразу же отвечает Ротбарт. — Всё то, что удалось тогда спасти, — он тоже переводит взгляд на полку, продолжая помешивать. — Мои самые настоящие сокровища. — Для тебя это бесценно. — Я посвятил этому всю свою жизнь. В этом всём мой смысл, принцесса, — он мрачно усмехается, и сердце девушки чуть сжимается от сострадания.Из-за этих сокровищ он мстит?
— А что варится в этом котле? — переводит она тему. — Любовное зелье? — Что за чепуха? — возмущается колдун, резко меняясь в лице. — Какие глупости. — Почему нет? — Ну, во-первых, такого не бывает, — ставя на стол пестик, освободившейся рукой Ротбарт загибает пальцы. — Во-вторых, это чай. — Чай? — Чай. — Просто чай? — Да, колдуны тоже пьют чай, — саркастично отмечает и, задумавшись, посмеивается. — Но если, ей-богу, тебе так проще, то это конечно злое волшебство. — Ну не может быть — недоверчиво продолжает Одетт. — Мешать по часовой стрелке нужно было, да и ты что-то бормотал. — По часовой мешают, чтобы негативную энергию убрать, а произносил я.… — он поглаживает бороду, вспоминая. — О! Не заклинание, а свой список дел, — пожимает плечами. — Не, принцесса, — снова смеётся. — Это, конечно, опасная магия! Такое мощное зелье, что вызывает привыкание. На себе, ей-богу, проверил и теперь меньше пяти кружек в день не выпью. — А какие вообще бывают зелья? — Если честно... Чёрт! — резко восклицает он. — Заболтала ты меня. — высыпает порошок из ступы в котёл. — На самом деле, — возвращаясь к разговору. — Все зелья никакие без магии. Можно менять структуру, что-то плавить, разъедать. Можно лечить, склеивать или, наоборот, отравлять. Но, честно, это уже вообще несерьёзно. — То есть так просто волшебство не происходит? — Это не под силу человеку, — в глазах видны искорки воодушевления. — Он никогда не сможет обладать или владеть магией. — Но ты же меня превратил в лебедя. — протестует принцесса. — И, я помню, ты превращался в летучую мышь. — Без меня, конечно, не обошлось, но это громко сказать, что превратил. Скорее пожелал. — Звезде? — она улыбнулась. — Очень смешно, — серьезно отвечает он, стирая этим с её лица улыбку. — Как ты думаешь: почему мы находимся здесь? — Живописные пейзажи? — Хорошая попытка, но, думаю, по обстановке видно, — он руками обвёл помещение. — Я, ей богу, не фанат живописи. — она кивает, соглашаясь. — Всё дело в озере. Он загадочно улыбнулся, и по телу девушки пробежали мурашки — Любой исследователь в области магии, пускай их и мало, скажет, что есть три категории возможностей: это созидание, превращение и разрушение. Каждый также знает, хоть и называет это по-разному: божьим даром, философским камнем или волшебной палочкой — есть магический источник. И единицы, — он произносит громко, вытягивая палец вверх. — Смогли его найти, если вообще кто-то нашёл. — всё шире улыбается, напоминая довольного кота. — И, можно без аплодисментов, среди них я. Он кланяется вправо и влево. — И как ты его нашёл? — Он сам открылся мне, — заканчивая с пантомимой, делится Ротбарт. — В ту ночь, когда меня изгнали, я думал о том, сколько всего потерял из-за... — он резко остановливается, откашливаясь. — И в итоге попал в это заколдованное место. Тогда я и понял, что, ей-богу, всё не зря. Такое просто так не открывается, — он вновь смотрит на неё тем же хищным взглядом. — Поэтому я не отступлюсь от своих целей, принцесса. В крайней реплике содержатся обида и желание расправы, однако Одетт никак не реагирует на неё. Шанс на успешное спасение вдруг понижается: как можно отыскать место, которое открывается, по словам Ротбарта, лишь избранным?Получается... Ей нужно сюда провести Дерека?
— Так, — отвлекаясь от своих размышлений, продолжает расспрашивать Одетт. — И как получилось меня заколдовать? — Я попросил... — он усмехается. — Пожелал. Скорее всего что-то отдал взамен, но там, знаешь ли, — мнётся, подбирая слова. — Договоры как-то при этом не подписываются, да и область неизведанная. А там уже дело за тобой. — То есть? — Мне лишь нужно было, чтобы ты не сбежала, а вот вид своего проклятия, условия и так далее... — Ротбарт делает паузу для большой интриги. — Выбираешь ты сама. Поэтому и ответ содержится в тебе: в твоих страхах или же внутренних сомнениях... — заканчивает, а затем улыбается во весь рот. Глаза снова сияют каким-то недобрым, азартным огнём. — Скажи здорово, а?