Узы

      Лёжа на траве, Дерек глядит на голубое ясное небо, где белые воздушные облака тянутся жемчужной цепочкой куда-то вдаль. «Бегут подальше отсюда» — отмечает про себя принц, провожая этих свободных «странников» глазами.       Принцу самому хочется хоть уплыть, хоть улететь, хоть убежать подальше отсюда, чтобы увидеть больше, чем каменные стены, ограждающие государство матушки (говорить о нём как о своём всё еще претило Дереку). Там, где-то далеко-далеко, рисовалось юноше нечто чудесное: жизнь, полная сражений и подвигов. Иногда ему снилось, как он одолевает чудовищ, злодеев и различных врагов империи, и, пускай большинство из этих фантазий в реальности даже неосуществимы, он тешил себя надеждами, что есть шанс отправиться в собственные приключения, и... — Дерек! — отрывает Дерека от грёз запыхавшийся голос, и юноше приходится оторваться от созерцания неба. — К чёрту выносливость!       Это был Бром, оруженосец и лучший друг. Восстанавливая дыхание, он, согнувшись, держался за колени и глубоко дышал. — Неужели решил заняться спортом? — Дерек приподнимается и с ухмылкой смотрит на друга. — О-о да! — чуть ли не пропев, протягивает Бром, приходя в норму. — И спорт, и брокколи, и воды два литра в день. Фух... — он приземляется на землю. — Такими темпами точно стану как Роджерс. — Худым? — Раздражительным, — выпрямляясь, иронически отмечает он. — Это ж от рома отказ, ей Богу!       Дерек неодобрительно качает головой, но уголки рта приподняты. Бром постоянно хихикает над советником, или же, в свободное время, композитором. Во многих вещах принц мог согласиться: Роджерс действительно был слишком ворчлив и серьёзен, чем очень контрастировал с матерью, в легком и веселом нраве которой никто не мог сомневаться. Однако Роджерс всё равно был мудрым человеком, которого принц действительно уважал, поэтому не мог одобрить колкие замечания друга. Впрочем, в колкостях они друг друга стоили. — И от чего тогда бежал ты? — спрашивает Дерек, вновь обращая внимание на небо. — Последовал примеру Его Высочества, — пожимает плечами Бром, отвечая на вопрос. — Во дворце переполох знатный: то ли из-за предстоящего события, то ли из-за, цитирую, «своенравного принца».       Дерек издаёт смешок и лишь что-то проговаривает одними губами. — Скажи мне: ты действительно сегодня скажешь что-то вроде... — Бром даже встал, чуть-чуть пошатываясь из-за резкости подъёма — тучное тело не было так подвижно — и, выпрямившись продолжил, но более низким с трагичными нотками. — «Простите, принцесса Одетт, но мы не можем быть вместе. Нет-нет, — юноша замахал руками. — Дело не в вас, а во мне! Я недостоин вас!»       Дерек зааплодировал, поджав губы: создавалось ощущение, что сценка принцу не понравилась. — Как-то так? — лишь уточняет он, то ли не замечая, то ли не придавая значения отражавшемуся на лице принца недовольству. — Даже думать об этом не хочу, но за речь спасибо. Это лучше, чем делать вид, что всё в порядке. — Бедная девочка. — Я не думаю, — Дерек прикрыл рукой глаза, прячась от появившегося солнца и из-за этого сбившись. — Я не думаю, что Её Высочество сама горит обручаться. Как ты помнишь, мы терпеть друг друга не могли. — Ты преувеличиваешь, — отмечает Бром. — Тебе ведь она даже нравилась. — Не более, чем друг. — Обманывать себя нехорошо, а друзей — тем более! — Бром помахал указательным пальцем для большей смехотворной грозности. — Просто это не то, что я хотел... Дерек резко замолкает и встаёт с травы, отряхиваясь. Бром продолжает смотреть на друга, но уже с большим любопытством, однако молчит. — Вот ты, Бром, — принц поворачивается к лежащему юноше и указывает на него рукой. — Ты свободен выбирать: хочешь быть тут или же куда-то уехать. Хоть сейчас ты способен отправиться в странствия.       Представляя «странствия», Бром лишь поморщился от отвращения и нежелания. — А я никогда этого не смогу, так как у меня есть долг, — с горечью промолвил принц и вновь приземлился на траву. — И что в этих приключениях?       Дерек посмотрел на Брома с возмущением. Ему хотелось сейчас же рассказать, «что в этих приключениях», однако, встретившись с взглядом товарища, принц понял, что это не получится объяснить. У Брома была свобода – та свобода, которую так бы хотел заполучить принц, и он завидовал другу и не понимал, как можно так это не ценить.       Бром же не понимал Дерека: не отличаясь мечтательностью, он был в большей степени практичным молодым человеком с совершенно обыкновенными целями. Однако он и не читал книг, которые могли посеять что-то большее. Оруженосец видел лишь достоинства жизни принца, хотя сам бы никогда и не захотел им быть. Между тем Дерек вновь обратил внимание на плывущие облака, закрывая при этом рукой слепящее солнце, и вновь в голову проскользнула мысль о том, как было бы хорошо не быть принцем...