***
Космолёт вёз их на Ликвид. Бизер чувствовал, как от брата, сидящего за рулём, шла странная, нечеловеческая энергетика, но он не мог понять, какая. Нитей магии он не видел. Значит ли это, что старший брат по-прежнему оставался человеком? Тогда энергию ему должен был давать какой-то талисман. Но, по всей видимости, мужчина хорошо его прятал. Брат, словно уловив его мысли, усмехнулся. От глаз побежали лучики морщинок. Время никого не щадит. Они не виделись долгие годы, с тех пор как Бизер отправился в странствие. — Так значит, ты работаешь на АНК. — Так точно. — И как же мне теперь тебя называть? — Зови меня «Эс». — Эс – как буква. В честь имени или фамилии? — с издёвкой спросил Бизер. — Как тебе больше нравится, — парировал Эс. Повисло молчание. Помимо недавних событий братьям нечего было обсуждать. Ничто из прошлого не связывало их. Эс был гораздо старше, чем казался, поэтому всем говорил, что ему двадцать восемь. На самом деле, двадцать восемь стукнуло уже Бизеру, а возраст Эса неуклонно стремился к цифре четыре в десятках. Из-за такой разницы в возрасте братья почти не проводили время вместе и почти ничего не знали друг о друге. — Так какие у нас планы? — У нас? — усмехнулся Эс. — У тебя. Я предпочитаю всегда действовать не по плану. — Ты же для чего-то меня спас. — Ты используешь драконову магию на султане Амфириона. — На Файннуле Салокхе? — удивился Бизер. — На нём самом. — Но он же… живой. Я не смогу принять его облик, пока он… — Об этом позабочусь я. Для нефилимов такая ерунда не проблема. Нефилим. Он должен был догадаться. Этот хитрый взгляд с поволокой, физическая сила, мастерство убеждения. Но Бизер никогда не думал, что его брат может стать нефилимом. Зато это объясняло его молодой вид не в сравнение с реальными цифрами в паспорте. — Как это… случилось? — Что именно? Моё рождение? — нефилим гоготнул и мотнул руль космолёта влево, обходя летящий на них астероид. — Так ты… родился нефилимом? Почему я об этом не знал? — Ты не слишком интересовался моей жизнью, братец. — Но сейчас мы в одной команде, на одной стороне. — На одной ли? Ты скользкий тип, Одхран. Я выручаю тебя только из долга крови. Мы, нефилимы, как потомки ангелов, очень ценим родство. Но зная, как любишь ты резко прикидываться добрячком, я бы не стал тебе доверять. Членом АНК ты никогда не станешь. — И не собирался. Мне нужны камни. — От Стены Света? Зачем? Это же легенда. — Если не найти, то кое-кто может использовать их в своих интересах. — А, этот старикан Макгроу. Хотя, кстати, не такой уж он и старый. Лет на десять меня старше, получается. — Не только он. Если Макгроу желает просто уничтожить камни и разрушить стену, чтобы овладеть господством над всем миром, то есть другие, которые хотят выпустить драконов в наш мир. Не тех драконов. Эс помолчал немного, пристально вглядываясь в звёздную даль за иллюминатором, а потом небрежно бросил: — Они обалдели там все, что ли? — Видимо. Это кучка детей. Они не понимают, что творят. Их нужно остановить. — Так почему тебе просто не поговорить с ними? Все твои проблемы решаются одним разговором. Ты мог сделать это, ещё пока работал в школе. — Не мог! Потому что тогда они об этом ещё не знали. И хватит читать мои мысли! Эс кисло улыбнулся, бросая на брата игривый взгляд. — Обожаю этим бесить людей. Всегда было интересно: что вы чувствуете, когда у вас копошатся в голове? Щекотку? Боль? — Дискомфорт. Как если бы в моей голове ползали личинки гусениц. — О, — понимающе ответил Эс. — Так что там с твоими школьниками, которые ищут камни? За четыре года тебе не удалось их переубедить или хотя бы переманить на свою сторону? — Рассказать тебе всю историю? — Да, конечно. Мы никуда не торопимся. Лететь ещё часа три при хорошей дороге. Бизер протяжно вздохнул, закидывая ногу на ногу. Устремил свой взгляд в космическую даль, погружаясь в воспоминания. ***
Я знал, что вся троица редких гибридов появится именно в этот век. Я не мог объяснить свои знания об этом, это даже не шестое чувство, а нечто за гранью понимания человеческим разумом. Но я оказался чертовски прав. Дитя вампира и дракона, дитя лесного духа и друида, и дитя волшебника и животного родились все примерно в одно время с небольшой для живущих по несколько тысяч лет драконов разницей. Я понимал, что драконовой умиротворённой жизни наступил бы конец, если бы кто-то решил воплотить ритуал, используя кровь этих гибридов и спрятанные по всей вселенной камни. Конечно, на практике это было очень маловероятно, ведь найти камни случайно невозможно, а драконова книга с картой канула в небытие несколько тысяч лет назад. К тому же, нужно было попасть в центральную часть Безмолвного Леса, чтобы найти Стену Света, вставить все камни на правильные места. В общем, задача, явно не поддающаяся выполнению обычным человеком-энтузиастом. Но пять лет назад я работал в школе и совершил ужасную ошибку, создав собственноручно новый мир, куда случайно попал живой чужеродный объект – яйцо дракона. Я максимально отвёл от себя подозрения, почистил память свидетелям, насколько это возможно. Драконша, оставившая яйцо, вернулась в свой мир. Я не учёл лишь одну любопытную школьницу Лулу, для которой тот маленький дракончик в яйце являлся кузиной. Но тогда меня посадили в темницу и надо было думать о других вещах. Мне нужно было исправить косяк и извлечь маленького дракона из нового мира любым путём. Открыть новый портал вместо поломанного. Если бы меня не посадили, я бы занялся этим собственноручно. Но мне не повезло, и суд признал меня виновным, сообщником Балтора. Что, в целом, было правдой, поэтому я не особенно сопротивлялся. Вот только проблема дракона в пустом мире осталась висеть в воздухе. Именно тогда я узнал, что совсем немного могу общаться с призраками через осознанные сны. Это редкий дар, и поначалу я подумал, что схожу с ума в темнице. Но я пытался снова и снова, пока наконец у меня не стало получаться управлять этим. Как спиритический сеанс наяву, только в сновидениях. Потом познакомился с братом одного моего бывшего ученика. Оказалось, что в их семье этот дар передаётся всем по материнской линии. Их дед, старый чёрный оборотень долгое время подавлял дар, не давая развиться, и дар проявился у его детей, а затем и внуков с утроенной силой. Тогда у меня возник хитрый план. Я не был уверен до конца, но Читерны оставались моей последней надеждой исправить сотворённое. В своём сне я попросил Карла связаться с его братом Майком, как только будет возможность, чтобы тот нашёл мой дневник, где я оставил пояснения по использованию Порталиуса. Книга была зашифрована, однако я неплохой художник, и по картинкам можно было бы собрать болванку – копию Порталиуса. Я поставил на то, что Майк заинтересуется занятным чудом магической инженерии, и не прогадал. Теперь судьба маленького дракончика была в руках этого паренька. К слову, он справился. И со сборкой Порталиуса, и с его активацией, и с открытием портала в пустой мир. Ему даже удалось вернуть дракончика в наш мир и познакомить с биологическим отцом. Это было не идеальным исходом, но всё же лучше, чем если бы живой дракон слонялся по растительному миру, нарушая баланс. Однако теперь оставалась загвоздка, что об этой ситуации знает слишком много существ. Тот же Майк и его подружка Лулу. А также биологический отец ребёнка, который всё вспомнил. Когда я отдавал девочке пузырёк с его воспоминаниями, я ещё колебался, правильно ли я поступаю, нарушая тайну. Но остатки совести говорили мне, что я поступаю правильно, возвращая Гармену память. Когда я вышел из тюрьмы в первый раз, то хотел исправить совершённое, а дракончика отвести в лес и каким-то образом пропихнуть в измерение драконов к матери. Из Безмолвного Леса это было бы сделать проще всего. Тут я узнал, что эта школьница Лулу внезапно заинтересовалась минералогией и собирает по всей округе волшебные камни, совершенно не зная, для чего они нужны. Теперь мне важно было заполучить дубликат Порталиуса и те два камня, что нашла Лулу. Пока что катастрофы никакой не было. Стирать память детям, как Гармену, я не собирался. Но вот запугать, рассказать им, что это опасно – вполне. К несчастью, когда я добрался до Андеадлинга, дети исчезли. Буквально испарились. Брат Майка Карл тоже не выходил на связь. Позднее я узнал от него, что вся троица отправилась в Обливиос вызволять жену Карла из неволи. И что ты думаешь? Они ВИДЕЛИ Стену Света, но не придали ей никакого значения. Зато Лулу получила в подарок ещё один камень. Мне важно было, чтобы она забыла о камнях и не пыталась им найти применение. Тогда я впервые решил использовать драконову магию. Но я схитрил. Драконовы перевоплощения живыми людьми доступны только в мёртвых. Я превратился в Карла, а затем просто добавил несколько деталей, делающим меня похожим на Майка, ну, и захватил его одежду. Лулу – достаточно недалёкая девочка, чтобы купиться на всю эту дичь, тем более что с Майком они на тот момент встречались, и она доверяла парню. Ничего не стоило мне попросить её отдать камни. Но я в ней немного ошибся. Каким-то образом девочка увидела во мне меня, и вместо того, чтобы забрать у неё камни и отправиться к драконам, я снова попал под арест. Дела становились хуже, потому что камней у Лулу к тому моменту стало четыре: ещё не катастрофа, но уже не отлично. Возможно, девчонка уже могла что-то узнать и о них, и о ритуале. Мне нужно было срочно отбирать камни и стирать память, уже наплевав на гуманизм. Когда второй раз я освободился из тюрьмы благодаря Макгроу, я решил действовать сугубо в его интересах только для того, чтобы не загреметь в тюрьму. Оказалось, Макгроу тоже хотел заполучить все камни, но не для того, чтобы вернуть на место и объединить мир людей и мир драконов, а для того, чтобы уничтожить камни и разрушить стену, убив драконов. Тогда он бы смог стать самым могущественным существом во Вселенной. Отсутствие драконов, к тому же, разрушило бы хрупкий баланс в сознании смертных, сделав их уязвимым к собственным порокам. То есть породило бы массовые войны ради войн и смерти ради смертей. Я, конечно, не мог этого допустить. Но мог обхитрить Макгроу, став его посыльным, добытчиком обнаруженных камней. Дальше мне бы ничего не стоило просто взять камни и скрыться где-нибудь в драконовом измерении, оставив его разбираться самостоятельно со свалившимся внезапным счастьем в виде регентства над царевичем Вольфом. Мне не было дела до того, что стало бы с Хандрозом при таком правителе. Меня волновало только то, что к тому моменту драконам ничего не должно было угрожать. Но и в этот раз я потерпел неудачу. На сторону Лулу встали двое бессмертных. Причём один боролся за идеи об объединении мира, потому что несколько лет назад присягнул на верность истинной королеве Безмолвного Леса. А другой просто оказался в ненужное время в ненужном месте и помешал мне сразиться с малявкой. Камни остались у неё, и сейчас она собрала уже почти всё, что есть. Кроме нескольких, которые ей недоступны. ***
Когда Бизер окончил свой монолог, Эс так же задумчиво продолжил пялиться на бесчисленные звёзды впереди, лишь изредка цокая языком. — Что мешает тебе опередить её и собрать оставшиеся камни до того, как она их найдёт? А затем выторговать те, что имеются, объяснив ситуацию. — Что мешает? Грядущая война с Хандрозом – вот что мешает. Теперь уже поздно решать этот вопрос мирно. Девчонка – принцесса Дельты, и она пойдёт на всё, чтобы защитить родную планету. Даже если для этого потребуется нарушить покой высших созданий. — А с чего ты взял, что будет война с Хандрозом? — Да всё к этому идёт. Там же Макгроу у престола – алчный и непреклонный. Он ещё более сумасшедший, чем Балтор или Ланкастер. Эс неопределённо хмыкнул. — И всё-таки я не понимаю, чем плохо моё предложение? Ты ведь не обязательно должен предлагать ей деньги заместо камней. Можно девчонку немного пошантажировать, надавить на больные точки. Бизер умолк, обдумывая слова брата. Вдалеке медленно увеличивался, приближаясь, голубой кружок Ликвида. — Всё-таки не зря ты сын падшего. Есть в вас что-то некая… порочная мудрость. — Жаль только я не до конца бессмертный, в отличие от моего отца. — Слушай, Эс, прости за такой странный вопрос, но… моего отца ты помнишь? Тебе было двенадцать. — Смутно очень, прости. Я не акцентирую внимание на людях, которые меня не интересуют. Тем более на тот момент я жил в Греции с бабушкой, а мама уже перелетела на Ликвид. Бизер плохо помнил отца. Его образ казался ему таким размытым, расплывался каждый раз, когда мужчине казалось, что вот сейчас он увидит наконец чёткие черты, и лицо его проступит из тумана. А ведь Бизер видел его последний раз не так давно, как это могло показаться. Одиннадцать лет назад прямо перед затянувшимся путешествием на Землю. А потом исчез, растворился. И его внешность в память Бизера тоже растаяла. — Так что, — произнёс Эс, выводя волшебника из раздумий, — какой у тебя план? — Она не находила камень с Ликвида… — Значит мы найдём его раньше. А потом и все остальные.