Белые птицы Шанхая

Пожилой мужчина в шляпе и сером чаншане* переговорил с официантом и направился к Сяо Чжаню. — У меня особый заказ, — сообщил он после приветствия. — Правда ли, что его совершенно невозможно выполнить? — В чем он состоит? — Сяо Чжань предложил мужчине сесть. — Я бы хотел заказать несколько блюд и забрать их домой, — мужчина сел напротив Сяо Чжаня, аккуратно сложил на краю стола сухие руки. — Ваш человек сказал мне, что это невозможно. Могу я вас попросить об исключении? Понимаете, моя жена больна… Сяо Чжань жестом показал официанту, что берет посетителя на себя. Нечего стоять глазеть. — Как я могу к вам обращаться? — Господин Су. Сяо Чжань медленно кивнул. «Господин Су». Это один. — Господин Су, мы действительно не приветствуем такой способ обслуживания. Мы не лапшичная и не лоток с лепешками, — сказал Сяо Чжань. Он внимательно смотрел на посетителя. — Прошу понять. — Я понимаю, но, видите ли, моя жена очень любит крабы, и я хотел бы ее порадовать, — продолжал говорить мужчина. — Сам-то я к ним равнодушен, я из Чэнду, там они не водятся. «Чэнду». Это два. Сяо Чжань откинулся на спинку стула. Ошибки быть не может. — Это не доставит вам хлопот, — продолжал посетитель. — Я как обычный посетитель посижу здесь, дожидаясь приготовления, а затем уйду. Сяо Чжань постучал ногтем по столу, окинул взглядом зал. Начало вечера, народу немного, Ибо листает какой-то журнал. А вот Софи настороженно смотрит с галереи. Ну и чутье у этой женщины. — Сколько крабов вы хотели бы приобрести? — спросил он, будто раздумывая. — Полдюжины, если можно. Я готов подождать… — Нет-нет, не стоит, — Сяо Чжань вынул из кармана блокнот, протянул посетителю. — Мы не можем выполнить ваш заказ сегодня, замаринованных крабов осталось слишком мало, но давайте поступим вот как. На днях будет поставка. Оставьте адрес, и, когда крабы будут готовы, я пришлю их с посыльным. Он подождал, когда посетитель напишет адрес на листке, и спрятал его в карман. — Позвольте, я оплачу сразу? — Нет-нет, — Сяо Чжань поднялся, давая понять, что разговор завершен. — И вот что. Я иду вам навстречу исключительно из-за ваших сложных обстоятельств. — Я понимаю, — мужчина склонился в благодарном поклоне. — Спасибо вам. — Я надеюсь, что, когда ваша жена поправится, вы посетите наш ресторан с ней вместе, — улыбнулся Сяо Чжань, прощаясь. Когда дверь за посетителем закрылась, Софи бросилась к Сяо Чжаню, шипя рассерженной кошкой. — Ты же сам запретил эту практику! На ее сердитый шепот обернулся официант, Ибо остался увлечен журналом. — У него больна жена, это в виде исключения, — Сяо Чжань за локоть повлек Софи подальше от зрителей. Когда они оказались одни в комнате на втором этаже, Софи деловито уточнила: — Чего и сколько? — Шесть крабов, вот адрес, — Сяо Чжань показал ей листок. Они оба прочли его, Сяо Чжань вынул из кармана зажигалку, поджег уголок бумаги. Стряхнул пепел в цветочный горшок. — У нас сейчас столько нет. Сяо Чжань и сам это знал. Генераторных триодов RS 282 осталось всего два. — Придется этим заняться, — сказал он. — И ехать в Юшань. *** Рыбный рынок в Юшане обычно к полудню уже сворачивался, и для того, чтобы выбрать лучшее, самое свежее, нужно было оказаться там с рассветом, не позже восьми, а значит, на сон времени у Сяо Чжаня не оставалось. Потому он выехал с водителем сразу после закрытия ресторана. Загрузил флягу с ещё горячим маринадом, переоделся в удобную куртку, широкие брюки, натянул кепку. И после того, как они проехали все блокпосты и выехали из Международного сеттльмента — ваши документы, разрешение на выезд, по какой причине покидаете Шанхай, — подложил под голову подушку и уснул на заднем сидении. На отдых у него было часов пять. Юшань его встретил тускловатым солнцем и яростным ветром. Хмурясь и растирая шею, Сяо Чжань выбрался из машины, оставил водителя подремать после бессонной ночи, а сам пошел бродить по рядам. Нужного человека он не знал в лицо, ему сообщили только, что это старик по имени Бин и он продает лодку. Ходить по рынку пришлось долго. Попались хорошие моллюски-муругаи, моду на которые принесли японцы — огромные, в два-три цзиня весом обмякшие члены очень натуралистичного вида, которые только тронь — тут же твердеют и выстреливают струйкой воды. Их, как и пару дюжин угрей, Сяо Чжань велел через час отнести к его машине. Взял еще крупных раков-богомолов, по три корзины гребешков и креветок, выбрал желтого горбыля для лапши. И уже начал думать, что встреча не состоится, когда картонка с надписью «Продам лодку. Не старая» наконец попалась на глаза. На предложение пойти и посмотреть лодку прямо сейчас беззубый старик ответил, что на ней уплыл его сын, Бин Чюэй, но, если подождать, он к вечеру вернется. Услышав нужный отзыв, Сяо Чжань перешел к делу и принялся выбирать крабов. Они, крепко увязанные бечевкой, занимали у старика Бина почти весь прилавок, разложенные рядами по видам и размерам. — Свеженьких сейчас дам! — подмигнул старик и выволок из-под прилавка огромную бадью с крышкой. Открыл и подхватил одного краба щипцами. — Гляди, а! Крабы и в самом деле были отменными, ни одной самки. — Бери все, прямо так тебе отдам, с бочкой! — старик постучал по крепкому деревянному боку. — Живыми привезешь! — У меня в машине маринад, — рассмеялся Сяо Чжань, а сам щипцами раскидывал шевелящихся крабов, чтобы взглянуть на дно бадьи и убедиться, что там, под морской травой, толстый слой воска. Триоды RS 282 — самые проблемные в доставке радиолампы, у них сложная форма, и размером они с мужскую ладонь, каждый раз приходилось придумывать, как их надежно спрятать и при этом довезти целыми. — Давайте сразу промоем, и я забираю. С бочкой. — Промоем! — живо согласился старик. Он перетер всех крабов щеткой, ополоснул, вернул в опустошенную тару и накрыл мокрой мешковиной. У него и тележка нашлась. Огромная бадья, тяжелая даже без воды, еле-еле поместилась в багажник «Ситроена». Сяо Чжань расплатился со стариком Бином, вдвоем с водителем залил крабов маринадом и закрыл бадью крышкой. Когда все купленное было расставлено и надежно закреплено, они тронулись в обратный путь. Сяо Чжань сел за руль сам. Предстояло проехать через два блокпоста. На первом ему повезло, офицера Тамико он знал, тот бывал в «Белой птице» и привык к поездкам Сяо Чжаня на рыбные рынки Юшаня и Янчэна. Солдаты бегло осмотрели машину, позаглядывали в корзины и бадью, на документы почти внимания не обратили. — Ещё шевелятся! — восхитился офицер Тамико, разглядывая крабов. — Можно будет зайти поесть свежих? — Им нужно не меньше двух недель, чтобы промариноваться как следует, — Сяо Чжань улыбнулся. — Но заходите непременно, смотрите, каких красавцев я купил! Он приоткрыл ящик с огромными моллюсками, вид которых немедленно всех развеселил, один из солдат сделал неприличный жест, офицер Тамико поиграл бровями. — И тоже живые, — промурлыкал Сяо Чжань. — Очень вас жду. Вы же знаете, какое это прекрасное средство. Распрощались они с улыбками. Второй пост сразу показался Сяо Чжаню необычным. Здесь тоже был японский офицер, но он остался в машине и было не разглядеть, кто это. Солдаты потребовали документы, старший долго расспрашивал, кто они, куда и зачем едут. Сяо Чжань отвечал, на него хмуро смотрели, спрашивали ещё и еще — адрес, как давно в Шанхае, с кем проживает. Сяо Чжань не мог взять в толк, чем он мог вызвать подозрения и улыбался все ярче. Когда вопросы закончились, машину принялись осматривать, а Сяо Чжаня и водителя попросили выйти. Проверили, нет ли у них оружия. Открыли все ящики и корзины, порылись в них. При попытке разгрести крабов один из солдат ойкнул и отдернул укушенную руку. Второй попытался сунуть в бадью приклад, но крабов копошилось слишком много. От расплескавшегося маринада пошел острый чесночно-имбирный дух. Сяо Чжань все пытался рассмотреть офицера. Кто-то новенький, проявляет усердие? За спиной снова вскрикнули: крабы не сдавались. Старший все таращился в документы. Что он хотел там разглядеть? — Все в порядке? — поинтересовался Сяо Чжань. Старший переглянулся с солдатами. Щелкнула дверь машины, и офицер что-то выкрикнул по-японски. Сяо Чжань обернулся на голос, показавшийся знакомым, но снова не увидел лица. Старший поспешно сунул Сяо Чжаню документы, солдаты засуетились, выбираясь из машины. — Можете ехать, — козырнул старший. Сяо Чжань с водителем не заставили себя уговаривать. Когда они проезжали мимо машины с офицером-японцем, Сяо Чжань пытался рассмотреть сидящего в ней, но человек отвернулся, и видна была только его высокая шея над желто-зеленым воротником формы и широкий разлет плеч. Сердце качнулось тяжелым колоколом. Голос был похож на голос Ибо, и эта шея… Но это безумие, безумие! Ибо не мог быть японским офицером. Мало ли молодых поджарых военных. А голос, что голос, он пролаял всего-то пару слов. Сяо Чжань отъехал на пару кварталов и остановил машину. — Давай приведем все в порядок, — сказал он глухо. — Эти свиньи все перерыли. А ему нужно было привести в порядок свои мысли. *** Он так и не рассказал Софи о своих подозрениях насчет Ибо, и это его мучило, ведь они с ней были больше, чем соратники, ближе, чем друзья. Они через столько всего прошли вместе и никогда не подводили друг друга. И все-таки он молчал об инциденте на блокпосте. Оправдывал себя тем, что никакой точной информации у него по сути не было, он не видел Ибо и не слышал его голос. Ему показалось, что человек похож, только и всего. Но если он расскажет, информация уйдет выше, Ибо обязательно начнут проверять. Чем это кончится? Сяо Чжань не хотел этого знать. И он молчал. Посматривал на Ибо со спины, пытаясь припомнить мельком увиденную шею и сравнить. Пару раз проезжал через тот самый блокпост, но не обнаружил никого похожего на Ибо. И солдаты, кстати, тоже были другими. Сяо Чжань молчал. Ибо вел себя как обычно, отстраненно и вежливо. И нужно было очень неожиданно обернуться, чтобы напороться на его пристальный взгляд. Иногда Ибо ловил Сяо Чжаня на том же, и тогда на лице его мелькало нагловатое, мальчишеское самодовольство: «Я тебя вижу. Я про тебя знаю». Молчаливая игра между ними становилась все осязаемей. А потом Софи вернулась со встречи с новостью о том, что коммунистическое подполье освободило группу своих товарищей. Грузовик с арестованными просто исчез вместе со всеми, кто должен был находиться на блокпосте. Все произошло без единого выстрела, тревогу никто не поднял, и только когда на пункте прибытия заметили, что машины слишком долго нет и созвонились с пунктом отправления, начались розыски и суета. Безуспешные. У Сяо Чжаня кувыркнулось сердце. Ибо. Пускай не Гоминьдан, Компартия, но они одной крови. Он тоже ведет свой тихий бой против оккупантов. На следующий день, когда в зале включили патефон, а Ибо поднялся на галерею, чтобы полчасика отдохнуть и поужинать, Сяо Чжань перехватил несущую ему еду официантку и добавил на поднос тарелочку с пьяным крабом. Ловил потом на себе пристальные взгляды Ибо, уворачивался от них и усмехался про себя: «Я тебя вижу. Я про тебя знаю».