Старший брат / DaGe 大哥 Brother

Перевод: ksee_sem Вэй Цянь смог вернуться домой только в пять утра, а по дороге купил завтрак для всей семьи. Его волосы были мокрыми от капель тумана, а выражение лица было словно у безумного убийцы, который хочет истребить весь город. Когда Сун Лао Тай* проснулась в этом странном месте и столкнулась лицом к лицу с этим дьяволом во плоти, у нее чуть не случился сердечный приступ, и она не осмелилась издать ни звука. [*прим.NanFeng: 宋老太 - Sòng lǎo tài или буквально "Песня старой дамы" - как вы понимаете, это имя престарелой дамы, что вторглась в жизнь семьи.] Вэй Цянь купил соевое молоко и ютяо - разумеется, их приготовила чужая семья. На душе у Вэй Цяня было не спокойно, он много раз прокручивал в голове произошедшее, не понимая, что делать дальше. Вэй Цянь с раздражением подумал, что если он узнает, что Ма Цзы не пропадал и все это время был в больнице с матерью, то так изобьет этого сукиного сына, что превратит его в свиную рульку. Но, к сожалению, такая возможность ему не предоставилась. Сань Пан не смог найти Ма Цзы в больнице. Где они потом его только не искали, но все было бесполезно, найти Ма Цзы им так и не удалось. Только спустя несколько дней просочилась неясная и неоднозначная информация о том, что Ма Цзы мертв. Однако, как и почему он умер, никто не мог сказать наверняка. Чем больше люди говорили об этом, тем больше грязи было в этих сплетнях. Похоже, что те, кто знал настоящую правду, не позволяли ей просочиться наружу. Вокруг ходило три тысячи слухов, ни один из которых не являлся правдивым. Когда живой человек пропадает, а его труп невозможно найти, то возникает опасение, что огонь мог скрыть следы преступления. Но Вэй Цянь и Сань Пан не думали, что Ма Цзы мог погибнуть так бесследно, они все еще продолжали искать его, но в тайне от Ле-гэ. В душе Вэй Цяня почему-то зародились настороженность и гнев в отношении Ле-гэ. Мать Ма Цзы не раз расспрашивала их о сыне, и Вэй Цяню с Сань Паном приходилось импровизировать и придумывать всевозможные безумные небылицы, почему Ма Цзы не приходит. Иногда версии их историй не совпадали, и тогда снова приходилось ломать голову и выкручиваться, придумывая новую ложь. Вэй Цянь был всего лишь человеком и не мог разорваться на части. Из-за поисков Ма Цзы он стал меньше внимания уделять своей семье. Так что для Сун Лао Тай это была практически небесная благодать. Для нее наступило наилучшее время для реализации ее плана "поджога заднего двора Вэй Цяня". Ежедневно она использовала разные способы сближения с Сяобао. Каждой девочке на этапе взросления была необходима эмоциональная связь со взрослой женщиной. Такую связь можно установить с матерью или бабушкой, но ни один отец или брат, насколько бы ни были близки отношения с ним, не сможет ее заменить. Хотя Вэй Цянь и заботился о Сяобао, но это был не тот метод воспитания, когда девочку холят и лелеют, как балуют вниманием и заботой в других обычных семьях. Он хранил свою любовь в сердце и редко выражал ее словами. Иногда, если он выходил из себя и злился, он даже говорил маленькой девочке жестокие слова. За всю свою короткую жизнь Сун Сяобао никогда не испытывала ласку и внимание, которыми может окружить тебя взрослая любящая женщина. Поэтому вопрос о предательстве семейных отношений с дагэ был лишь вопросом времени. Кого выберет маленькая девочка: сладкоголосую бабушку, которая каждый день балует ее всякими вкусняшками, или вечно хмурого и унылого гэ, который не видит разницы между бутербродом и здоровой едой. Нужно отметить, что с появлением Сун Лао Тай жизнь двух детей стала на уровень комфортней и качественней. Конечно, учитывая тот факт, что Сун Лао Тай все еще не смогла подкупить сердце Вэй Чжиюаня. Вэй Чжиюань был похож на маленького дикого волчонка с белыми глазами, который никак не мог привыкнуть, что его кто-то воспитывает, и его невозможно было приручить. Для него Сун Лао Тай была "чужаком", который нагло ворвался в их семью, поэтому он не мог не чувствовать враждебности к ней, хотя и старался вести себя более сдержанно. Сун Лао Тай изначально планировала заполучить его в союзники, но она не ожидала, что этот ребенок, несмотря на то, что так юн, окажется настолько сильным и волевым противником. Сколько бы она ни пыталась его задобрить, маленькая задница этого мальчишки всегда твердо сидела там, где сидел этот вонючий бандит. Даже если это скамейка запасных. Время шло, и Сун Лао Тай не сумев победить, наконец, признала свое поражение. Она поняла, что этот мальчик словно молчаливый и умный пес, который может поесть еду с рук другого человека, но после этого сразу уйдет прочь. Таким образом Сун Лао Тай сосредоточила свое внимание исключительно на Сун Сяобао. Она часто, шутливым тоном спрашивала у девочки: "Кого ты любишь больше? Бабушку или гэ?" Так она проверяла положительную динамику в реализации своего грандиозного плана семейной революции. В отличие от глупышки Сун Сяобао, Вэй Чжиюань при первом таком вопросе сразу понял, чего хочет добиться эта старуха. И сразу же принял посильные меры отказа от сотрудничества, на которые был способен - он больше не ел за одним столом с Сяобао и бабушкой. Он предпочитал голодать пол ночи, ожидая возвращения дагэ с работы, а потом вместе с ним доедать остатки от ужина. Поначалу Сун Сяобао пыталась подражать ему и тоже голодала. Однако, уже через пару дней слабая воля этого маленького предателя была сломлена ароматом вкусной и горячей еды. Это был ожидаемый момент для Вэй Чжиюаня. Зная характер Сяобао можно было сразу предположить, что ее обороны хватит только на несколько дней, и, что для такого сильного врага, как бабушка, она не является достойным соперником. Если смотреть правде в глаза, то Вэй Чжиюаня не особенно огорчило это поражение Сяобао. Не сказать, что этот факт его обрадовал, но определенное сладкое чувство самоудовлетворения он все-таки испытал. Вэй Чжиюань знал, что не должен так думать, но ничего не мог с собой поделать. "Если не будет Сун Сяобао, то гэ будет ТОЛЬКО МОИМ", - эта мысль постоянно не давала ему покоя. Как проросшее семя, пустившее корни прямо в сердце - это было чувство, которое росло и крепло. Его нельзя выжечь огнем и невозможно уничтожить. Как только начинает дуть свежий весенний ветер, оно снова прорастает. Сун Сяобао сначала смеялась и не отвечала на детские вопросы Сун Лао Тай или отводила глаза и молчала. Сун Лао Тай понимала, что за этим скрывался ответ "мне нравится мой дагэ". Но постепенно девочка начала расслабляться и сменила ответ на "мне нравитесь вы оба". Сун Лао Тай была очень довольна, понимая, что требуется еще немного усилий. Наконец, однажды, Сун Сяобао ответила: "Мне больше всех нравится тот, кто ко мне хорошо относится". Вот тогда Сун Лао Тай поняла - время пришло. Прошло чуть больше полугода. Наступила зима, и на пруду с лотосами образовалась ледовая корка. Вэй Цянь и остальные наконец смогли убедиться в том, что Ма Цзы мертв. На этот раз было опубликовано официальное заявление от местной полиции, в котором говорилось, что недавно было раскрыто одно дело о контрабанде и обороте наркотиков, вследствие которого были арестованы трое подозреваемых. По дороге в тюрьму подозреваемые оказали яростное сопротивление, и один из них был застрелен. Именно этим застреленным и оказался Ма Цзы. Накануне той роковой ночи осеннего фестиваля, кто-то дал Ма Цзы кругленькую сумму денег, пистолет, мобильный телефон и килограмм героина. В тот момент Ма Цзы почувствовал смутное беспокойство, что добром это не кончится. Несмотря на то, что его мозг не был так извилист, как у других людей, это не означало, что он был совсем глупый или настолько тупой, что не мог отличить север от юга. Мелкой рыбе и креветкам было нелегко выживать в этом море, поэтому для собственного выживания они знали о приливах и отливах, о течениях и дуновении пассатов. Ма Цзы и его друзей нельзя было отнести к бандитам в кругу преступного мира, но и к людям, идущим честным прямым путем, они тоже не относились. Чем легче деньги попадают к людям такого уровня, тем большей опасности они их подвергают. Как никак были люди, которые внимательно изучали положение дел подростков из неблагополучных семей и понимали, что есть такие, кто не сможет отказаться от хорошей суммы денег, несмотря ни на что. Ма Цзы не хотел и дальше тянуть за собой Сань-гэ и Цянь-эра. Никому из них не было легко. Им приходилось экономить на собственных ртах, чтобы он и его мама потом могли жить на эти деньги. Он часто не мог спать по ночам, просто думая об этом. Возможно, если бы он был менее гордым, то не пошел бы по этому отчаянному пути. В ночь Фестиваля середины осени, там в больнице, доев самый дорогой юэбин, который он когда-либо ел, он вернулся домой и разделил деньги, полученные от того опасного человека, на три части. Один конверт он отложил для Вэй Цяня, другой - для Сань Пана. Третий завернул в пакет и закопал перед деревом акации, росшим недалеко от его дома. Это он отложил на содержание своей мамы в старости. После этого, он взял пистолет с наркотиками и выполнил инструкции, которые ему дали по телефону. И просто ушел. До того как "закрыть глаза навсегда", он так и не узнал, чьим "козлом отпущения" он стал, и не осознал, где именно он был в тот момент, когда умирал. Он прожил неприметную жизнь и умер в недоумении. В тот день Вэй Цянь напился до беспамятства в грязном и вонючем кабаке. Несмотря на то что он был наемным бандитом, он всегда серьезно относился к своим обязанностям. И это был первый раз, когда он самовольно не вышел на работу. Хотя Ма Цзы умер в недоумении, не понимая, во что он ввязался, но сердце Вэй Цяня увидело все четко, словно отражение в зеркале. Ночной клуб принадлежал Ле-гэ. Стремление этого человека к тотальному контролю было похоже на невроз. Вэй Цянь не верил, что без разрешения Ле-гэ, кто-то может торговать наркотиками на его территории. Это дело о наркотиках стало настоящей серьезной проблемой. Настолько большой, что местное центральное правительство начало свое расследование, и об этом писали все крупные газеты. Но Ле-гэ... Ле Сяодун оставался спокойным и безразличным. Почему? Потому что он был настолько могущественными и неприкасаемым или потому что кто-то вместо него уже отправился в ад? Человек, которому он поклонялся в юности, как святыне в храме, пал и забрал с собой жизнь его глупого младшего гэ. Вэй Цяню совсем не хотелось возвращаться домой и встречаться с детьми и старухой, ведь, хотя в его сердце было много горя, перед ними он должен был сдерживать его в себе. В его сердце была огромная печаль, и она достигла своего предела. Когда Сань Пан нашел его, он уже был мертвецки пьян. "Сань-гэ...", - глаза подростка никак не могли сфокусироваться на стене этого грязного и прокуренного помещения. А голос его был таким слабым, словно ком застрял в горле. Сань Пан отобрал у него бутылку: "Одного уже нет, а теперь и ты хочешь напиться до смерти?!" Он хотел поднять Вэй Цяня, но тот упал на стол, потащив его за собой. Он лежал, распластавшись, на столе, повернув голову набок. Вэй Цянь горестно произнес: "Сань-гэ, ты же знаешь, что он у нас заикается. Что он будет делать, если по дороге в следующую жизнь он будет заикаться и не сможет даже никому пожаловаться? А мы не сможем ему помочь. Что нам делать?" По мере того как он говорил, слезы беззвучно катились из уголков его глаз, спускались по переносице и затекали в рот. Вэй Цянь лежал на столе, как куча грязи, приподнявшись на локтях и закрыв лицо руками. Затем он проглотил слезы и хрипло рассмеялся. .......Будь братом в этой жизни и этом теле... Я буду скучать по тебе в загробной жизни... Я люблю, люблю, люблю тебя....... https://youtu.be/xTjrJmcSjzM [прим. ksee_sem: слова из песни. Не уточнено, то ли она играла в этот момент, то ли просто пришла в голову Цяню. Песня из этого клипа] В тот день шел снег, это был день Фестиваля Лаба (1), и вся дорога была покрыта грязью вперемешку со льдом после таяния снега. Вэй Цянь в пьяном жесте толкнул дверь и вошел в свой дом. Внутри Вэй Чжиюань делал уроки за маленьким столиком в углу комнаты, а старушка Сун учила Сяобао готовить маринованный чеснок. Поначалу они болтали и смеялись, но стоило ему войти в дверь, как они тут же одновременно замолчали. Даже такой человек, как Вэй Цянь, нечувствительный к происходящему, и тот почувствовал что-то неладное. Перемена в их поведении была слишком разительна. На мгновение он почувствовал себя грабителем, ворвавшимся в чужой дом. В душе появился странный привкус горечи, а в совокупности с алкоголем в крови - возник сильный приступ тошноты. Как хорошо, что в этот момент Вэй Чжиюань поднял голову и, как обычно, позвал его: "Гэ". Лицо Вэй Цяня в этот момент, должно быть, выглядело ужасно. Вэй Чжиюань, взглянув на него, тут же вскочил со стула и подбежал к нему. "Гэ, что с тобой?" Вэй Цянь молча махнул рукой, развернулся и, заплетаясь, пошел в туалет, чтобы выблевать свое разбитое сердце. Его рвало так, словно он собирался избавиться от всех своих внутренностей. Он ощущал необъяснимую тревогу с волнением и всем сердцем хотел убедить себя в том, что то чувство дискомфорта, которое он испытал открыв дверь, было необоснованным. Вэй Цянь был ошеломлен, он не хотел искать проблемы там, где их не было. Он отчаянно пытался успокоить себя, говоря, что слишком много думает, но это не помогало и злило его еще больше. Вэй Чжиюань тут же наполнил стакан водой, подал ему и, обхватив руками за талию, как взрослый ребенка, похлопал по спине. Вэй Цянь выплюнул все содержимое желудка вплоть до желудочного сока, с трудом встал на ноги и взял стакан, чтобы прополоскать рот. Голова раскалывалась, сердце было разорвано в клочья, но, повернувшись к Вэй Чжиюаню, он лишь небрежно спросил: "Ты домашку сделал?" Вэй Чжиюань кивнул и протянул руку, чтобы поддержать его, но Вэй Цянь отшатнулся и отказался от помощи. Под бледным и спокойным лицом Вэй Цяня, его горячее сердце превратилось в жерло вулкана, который мог извергнуться в любой момент. В это время он услышал, ЧТО Сун Лао Тай говорила его младшей сестре. И тут хрупкое равновесие, которого он пытался достичь, было окончательно нарушено. Он четко услышал каждое слово, которое это ублюдочная старая сука сказала Сун Сяобао: "Мы должны уйти, наша Ли Ли должна хорошо учиться и в будущем поступить в университет, стать ученым. Чему ты можешь научиться находясь рядом с плохими людьми? Услышь меня." Мало того что она сказала это, так она еще и специально обернулась, чтобы проверить, услышал ли ее слова Вэй Цянь. После стольких исследований и наблюдений старуха уже давно заметила такой момент: парень гордился тем, что он "бандит", но в то же время хотел "сохранить лицо благородного человека", несмотря ни на что. Он всегда избегал прямых конфликтов с ней. Поэтому, она точно знала, что он не причинит вреда такой маленькой старушке, как она, максимум притворится свирепым, чтобы попробовать напугать ее. Даже Вэй Чжиюань понял контекст этих слов. Он посмотрел на Сяобао, затем на Вэй Цяня и, наконец, с ненавистью уставился на Сун Лао Тай. Старуха Сун, как ни в чем не бывало, продолжала: "Если ты не будешь усердно учиться, то станешь отбросом общества, понимаешь? Те, кто бездельничают - это нехорошие люди. Бабушка уже говорила тебе, как они называются?" Сун Сяобао, это маленькое глупое существо, машинально ответила: "Бандиты!" Сун Лао Тай подняла руку, приглаживая воображаемую бороду, и с серьезным выражением лица сказала: "Вот именно, вонючие бандиты и негодяи. Мы - женщины, и не можем находиться рядом с такими мерзкими преступниками. Иначе наша репутация будет испорчена, и кому тогда в будущем ты будешь нужна?" Вэй Чжиюань опустил лицо и отчеканил слово за слово: "Мой дагэ не бандит!" И только Сун Сяобао не понимала, что здесь происходит, она растерянно посмотрела на Сяо Юаня, на дэгэ, а потом на бабушку. Только сейчас она поняла, что происходит какой-то серьезный семейный конфликт. Вэй Чжиюань на эмоциях швырнул стакан в сторону, шагнул вперед, указал на нос старухи и закричал: "Мой дагэ не бандит!" "Ладно, ладно, заткнись и идите делайте уроки", - Вэй Цянь встал, подхватил каждого ребенка руками, как щенков, и закинул Вэй Чжиюаня и Сун Сяобао в спальню. За свою жизнь Вэй Цянь стал немного грубым и беспечным. Поведение домашних иногда заставляло его чувствовать себя немного извращенцем, когда приходилось отворачиваться, закрывать глаза или что-то не воспринимать всерьез. Однако слова Сун Лао Тай были сказаны намеренно и предельно четко. Поэтому как он мог притвориться, что не понял, что она имеет в виду? Вэй Цянь с гордостью сел на диван перед Сун Лао Тай, посмотрел на нее с враждебным выражением лица и напрямую спросил: "Старуха, что ты хочешь?" Сун Лао Тай наконец-то выпрямила спину, все ее тело напоминало пушку, готовую выстрелить в любой момент. А затем она объявила Вэй Цяню войну: "Я хочу забрать Ли Ли". _________________________________________ (1) Фестиваль Лаба - прим. NanFeng: Фестиваль Лаба (腊八/ Laba Festival) - традиционный китайский праздник, отмечаемый на восьмой день двенадцатого месяца (известного как "làyuè" или "la month") по лунному календарю. Это своеобразная прелюдия к Китайскому Новому году.