Старший брат / DaGe 大哥 Brother

Перевод: ksee_sem В тот день Вэй Цянь встал поздним утром. Этой ночью ему спалось очень неспокойно, снились странные сны, и несколько раз за ночь он просыпался. Стоило ему открыть глаза, как он напрочь забыл содержание снов, но они определенно были не из приятных. Пока он лежал в постели какое странное чувство сдавливало его грудь. Он посидел пару секунд на краю кровати и вдруг вспомнил, что двум мелким, которых он воспитывал, сегодня нужно идти в школу, а завтрак еще не готов. Он быстро встал, но, придя на кухню, увидел, что Вэй Чжиюань с серьезным лицом помешивает большой ложкой замороженные пельмени в кастрюле с кипящей водой. Вэй Цянь прислонился к двери и тихо спросил: "Почему ты меня не разбудил?" Вэй Чжиюань повернул голову и улыбнулся, показав два маленьких белых клыка. Это было очень очаровательное зрелище. Вэй Цянь потрепал мальчика по голове, повернулся и пошел в ванную. Он усиленно тер глаза. Он чувствовал постоянное подергивание в веках*. [* прим. NanFeng: Существует древнее китайское суеверие, что тики/подергивания век - это определенного рода знак. Есть даже поговорка "左眼跳财右眼跳灾", которая означает "Левый глаз дергается к богатству, а правый - к беде".] Закончив умываться, Вэй Цянь вдруг вспомнил, что утром он хотел купить у Ма Цзы жаренных ютяо. Вэй Чжиюань, словно проводя химический эксперимент, скрупулезно колдовал над кастрюлей с пельменями. Все трое сели за обеденный стол, как вдруг снизу раздался громкий звук, словно что-то упало, а затем все услышали страшный, пронзительный крик. А затем наступил настоящий хаос. Держа в руках тарелку, Вэй Цянь открыл окно и посмотрел вниз. Затем он резко вскочил, словно у него горит задница, и, забыв о еде, схватил бумажник и побежал вниз по лестнице. На ходу он бросил детям: "Вы идете в школу вдвоем. И будьте осторожны по дороге". Не прошло и пары минут, как с верхнего этажа, раздались шаги Сань Пана, бегущего вниз. К этому времени на улице уже собралась толпа людей. С ларьком по продаже завтраков семьи Ма Цзы произошел несчастный случай. Ма Цзы всегда помогал матери устанавливать киоск с завтраками рано утром, жарил ютяо и продавал соевое молоко, а закрывал его примерно в половине девятого утра. Ларек с завтраком находился на улице. Это было несколько простых столов и стульев, кувшин с соевым молоком и большая сковорода с маслом. Вот что случилось. В переулке появилось случайное такси, хотя обычно на этой улице не бывает машин, потому что она очень узкая, и машина своими габаритами может занять почти всю ширину пути. Возможно, водитель заблудился или по ошибке заехал на эту узкую улочку. Такси ехало осторожно, но вдруг прямо перед ним, с перекрестка, на улицу выехал электрический трехколесный мотоцикл. Водитель трицикла спешил и ехал очень быстро. Только когда он повернул на перекрестке, то понял, что перед ним машина, а когда попытался затормозить, было уже поздно. Водитель инстинктивно повернул руль в сторону, и мотоцикл по инерции вылетел на обочину, ударился об опору ларька и сбил сковороду с кипящим маслом. В этот момент мать Ма Цзы как раз жарила ютяо. От удара сковорода подлетела, кипящее масло, все до капли, вылилось на тело матери Ма Цзы, а сковорода, в довершении ко всему, еще и упала на нее сверху. Когда Вэй Цянь яростно растолкал толпу и протиснулся внутрь, он думал его мозг взорвется. Поскольку день был жаркий, то на матери Ма Цзы была одета только тонкая футболка и укороченные брюки. Сразу бросилось в глаза, что открытая часть кожи была обожжена раскаленным маслом. Зрелище было не из приятных. Было ощущение, что ее сварили заживо. В воздухе даже стоял странный запах жареного мяса. Ма Цзы был ошеломлен, его глаза были так широко раскрыты, что готовы были вывалиться из глазниц, брови застыли, ни один мускул лица не шевелился. Он словно превратился в статую. Он стоял в оцепенении, пока Вэй Цянь не отвесил ему пощечину и не закричал прямо в ухо: "Что ты стоишь, черт возьми! Ааааа? Твоя мама ранена, вызывай скорую!" Он обернулся и зарычал на людей поблизости: "Мотоцикл! Уберите этот чертов мотоцикл с дороги!" Несколько человек подбежали и оттащили мотоцикл, который стал причиной аварии. Владелец мотоцикла, увидев, что дела обстоят не лучшим образом, инстинктивно хотел убежать, но Вэй Цянь одной рукой оттащил его назад, ударил под колено и со злостью вжал в землю. Сань Пан крикнул ему вслед: "Цянь-эр! Забудь об этом мерзавце, я уже сообщил о нем в полицию. Эта гребаная сковорода прилипла к ее коже, что мне делать?" Вэй Цянь повернул голову и закричал на него: "А я-то откуда знаю!" В конце концов родители Сань Пана принесли таз с холодной водой и осторожно перелили ее в раскаленную сковороду. Они не знали, правильно ли они поступили или нет, но это было то единственное, что пришло им в голову. Вскоре приехала скорая помощь и полицейская машина, и они отвезли маму Ма Цзы в отделение неотложной помощи. Вэй Цянь вдруг поймал себя на мысли: когда он понял, что что-то случилось, его первой реакцией было схватить бумажник и уже потом бежать вниз. Возможно, у него выработался инстинкт зависимости от денег. Как человек, помешанный на деньгах, он подсознательно чувствовал, что может ощущать себя в безопасности, только если кошелек был под рукой. Но в данный момент это было к счастью, что он был именно таким. У Ма Цзы, этого дурака, с собой было всего двенадцать с половиной юаней. Ма Цзы был слишком наивен и не понимал, как все устроено. Вэй Цянь словно однорукий герой взял все заботы на себя, бегая туда-сюда. Был уже почти полдень, когда прибыли Сань Пан с полицейским и привели двух участников аварии. Не повезло, что участниками аварии стали таксист и доставщик еды. Лицо водителя такси было бледным, как у смерти. А доставщик еды боялся, что Вэй Цянь врежет ему. Его ноги тряслись как "осиновый лист". Дорожно-транспортные происшествия требуют много денег. Если бы мама Ма Цзы погибла, это стало бы трагедией, но ее можно было бы легко решить. Если же она выживет, то такой серьезный ожог может поставить под угрозу ее будущее. Возможно, Ма Цзы придется ухаживать за ней всю оставшуюся жизнь. И, черт возьми, у виновников аварии не было денег. Однако в больничном коридоре, перед несколькими парами грустных глаз, виновник аварии не мог позволить себе сказать слова вроде "Надеюсь, что та женщина умрет". Они застряли где-то в глубине сердца. От невозможности избавиться от этого сильного страха, водитель мотоцикла вдруг с громким стуком грохнулся на колени и горько заплакал. Сопровождающий его полицейский спросил Сань Пана: "Кем вы приходитесь пострадавшей?" Сань Пан: "Соседи". "Ох, - вздохнул полицейский, а затем спросил, - А этот парень - ее сын, верно? Кто еще из членов семьи есть у женщины? Где ее муж?" Сан Пан: "Умер. В семье остались только сын и овдовевшая мать". Полицейский был очень растроган, но не знал, что в такой ситуации нужно сказать или посоветовать. Через некоторое время он вздохнул: "Это будет нелегко решить. У виновной стороны нет денег для выплаты компенсации. Вы... вы должны морально подготовиться к худшему". Сань Пан поднял глаза и растерянно спросил: "Так... а что делать, если у них действительно нет денег?" Полицейский на мгновение задумался и ответил: "Члены семьи могут подать в суд. Но, честно говоря, подавать в суд не имеет смысла. Дело такое... суд, скорее всего, вынесет постановление о выплате компенсации пострадавшим, но толку от этого не будет, если у них все равно денег нет. Они не смогут выплатить компенсацию ни при каком варианте". Словно в подтверждение этих слов, доставщик, стоявший на коленях, вдруг бросился ниц и стал биться головой об пол, пока напольное покрытие не задрожало, как будто он собирался забить себя до смерти. Он причитал: "Позвольте мне заплатить своей жизнью. У меня дома больная жена. Сыну всего пять лет. Что мне делать? Я ничего не могу изменить, я умоляю, пожалуйста... Позвольте мне заплатить за ее жизнь!" Ма Цзы, который все это время молчал, внезапно подскочил и начал пинать этого человека, как сумасшедший. Все бросились его останавливать. Вэй Цянь с трудом удерживал его, приобняв одной рукой за талию: "Хватит, хватит, даже если ты забьешь его до смерти, то что это решит?" Из горла Ма Цзы вырвался хриплый рев, словно у раненого зверя сотрясающегося всем телом. Он, вдруг, отступил на несколько шагов назад, будто обессилив, прижался спиной к стене и закрыл лицо руками, а плечи его сильно задрожали. Пострадавшая все еще находилась в операционной, и было неизвестно, выживет она или умрет, а виновник трагедии и семья жертвы рыдали в коридоре больницы. Сопровождавший его полицейский, вероятно, не так давно заступил на службу в полицию. Его лицо еще не потеряло юные и невинные черты, он еще не успел привыкнуть к смене жизненных циклов перед которыми мы бессильны - рождение, старость, болезни и смерть. Перед уходом он прощупал свои карманы, но не сумев найти ничего ценного вынужден был уничижительным голосом сказать: "Мне жаль, я тоже бедный человек". Он достал из бумажника кредитную карту и удостоверение личности, а сам бумажник положил рядом с Ма Цзы. Внутри оставалось двести тридцать юаней и горсть монет. Вэй Цянь и Сань Пан были рядом с Ма Цзы в больнице весь день. С наступлением ночи веки Вэй Цяня опять начали ощутимо подергиваться. Он сказал Сань Пану, что пошел подушать свежим воздухом и перекурить и вышел на улицу. По его расчетам время было такое, что двое детей уже должны были вернуться домой. Поэтому он воспользовался стационарным телефоном у входа в больницу и набрал свой домашний номер. К тому времени в продаже уже появились сотовые телефоны, но таким, как он, они были не по карману. Однако с появлением мобильных телефонов цены на стационарные упали и звонки стали дешевле. Тем не менее, номер домашнего телефона Вэй Цяня знали только Ле-гэ и пара его близких друзей. Правила пользования телефоном, установленные родителем Вэй Цянем, были очень строгими. Злоупотреблять телефоном было категорически запрещено, так как телефонные счета тоже нужно было оплачивать. Дозвон прошел успешно, но никто почему то не ответил. Вэй Цянь нахмурился, положил трубку, подождал немного и позвонил снова. Опять никто не ответил. Когда в третий раз звонок остался без ответа, сердце Вэй Цяня уже колотилось как бешенное. Позади него кто-то, стоявший в очереди к телефону, нетерпеливо окликнул его: "Эй, парень, ты уже позвонил? Здесь так много людей в очереди!" Вэй Цянь повернул голову и смерил его убийственным взглядом. Тот человек сразу замолчал, выругался парой фраз и отправился на поиски другого таксофона. Вэй Цянь не терял надежду и позвонил еще несколько раз. Каждый раз ему никто не отвечал, а кончики его пальцев уже настолько замерзли, что онемели. "Цянь-эр, что случилось?" - Сань Пан, увидев, что его друг долго не возвращается, сам отправился на его поиски. Вэй Цянь с трудом собрался с мыслями, облизал пересохшие губы, заставил себя понизить голос и говорить медленнее: "Я... я не знаю. Дома никто не отвечает на звонки. Ах, эти два маленьких засранца..." Голос сорвался, он не мог продолжать. Он понял, что если будет дальше что-то говорить, то может начать кричать на Сань Пана. Сан Пан толкнул его в плечо: "Иди домой, я здесь сам за всем присмотрю и попрошу кого-нибудь узнать, что там с детьми. Эти непоседы могли пойти куда-нибудь поиграть без твоего разрешения. Не паникуй". Вэй Цянь тут же выбежал за дверь. Сань Пан крикнул ему во след: "Не беги так, не попади под машину!" Сань Пан чувствовал, что, хотя он сам был из бедной семьи, но среди людей, которых он встречал в своей жизни, были действительно невезучие дети. Такие как Вэй Цянь и Ма Цзы. Они обладали просто уникальной невезучестью. Особенно Вэй Цянь. Этот мальчик дожил до такого возраста, и, похоже, у него было не так уж много спокойных дней - либо он волновался, либо очень волновался. Сань Пан всегда считал, что рано или поздно наступит день, когда Вэй Цянь до смерти измучается. Удача никогда не дается вдвойне, а несчастье никогда не приходит в одиночку. Вэй Цянь, подбегая к дому, издалека увидел Лей Цзы, одного из друзей Сань Пана, который присел перед дверью дома Вэй Цяня. Вероятно, Сань Пан позвал его на помощь. Когда он понял, что Лэй Цзы, сидя на корточках, разговаривает с Сун Сяобао, Вэй Цянь придержал шаг. К этому времени его спина вся была мокрой от пота. Он наклонился и, оперевшись одной рукой о колено, пытался отдышаться. Капля пота стекла по его лбу, между бровями, просочилась в пространство между густыми ресницами. Она не попала в глаза, а стекла по краю ресниц, как слезинка. Вэй Цянь вытер пот со лба, сделал спокойное выражение лица и подошел. Сначала он поприветствовал Лэй Цзы, поблагодарил его, а затем поспешно схватил Сун Сяобао за плечо одной рукой и, с силой дернув, поставил перед собой. Он осмотрел ее с ног до головы, покружив, и обнаружил, что, кроме слегка покрасневших глаз, на ее коже нет ни единой царапины. Только после этого он немного расслабился, но выражение его лица по-прежнему оставалось жестоким. "Что случилось? Почему вы не ответили на звонок? Почему ты не дома? Где Сяо Юань?" - он допрашивал Сяобао, как подозреваемую. Губы Сяобао дрожали. Наконец-то она увидела родного человека. Она быстро заморгала и была готова разрыдаться. Не успела она заплакать, как Вэй Цянь крикнул ей в лицо: "А ну-ка не плачь! Я тебя спрашиваю, ГДЕ СЯО ЮАНЬ?" Сяобао изо всех сил сдерживала слезы.