Старший брат / DaGe 大哥 Brother

Перевод: ksee_sem По договоренности с Ле-гэ Вэй Цянь некоторое время должен был работать в дневную смену, а когда ему снимут гипс, то перейдет в ночную смену. Ночная смена в клубе очень хорошо оплачивалась. Две группы людей работали поочередно. Продолжительность смены всего четыре часа, но оплата была в три раза выше, чем в дневную смену. Это означало, что Вэй Цянь мог работать всего четыре часа в сутки, но при этом иметь хороший заработок для семьи. Кто бы сомневался, что именно бандиты получали высокие зарплаты, а не такой трудяга, как Ма Цзы, который так самозабвенно драил пол. Учитывая внутренние порядки клуба, Вэй Цянь не мог просто так начать работать в эту престижную ночную смену. Чтобы показать свое особое отношение Ле-гэ лично поговорил с менеджером и нарушил правила, чтобы повысить его в должности. Ма Цзы завидовал ему, но Вэй Цянь не выражал особой радости, еще и курить стал чаще, чем раньше. Будущее было опасным и неопределенным. Несмотря на то что деньги для Вэй Цяня были важны, ему было очень трудно выразить счастье от дополнительного дохода. В этот день, когда Сун Сяобао и Вэй Чжиюань вернулись домой из школы, Вэй Цянь разрезал небольшой арбуз пополам, дал каждому ребенку по половинке и позволил ложкой вычерпать и съесть сладкую мякоть. После еды дети должны были пойти делать домашнее задание. Сун Сяобао сидела, скрестив ноги, на диване и набив полный рот сочным арбузом, вдруг взволнованно сказала: "Гэ, Ниу Ниу-цзе* умерла". [* прим. NanFeng: цзе - 姐/ jiě может означать "старшая сестра" (по крови), но, подобно "гэгэ", этот термин может быть использован в отношении любой девушки старше вас по возрасту.] "Кто?" - с удивлением спросил Вэй Цянь. Сяобао: "Ниу Ниу-цзе. Она высокая, у нее две маленькие ямочки на лице, глаза вот такие, прическа... волосы... вот такие, она жила в квартире вон там..." Когда Сун Сяобао описывала глаза, она пальцем расширяла свои. Когда она упоминала прическу, то показывала это на своей голове, потянув себя за волосы. Ее руки и ноги во время речи двигались и что-то изображали. Было понятно, что экзамен по китайскому языку в первом классе этот ребенок провалил не случайно. Вэй Цянь откинулся на спинку стула и слегка отодвинулся от нее: "Успокойся и объясни толком. А то ты всего меня обплевала арбузным соком. Умерла? Как она умерла?" "Вот так", - после того как Сун Сяобао закончила говорить, она закатила глаза, обняла половинку арбуза и упала на бок, из уголка ее рта потекла струйка арбузного сока. Вэй Цянь: "..." Хотя его младшая сестра была еще совсем ребенком, но она обладала необыкновенной способностью к подражанию, которая прекрасно передавала суть событий во всех красках. Вэй Цянь впервые пожалел, что сестренка некрасива, иначе она могла бы стать известной актрисой, когда вырастет. Вэй Чжиюань спокойно сказал: "Она умерла, потому что съела крысиный яд". Сун Сяобао вышла из позы мертвого человека и оживленно спросила: "Откуда ты знаешь?" Вэй Чжиюань, как человек повидавший многое, уверенно сказал: "Если у нее изо рта шла пена, а лицо было вот такого цвета, значит, она приняла крысиный яд. Я видел такое раньше". Сун Сяобао с восхищением спросила: "А где ты это видел раньше? А крысиный яд вкусный?" Брови Вэй Чжиюаня взлетели вверх от такого нелепого и неожиданного вопроса. Но через несколько секунд он решил немного поиздеваться над этой глупой девчонкой, у которой, видимо, были какие-то проблемы с кровообращением головного мозга, и серьезным тоном сказал: "Это... довольно... вкусно. Есть красный яд - он со вкусом арбуза, а есть зеленый - у него вкус яблок. Всем крысам нравится". Сун Сяобао решила уточнить: "А он хрустит?" Вэй Чжиюань: "Да, хрустит". Вэй Цянь: "..." В конце концов Вэй Чжиюань все еще был ребенком. На самом деле Вэй Цянь знал, что иногда тот специально вел себя глупо, но Вэй Цянь всегда думал, что таким образом Сяо Юань пытается угодить Сяобао. Ему никогда не приходило в голову связать такое поведение мальчика с самим собой. И это не удивительно, ведь о нем так мало заботились в жизни, что теперь и он сам всегда пренебрегает собой. Вэй Цянь, когда услышал об этом происшествии, то не обратил на него особого внимания. Он так и не понял кто такая эта Ниу Ниу, даже после описания Сяобао. Однако история на этом не закончилась. После обеда Сань Пан и Ма Цзы, купив продукты, пришли к нему домой, чтобы приготовить ужин. Готовя ужин, Сань Пан специально пнул Вэй Цяня, словно был чем-то недоволен: "Я здесь, чтобы прислуживать тебе, как дядюшка? Не сиди и не жди пока тебя покормят. Разве у тебя нет второй руки? Доставай посуду". Вэй Цянь крикнул: "Ма Цзы!". Ма Цзы бросился было делать за него эту работу, но замер под тяжелым взглядом Сань Пана, и медленно отступил. "О, Ма Цзы, - небрежно заметил Вэй Цянь, медленно вставая, - ты - настоящий трус!" Ма Цзы скорее гордо, чем смущенно, радостно ответил: "Д-д-да!" Вэй Цянь: "..." Вэй Цянь прошел на кухню, открыл ногой дверцу шкафа и, вытянув шею, лениво посмотрел в комнату. Двое детей, наконец, успокоились и по разным углам стола, напротив друг друга, сидели и делали уроки. Настроение Вэй Цяня вдруг сразу резко улучшилось. Пока в этой комнате дышат эти два маленьких человечка, он чувствовал себя по-настоящему дома. "Цянь-эр, - в этот момент вдруг сказал Сань Пан, - ты должен лучше заботиться о нашей Сяобао-мэй в ближайшие несколько дней". Вэй Цянь небрежно спросил: "А что случилось?" Сань Пан сказал: "Ты ведь знаешь, кто такая Ниу Ниу?" Вэй Цянь: "А должен?" "Она жила недалеко, ... такая, с косичками. Она была на год старше Сяобао". Сань Пан заглянул в комнату к детям, наклонился к уху Вэй Цяня и прошептал: "Эта девочка умерла сегодня днем. Она приняла крысиный яд". Вэй Цянь не хотел слушать о чужих проблемах. У него и своих-то было более чем достаточно, поэтому он нетерпеливо посмотрел на Сань Пана: "Мне кажется, у тебя слишком много свободного времени, ты, жирная сплетница. Целыми днями болтаешь о свиданиях или случайных вещах, которые тебя беспокоят, ты..." Сань Пан, с каменным выражением лица, несильно стукнул Вэй Цяня по больной руке: "Говори тише, мать твою!" "Тцц... Да пошел ты..." Сань Пан серьезно голосом продолжил: "Послушай меня! Эту малышку кто-то изнасиловал. Девочка была очень робкой, она не решилась рассказать взрослым о случившемся хотя прошло несколько дней. В последние дни погода была очень жаркой... и я слышал, что... похоже, у нее там началось заражение. Я не знаю, как сильно она страдала, но так никому ничего и не рассказала. А вчера она не выдержала боли, съела крысиный яд и покончила с собой. Не мог бы ты быть повнимательнее со своей мэймэй?" Вэй Цянь нахмурился и посмотрел на Сань Пана: "Чушь собачья. Это не может быть правдой". "Кто будет придумывать такое, чтобы разыграть тебя? Кто осмелился бы шутить смертью ребенка? Думаешь, я настолько неэтичен? - Сань Пан посмотрел на него, - Я предельно серьезен с тобой. Не спускай глаз с нашей мэймэй ближайшие дни, слышишь меня?" Вэй Цянь в недоумении взмахнул рукой: "У этой девчонки тоненькие ручки и ножки, словно палочки для еды. Как она может привлечь чье-то внимание? Кто пойдет на такое? Ты что, больной?" "Разговаривать с тобой - все равно что биться о кирпичную стену. Каждый день ты думаешь только о деньгах и драках, да что ты вообще понимаешь в жизни? - Сань Пан нетерпеливо махнул рукой, - Некоторые просто не могут возбудиться на обычных женщин. Есть те, кому нравятся незрелые дети. А есть и такие, которым даже нравится заниматься этим с мужчинами. Мама Ниу Ниу рыдала и кричала, чтобы вызвали полицию, пока у нее не помутился рассудок. Сейчас ее заперли в доме их бабушки". Услышав слово "мужчины", Вэй Цянь нахмурился и спросил: "Почему ее семья не вызвала полицию? Неужели бабушка настолько стара, что не в себе?" "Эта старушка очень упрямая. Она подумала, что если дело дойдет до полиции, то поползут слухи, и вся семья потом не сможет смотреть людям в глаза. Кстати..." - Сань Пан вдруг резко замолчал, потому что, когда поднял глаза, увидел Вэй Чжиюаня, прислонившегося к кухонной двери. Он не знал, как давно малыш стоит там и что из сказанного он успел услышать. Сань Пан был в ужасе: "Эй, ну что за ребенок! Почему он не издает ни звука, когда ходит? Он похож на ласку!" Выражение лица ласки Вэй Чжиюаня не изменилось. Он, казалось, не слышал их разговора, поднял голову и выпятил грудь: "Я здесь, чтобы помочь моему гэ принести тарелки". "Эй, эта маленькая ласка, оказывается, такой хороший сын! - Сань Пан положил руку на затылок Вэй Чжиюаня, большая ладонь почти обхватила голову ребенка, и легонько толкнул его вперед, - Ну, давай". После этого они с Вэй Цянем переглянулись и мысленно договорились прекратить разговор. В течение нескольких дней после этого разговора Вэй Цянь сам отвозил детей в школу и забирал их оттуда. Школа была маленькая и переполненная классами, поэтому занятия начинались рано утром и заканчивались примерно после обеда. Вэй Цяню было очень трудно подстроиться под такой график. Если утром он еще мог это сделать, то забирать детей после уроков было очень проблематично для него. В три часа Вэй Цяню приходилось уходить с работы, и, с больной рукой, бежать в школу. Затем, по-быстрому, он приводил детей домой. По дороге он покупал за пол юаня "двойное мороженое", а потом запирал детей в доме и мчался обратно на работу с максимальной скоростью на которую только был способен. Он действительно "бежал со всех ног". Из-за того, что Вэй Цянь должен был перейти работать в ночную смену, на него уже многие поглядывали косо и недолюбливали. Он боялся, что отсутствуя в рабочее время, даст лишний повод для сплетен, но при этом он не был готов нести траты на оплату такси. Таким образом, он дожил до момента, когда у него была пара крылатых ног, на которых он мог домчаться до автобуса. Сун Сяобао, эта мелкая эгоистка, ни капли не заботилась о своем брате и была вполне довольна такой жизнью. А все потому, что каждый день она съедала полтора "двойных мороженых". Лишняя половина доставалась ей от Вэй Чжиюаня, который обычно съедал половину своего мороженого, а оставшуюся половину отдавал Сяобао. Она любила поесть и не любила работать. Вэй Чжиюань уже полностью раскусил свою маленькую мэймэй и умело с ней обращался. После беготни туда-сюда в течение 10 дней, словно осел, крутящий мельницу, Вэй Цянь отправился в больницу на обследование и получил строгий выговор от врача: "Если будешь продолжать в том же духе, то жди, что твоя рука превратится в "горную дорогу с восемнадцатью изгибами". Вэй Цянь чувствовал, что "теряет лицо". Пока Ма Цзы ждал его снаружи с двумя детьми, Вэй Цяню в этот момент было очень стыдно, так как доктор отчитывал его. Ему казалось, что он потерял свой авторитет великого дагэ. Хотя Вэй Чжиюань ничего не говорил, но чувствовал он себя так, словно его сердце разрывалось на части, и в нем ощущалась растущая боль. В нем появилась какая-то решительность, свойственная взрослому мужчине, но тело при этом было предательски молодым и незрелым. Это противоречие между растущим желанием быть сильным и физически слабым, в силу возраста, телом было для него самым большим эмоциональным стрессом в подростковом периоде. В ту же ночь Вэй Цянь услышал шум на кухне. Он протянул руку и пощупал пустое место рядом с собой, затем потер глаза и тихо выругался. Войдя на кухню он щелкнул выключателем и поднял руку, чтобы заслонить глаза от ослепительного света. Потом с раздражением сказал: "Чем ты тут гремишь в темноте? Сам не спишь и другим не даешь!" Вэй Чжиюань, державший в руках не длинную стальную трубу, поднял голову и посмотрел на него невинными глазами. Половину кухни, примыкающую к балкону, обычно использовали для приготовления пищи, а на другой, как правило, складировали различный мусор, в том числе и все возможные остатки "орудий убийства", которые Вэй Цянь небрежно бросил туда. Именно в этой куче вещей Вэй Чжиюань нашел обрезок старой стальной трубы. На этот раз он специально выбрал не длинный обрезок, аккуратно лежащий в руке, чтобы не волочить его с позором по земле, как в прошлый раз. Когда он держал оружие, то чувствовал себя очень сильным. Вэй Цянь замер: "Ты что собрался с этим делать?" Вэй Чжиюань посмотрел на новую повязку на больной руке дагэ, выпятил грудь и сказал: "Я пойду с этим в школу. Тебе не нужно завтра нас встречать. Я сам приведу Сяобао домой. А когда вернемся, я буду присматривать за ней, чтобы она не сбежала, и запру дверь". Он сказал это с видом взрослого человека, который может справиться с чем угодно. Вэй Цянь почувствовал странное ощущение в сердце. Подобранный им мальчик не был "белоглазым волком"*, это был разумный ребенок, который думал о других. Однако внешне Вэй Цянь все еще хмурился. Одной рукой он поднял Вэй Чжиюаня, открыл кран с водой на его грязные маленькие руки: "Раз уж ты такой активный, то мой свои руки и быстро спать. А если ты и дальше будешь шуметь - я тебя побью!" [*прим. ksee_sem: белоглазый волк (白眼狼 báiyǎnláng) - это китайская идиома, обозначающая бессовестного, неблагодарного, бесчувственного человека] Вэй Чжиюань, как послушный мальчик, не стал спорить. Несмотря на хмурое выражение лица и грубые слова дагэ, Вэй Чжиюань не испугался. Наоборот, ему было приятно это слышать. Он был ребенком, который живя на улице, познал силу истинной злобы и насилия, поэтому он мог четко сказать, что эта разновидность злости на лице дагэ является проявлением его заботы и беспокойства о нем. Однако, не смотря на то, что Вэй Чжиюань промолчал, на следующий день, незаметно от Вэй Цяня, он все же сунул кусок трубы в рюкзак. После обеда, когда Вэй Цянь бежал за детьми как обычно, то на полпути он увидел Сяо Юаня и Сяобао идущих в сторону дома. Дети имели наглость не дожидаться его и самостоятельно ушли из школы. Так как они были на противоположной стороне дороги, то не заметили Вэй Цяня. Он решил не подходить к ним, а просто пошел за ними следом, наблюдая издалека. Несмотря на то, что Вэй Чжиюань хорошо кушал и немного подрос, он был выше Сяобао буквально на два пальца. Однако он был похож на сильного защитника: сосредоточенный, одной рукой он тянул за собой мэймэй, а другой крепко сжимал грязную стальную трубу. Он шел к дому так, словно покорял Небесные врата (1). Вэй Цянь не знал, смеяться ему или плакать. Он следил за детьми до самого дома. Вэй Чжиюань, с серьезным видом, позволил Сяобао первой войти в дом, а затем, как рабочий на угольной шахте, нелепо держа в руках эту стальную трубу, вытянул голову и внимательно осмотрел окрестности. Врага он не обнаружил, зато увидел своего гэ, который с загипсованной рукой стоял недалеко у стены и смотрел на него. Вэй Чжиюань замер, а потом увидел, что Вэй Цянь не только не сердится на него за такую инициативу, а даже улыбнулся ему. Тонкий точеный подбородок Вэй Цяня кивнул Вэй Чжиюаню - гэ жестом велел идти в дом и запереть дверь. Вэй Чжиюань послушно развернулся и вошел в дом. Он запер дверь, забрался на кровать и открыв занавески, припал к окну. Не мигая он молча наблюдал, как Вэй Цянь прикуривает сигарету. Спокойно курит, словно отдыхая на паузе. После чего, разворачивается и уходит быстрым шагом. "Гэ даже не выпил ни глотка воды", - подумал Вэй Чжиюань. Вечером, придя домой, Вэй Цянь с удивлением обнаружил, что кто-то оставил для него на столе стакан прохладной кипяченой воды из металлического чайника. Он протянул руку и потрогал чайник - вода была не слишком холодной, не слишком горячей - температура была идеальной для питья. Так прошла вся следующая неделя: Вэй Чжиюань сам отводил Сяобао домой после школы, а Вэй Цянь следил за ними издалека, наблюдая, как они приходят домой и запирают за собой дверь. Наконец, почти через месяц после инцидента с Ниу Ниу, когда в районе больше не происходило других аналогичных происшествий, а Вэй Чжиюань выглядел очень надежным, Вэй Цянь решил прекратить эту слежку, и они втроем продолжили жить своей привычной жизнью. ________________________________________________ (1) Небесные врата - прим. ksee_sem: это арка в скале, является самой высокой пещерой на планете. Расположена она в северо-западной части китайской провинции Хунань, на территории одноименного парка Тяньмэнь. Высота горы, в которой находится арка - 1519 метров. Чтобы дойти до нее нужно преодолеть 999 ступеней.