Пристань Чёрного Лотоса

8. Медитация занимала всё больше времени и, если раньше Цзян Чэн прибегал к ней один-два раза в неделю, теперь она стала ежедневным ритуалом. Мысль обратиться к Минцзюэ и решить проблему одним махом ещё на несколько недель, Цзян Чэн отбрасывал в сторону. В этом было всё его везение - самый сильный боец поколения, человек, который мог усмирить любое чудовище, даже тьму, бушующую внутри заклинателя, был катастрофически склонен к искажению Ци, и нарушение режима их спаррингов неизбежно привело бы к трагедии. Обычно никто не позволял себе ошиваться возле дверей в его покои, когда Цзян Чэн запирал их, затемняя окна, для медитации, но сегодня он так явственно чувствовал присутствие Усяня за дверью, что, вынырнув из блаженного транса, уже несколько минут не мог сосредоточиться и вернуться к этому умиротворяющему состоянию. Череда глубоких вдохов по специальной технике помогла привести мысли в порядок. Цзян Чэн запрокинул голову, глядя в высокий потолок и опустил руки к полу, где скользила клубящаяся тьма, привычно принявшая форму огромной змеи. Он сделал мысленное усилие, невольно сопроводив его движением рук, направляя змею, и та неиллюзорной тяжестью скользнула по телу, обвилась вокруг пояса, сжала тяжёлым кольцом грудь, перевалилась через плечо, продолжая двигаться, становясь всё прозрачнее, пока не выцвела до прозрачной лёгкости, и не исчезла, окончательно растворившись в теле мужчины. Цзян Чэн поднялся на ноги, накинул рубашку, и выразительно вздохнул: - Заходи уже, ты меня достал. - Извини, - мявкнул Усянь, тут же засунув голову в комнату. - Я ждал, когда ты закончишь. - Ты отвлекал меня, чтобы я обратил на тебя внимание, - отрезал Цзян Чэн. - Ты - безответственный щенок. - Лань Сичэнь прислал тебе письмо, - очевидно Усянь понимал, что косячит, но поделать с собой уже ничего не мог. Он даже не возмутился на “щенка”, хотя обычно любое сравнение с собаками вызывало бурю негодования, и быстро выложил свой единственный козырь, который, одновременно, являлся и предметом его бурного интереса. - Бумажное! Цзян Чэн с сомнением посмотрел на нежно-голубой запечатанный конверт. Бумажные письма - это странно. Если бы Сичэнь хотел назначить встречу, логичнее было сделать это как все - через секретаря или в личном сообщении. Вообще, Чэн поймал себя на мысли, что у него нет личного номера Главы Лань. С Минцзюэ они часто общались по многим совместным делам и выбирались вместе на ночную охоту, а с Гуанъяо поддерживали связь не только по бизнесу, но и в отношении Цзинь Лина. Цзян Чэн весьма успешно дистанцировался от Ланей - если при жизни его отца связь между двумя Орденами начала налаживаться, то после его смерти всё личное взаимоотношение сошло на нет, а совместных предприятий у них никогда не имелось. - Ладно, давай, - Чэн требовательно протянул руку и Усянь вложил в его ладонь голубой конверт, взглянув на Цзян Чэна со смесью какой-то странной надежды и любопытства. - Скажешь, что там? - Усянь теребил край своей футболки, безуспешно стараясь поддерживать свой обычный безмятежный вид. Цзян Чэн ответил ему тяжёлым взглядом, но Усянь, привычный к нему с детства, не повёл даже бровью. - Номер телефона, - пробормотал Цзян Чэн, вскрыв конверт и взглянув на лежащую в нём визитку. - Лани - странные, пиздец. - Ничего подобного! - тут же вскинулся Усянь, как будто Чэн сказал что-то конкретно про Ванцзи. Или будто Ванцзи не был странным. Избавившись от брата и попутно скинув ему кое-какие свои обязанности в наказание за то, что отвлёк от медитации, Чэн вытащил визитку из конверта и перевернул - что там что-то написано он заметил сразу, но не захотел посвящать в это Усяня. Там была короткая просьба о личной неофициальной встрече. Что ж, нежелание Лань Сичэня подвергаться пыткам бесконечных церемоний при встрече двух глав Орденов, Цзян Чэн вполне понимал. Как и понимал, какая шумиха поднимется, если Глава Лань, сам Цзэу-цзюнь, явится в Пристань Лотоса после настойчивых слухов о том, что его младший брат заключил сделку с Демоном Цзян. Слухи оставались слухами лишь потому, что никто не смог бы предоставить ни единого доказательства случившегося, но всё равно это были слухи, известные всем. Цзян Чэн выбрал для встречи хорошую чайную, принадлежащую ордену Цзян в Ланьлине. Сичэнь был частым гостем в Башне Кои и имел хорошие отношения с нынешним главой Цзинь, а Цзян Чэн бывал в Ланьлине по несколько раз в месяц, навещая а-Лина, так что с этим проблем возникнуть не могло. Не прошло и трёх дней, как Цзян Чэн сидел в небольшой приватной комнатке в чайной, задумчиво рассматривая картину в тонкой раме - там был вид на его родовое поместье со стороны лотосового озера. Сейчас Пристань выглядела уже не так, более современно, но в этих самобытных очертаниях строений и крыш было тёплое очарование, навевающее мысли о детстве и том, как они мальчишками резвились в этих тёмных тёплых водах, а старшая сестрёнка тайком от матери приносила им сладости. Миловидная девушка, двигающаяся тихо, словно тень, поставила перед Цзян Чэном поднос с парой тонких драгоценных пиал, несколькими глиняными чайничками и блюдцами с закусками. - Ваш гость прибыл, господин, - прошелестела она, поклонившись. - Хорошо. Проследи, чтобы нас не беспокоили, - Чэн кивнул, отпуская девушку, и встал из-за стола, чтобы поприветствовать Лань Сичэня, зашедшего в комнату, едва девушка вышла. - Доброго дня, Глава Лань, - Цзян Чэн, окинув взглядом высокую фигуру в светлом джемпере и голубых джинсах, едва заметно усмехнулся такому незнакомому образу. Сам он остался верен своим предпочтениям, узким джинсам, приталенным пиджакам и аметистовым сорочкам. - Доброго дня, Глава Цзян, - Сичэнь снял маску, закрывавшую нижнюю половину лица и аккуратно убрал в карман. - Я благодарен вам за спасение моей жизни и за то, что вы позаботились о Ванцзи. Цзян Чэн не успел ничего ответить, а мгновением позже уже и не смог: он поражённо наблюдал за тем, как Лань Сичэнь опускается на колени, как сгибает обычно прямую, как меч, спину, как прижимается лбом к полу, аккуратно сложив ладони возле головы. Перед Цзян Чэном нередко ползали на коленях, умоляя. Умоляя сделать что-то, умоляя взять меньшую плату, умоляя изменить условия. Люди готовы были лизать ему подошвы туфель, желая заполучить своё представление о счастье. Потом, получив желаемое, они в лучшем случае вежливо благодарили и начинали искать способы выкрутиться из положения, в которое попали, либо отдавали долг и уходили. В худшем - проклинали его, обвиняя в том, что цена высока. Никогда перед Цзян Чэном не опускались в низком поклоне в знак благодарности. К тому же, он совершенно не понимал, когда это он успел позаботиться о младшем Лане. Разве что тем, что выгнал его неделю назад, когда тот явился, пылая отчаянной решимостью заплатить по счетам. Цзян Чэн представил, что было бы с Усянем, согласись он на это, и внутренне содрогнулся. Но вслух произнёс спокойное: - Я принимаю вашу благодарность, Глава Лань. Прошу вас, поднимитесь и присаживайтесь. Небольшая скованность в движениях Сичэня намекала на то, что от произошедшего он ещё не вполне оправился, но с его духовными силами всё было в порядке, а золотое ядро сияло ровным, чистым светом. Вскоре он должен был полностью вернуться в прежнее состояние. Внезапно Чэн поймал себя на не вполне оформившемся желании потянуться к Сичэню, но не физическим своим телом, а своей ци, прикоснуться к сосредоточению его силы, обнять, оберегая. Тёмная ци, обычно дремлющая после медитаций, тоже откликнулась на эти мысли, и мигом превратила их из невинного желания беречь, в жаркое желание слиться воедино. Наполнить, оплести, сжать… Чэн не поддался этим мыслям даже в мимолётных фантазиях, сохраняя спокойствие. Он впервые за… вообще впервые оказался с Сичэнем наедине и прекрасно понимал, отчего бунтует его разум. Позволить бунт ещё и телу он не мог. Он разлил чай из первого чайничка по пиалам и они одновременно пригубили насыщенный, но нежный напиток, драгоценную жемчужину чайного дома. Чэн был уверен, что у Сичэня ресницы дрогнули от удовольствия, и подумал, что нужно будет отправить ему подарок. - Я бы хотел уплатить долг вместо Ванцзи, Глава Цзян, - сказал он, поставив пиалу на поднос. - Я могу увидеть его контракт, чтобы понимать, о чём идёт речь? - Разумеется, - Цзян Чэн достал из принесённой с собой папки листок с подписью младшего Ланя, и положил перед Сичэнем. - При вашем желании, я не вижу препятствий. Ненадолго Сичэнь углубился в чтение, невольно дав Цзян Чэну несколько минут на то, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Чэну казалось, что он мало изменился с юности - всё тот же точёный профиль, за годы добравший мужественности, длинные ресницы, прикрывающие улыбчивые медовые глаза. Длинные волосы, собранные в высокий хвост клановой лентой, гладко струились по спине, и Цзян Чэну нестерпимо, как в юности, хотелось дотронуться до них хотя бы кончиками пальцев, узнать, они правда такие гладкие и шёлковые, как выглядят? Это было мучительно, ведь Чэн на долгие годы отгородился от подобных чувств и желаний, запрещал себе любые мысли о своей юношеской влюблённости. - Принять и уравновесить тёмную ци, - повторил Сичэнь, записанное в контракте. - Я понимаю. И, какой способ бы вы ни выбрали, Глава Цзян, я стану более… выгодной сделкой. Ванцзи силён, но, всё же, он мой младший брат… - Вам нет нужды убеждать меня, глава Лань, - Цзян Чэн потянулся к чайничку и снова наполнил его пиалу. - Я понимаю, зачем вы пришли, и что хотите предложить. Меня устраивают условия и я предлагая вам те же условия, что младшему господину Лань, - Цзян Чэн достал второй листок, почти точную копию того, что подписал Ванцзи. - Укажите срок договора и поставьте подпись. Долг вашего младшего брата перейдёт к вам. Лань Сичэнь внимательно взглянул на Цзян Чэна, кивнул и взял чистый бланк и протянутую Цзян Чэном ручку. - Не хотите ничего уточнить? Условия? - предложил Цзян Чэн. Ему хотелось какого-то подтверждения, что Лань Сичэнь действительно понимает, на что идёт, что осознаёт последствия. - Я понимаю, что означает формулировка, - мягко кивнул Сичэнь. - И в любом случае, я рад помочь вам Ваньинь, - добавил он, прикоснувшись ручкой к бумаге. Цзян Чэн сглотнул, мысленно хлестанул себя по лицу, почувствовав, как на короткий миг задрожали губы, но не произнёс ни слова. Только когда Сичэнь вернул подписанный документ, покачал головой: - Не обязательно было делать контракт бессрочным, Глава Лань. - Вы вернули меня к жизни и, так или иначе, теперь она принадлежит вам, - он был совершенно безмятежен. На губах покоилась мягкая, спокойная улыбка, а в глубине золотых глаз мерцали тёплые искры. - Это было желанием вашего брата, - Цзян Чэн собрал со стола бумаги и убрал в папку, после чего поставил подпись на экземпляре Сичэня и вернул его ему. - Разумеется, - серьёзно кивнул Глава Лань. Цзян Чэн убедил себя в том, что пауза после этих слов, не могла означать “Ведь ты не можешь исполнять свои желания”. - Какой будет порядок действий? К этой части разговора Чэн был готов больше, чем, к обсуждению срока контракта. Он протянул Сичэню талисман-пропуск для Перемещения на территорию Пристани, объяснил, где будут проходить встречи - у него был коттедж на берегу, в небольшом отдалении от особняка, большую часть времени отгороженный от остальной Пристани охранным заклинанием. Чэн, как и его отец, и, наверное, как поколения его предков до него, приходили в это место, когда дело было совсем плохо, когда требовалась особенная концентрация, чтобы удержать себя от безумия, и поэтому место было не просто уединённым - чтобы загнать туда слуг для уборки управляющему поместьем приходилось прикладывать неимоверные усилия и обещать большие награды и страшные кары. Люди боялись туда соваться, а на взгляд Цзян Чэна место было хорошим. Спокойным,тихим, с выходом к озеру и видом на лотосы. - Никто не узнает, что вы бываете в Пристани, я вам гарантирую, - добавил Цзян Чэн, закончив с объяснениями. - Через пару дней у меня встреча с Главой Не, поэтому у вас есть ещё как минимум десять дней для спокойного восстановления. Сичэнь серьёзно кивнул, по-прежнему излучая абсолютное спокойствие. - Какой способ передачи Ци будет для вас наиболее действенным, глава Цзян? - Сичэнь снова пригубил чай и на этот раз точно улыбнулся, почувствовав на языке мягкий вкус. - Учитывая ваше состояние я бы предпочёл совместную медитацию. - Цзян Чэн внимательно следил за выражением лица Сичэня, но тот не был бы собой, если бы позволил удивлению хоть на мгновение отразиться на его лице. - Я не эксперт в этой области, но мне кажется, это не самый эффективный способ, - Сичэнь вопросительно посмотрел прямо на Цзян Чэна. - Не самый, но я не ставлю себе задачу свести вас в могилу сразу после того, как вытащил из неё, - огрызнулся Чэн. Прозвучало резче, чем было бы вежливо, но Сичэнь в ответ лишь примирительно улыбнулся. Цзян Чэн любил его улыбку, хоть он и предпочёл бы, чтобы Сичэнь улыбался по другому поводу. - Благодарю вас, Глава Цзян, - Лань Сичэнь снова поклонился. - К сожалению, мне пора идти… - Разумеется, мы всё обсудили, - Цзян Чэн кивнул, но остановил его, собравшегося встать, коротким жестом. - Как идёт ваше восстановление, Глава Лань? - Неторопливо, но верно, - Сичэнь благодарно кивнул. - Я буду ждать сообщения от вас, Глава Цзян.