The Honoured One

Сатору не переставал повторять. — Доброе утро, Сатору. — Доброе утро, Сугуру. Я тебя люблю. — Сатору, что ты хочешь на обед? — Наверное, рис с карри. Но ты и так это знаешь. Люблю тебя. — Хочешь пробежать ещё один круг? — Да! В этот раз побегу особенно быстро. Хочу побить свой рекорд в этом году. Я побежал! Люблю тебя! — Ты куда? — Иду в магазин. Напиши, если что-то нужно. Люблю тебя! — Можешь взять рубашку в прачечную? — Конечно! Но только потому, что я люблю тебя. — Спокойной ночи, Сатору. — Спокойной ночи, Сугуру~ Люблю тебя~ — Я тоже тебя люблю, — сказал он, крепко прижимая Сатору к себе. Он сжал его ещё сильнее и услышал тихий стон. Он отпустил его и немного отодвинулся, чтобы взглянуть в голубые глаза. Сатору медленно моргнул, на его лице промелькнуло недоумение, которое Сугуру хотел убрать поцелуем. И он это сделал. Быстро коснулся губами его губ. Этого было достаточно, чтобы Сатору облизал губы и потребовал большего. За последние несколько дней мало что изменилось. Изменилось только одно: они стали чаще разделять одну постель. Теперь они не спали в разных комнатах, и каждую ночь Сатору выбирал кровать Сугуру. С тех пор, как они впервые поцеловались, у них стало традицией проводить вечера вместе: ужин, ванна, просмотр фильма, а потом бесконечные поцелуи. Они наслаждались каждой минутой, проведенной в объятиях друг друга. Сугуру знал, что осталось всего несколько дней до того, как они займутся любовью. Каждую ночь они постепенно продвигались вперед. Прикосновения под рубашками и колени, тесно прижатые друг к другу. Сатору всегда оставлял его жаждущим большего. Прежде чем всё становилось слишком накаляющимся, Сатору говорил, что устал, и поворачивался, требуя, чтобы Гето прижался к нему. Сугуру чувствовал, что на грани. Они были так близки, но всё ещё недостаточно. Он не мог понять, почему Сатору одновременно возбуждал его, но не удовлетворял его главное желание. После нескольких проведённых вместе ночей, которые ни к чему не привели, Сугуру заключил, что Сатору либо застенчив, либо испуган, либо и то, и другое. Мысль о самом сильном маге в мире, который стесняется или боится секса, почти заставила его засмеяться. Но он снова напомнил себе, что в конце концов они просто люди. Он ждал, чтобы Сатору сам предложил себя. Ему и в голову не приходило, что он должен будет об этом попросить. Он хотел подсунуть Сатору наживку и посмотреть, попадётся ли тот. В ту ночь, вместо того чтобы надеть футболку после душа перед сном, он решил не делать этого. Этот жест должен был быть достаточно ясным намёком, да? Даже если на улице была лютая зима, Сугуру был готов перенести холод, лишь бы быть ближе к своему Сатору. Сатору попался на крючок. Он тоже снял одежду перед сном, просто следуя за Сугуру. Как только он снял футболку, Сугуру увидел, как тот затрясся. Он потушил свет, увидев, как Сатору сел на кровать и снял повязку с глаз. Было все равно, что комната стала темной, если это поможет Сатору почувствовать себя более комфортно — уже хорошо. В конце концов, он хотел исследовать тело Сатору своими руками и губами. Сугуру лёг на кровать и раскинул руки, приглашая Сатору. И тот всегда прижимался к нему. Гето ощутил тепло кожи Сатору. Некоторые места жглись от прикосновений, другие — нежно болели. — Почему ты снял футболку? Тебе не холодно? — спросил его Сугуру. — Ты ведь первым снял? Почему спрашиваешь? — сказал он, положив руки на грудь Сугуру. — Почему ты делаешь то же самое, что и я? А если бы я прыгнул с моста… — руки Сугуру начали двигаться вверх и вниз по рукам Сатору. — Я бы пошёл за тобой, — Сатору перебил его поцелуем. — Я имею в виду, что это не слишком важно, если ты можешь летать… Сатору поцеловал его снова. — Даже если бы не мог, я всё равно пошёл бы за тобой. — Ты, безумец, приземлился бы на ноги, — сказал Сугуру, когда они оторвались друг от друга. — Во-первых, спасибо. Во-вторых, даже если бы я был обычным человеком, я бы всё равно пошёл за тобой, — Годжо поцеловал его снова, укусив нижнюю губу Сугуру. — Это и делает тебя безумцем, — сказал Сугуру, опять отрываясь. — И снова спасибо. Но учти, что я не против ничего, пока это ты, Сугуру. — На всё? — шестерёнки в его голове начали вертеться. Он должен был воспользоваться случаем. — На всё, — Сатору приблизился. Их носы мягко коснулись. Он поцеловал Сугуру ещё раз. Сугуру молчал, изучая мягкую улыбку Сатору. — Дай мне себя сегодня ночью. Дай мне всего себя. Я хочу это, — он наконец набрался смелости. Сатору посмотрел на него широко раскрытыми глазами, явно не ожидая таких слов. Мгновенное выражение шока исчезло и сменилось широкой улыбкой. — Хорошо, согласен, — с игривостью в глазах он протянул руки к штанам Сугуру. *** Заниматься сексом с Сугуру было… весело. Это было не похоже на то, чего он ожидал. Все это время они не переставали шутить, препираться и дразнить друг друга. Но чего было ожидать? В конце концов, они были лучшими друзьями. Ты уверен, что к концу не будешь умолять? Единственный, кто будет умолять, — это ты. Секс с Сугуру доставлял ему массу удовольствия. Он никогда не думал, что сможет испытать такое удовольствие, которое заставит его дрожать, зарывшись головой в подушку в ожидании сладкого облегчения. Он никогда прежде не испытывал такого кайфа. А учитывая все, что ему пришлось пережить, это о многом говорило. Не останавливайся. Не останавливайся. Не останавливайся. Я не остановлюсь. Не буду. Не буду. Секс с Сугуру был запредельным. Слишком классным. Иногда им приходилось останавливаться, чтобы продолжить. Сатору было интересно, было ли так со всеми предыдущими обладателями Шести глаз или секс с Сугуру был просто настолько охуенен. Ты уверен, что готов повторить? Да, блять. Продолжай. Секс с Сугуру был вызовом. Задача узнать друг о друге как можно больше за несколько часов. Любимые позы, любимые ритмы, любимые места, любимые вещи. Все, что нужно выяснить о другом человеке. Как тебе это? Тебе нравится это? А здесь тебе нравится? Нравится. Нравится. Нравится. Секс с Сугуру был чем-то необычным. Сатору узнал о себе много нового за эту ночь. Одна из них заключалась в том, что, если ситуация того потребует, он готов умолять. За всю свою жизнь он никогда бы даже не подумал об этом. Но когда Сугуру склонился над ним и зашептал на ухо, приказывая умолять, у него не было ни единого шанса отказать. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Еще немного. Еще чуть-чуть. Секс с Сугуру был тяжелым испытанием для его тела. Несмотря на прекрасную физическую форму, Сатору не переставал задыхаться, неровно дышать, потеть, хватать ртом воздух. Мышцы продолжали болеть так, как он никогда не испытывал за всю свою жизнь, полную тяжелых тренировок. Ш-ш-ш. Просто дыши. У тебя так хорошо получается. Иди нахуй. Секс с Сугуру был теплым. Нет, буквально. Его тело словно лихорадило. В какой-то момент он подумал о том, чтобы включить потолочный вентилятор. В середине января. Блять. Мне кажется, или здесь слишком жарко? Не только тебе. Секс с Сугуру был очень чувственным. К нему никогда раньше не прикасались. Тем более так интимно. Он дрожал и вздрагивал от каждого прикосновения рук Сугуру. Его ноги задрожали, когда Сугуру раздвинул их и коснулся внутренней стороны бедер. Ты такой красивый. Заткнись. Секс с Сугуру был восхитительным. Сатору еще никогда не чувствовал себя таким любимым, почитаемым и обожаемым. Он чувствовал себя комфортно и уверенно. Годжо испытывал глубочайшую привязанность к тому, кого любил. Сатору испытывал все, что ему было нужно, все, чего он желал, и даже больше. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я тоже тебя люблю. Секс с Сугуру был самым лучшим чувством, которое он когда-либо испытывал. Я не думаю, что смогу продолжить. Я тоже. С меня хватит. *** Они лежали в постели, их взгляды были спокойны, а на губах играла мягкая улыбка. Он знал, что Сугуру рано или поздно поднимет эту тему. Просто он не ожидал, что это произойдет после такого опыта. — Почему ты это сделал? — спросил Сугуру, смахивая пряди Сатору с лица. И Сатору не пришлось долго раздумывать над смыслом его вопроса. — Что сделал? — он решил прикинуться дурачком. Если бы только он мог убежать от этого разговора. Если бы только. — Почему ты это сделал, Сатору? — он говорил серьезно. Слишком серьезно, но в то же время мягко, осторожно, заботливо. — Не знаю… — прятаться было некуда. Рано или поздно ему придется признаться. Ему придется отвечать за свои поступки. — Ты мне ничего не должен. Ты не должен ничего говорить, — Сугуру успокоил его, нежно погладив по руке Сатору. Он был прав. Он ничем не был обязан Сугуру. Он не обязан был ничего рассказывать. Но разве не приятно было бы оставить все как есть? Если он не расскажет об этом человеку, которому доверяет больше всех на свете, единственному человеку, которому он доверяет, то кому же еще он расскажет? — Я думал… Я действительно думал, что смогу это сделать. Потому что так и было. Он действительно думал, что сможет жить вечно. Он хотел проверить, что значит быть самым сильным, что значит стоять на вершине этого мира как единственный и почетный. Он никогда не учитывал свою единственную слабость. *** После ночи любви Сатору не ожидал, что проснется в пустой постели. Он был вне себя от ярости при мысли о том, что Сугуру бросил его ради выполнения задания. Он надеялся, что они хотя бы позавтракают вместе. То ли из-за пота, то ли из-за чего-то еще, но он не ожидал, что после секса будет таким… липким. Он направился в душ и принимал его гораздо дольше, чем обычно. После душа, плотного завтрака и оставшегося моти он был готов начать очередной день напряженных тренировок. Несмотря на четырехнедельный перерыв в миссиях, он все равно должен был поддерживать и оттачивать навыки. Он был сильнейшим. И всегда будет сильнейшим. Еще не дойдя до тренировочной площадки, он почувствовал присутствие Гето и двух маленьких магов. Сугуру был на тренировочной площадке, вызывая несколько проклятий, чтобы две маленькие девочки могли с ними поиграть. — Годжо-сама! — радостно воскликнули они, подбежав к нему и обхватив руками одно из его коленей. На мгновение он застыл. Он не знал, как существовать рядом с детьми. Ему никогда не приходилось иметь с ними дело. Он вспомнил ту миссию в деревне. Он вспомнил крики той женщины и того мужчины, которые говорили ему, что две маленькие девочки — источник всего зла в этой деревне. Они были такими громкими, слишком громкими. Слышать их голоса было все равно что стучать гвоздями по меловой доске. Он больше не мог этого выносить. Он должен был усмирить их. Он просто положил два пальца на лоб женщины и усыпил ее. Мужчина закричал на него, когда она упала на землю. Ему ничего не оставалось, как усыпить и его. На обратном пути ему нечего было им сказать, а развлекать детей он был не в настроении. В это время его голова не переставала пульсировать, а глаз не переставал дергаться. Он даже не знал их имен. Он не знал, что с ними случилось после того, как он передал их в школу. Он не ожидал, что Сугуру будет играть с ними. — Прости. Девочки немного злились, что я не проводил с ними время последние несколько дней. Поэтому мне пришлось провести с ними немного времени, — Сугуру побежал вслед за девочками. Сатору не успел ничего сказать, как его прервали. — Годжо-сама! Я люблю вас! — воскликнула девушка с каштановыми волосами. — Нанако, — прошептал Сугуру, стоя позади девочек, которые не сводили глаз с Годжо. — Спасибо тебе большое, Нанако. Я… я тоже тебя люблю? — ему явно было неловко. Но он решил быть самим собой. Дети или нет, но все любили великого Сатору Годжо. — Поднимите меня, пожалуйста? — девочка с черными волосами смотрела на него самыми милыми щенячьими глазами. — Конечно. Почему бы и нет? — Годжо поднял её, удобно усадив на бедро. — Ух ты. Из тебя получится отличная мать, — улыбнулся Сугуру. Увидев, как Сугуру смеется, Сатору не мог не присоединиться к нему. И маленькие девочки тоже захихикали про себя. Он до сих пор не знал, как зовут черноволосую. — Правда, Мимико? — сказал Сугуру, погладив девочку по голове, молча помогая Сатору. — Мы так и не смогли сказать вам спасибо, Годжо-сама! — девочка обхватила его за шею и прижалась к нему. — Да! Спасибо, что спасли нас, Годжо-сама! — радостно воскликнула Нанако, дергая его за рубашку. — Это… пустяки. Это просто долг сильного, не так ли? — он улыбнулся девочкам. — Годжо-сама, я тоже хочу! — сказала Нанако, протягивая руки. Он наклонился и осторожно подхватил ее, усадив на другое бедро. Мало что смягчало сердце Годжо Сатору, но две маленькие девочки, широко улыбающиеся в его объятиях, несомненно, сделали свое дело. — Они самые лучшие. Было так весело заботиться об этих детях, — Сугуру вздохнул, на его лице появилось довольное и мягкое выражение. А? Заботиться о детях… Ребенок, о котором нужно заботиться… Ребенок… Ребенок… о котором нужно заботиться… Ребенок… О… О. — Боже мой. Я должен пойти позвонить, — он поставил девочек на землю и начал бежать по направлению к общежитию. — Что? Какой звонок? — крикнул Сугуру. — Я расскажу тебе позже! Просто доверься мне, хорошо? — он направился в свою комнату, чтобы взять телефон и решить давно назревшее дело.