The Honoured One

— Сатору, — он услышал голос учителя и почувствовал приближение сзади. Не хотелось отрываться от объятий Сугуру, но пришлось. Он повернулся и встретился взглядом с Яга-сенсеем, стоявшим посреди коридора. — Можно тебя на пару слов? — спросил учитель, глядя то на Сатору, то на Сугуру. Было ясно, что разговор должен быть наедине. Сатору взглянул на Сугуру, который ободряюще улыбнулся. — Я подожду тебя у себя в комнате, — сказал Сугуру, погладив его по щеке и не обращая внимания на учителя. — Извините, сенсей, — резко добавил Гето, направляясь по коридору и не дожидаясь ответа. Сатору задумался, что это могло значить: обычно Сугуру сам учил его вежливости. Яга подошел ближе: из-за очков было трудно прочитать его глаза, но его проклятая энергия казалась… нервной. — Сатору. Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушал, — начал он. Сатору не понимал, к чему это идет. Он думал, что сейчас получит самый строгий выговор в своей жизни. — У тебя… У тебя огромный потенциал, парень. Ты действительно величайший маг своего времени, но это не оправдывает того, что я позволил тебе сделать. Я был безрассуден, — сказал Яга, положив руку ему на плечо. — Прости меня, — он выглядел подавленным и разочарованным. Сатору чувствовал себя слишком уязвимым, слишком слабым. Ему не нравилось, что все вокруг обращались с ним слишком осторожно. Он хотел, чтобы все вернулось на свои места. Хотел, чтобы всё стало снова нормальным. — Сенсей, это не ваша вина… — Это моя вина. Я взрослый и должен был лучше знать. — Сенсей, — Сатору не знал, что сказать. Ситуация была странной, он никогда не думал, что такое может произойти. — Обещаю, я буду лучше заботиться о вас, ребята, — сказал Яга после долгого молчания. — Иди, отдохни. Я не позволю тебе идти на задания, пока Мацуура-сан не даст разрешения, — он похлопал Сатору по спине и начал уходить. — Подождите, сенсей! — Сатору окликнул его. — Не волнуйся, Сатору. Никто об этом не узнает, — Яга словно прочитал его мысли. Сатору почувствовал облегчение. Он не хотел признавать поражение, тем более не хотел позора, если бы об этом узнало магическое общество. Он направился к комнате Сугуру, не зная, что делать или сказать, но был полон решимости восстановить их отношения. Стоя перед дверью, он размышлял, постучаться или войти сразу. Еще два месяца назад он бы без колебаний ворвался, выкрикивая имя Сугуру. Но теперь сомневался. Он стоял слишком долго, пока не увидел, как Сугуру подошел к двери. — Ты войдешь или будешь стоять тут весь день? — сказал Сугуру, открывая дверь. Сатору улыбнулся про себя. Его радовало, что Сугуру создает легкую и непринужденную атмосферу. — Конечно войду, Сугуру~ — протянул Годжо, напевая его имя и наклоняясь ближе. — Мы наконец-то будем смотреть те фильмы? — спросил Сугуру, садясь на кровать и беря ноутбук на колени. — Конечно, Сугуру~ — сказал он и с громким «ба-бах» плюхнулся на кровать. Перевернувшись на спину, он посмотрел на Сугуру вверх ногами. — На что ты уставился? — спросил Сугуру, не отрывая глаз от ноутбука. — Ты выглядишь уродливо под таким углом, — ответил Сатору, наблюдая за ним снизу вверх. — Да? А ты уродлив под любым углом, — Сугуру ткнул Сатору в щеку. Сатору снова улыбнулся. Он всё ещё не мог поверить, что Сугуру вернулся. — Подойди сюда, — пригласил его Сугуру, похлопав рядом с собой. Сатору с радостью подвинулся ближе, пока они не оказались сидящими плечом к плечу. Когда начались вступительные титры, они сидели в уютной, привычной тишине. Возвращение Сугуру в его жизнь было как последний кусочек пазла, который наконец-то встал на своё место. Всё обрело смысл. Он почувствовал сонливость — чувство, которое раньше изо всех сил старался подавить. Но сейчас, рядом с Сугуру, он чувствовал себя в безопасности. Он положил голову на колени Сугуру, вытянувшись на кровати. Сугуру ничего не сказал, лишь нежно положил руку на голову Сатору. Они продолжили смотреть фильм в молчании. Не спав несколько дней, он начал вспоминать всё: как его тело раздирали когти, как острые зубы вонзались в мышцы, отрывая руку. Что если бы Сугуру не успел вовремя? Что если бы его вообще не было рядом? Его тело нашли бы изуродованным и расчленённым. Весь мир магии узнал бы о его поражении. Годжо Сатору, сильнейший, повержен простым проклятием. Но почему? Что было особенного в этом проклятии? Он сражался с более сильными и опасными проклятиями, и ни одно из них никогда не представляло для него угрозы. Не говори со мной, когда ты настолько ниже меня. Почему? Почему? Почему? Почему он сказал это Сугуру? Он не верил в это. Никогда не считал это правдой. Он был в уязвимом состоянии. На самом дне. Хотел, чтобы земля разверзлась и поглотила его. Он не хотел быть рядом с Сугуру. Хотел разорвать все связи. Оттолкнуть его навсегда. Почему? Это было словно гипноз. Это подавило его боевой дух. Как это обошло бесконечность? Сугуру. Сугуру. Сугуру. Сугуру. Наверное, он снизил свою бдительность, когда мысли о Сугуру заполнили его голову. Всё, о чём он думал, был Сугуру. Единственным человеком, которого Сатору всегда считал своим безопасным местом, был Сугуру. Единственный, кого он когда-либо позволил впустить в свою жизнь. Часть его ненавидела Сугуру за то, что тот проник в его сердце и стал его единственной слабостью. Он хотел бы, чтобы их пути никогда не пересекались. Желал, чтобы тот не изменил его мир. Желал, чтобы Сугуру не наполнил его сердце тёплыми чувствами, с которыми он не знал, что делать. Он не мог ненавидеть Сугуру, несмотря на то, что тот был его ахиллесовой пятой. Он не делал язвительных замечаний о сюжете или плохой графике. Когда фильм закончился, Сатору уже крепко спал. *** Сатору уединился в своей комнате, где проводил большую часть времени в одиночестве. Сугуру не знал, чем он там занимался, но надеялся, что Сатору отдыхает. Однако на этот раз Сугуру чувствовал, что его присутствие в этом месте нежелательно. После того фильма, который они посмотрели вместе, Сатору был молчалив несколько дней. Сугуру оставил его в покое. Он был смертельно ранен. На грани смерти. Это должно было быть травматичным опытом. Или, по крайней мере, так думал Сугуру. Они никогда не обсуждали это. Никогда не говорили об этом. Просто оставили позади. Как и в прошлый раз, когда он был смертельно ранен. Но молчание начинало тяготить Сугуру. Он наконец-то вернул Сатору, но тот оставался всё так же далёким. Сатору был где-то в своём мире, смотрящий в пустоту и не разговаривающий, если его не заговорить. Он переживал, словно оплакивая собственную смерть. Сугуру не знал, как вытащить Сатору из этого состояния. Не хотел тревожить или нарушать покой, но хотел вернуть друга. Хотел всё исправить: хотел водить его по любимым местам, играть в любимые игры, слушать его разговоры о том, что дорого. Он хотел, чтобы Сатору снова стал счастливым. Он хотел вернуть его. Гето стремился подарить ему мир и даже больше. Именно поэтому он решил постоянно напоминать о себе Сатору, когда возвращался с миссий. Если Сатору замыкался в своём мире, Сугуру должен был вытащить его оттуда. Сначала было трудно вернуться к рутине, которую он когда-то ненавидел, но теперь его решимость была непоколебима. Образ окровавленного и избитого Сатору преследовал в кошмарах. Он ни на мгновение не пожалел о клятве. Нужно было поглощать три проклятия в день в течение трёхсот тридцати трёх дней и ещё одного дня. Только тогда он будет свободен. Это была небольшая цена за жизнь его лучшего друга. Большинство проклятий, которые он поглощал, были низкого уровня и ничем не примечательны. Он знал, что вскоре встретит проклятие первого уровня, скрывающееся где-то. Последние несколько дней он успешно выполнял свою норму и даже больше. Он медленно, но уверенно продвигался вперёд. Единственная проблема заключалась в том, что Сатору не знал о связующей клятве. И Сугуру был готов унести этот секрет с собой в могилу. После ещё одного скучного дня на миссиях он отправился в душ и переоделся. Затем постучал в дверь Сатору. Тот открыл почти сразу. — Что это у тебя? Почему ты в бинтах? — спросил Сугуру, едва увидев Сатору. — Мой новый стиль, Сугуру~ Тебе нравится? — Сатору повернулся и направился в комнату. — Новый стиль? О чём ты говоришь? Ты выглядишь странно, — Сугуру схватил его за локоть. — Правда? Ты ранишь мои чувства, Сугуру, — Сатору обернулся и посмотрел на него. — Сатору, будь серьёзным. Почему ты в бинтах? — его голос стал серьёзным, когда он пристально посмотрел на Сатору сквозь бинты. — Я же сказал, просто захотел изменений, — он снова улыбнулся своей яркой, знакомой улыбкой, к которой Сугуру привык. — Как будто я в это поверю, — Сугуру подошёл ближе и попытался дотронуться до бинтов. Он аккуратно взял лицо Сатору в свои руки и провёл большими пальцами по бинтам. — Мои Шесть Глаз стали ещё острее. Я могу идеально видеть даже с повязкой. Прямо сейчас я вижу твоё уродливое лицо, — прошептал Сатору, когда Гето так нежно держал его лицо. — Ты шутишь, да? — также тихо ответил Сугуру. — Нет, не шучу. Иногда… это слишком. Поэтому мне нужно что-то, чтобы блокировать всю эту визуальную информацию. Сугуру промолчал, задержавшись в этом состоянии чуть дольше, чем обычно. — Что? Тебе грустно, что больше не сможешь смотреть мне в глаза? — и если бы не бинты, Сатору смотрел бы ему прямо в глаза. Да. — Ага, конечно. Хорошо, что у тебя вернулось чувство юмора, — сказал Сугуру вместо того, чтобы признаться. — Знаешь, я могу снять их для тебя. Ты ведь знаешь это, Сугуру, да? — Конечно. Я скажу, если вдруг начну скучать по твоим светящимся глазам. — О, но ты любишь мои глаза, Сугуру. — Продолжай говорить себе это, и, может быть, это станет правдой. Сатору направился к кровати и сел. — Что ты делаешь? Мы собираемся готовить ужин. — Правда? — улыбнулся Сатору. — Да. Поднимай свою задницу и давай что-нибудь приготовим. Я умираю с голоду, — сказал Сугуру, открывая дверь. — Держу пари, тебе нравится моя задница, Сугуру, — ответил Сатору, обнимая Сугуру за плечо. — Да, да, если тебе так легче. Они готовили в уютной тишине. В воздухе все еще висело напряжение. Сугуру задумался, когда оно рассеется. С тех пор, как Сатору проснулся, они не говорили о серьезных вещах. *** На следующий день Сугуру вошел в комнату и увидел, как Сатору что-то печатает на ноутбуке. — Я вернулся. — С возвращением, Сугуру, — ответил Сатору, откладывая ноутбук в сторону. — Привет. Я кое-что тебе принёс, — Сугуру снял обувь и положил маленький пакет на стол. — Сувенир? Тебе не нужно было, Сугуру, — Сатору поднялся с кровати. — Это не сувенир. Просто кое-что, — Сугуру начал расстёгивать куртку своей формы. — Повязка на глаза? — Сатору вытащил её из пакета. — Я подумал, что её будет легче надевать и снимать, чем бинты. К тому же, ты не будешь выглядеть таким безумным, — сказал Сугуру, аккуратно складывая куртку и кладя её на стул. — Ух ты. Тебе действительно не нравятся бинты, да? — Это просто вопрос практичности. — Конечно. Ничего страшного, если они тебя отталкивают, — Сатору начал разматывать бинты. Когда он снял их, Сугуру заметил следы, оставленные бинтами на бледной коже. — Подожди, — Сугуру подошёл ближе. Голубые глаза Сатору смотрели на него, и впервые за несколько месяцев Гето почувствовал тот знакомый магнетизм. — Что-то не так? — медленно моргнул Годжо, глядя на него. — Что? Нет, всё в порядке. Я просто хотел… — Сугуру сам не знал, к чему вел. — Посмотреть в мои глаза? Давно не видел, да? — сказал Сатору, осторожно подходя ближе и касаясь плечом Сугуру. Слишком близко. — Да. Наверное, — сказал Гето, чуть сбив дыхание. Он чувствовал себя слишком уязвимым, хотя знал, что Сатору просто шутит. — Знаешь, если ты продолжишь в том же духе, Сугуру, я могу подумать, что ты влюблен в меня или что-то в этом роде. Сердце Сугуру забилось быстрее при одном упоминании слова «любовь». Он не нашёл, что ответить. В голове наступила пустота, и не нашлось ни одной колкой реплики. — Ладно. Просто надень свою глупую повязку и дай мне переодеться. — Я тебя сдерживаю, Сугуру~ Или ты теперь слишком застенчив? ~ — Как скажешь, — сказал он, снимая свои брюки и надевая новые. Сугуру направился к кровати и сел. Он несколько раз поправил одеяло и взбил подушку. Сатору стоял рядом, молча наблюдая за каждым движением. После Сугуру снял резинку, позволяя волосам свободно распуститься. — Что ты делаешь? — спросил Сатору. — Пора спать. — Ладно, — ответил Сатору, вытаскивая стул из-под стола и садясь на него наоборот. Положив подбородок на спинку, он посмотрел на Сугуру. — Сатору, мы это обсуждали. Тебе нужно спать. Сатору молчал. — Ну? Нужно спать, — повторил Сугуру, заметив мягкий хмурый взгляд Сатору. Опять никакого ответа. Сугуру вздохнул. — Что случилось? Почему ты не хочешь спать? — Сатору только подпер подбородок руками и надул губы. — Ты хочешь спать рядом со мной? — Хм, — выдохнул Годжо и встал со стула. Он плюхнулся на кровать, поднял ноги, снял повязку и громко вздохнул, глядя на потолок. Через несколько мгновений он повернулся на бок и уставился на Сугуру. — О чём ты думаешь? — спросил Гето, почувствовав на себе прожигающий взгляд Сатору. — Ничего, — ответил он, и Сугуру понял, что тот лжёт. — Ты же знаешь, чем раньше выскажешься, тем быстрее сможешь это пережить. Сатору снова посмотрел на потолок, его взгляд оторвался от Сугуру, но Шесть Глаз продолжали ощущать присутствие. — Я думаю, что никогда это не переживу, — в голосе звучала серьёзность, и он смотрел прямо в глаза Сугуру. Тот не понимал, о чём идёт речь. — Что ты имеешь в виду? — Я проиграл, — выдохнул Сатору. Сугуру почувствовал, как воздух стал тяжелее. Сердце сжалось. Он понял, к чему идёт этот разговор. Напряжение возросло. — Это не твоя вина… — Моя. Я допустил это. Это моя вина. — В конце концов, ты тоже человек. — Это не так. — Так. — Не так. — Сатору… — Я проиграл. — Сатору. — Я проиграл. Я проиграл. Я проиграл. Сугуру крепко обнял его и замолчал. Он проиграл. Самый сильный маг в мире проиграл, и Сугуру не осмеливался спросить почему. Это был настолько хрупкий момент, что любое неосторожное движение могло разрушить ту магию, которая их окружала. *** — Куда ты собрался? — спросил Сатору с кровати; его растрепанные волосы падали на лицо. — Изгонять проклятия, — ответил Сугуру, надевая брюки униформы и застегивая их. — Зачем? — в голосе Сатору звучала небывалая тяжесть. — Скажем так, я должен выполнить обещание, данное самому себе, — Сугуру достал аккуратно сложенную рубашку из шкафа. — О чём ты говоришь? — Сатору провел рукой по своим волосам. — Как я и сказал. Я пообещал себе вернуться к изгнанию проклятий, — он надел рубашку и заправил её в брюки. — Почему? Я думал… Почему? Почему ты это делаешь? — костяшки пальцев Сатору побелели от сжатия матраса. — Я же сказал. Я дал обещание. — Почему ты всё время говоришь про это «обещание»? О чём ты? Я думал… Ты… Без проклятий тебе ведь должно быть… Просто остановись. Не выходи… пожалуйста, — он встал и схватил Сугуру за локоть. — Я не могу. Я должен выполнить это обещание, — Гето остановился и посмотрел Сатору в глаза. — Нет, ты не должен. Тебе не нужно это делать. Позволь мне… Позволь мне это сделать, — сказал Сатору, хватая Сугуру за другой локоть и устанавливая полный контакт. — Ты никуда не пойдёшь. По крайней мере, ещё несколько недель, — Сугуру поднял руку к щеке Сатору, пытаясь смягчить нарастающее напряжение. — Ты несёшь чушь. Это из-за Яги? Он надавил на тебя, чтобы ты это сделал? Я поговорю с ним. Обещаю, что буду вежливым. Позволь мне с ним поговорить, — Сатору смотрел в глаза Сугуру, словно ища ответ в его душе. — Сенсей не заставлял меня ничего делать. — Тогда почему? Почему ты это делаешь? — Сатору, я должен выполнить обещание. — Просто ответь на мой вопрос, пожалуйста. Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду под «обещанием»? Сугуру молчал, избегая взгляда Сатору. — Ответь мне, Сугуру, — мягко сказал Сатору. — Я заключил связывающую клятву, — сказал он после долгого молчания. — Что? — прошептал Сатору, его глаза расширились от шока. — Я дал связывающую клятву поглотить тысячу проклятий в этом году, — наконец признался Сугуру. — Что? Почему? Как ты мог?! — почти закричал Сатору. — Сатору, успокойся, — сказал Сугуру, держа Годжо за руку. — Ответь мне прямо сейчас! Зачем ты это сделал?! — Сатору тряс Сугуру за руки. Сугуру молчал. — Ответь мне, Сугуру! — Чтобы спасти тебя… Я заключил связывающую клятву, чтобы спасти тебя… в обмен на тысячу проклятий в этом году. — Спасти меня?! Тысяча проклятий?! Что? Что с тобой не так?! Почему ты это сделал?! — он схватил Сугуру за воротник. — Я не думаю… что ты понимаешь… насколько ты важен для меня, — едва слышно прошептал Сугуру. — Ты… Ты сумасшедший! Ты ненормальный! Я не могу в это поверить. Что с тобой не так?! — он снова и снова тряс его. — Сатору… — Лучше бы ты оставил меня умирать, — сказал он прямо в лицо Сугуру, прежде чем вылететь из комнаты и хлопнуть дверью. Сугуру остался стоять, не зная, что делать дальше. Догнать его? Оставить в покое? Дать время успокоиться? В конце концов, он решил отпустить его и дать время, чтобы все обдумать. Он понимал его чувства. Он бы тоже сошел с ума, если бы Сатору рискнул своей жизнью ради него. *** Он почувствовал его присутствие за дверью и услышал стук. Положив книгу, он поспешил открыть дверь. Распахнув её, он увидел Сатору, стоящего на пороге и удивлённо смотрящего на него. Это было странное взаимодействие, ведь Сатору обычно просто врывался, не заботясь о том, чем занят Сугуру. Сатору тихо вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. — Я… я… — начал Сатору, прижимаясь спиной к двери. — Я… — снова попытался. — Прости, — наконец сказал он. — Тебе не нужно… — вздохнул Сугуру. — Нет, — твёрдо сказал Сатору. — Мне нужно. Я прошу прощения. Я не должен был говорить то, что сказал. — Всё в порядке. Я понимаю. Я прощаю тебя, — в мыслях Сугуру Сатору вообще не должен был извиняться. — Я всё ещё не прощаю тебя за это. Ты не должен был заключать связывающую клятву, — он покачал головой. — Я не жалею об этом, — сказал Сугуру с убеждением. Он был честен. Никакая часть его не сожалела о выполнении связывающей клятвы. — Это не имеет значения. Я всё равно не прощаю тебя. Ты… ты… ты рискуешь своей жизнью ради меня. Я не принимаю этого. — Я знаю, что ты бы поступил так же, — Сугуру положил руку на его щеку. — Но это другое… — Сатору поднял руку, чтобы удержать Сугуру. — Нет, это не так, — прервал его Сугуру. — Это так, — настаивал Сатору. — Ты заслуживаешь этого. Я не жалею. Я никогда не пожалею. Даже если случится худшее, я всё равно не пожалею. — Я всё ещё считаю тебя безумным. — Ты не понимаешь, как много для меня значит наша дружба, — Сугуру подошел ближе. Сатору некуда было идти; спина была прижата к двери. — Я понимаю это. Но ты всё равно не должен был этого делать. — Ты бы поступил так же. — Но это другое… — Почему? Почему это другое? — Я знаю… я знаю, о чём говорю, Сугуру. Я знаю, что ты ненавидишь свою технику. Я знаю, что ты ненавидишь поглощать проклятия. Ты был… ты был намного счастливее без этого. Без необходимости использовать её. — Я не отрицаю, что ты дал мне столь необходимый перерыв, но ты должен понять, как много ты для меня значишь. — Почему ты всё время это говоришь? — Потому что это правда. Ты можешь не верить мне, но это всё равно будет правдой. — Но… — Никаких «но». Это правда. И чем скорее ты это примешь, тем скорее мы сможем жить в мире. Сугуру тяжело вздохнул и подошёл ближе, прижав Сатору сильнее к двери. — Сугуру. Сугуру. Сугуру. Я просто хочу, чтобы ты не… — начал Сатору, но его голос вскоре был приглушён. Сугуру поцеловал его. Другого способа достучаться до него не было. Как только Сатору что-то решал, он мог спорить об этом часами, а у Сугуру не было настроения спорить. Сначала он был неуверен. Просто поцелуй в губы того, кого любил. Того, с кем создал тысячу воспоминаний и хотел бы создать ещё тысячу. Он отстранился, чтобы посмотреть на Сатору, надеясь на любую реакцию, лишь бы тот его не оттолкнул. Он закрыл глаза и поцеловал его снова. Это продолжалось: мягкие, осторожные, едва заметные прикосновения. Сугуру снова поцеловал его, нежно прикусив нижнюю губу Сатору. Тот оставался неподвижным и молчаливым. Гето почувствовал прилив смелости: он наклонился ближе и поцеловал его, словно этот первый поцелуй с Сатору был их последним. Потому что, возможно, так и было. Это было поспешное решение, самое нелогичное в его жизни. Но он больше не мог терпеть. Он не находил слов, чтобы по-настоящему выразить, насколько Сатору был ему дорог. Он хотел насладиться каждым мгновением этого поцелуя. Этот первый и последний поцелуй должен был быть значимым. Он отстранился, чтобы вдохнуть, и тут же снова поцеловал его. Были ли поцелуи такими же захватывающими для всех, или губы Сатору на вкус были слаще, чем у других? Он был прав. Губы Сатору действительно были сладкими и мягкими, вишнёвый бальзам таял на его языке. Гето снова открыл рот, и на этот раз Сатору ответил ему. Это было странно. Странно, что Сатору его не оттолкнул. Сугуру предположил, что тот был ошеломлён. Он не знал, сколько прошло секунд. Время потеряло значение, когда он держал в объятиях парня, которого так сильно любил. Он отстранился; зрение было размыто. Он никогда не ожидал, что поцелуй будет таким… приятным. Он положил руки по бокам лица Сатору и нежно провёл большим пальцем по губам. Он внимательно изучал его выражение. Возможно, это был последний раз, когда он мог быть так близко к Сатору. Рука Годжо поднялась, чтобы быстро вытереть губы. Сердце Сугуру упало; его пальцы похолодели, видя ошеломлённого Сатору. Он был прав. Сатору не принял его. — П-постой. Почему ты… Почему ты это сделал? Ты ведь не целуешь людей просто так, только если… если они тебе нравятся, — сказал Сатору, и Сугуру не мог удержаться от смеха, глядя на его растерянные голубые глаза. Сугуру рассмеялся искренне. — Я люблю тебя, Сатору, — он быстро поцеловал его в губы, удовлетворяя эгоистичное желание ощутить ещё один поцелуй, прежде чем Сатору окончательно его оттолкнёт. *** — Я люблю тебя, Сатору, — сказал Сугуру после поцелуя. После того, как прикоснулся к его губам. После того, как изменил его мир. Любовь? Сугуру любит его? Так вот что такое любовь? Он хотел проводить каждую секунду бодрствования с Сугуру. Причина его недавнего безумия заключалась в отсутствии Сугуру рядом. Мог ли он представить свою жизнь без него? Нет. Теперь уже нет. Я не могу жить без него. Сугуру был единственным человеком в мире, которому он мог доверять. Единственным, кто знал его тёмные стороны. Это любовь? Доверие? Он единственный, кому я могу доверять. Сатору никогда не чувствовал себя самим собой, если рядом не было Сугуру. Это любовь? Спокойствие? Он единственный, кто меня понимает. Сатору не заботился о других людях в мире. Он никогда не чувствовал с ними настоящей связи. Кроме Сугуру. Это любовь? Сочувствие? Он единственный, кого я понимаю. Он восхищался Сугуру и всем, что тот представлял: его силой, упорством, принципами, состраданием. Всем, что было в нем. Это любовь? Уважение? Он единственный, кого я уважаю. И больше всего, мысль о том, что Сугуру мог быть с кем-то другим, причиняла ему невыносимую боль. Мысль о том, что кто-то другой держит его за руку, целует его, прикасается к нему? Нет. Сатору ненавидел делиться. Он хотел, чтобы Сугуру был только его. Это любовь? Жадность? Нет. Нет. Нет. Мой. Мой. Мой. Только мой. Если бы у него был выбор, он бы с радостью отдал свою жизнь за своего лучшего друга. Это любовь? Жертва? Я бы умер за него. Каждый раз, когда Сугуру смеялся над его шутками или сам шутил, Сатору чувствовал в груди что-то тёплое, чего никогда не испытывал раньше. Это было странное и иногда захлёстывающее чувство. Это любовь? Дружба? Он мой лучший друг. Мой единственный. Я люблю его. Я люблю его. Я люблю его. Я люблю его. 1,2 секунды. — Ч-что? Н-нет, ты не любишь, — сказал Сугуру, опуская руки и крепко сжав их. — Да, люблю, — Сатору обнял Сугуру за талию. — Нет, не любишь. — Да, лю-блю, — Сатору произнёс слова по слогам, чтобы Сугуру понял. — Нет. Нет. Нет, — нахмурился Сугуру. — Я люблю тебя, Сугуру, — пропел он, ярко улыбаясь. — Но… но я только что всё это на тебя свалил. Тебе не нужно время, чтобы подумать? — Нет. — Т-ты уверен? — Уверен, Сугуру, — он притянул Сугуру ближе к себе, собираясь поцеловать его в щёку. — Ты не можешь просто так согласиться… — Я согласен, — перебил его Сатору. — Нет. Нет. Нет. Потому что это бы значило… что я зря беспокоился об этом годами? — его беспокойство стало ещё более заметным. — Ты волновался об этом годами? Может, ты не такой умный, как я думал, — Сатору снова поцеловал его в щёку. — Чёрт с тобой. — Я тоже люблю тебя, Сугуру, — он наклонился и улыбнулся Сугуру, их носы почти соприкасались. На этот раз Сатору наклонился, чтобы мягко поцеловать Сугуру в губы. Он не знал, что делать. Он видел, как люди целуются в фильмах, но у него не было реального опыта. Им с Сугуру предстояло разобраться вместе. Он сделал то, что Сугуру сделал с ним раньше, и прикусил его нижнюю губу. Услышав, как Сугуру зашипел, Сатору понял, что, возможно, сделал это слишком резко. Несмотря на это, он отстранился, чтобы взглянуть в глаза Сугуру и увидеть, что тот всё ещё улыбается. Решив быть более нежным, Сатору оставил на губах Сугуру лёгкие повторяющиеся поцелуи. Сугуру тихо застонал, и эти вибрации послали разряд электричества по спине Сатору. Он никогда не задумывался о том, каким будет его первый поцелуй. Он не ожидал, что это будет так приятно. — Значит, теперь ты весь мой? Я не люблю делиться, — сказал он после нескольких поцелуев. — Д-да. Я… весь твой, — глаза Сугуру смягчились. — Я всё ещё не прощаю тебя за обещание. Я всё ещё думаю, что ты безумен, — сказал Сатору, его рука коснулась щеки Сугуру. — Пока у меня есть ты, я могу с этим жить.