Damaged Goods / Испорченный товар

Он был последним человеком, которого она хотела видеть сейчас. "Я говорила тебе держаться подальше от меня," - сказала она, не поворачиваясь. "Астрономическая башня - моя территория. Я всегда сюда ходил." "Ты следишь за мной теперь?" Она услышала, как его шаги приближались. Все в ней горело. Она продолжала дышать ровно. "За тобой должен кто-то присматривать, когда ты спускаешься с пьедестала," - сказал он, стоя рядом с ней. Она посмотрела на него в недоумении. "О чем ты говоришь?" Не может быть, чтобы он знал. Она никому не говорила о зелье. "Похоже, ты уже сейчас спускаешься с него. Стоило оно того?" "Я ничего не принимала." Он засмеялся. "Давай, Грейнджер. Я принимал достаточно гависус в свое время, чтобы знать признаки." Она скрестила руки на груди, опасаясь, что иначе использует их, чтобы задушить его. "Твоя улыбка была фальшивой." Она закатила глаза. "А ты разбираешься?" Он кивнул. "Твои глаза морщатся, когда ты искренне смеешься. Это был мой первый намек. Но тогда я предположил, что ты просто стараешься для этого никчемного куска мускулов Уитмора. Мой следующий намек был твой разговор со мной у бара." Он покачал головой. "Было очевидно, что это не ты говоришь. И тогда я подтвердил свое подозрение, когда почувствовал запах лимонного хмеля и солнечного пера на тебе. Ни одно другое широко используемое зелье не содержит оба ингредиента." Умный ублюдок. "Ну, мне все равно не нужен твой присмотр, так что можешь идти на хер." "Я серьезно, Грейнджер, тебе не стоит быть одной с этим. Особенно если это твой первый раз." "Я не буду одна. Я скажу Гарри." "Мы оба знаем, что это не правда. Твои друзья - причина, по которой ты это приняла. Ты хотела показать им, что можешь быть нормальной снова. И они приняли это без дополнительных подозрений. Они не заметили, когда твой смех был фальшивым. Когда ты не была собой." Она прошла мимо него. "Заткнись." Но он не был совсем неправ. Они видели то, что хотели видеть. Старую Гермиону. Счастливую. Время на ее исцеление травмы истекло. Никто больше этого не понимал. Даже она сама. Он схватил ее за руку, и ей хватило его игр. Она развернулась и собиралась ударить его в лицо, но на этот раз он предвидел ее движение и схватил ее за другой запястье, прежде чем она смогла приблизиться к нему. "Скажи, что я не прав," - сказал он с удовлетворением. Похоже, пора перейти к другой стратегии. "Все эти годы спустя ты все еще чувствуешь себя ниже Гарри. Ты знал, как можешь его ранить: дразня его мной." Мышца на его челюсти напряглась под бледной кожей. "Я не буду спорить, что это доставляет мне огромное удовольствие видеть его несчастным. Но то, что я сказал о тебе, - правда. Я не тот, кто судит тебя за это. Он судит. Твои друзья судят. Они не принимают тебя такой, какая ты есть." Она фыркнула. "И что? Ты принимаешь? Ты просто хочешь, чтобы я была несчастной, чтобы тебе не было так одиноко. Какую бы боль ты ни переживал, о которой даже не рассказываешь своим друзьям, - тебе легче, когда ты видишь ту же боль в моих глазах." Его руки на ее запястьях сжались, и он с силой стиснул зубы. "Мои друзья на самом деле рядом со мной," - сказала она. "Они хотят, чтобы я поправилась." Он выглядел теперь как хищник; серебристые глаза сузились на нее. "Нет, они хотят, чтобы ты была такой, какой была раньше. Они хотят свою хорошую маленькую золотую девочку обратно." Он потянул ее ближе к себе, пока ее дыхание не заиграло на ее коже. "Они просто не понимают тебя больше. Они пытаются помочь тонущему, давая ему больше воды. И они даже этого не замечают. Но я замечаю. Я вижу, как ты тонешь." Грязнокровка. Это слово обжигало ее кожу. Она была ничем. Не стоила ничего. Это чувство снова сжимало ее грудь. "Я ненавижу тебя, Малфой," - прошипела она, а затем ударила его коленом в пах, и он согнулся от боли, дав ей время убежать. "Лакуэум." Она знала это заклятие и сразу почувствовала невидимую петлю вокруг своей лодыжки, тянущую ее вниз. Ее руки облегчили ее падение, но петля продолжала тянуть ее дальше вниз к Малфою. Она била ногами по нему, но ему, казалось, было все равно. Он положил свое тело на ее, снова удерживая ее за запястья. У нее не было с собой палочки, она не думала, что ей понадобится для бала. Тело Малфоя прижало ее к деревянному полу, и он смотрел на нее, задыхаясь. В тот момент она поняла, что весь адреналин заставил ее забыть о тьме, царапающей ее изнутри. Ее темные мысли на мгновение исчезли. Он закрыл глаза. "Что ты делаешь?" - спросила она раздраженно. "Думаю о чем-то несексуальном," - прошипел он, и она почувствовала, как он возбуждается у ее внутренней бедра. "Возможно, отпустить меня было бы хорошей идеей?" Он открыл глаза и отпустил ее запястья, но его тело все еще прижимало ее к полу. "Нет." "Малфой." Ее адреналин медленно утихал, и вместе с ним возвращались темные мысли. "Просто помолчи минутку." "Я не собираюсь быть—" Холодные губы с силой впились в ее губы. Она почувствовала, как его рот жестко прижался к ее, зубы потянули за ее губы. В этом не было ничего нежного. Его язык с решимостью проник в ее рот. Это не было романтично. Но это было именно то, что ей было нужно. Она хотела, чтобы это жгло. Чтобы это жгло сильнее, чем слово на ее руке. Она ответила на поцелуй и, не задумываясь, руки ее потянулись к его пряжке на ремне. Он прервал поцелуй, внимательно посмотрев на нее. Она действительно надеялась, что он сейчас не скажет что-то глупое. Он воздержался. Фактически, он замер и наблюдал за ней. Когда она открыла его ремень, он взял инициативу в свои руки. Одной рукой он поднял ее платье и отодвинул в сторону ее трусики, она почувствовала его член у своего входа. Он прошептал заклинание контрацепции, а затем с силой вошел в нее. Она резко вдохнула от ощущения его внутри. "Черт," - простонал он. "Ты так хорошо ощущаешься внутри." На этот раз было иначе. Его движения были жесткими и глубокими. Она изогнула спину против него, чувствуя, как деревянный пол царапает ее кожу. Одной рукой Малфой схватил свой галстук-бабочку и развязал его. Он выглядел почти как дикий зверь, тяжело дыша. "Ты так хорошо принимаешь меня," - сказал он на следующем выдохе. Опустив шелк ее платья вниз, он его порвал, так что её грудь оказалась обнажена. Его горячий язык вихрем прошелся по её соску, прежде чем он засосал его в рот. Все казалось горячим, но в хорошем смысле. Его зубы укусили её сосок, и она всхлипнула от боли. Хорошо, пусть будет больно. Если он был огнем, с которым она танцевала, она хотела, чтобы он сжег её, чтобы она могла почувствовать что-то, кроме пустоты внутри себя. "Помнишь последний раз, когда ты оставила меня в лесу?" - спросил он, продолжая толкать в неё глубже. Она держалась за его плечи, чувствуя, как его мышцы напрягаются под курткой с каждым движением. "Я несколько дней должен был дрочить под холодным душем, пытаясь забыть твою тугую киску." "Ты заслужил это," - смогла она сказать. Он поднял её левую ногу, изменяя угол, и вдруг смог войти в неё ещё глубже. "О, Мерлин," - она застонала, требуя от него большего. "Но вот мы снова здесь," - сказал он с той самой злорадной улыбкой волнения. "Вместо того, чтобы танцевать всю ночь с прекрасным принцем, ты позволяешь мне ненавидеть тебя." На этих словах его движения стали ещё жестче, приобретая наказывающий темп. "Иди на хер," - прошипела она и имела это в виду, но не хотела, чтобы он останавливался. На самом деле, она наклонилась к его движениям, принимая его ещё глубже. Её голова откинулась назад, и она позволила себе просто почувствовать это всё. Как он беспощадно проникал в неё. Как его дыхание становилось всё тяжелее, и он время от времени шептал проклятия сквозь зубы, как будто едва сдерживаясь. Затем его зубы впились в её обнаженную шею, едва заметно, но она почувствовала, как остался след. "Скажи мне ещё раз, что ненавидишь меня," - простонал он, когда его язык пробежался по месту, где только что были его зубы. Все казалось туманным. Она была так близко. Он поднялся немного выше, так что его серебристые глаза смотрели прямо в её. "Сделай это," - сказал он тем авторитетным тоном, который иногда принимал. Она проигнорировала его, сосредотачиваясь на трении между ними. Затем он замедлил свои движения до мучительного темпа. "Ты меня не слушаешь?" - спросил он. "Малфой, я клянусь тебе —" "Скажи еще раз, что ненавидишь меня, используя свой красивый ротик, пока я тебя трахаю." Его таз продолжал медленно двигаться, и она была готова закричать. Она укусила нижнюю губу, стараясь оставаться молчаливой. "Сделай это, и я заставлю тебя кончить," - сказал Малфой. Он был психопатом, и она не хотела поддаваться по принципу, но хотя бы это был способ выразить, как она действительно себя чувствовала сейчас. "Ладно. Я тебя ненавижу. Вот." Он вознаградил ее еще одним глубоким толчком, и она всхлипнула. "Скажи еще раз." "Я тебя ненавижу." Его темп ускорился, а затем он протянул руку между ними и щелкнул по ее клитору указательным пальцем. "Еще раз." Она едва могла найти слова, поскольку приближалась к своему оргазму. "Я… о, Мерлин… черт… о… я тебя ненавижу. Я ненавижу тебя, Малфой…" И тогда она начала разрушаться, испытав, возможно, самый интенсивный оргазм в своей жизни. Она закричала и ухватилась за его руки в поисках опоры, чувствуя, как ее тело судорожно сокращается снова и снова. "Молодец, девочка," - похвалил он с тяжелым дыханием и двигался еще быстрее. С громким стоном он излился внутрь нее и рухнул на нее, хотя и не полностью. Она все еще могла дышать. Когда последний толчок прошел через его тело, она оттолкнула его, и он позволил ей это сделать без возражений. Она встала и попыталась прикрыть себя, что было сложно с порванным платьем. На этот раз она не сожалела об этом, но все равно не хотела оставаться в одной комнате с ним дольше, чем это было необходимо. Малфой прошептал заклинание, и ее платье восстановилось. Не оборачиваясь, она начала уходить. "Это было так," - сказал Малфой, и эта загадочная фраза раздражала ее больше всего. Он знал, что она любопытна по своей натуре, и это странное предложение не имело смысла. Она сжала кулаки. "Малфой, я устала. У меня нет желания играть в твои странные игры." Он выглядел странно напряженным, словно произношение этих слов почти физически причиняло ему боль. "Ты спросила, так что я подумал, ты хочешь знать." Он застегнул ремень и провел рукой по волосам. "Это было больно. Когда я получил метку." Она замерла. Он никогда не говорил об этом ни с кем, даже со своими друзьями. Его взгляд не встречался с ее, и она была уверена, что это не случайно. Для кого-то вроде него, кто всегда контролировал ситуацию, признание чего-то уязвимого было как предоставление оружия для ранения. Избегание взгляда было всем, что он мог сделать, чтобы это казалось менее вторгающимся. Она стояла очень неподвижно, ожидая, продолжит ли он, если захочет. Небрежно он сорвал с себя расстегнутый галстук-бабочку. "Мне было 16, как вы и вся Англия знаете. Мой отец сказал мне, что Темный Лорд хочет видеть именно меня, и это была большая честь." Он покачал головой, вспоминая. "Я был так взволнован, увидев, как мой отец гордится мной; я не задавал вопросов. Я даже никогда не видел Волдеморта до этого. А потом он стоял там, в этой темной комнате, его змея рядом с ним, и вдруг я уже не был так уверен во всем этом." Гермионе показалось, что кислород в комнате исчез, она внимательно наблюдала за ним, его глаза закрыты, преследуя воспоминание, которое навсегда изменило его. "Темный Лорд умел заставить тебя чувствовать, что ты избранный. Я все еще не знал, для чего я был избран. Вот когда он сказал, что лично он даст мне метку и сделает меня Пожирателем Смерти. Я посмотрел на отца, и он просто энергично кивнул мне. Я был чертовским идиотом, чувствуя себя хорошо из-за этого. Так что я согласился." Он замолчал на момент, и Гермиона почувствовала, как каждая клеточка в ее теле напряглась. Он глубоко вздохнул и прояснил горло. "Это была самая сильная боль, которую я когда-либо испытывал. Она рвала мою руку, и я думал, что он собирается убить меня. Я слышал, как мой отец сквозь мои крики говорил мне стать мужчиной. Потому что я начал двигаться во время процедуры, Темный Лорд применил крестраж, а затем продолжил." Гермиона прикрыла рот рукой, стараясь изо всех сил не издать ни звука. "Я стал очень знаком с болью на протяжении следующих лет." На мгновение он замолчал, а затем посмотрел на нее, и его глаза вдруг вспыхнули самым красивым оттенком серебра, который она когда-либо видела. Яркие. С оттенками ледяного голубого. "Это ответ на твой вопрос, Грейнджер?" Она кивнула, не зная, как реагировать. Если она поблагодарит его за то, что он поделился этим с ней, он никогда больше этого не сделает. "Сделай мне одолжение," - сказал он. "Что?" "Выпей со мной. Мне определенно нужно." Он вздохнул и опустился у арки, глядя в ночное небо. Она пыталась решить, мудро ли это, не уверенная, как поступить. "Это всего лишь чертов напиток, Грейнджер." Он достал из мантии фляжку. Она села напротив него и взяла фляжку, задыхаясь, когда огненный виски обжег ей легкие. "Почему ты взяла гависус?" - спросил он. Она передала фляжку обратно ему. "Что ты сказал Гарри? Это был глупый вопрос." Он засмеялся — на самом деле искренне засмеялся, и это был удивительно приятный звук. "Точно. Я знаю, почему ты его взяла. Но для кого это было? Не говори мне, что хорошенький Уитмор." "Нет, я не хотела никого впечатлить. Я просто знала, что не смогу притворяться счастливой весь вечер, и хотела хоть раз почувствовать себя собой. Не этой поврежденной версией, которой я стала." Он сделал глоток, молча размышляя над ее словами. Он всегда казался таким, будто каталогизирует каждый ее ответ, каждое движение в какой-то ментальной библиотеке. "Первый раз, когда я взял гависус, у меня был такой сильный отходняк, что я впал в полную панику. Я не шутил, когда сказал, что не хочу, чтобы ты была одна сегодня ночью." "Я чувствую себя нормально." Она солгала. На самом деле нет. Секс отвлек ее от того онемения, которое снова распространялось по ее телу. "Я видел, как ты выглядела, когда я впервые сюда вошла. Ты не выглядела нормально." "Наверное, 'нормально' — неправильное слово. Мне никогда не 'нормально'. Я жива. Выжила еще один день." Он сделал еще один глоток, и она увидела, как его гортань двигалась при каждом глотке. "Хорошо. Я бы хотел, чтобы это продолжалось." Этот комментарий в сочетании с интенсивным взглядом, который он бросил на нее, заставил ее адреналин взлететь. "Могу я задать тебе еще один вопрос? Или ты снова угрожаешь мне, если я это сделаю?" Его глаза сузились. "Я не могу дать никаких обещаний, но продолжай." "Она все еще болит?" Напряжение мгновенно вернулось в комнату, и на несколько секунд он просто смотрел на нее. "Иногда," - наконец ответил он. "У меня бывают приступы." "А как насчет твоих шрамов?" "Это уже два вопроса." "Прости. Ты прав." Его взгляд сфокусировался на небе. "Я расскажу тебе о них в другой раз." Он планировал рассказать ей больше? Она была уверена, что это опыт, который случается один раз в жизни. "А как насчет твоего?" - Он кивнул в сторону ее правой руки. Только справедливо было поделиться чем-то из своего опыта тоже. "Он болит время от времени. И я чувствую это жжение, проникающее в кость." Инстинктивно она положила руку на слово на своей руке. "Думаю, самое худшее - это кошмары." "Что тебе снится?" "Момент, когда я получила шрам, на бесконечном повторе. Снова и снова. Каждый раз я чувствую это снова. Как будто это происходит заново." Она быстро вытерла слезу с лица. Малфой молча смотрел на нее. "В любом случае," - продолжила она. "Я пробовала столько всего, и ничто пока не помогло. И я хочу больше всего быть собой снова." "Ты думаешь, если бы слова на твоей руке не было, это бы исправило?" Она пожала плечами. Она никогда не признавалась в этом никому. "Может быть." Это на самом деле казалось больше, чем просто слово. Это было как будто оно живое, отравляющее ее изнутри. "Ты пробовал что-нибудь? Прости, это был еще один вопрос, тебе не нужно на него отвечать." "Я пробовал столько всего. Мы все пробовали. Каждый Пожиратель Смерти, которого я знаю. Не то чтобы метка была тем же самым, что и твой шрам. Я думаю, невозможно избавиться от метки. Навсегда. Я научился принимать это. Нотт менее готов с этим смириться. В начале мы пытались вырезать ее. Чуть не умерли от кровопотери, но метка все еще была там, впечатанная в плоть и кости." "Значит, ты тоже хорош в заклинаниях исцеления?" Он засмеялся. "Хорош? Грейнджер, я в этом чертовский мастер." Она рассмеялась. "Конечно. Как я могла это хоть на минуту усомниться?" "Я абсолютно согласен." Они продолжали разговаривать еще некоторое время, и она поняла, что это отвлечение было полезным. Всякий раз, когда ей позволяли позволить своим мыслям блуждать, темнота догоняла ее, как похмелье. Когда она проснулась от первых лучей солнца, его куртка была накинута на нее. Медленно она привыкла к солнечному свету, а затем увидела Малфоя, сидящего в той же позе. Судя по всему, он не спал всю ночь, под его глазами распространились темные круги. Она быстро поднялась, чувствуя себя смущенной из-за того, что спала всю ночь, в то время как он бдил. "Ты в порядке?" - спросил он. Она провела ревизию своих ощущений. Той бездонной темноты в ней больше не было. Просто ее обычное чувство печали. "Нормально." Он покачал головой и встал. "Сделай мне одолжение и выкинь это проклятое слово из своего словаря." Прежде чем она успела вернуть ему куртку, он аппарировал прочь.