Damaged Goods / Испорченный товар

Гермиона практически не спала. Ее снова разбудили кошмары. Был ли Рон прав? Была ли она испорчена? Никто из них, казалось, не мучился от кошмаров. Было ли что-то не так с ней? Почему она не могла забыть прошлое? Она снова замкнулась в себе, не желая идти в большой зал, где Рон будет сидеть с Джинни и Гарри. В конце концов, для них Рон был важнее, чем она. Она не винила их. Это был брат Джинни, а Гарри всегда больше полагался на Рона. Она была лишней. Разумом она это понимала. Но это не делало боль менее острой. На её столе появился свиток, и она сразу поняла, от кого он, увидев зелёную шёлковую ленту с буквой М на ней. Получил ингредиенты. Встречаемся в том же месте в 22:00. Малфой П.С.: Это, очевидно, написано волшебным пером. Видишь, насколько они лучше? Она закатила глаза, схватив свою палочку, быстро произнесла заклинание и заставила исчезнуть свою маггловскую ручку. С улыбкой она задумалась, где сейчас Малфой, когда её ручка ударила его по голове. Через несколько секунд прибыл другой свиток. Довольно агрессивный ответ на академическое обсуждение, но я вижу, как ты исчерпала аргументы и прибегла к насилию. Малфой Она взяла свои волшебные чернила и написала ему ответ. Я понимаю, что знание о преимуществах маггловских ручек тебе не постижимо. Есть много причин, по которым ручка маггла превосходит магические перья, из которых я укажу только одну: это раздражает тебя. И так, с глубочайшим сожалением по поводу твоего непонимания всего маггловского, я буду подписываться самыми дешёвыми ручками из всех. С уважением, Грейнджер. Магический свиток буквально застонал под её ручкой, что заставило её ещё сильнее засмеяться. О, это точно разозлит его. Кто-нибудь когда-либо осмеливался использовать ручку маггла на магической бумаге? Почти мгновенно появился следующий свиток. Ручка маггла на свитке? Грейнджер, ты ранишь меня. Малфой Он был смешным, она признала это. В надоедливом, аристократичном, чистокровном роде. Она не хотела выходить из своей комнаты, но уже давно прошло обеденное время, и её желудок урчал. Надеясь, что столовая будет пуста, она зашагала туда. Как только она вошла, увидела Гарри, Джинни, Рона и Морин, сидящих за столом вместе. Они болтали и смеялись. Как будто её заменили на кого-то, кто лучше, красивее. На кого-то, кто не был испорчен. На кого-то, кто не был обузой для друзей. Как будто увидев призрака, она отступила назад из комнаты, задев кого-то, и поспешила обратно в свою комнату, которую не покидала, пока не пришло время встретиться с Малфоем. Ей пришлось довольствоваться старым батончиком мюсли. Вместо того чтобы думать о своих друзьях и о том, что она больше не была частью их компании, она сосредоточилась на исследованиях. Было что-то успокаивающее в академической работе. Её мозг мог отключиться от всего остального. К счастью, тело Хобсона больше не было в комнате. Было достаточно странно работать с Малфоем, сидящим рядом. "Это впечатляет," - сказала Гермиона, проходя через большую лабораторию. "Даже для министерской лаборатории." Она надеялась, что Малфой даст ей какие-то указания, где они могут быть, но он ничего не сказал, только наблюдал за ней, пока она медленно устраивала рабочее место. Котёл посредине. Все запрошенные ингредиенты были слева от неё. Справа - микроскоп для изучения взаимодействия крови с зельем. Она была взволнована, чтобы проверить свою теорию. Если бы она сработала, это был бы большой шаг в её собственных исследованиях зелий. Когда она начала работать, Малфой создал себе кожаное кресло. Он сел, развязал галстук вокруг шеи и расстегнул первую пуговицу рубашки. Затем взял длинный стакан с прозрачной жидкостью и льдом. "Пить будешь?" - спросил он. Что-то подсказало ей, что это не вода. "Что ты пьешь?" "Джин с тоником." "Я работаю." "Чай?" - предложил он и, не дожидаясь ответа, сотворил горячую чашку чая перед ней. Он пах как Эрл Грей. Чашка выглядела, как будто была сделана из чрезвычайно дорогого фарфора. "Молоко или сахар?" - спросил он. "Только молоко, спасибо." Белое молоко появилось в её чашке, и Малфой открыл свою книгу, начав усердно что-то записывать. Они работали так часами. Он был удивительно тихим, давая ей время и пространство для работы. Она ожидала, что он будет раздражать; постоянно дразнить её или задавать вопросы, чтобы вызвать её на эмоции. Но он просто сосредоточился на своей книге, делая заметки и выпивая немало джина с тоником. "Грейнджер?" - он прервал её поток мыслей, когда она готовила несколько разных образцов для тестирования. "Что?" - она подняла голову и поняла, что в какой-то момент ночи он снял пиджак и галстук и закатал рукава своей чёрной рубашки. Тёмной метки она не видела, но одного только знания о том, что она там, было достаточно, чтобы по её спине пробежал холодок. Он провёл рукой по волосам. "Уже почти 6 утра." Она проверила свои часы. Он был прав. Куда пролетело время? "Да, это так." "Давай продолжим завтра ночью." С быстрым заклинанием он всё убрал, и окружил её исследования защитным заклинанием. "Не то чтобы кто-то, кроме меня, мог бы сюда войти. Но на всякий случай." Неделя прошла так же. Днём она пыталась поспать, что было хорошим способом избежать встречи с Гарри, Джинни или Роном. Прошло три дня с тех пор, как она видела их, счастливо сидящих вместе в большом зале. Обычно она брала перекус в кофейне и обедала у озера. Это стало её новым безопасным местом, вдали от всех. Подходя к озеру, она обдумывала свою работу над зельем крови. Она была очень близка к тому, чтобы попробовать его на крови Хобсона. Если бы это сработало, она была бы на шаг ближе к созданию своего собственного зелья. Волнение в ней на мгновение переполнило ее. В тот момент она увидела Рона и Морин, сидящих на покрывале у озера, целующимися. Не Рон целовал кого-то другого заставил её чувствовать себя физически плохо. Она была рада, что он двигался дальше. Но это место было её. Это было их местом. Священным местом их дружбы. На мгновение она не могла сделать ничего, кроме как смотреть на них, и она чувствовала себя просто призраком в Хогвартсе. Гермиону медленно стирали, как ластиком. Она больше не была гриффиндоркой; согласно школьным записям, она никогда не была таковой. Как будто она наблюдала, как кто-то другой играет роль Гермионы и делает это лучше, чем она. Исследование той ночью не пошло по плану. Некоторые её расчёты оказались неверными. Раздражённая, она выбросила одну пробирку в мусор. Серебристые глаза Малфоя на мгновение перешли с его книги на неё, но к счастью, он ничего не сказал. Снова она работала до восхода солнца, и Малфой встал со своего кресла. Он был необычайно тихим; даже не сказал ей ни слова, когда аппарировал её. Она была так разочарована собой; за то, что не работала достаточно быстро или эффективно; и за то, что не получала результатов. Это было единственное, в чём она была хороша — единственное — и она даже в этом терпела неудачу. Без этого исследования она не могла заставить своё зелье работать. Кошмары становились хуже. То немногое количество сна, которое она могла получить после возвращения из ночных исследований с Малфоем, обычно прерывалось жестокими воспоминаниями Беллатрисы, пытающей её. Снова и снова. Каждый раз она просыпалась с исцарапанной до крови рукой. Каждый раз она её исцеляла. Идя в библиотеку, она сосредоточилась на том, чтобы взять свои книги и уйти. Она взяла четыре книги и смотрела на пятую, когда увидела перед собой улыбающуюся Джинни. "Я тебя вечность не видела," - сказала она. "Я несколько раз стучала в твою дверь, но заметила, что ты накладываешь на неё заклятие тишины." Ей пришлось это сделать, так как она спала днём и не хотела просыпаться. "Как ты?" "Хорошо," - солгала Гермиона. "Просто занята исследованиями." Джинни кивнула, глядя на книги в её руках. "Я просто никогда тебя не вижу. Ты не появляешься на занятиях. Всё в порядке?" "Да, всё отлично. Мне просто действительно нужно закончить это исследование." "Может, мы могли бы выпить что-нибудь у озера позже?" "Не могу. Не сегодня вечером." Вдруг она услышала смех, и она сразу же узнала, чей это был голос. Малфой стоял с Блейзом сзади. Он не заметил её, разговаривая с другом. "Завтра вечером?" - спросила Джинни. Гермиона укусила губу. Она не могла рассказать ей об исследованиях с Малфоем, потому что тайна была частью её Нерушимой Клятвы. Глаза Малфоя нашли её и зафиксировались на ней. Слышал ли он, что она говорила? Убедился ли он, что она ничего не скажет Джинни? Не то чтобы она могла. "Я занята." "Каждую ночь?" Что она могла сказать? Не было правдоподобного ответа на вопрос, почему она занята ночью. Гермиона почувствовала, как взгляд Малфоя прожигает её. Джинни повернулась, следуя за взглядом Гермионы. "О!" - воскликнула она и снова посмотрела на Гермиону. "Я поняла." Чёрт! Это не то, что она хотела, чтобы Джинни думала. Джинни думала, что она каждую ночь спит с Малфоем. "Это не... так..." - Гермиона пыталась выкрутиться, не зная, какую ложь придумать. Джинни улыбнулась ей. "Не волнуйся. Мои губы на замке. Просто не забудь обо мне со всем меняющим жизнь сексом. Я всё равно хочу услышать все подробности." Технически это была не ложь, потому что Джинни сама сделала такой вывод. Это было правдоподобно. Это сработало. Она чувствовала себя ужасно, но это отвадит Джинни от дальнейших вопросов на какое-то время. Гермиона чувствовала, что она скоро расплачется, когда вышла из библиотеки, выбирая боковую лестницу, которой обычно никто не пользовался. Она сосредоточилась на узкой лестнице, держа в руках стопку книг, когда услышала голос сзади. "Тебе действительно следует извиниться перед ним." Гермиона обернулась и увидела Морин на нескольких ступенях выше. Руки сложены на груди, голубые глаза судяще смотрят вниз на неё. "Извиниться перед кем?" Морин фыркнула. "Перед Роном." "Мне не за что извиняться перед ним." "Ты серьёзно? Ты была так отчаянна отомстить ему за то, что он бросил тебя, что ты переспала с Малфоем в библиотеке, а затем заставила своего пожирателя смерти напасть на Рона. Если бы ты когда-либо любила Рона, ты бы никогда не допустила, чтобы это мерзкое существо прикоснулось к нему." Она была слишком уставшей для этого. "Морин, ты не знаешь, о чём говоришь." Блондинка с гриффиндора спустилась на две ступеньки ближе к Гермионе. От неё пахло сахарной ватой. "Ты даже не красивая, я не знаю, что Рон когда-либо находил в тебе." Она никогда не чувствовала себя красивой, но в последнее время она чувствовала себя измотанной вдобавок. Истощённой до предела. "Ну, я согласна. Хорошо, что он теперь с тобой. Вы друг друга заслуживаете." Уголки губ Морин искривились, как будто она раздражена. "Я хорошо за ним ухаживаю; лечу его от всей травмы, через которую он прошёл с тобой. Он рассказал мне, как ты была обременением. С твоими кошмарами и постоянным нытьём." Руки Гермионы сжались вокруг её книг. "Ты думала, что член Малфоя может выебать из тебя травму?" Это было давно, как Гермиона видела красное, когда всё сужается до одного единственного момента. Вся эта накопленная фрустрация и гнев вырвались из неё, и её кулак соединился с лицом Морин. Книги покатились по лестнице. Она не была уверена, чьи это были книги. Не имело значения. Нос Морин кровоточил, и она выглядела почти слёзно, но когда встала, выглядела более собранной. "Я думаю, это сделает своё дело, не так ли?" "Что?" - спросила Гермиона, сбитая с толку. "Нападение на другого студента, находясь на испытательном сроке? Я уверена, что это приведёт к твоему отчислению." Морин спровоцировала её намеренно. Гермиона чувствовала себя онемевшей; её собственное сердцебиение громко билось в её ушах. Её руки висели безжизненно у тела. Она слышала в своей голове Беллатрикс, говорящую ей, что она всё равно ничего не сделает. Она позволила себя пытать. Грязнокровка. Слово жгло её, как огонь. Малфой аппарировал почти на Морин, чьи глаза расширились от ужаса. Его палочка была прижата к её груди. "Ты не можешь использовать заклинание против другого студента," - сказала Морин с искренним страхом в голосе. "Я - Слизеринец, что хуже, я - пожиратель смерти. Ты действительно думаешь, что мне плевать на правила?" Она не ответила. "Я использовал столько тёмных заклинаний во время войны, что моё тело пропитано ими. Я мог бы использовать свои любимые на тебе. Может быть, то, которое медленно разжижает твои внутренние органы? Или то, что ломает каждую кость в твоём теле?" Морин начало трясти перед ним. Гермиона собиралась сказать ему остановиться, когда он произнёс слова, которые она не могла понять, и взмахнул своей палочкой. Гермиона закричала; Морин плакала, но ничего не произошло. Малфой засмеялся и убрал свою палочку. "Это было ебучее лечебное заклинание. Починил тебе нос." Морин потрогала свой нос, который уже не кровоточил. "А, ещё кое-что." Малфой снова махнул палочкой. "Обливиэйт." Глаза Морин расширились, и она замерла. "Ты стираешь её память?" - спросила Гермиона в шоке, хотя это было больше, чем просто это. Он заморозил её во времени. "Тебе придется подыграть мне," - сказал он. "Подыграть чему?" В тот момент он поднял её с легкостью и прижал к стене, зафиксировав её ноги вокруг своего торса. "Что ты делаешь?" "Подыграй мне," - прошипел он, поднимая её юбку и расстегивая свой ремень. "Малфой!" - возразила она. "Это только для вида." Она почувствовала ткань между ними, а затем он поцеловал её, его губы горели на её губах. Он поцеловал её так, что она на мгновение забыла обо всем вокруг. На мгновение она просто держалась за его плечи, проводя руками по его волосам и позволяя ему целовать её. Одним махом палочки, Морин вышла из транса. Малфой продолжал двигаться против Гермионы, целуя её, пока его рука скользила по её телу. "Чёрт, как ты хороша." Он простонал ей на шею, и она заметила шокированную Морин, глядящую на них. Малфой улыбнулся блондинке, продолжая устойчивые толчки против Гермионы. "Хочешь быть следующей, Уайт?" Лицо Морин покраснело, и она убежала вверх по лестнице. Малфой прекратил движения и немного отодвинулся от стены рукой, дожидаясь, пока шаги Морин не затихнут. Его взгляд оставался прикованным к Гермионе. Затем он медленно опустил её на землю. "Хочешь объяснить, зачем это было?" Гермиона оттолкнула его в гневе. Он ухмыльнулся, застегивая свой ремень. "Я люблю заменять уничтоженные воспоминания чем-то шокирующим. Я отлично справляюсь со своей работой, но даже самые опытные волшебники не могут полностью уничтожить каждый след старого воспоминания. Я обнаружил, что лучше всего дать им воспоминание, которое блокирует всё остальное. Она ничего не вспомнит." "Я могу постоять за себя, Малфой," - сказала она гневно, начиная собирать свои книги. "Это могло бы привести к твоему отчислению." "И что с того?" Она встала. "Что это тебе? Может, мне и не стоит здесь быть. Я не твоя проблема, которую нужно решать." Его челюсть напряглась. Это был единственный признак того, что он начинал раздражаться. Кроме того, он оставался абсолютно спокойным. Как статуя. "Как я это вижу, Грейнджер, ты моя проблема, потому что работаешь на меня. Уайт - мелкая надоеда. Она заслужила этот удар. Заслужила гораздо больше, по моим меркам. Но это была неаккуратная работа, Грейнджер." "Ага, а когда ты избивал Рона до полусмерти, это было умно?" Его ноздри раздулись, глаза потемнели. "Я не был под испытательным сроком. Даже если бы Красноголовый начал болтать. Прекрати вести себя как чертов идиотка, Грейнджер. По крайней мере, соберись до тех пор, пока не закончишь свою работу для меня. После этого мне все равно, что ты будешь делать." "Иди к черту." Он подарил ей ухмылку. "Не опаздывай сегодня вечером." Потом ушел. Злость в ней была такой сильной, что ей было трудно представить, чтобы он аппарировал её. Близость их тел создавала это напряжение, и она это ненавидела. Даже если это было всего лишь для показа, то, как он поцеловал её днем, все еще бурлило в ее мыслях. Это было последнее, что ей нужно прямо сейчас. Ей нужно было сосредоточиться на этой глупой теории крови и просто закончить это. После прибытия в лабораторию, она полностью заблокировала его и сосредоточилась на своей теории. Часы шли, и это просто не работало. Она попробовала еще раз с другой формулой. Ничего. Это не имело смысла. Согласно её исследованиям, это должно было сработать. Она проверила свои часы. Солнце взойдет через час. Прошла неделя, и она все еще не приблизилась к тому, чтобы это заработало. "Черт!" - крикнула она и выбросила последнюю пробирку в мусор. Малфой поднял взгляд со своей книги, его напиток левитировал рядом с ним. "Это невозможно," - крикнула она. "Вот, доволен теперь? Мои исследования не были гениальными, они были глупыми." Она почувствовала, как в глазах набираются злые слезы. Без теории крови её зелье никогда не заработает. Грязнокровка. Это слово чесалось на её коже. Она прижала левую руку к шраму, который начал биться ровно, почти как собственное сердцебиение. Глаза Малфоя внимательно следили за её движением, и она быстро опустила руку. "Чёртовски невозможно, так что теперь? Скажи Снейпу, что я не могу сделать это." Он медленно и точно поднялся со своего стула, встав высоко. "Ты не можешь заставить меня продолжать, Малфой, потому что это просто невозможно." Она выбросила ещё больше пробирок в мусор. Они думали, что она одарённая, но она была мошенницей. Грязнокровка. <b>Грязнокровка.</b> Малфой схватил её за запястье, и прежде чем она могла что-либо сказать, он аппарировал их в лес. "Где мы?" - спросила она, оглядываясь. Было темно, за исключением немного лунного света, пробивающегося сквозь высокие деревья. Он ничего не сказал, начав закатывать рукава своей белой рубашки. "Мне не до твоих глупых игр, Малфой." "Как твои навыки дуэли?" "Что?" "Ты меня слышала." Его голос был властным, когда он достал свою палочку из кармана. Она фыркнула. "Я не собираюсь проводить с тобой дуэль." "У тебя много злости накопилось в теле. У меня есть два способа помочь с этим." Он ухмыльнулся, подняв брови в немом предложении. Она закатила глаза на него. "Мне ничего от тебя не нужно. Я просто сейчас домой." "Отсюда нельзя аппарировать. Это часть имения Малфоя." Она сжала зубы от злости. Он действительно действовал ей на нервы. "Ладно, пойду пешком домой." Но когда она начала идти, зелёное заклинание от него чуть не попало ей в ногу. Она злобно посмотрела на него. "Давай, Грейнджер. Я знаю, ты хочешь." "Я не собираюсь тебя проклинать. Проклинать другого студента против правил." Он кивнул. "Хорошо, что мы не в Хогвартсе." Она сделала ещё один шаг; он бросил еще одно заклинание рядом с ее ногой. "Предполагаю, ты будешь ужасна в этом, ведь ты бывшая гриффиндорка, а вы, ребята, просто отстой в дуэлях." Он изящно вертел палочкой в руках. "Тогда хорошо, что я в этом не участвую." Заклинание попало ей в лодыжку. Она вскрикнула. Холодный ожог. "Это было едва заряжено, Грейнджер." Он улыбнулся ей. Когда она ничего не сделала, он бросил другое заклинание. Это подняло ее юбку. Она опустила ее с раздражением. "Красное кружево." Он щелкнул языком. "Можно было бы сказать, ты хотела, чтобы я заглянул под твою юбку." Достаточно. Она вытащила свою палочку из сумки и направила ее прямо на него. На его губах появилась почти демоническая улыбка. "Давай." - сказал он. "Ступефай." Заклинание вылетело из ее палочки, но он легко его заблокировал. "Все, что вы, гриффиндорцы, когда-либо колдуете, это заклинания Ступефай." Он покачал головой, разочарованный. "Ну, я больше не гриффиндорка." "Тогда перестань сражаться как одна из них." Он выпустил другой легкий электрический удар, попав ей чуть выше колена. "Хочу знать, что будет, если я попаду чуть выше," - сказал он с намеком в улыбке. Она недовольно шептала себе под нос и бросила заклинание, которое должно было бросить его об ближайшее дерево, но он легко уклонился. "Ага, мы движемся куда-то." Он продолжал использовать то же заклинание на ней снова и снова, и ее заклинания совсем не достигали его. Он либо блокировал их, либо просто уклонялся. Его заклинания были молниеносны и точны. Он был прав, она была не в форме, или, может быть, она никогда и не была хороша в этом. Еще одно разочарование, которое можно добавить к списку. Она не имела представления, сколько времени прошло, но она почувствовала холодный пот на затылке от этого бесконечного боя. Если бы она не была так зла на Малфоя, было бы почти завораживающе наблюдать, как он сражается. Он был безупречен в этом. Его движения были под контролем и стабильны. Она изучала способ, которым он держал свою палочку, даже это казалось изящным. Он был совершенно спокоен. Ни одно из ее заклинаний не достигло его, но она видела капли пота на его лбу. Следующее заклятие приземлилось ближе к его обуви, подпалив один из его шнурков. Он быстро отреагировал. Следующее заклинание вывело ее ноги из-под нее, и она упала на пол. Прежде чем она успела подняться, он был над ней, схватив ее запястья и удерживая их одной рукой. Ее палочка лежала рядом на полу. "Ну, я был прав," - сказал он с удовлетворением. ""Твои навыки дуэлирования ужасны. Даже для гриффиндорца." Она попыталась освободиться из его хватки, но это только создало дополнительное трение, и она мгновенно остановилась. Он просто наблюдал, как она борется под ним. На этом этапе она даже не была уверена, что ее больше всего злит. Возможно, сама она за то, что позволила чувству его тяжелого тела на себе запутать ее разум. Способ, которым он прижал ее к земле, рука на ее запястьях, как тиски, заставил ее сердце биться быстрее. Его серебристые глаза внимательно изучали ее, оценивая каждую реакцию от нее. На мгновение она позволила себе действительно посмотреть на него. Он был красив в почти неестественно холодном смысле. Как будто его острые черты были высечены. Прежде чем она успела обдумать это, она подняла голову и прижалась к его губам. Он задержал дыхание на мгновение, казалось, замерев против нее. Она легко поиграла его губами, позволяя своему языку исследовать его нижнюю губу. Как будто что-то в нем освободилось, он взял инициативу в поцелуе, его язык решительно открывал ее рот. Он всегда имел вкус льда и мяты, но сегодня она также могла различить ноты можжевельника из его джина. Не осознавая, что делает, она изогнула спину, прижимаясь к нему поближе. Как и на лестнице, он начал тереться, и она почувствовала, как он твердеет. Ничто не запрещало ей спать с Малфоем, но почему-то он казался запретным плодом. Она знала, что он является чем-то опасным для нее. Все еще крепко держа ее за запястья одной рукой, другой он пошел к ее ноге, медленно гладя внешнюю сторону ее бедра. Трение, которое создавал его эрекция против нее, становилось невыносимым. Как будто он мог сказать, что ей нужно больше, его рука переместилась между ее ногами. Он отодвинул ее трусики в сторону и погрузил два пальца в неё. "Смотри, как ты готова для меня," - сказал он с тяжёлым дыханием. Она застонала, откинув голову назад, а его язык медленно проследил по её обнажённой шее. "Кончи для меня снова, Грейнджер," - почти рыкнул он у неё на ухо. "Я люблю слышать, как ты кричишь моё имя." Она двигалась против его руки, подталкивая его глубже. Его губы были приоткрыты от тяжёлых вздохов; его зрачки расширились, когда он внимательно наблюдал за ней. Она снова поцеловала его, жадно находя его язык, пока его пальцы продолжали погружаться в неё и выходить. "Я хочу, чтобы ты был внутри меня," - сказала она едва дыша ему в губы. Глаза Малфоя стали дикими. Тёмно-серебристые. Сосредоточенные только на ней. В его взгляде было что-то собственническое. Его пальцы выскользнули из неё и пошли к его пряжке ремня, но прежде чем он смог её расстегнуть, она сказала: "Позволь мне быть сверху." На мгновение он, казалось, обдумывал её предложение в своей голове, прежде чем перекатить их, чтобы она оказалась у него на коленях. Она снова поцеловала его, а его руки скользнули под её юбку, держа её за бёдра, медленно катая её против себя. Сосредоточиться было сложно из-за того, как Малфой оставлял горячие поцелуи на её шее. Но к счастью, он ничего не подозревал, пока её палочка уже не была прижата к его горлу. "Ступефай," - сказала она, и его глаза расширились от удивления. Затем он остался совершенно неподвижным под ней, его руки безвольно упали к его сторонам. "Не такое уж бесполезное заклинание, в конце концов," - улыбнулась она ему, чувствуя, как его эрекция всё ещё давила на неё. Интересно, кто-нибудь когда-либо изучал эрекции во время заклинаний ступефая? Из научного любопытства она медленно и стабильно покачивалась бёдрами против него. "Ты всё ещё это чувствуешь?" Она видела, как его кадык сделал грубое глотание. Это означало да? Она наклонилась ближе к его лицу, всё ещё двигаясь бедрами. "Я, может, и не сильна в дуэлях, но знаю, что моё лучшее оружие - это когда противник недооценивает меня." Его глаза были как серебряные кинжалы, и его грудь вздымалась от гневных вздохов. Или, может быть, не только от гнева. Его член оставался твердым. "Похоже, я выиграла этот раунд," - сказала она с улыбкой. "Удачи в следующий раз, чистокровный." Она встала и собрала свою сумку, пока он лежал там неподвижно, наблюдая за ней гневными глазами. "Кстати, это заклинание действует некоторое время. Поскольку мне нужно выйти из твоего проклятого леса или что это там такое, мне нужно было небольшое преимущество. Оно перестанет действовать через 15 минут. Спасибо за тренировку, Малфой." Она подмигнула ему и развернувшись ушла.