Damaged Goods / Испорченный товар

Высокие окна. Мраморный пол. И холодно. Так холодно. Слезы застыли в глазах, когда она медленно шагала в комнату, которая скорее напоминала зал. Слишком большая для обычного дома. Все это было так знакомо, но только воспоминания были жуткими и совсем неприятными. В воздухе витала опасность, призывающая ее уйти. Но она никогда раньше не была в этой комнате. Звучал странный скрип, но она не смогла понять, что это. Затем она услышала смех. Такой, который никогда не смогла бы забыть. Хохот. Она замерла. Беллатриса вышла из тени. "Добро пожаловать обратно, Грязнокровка". Шрам на ее руке накалился, послав острую боль в шею. Гермиона дернулась "Ты знаешь, что ничего не сможешь сделать", — сказала Беллатриса, подходя к ней. "Ты просто будешь сидеть и кричать". Ее рука зачесалась, и она увидела, как вокруг букв формируются темные вены. Глаза Беллатрисы казались неестественно широкими. "Все будет хорошо. Все скоро закончится". Скрип стал громче, а затем Гермиона заметила, что он исходит сверху. Медленно подняв голову, она увидела, как Гарри, Джинни и ее родители висят на петлях, качаясь взад и вперед. Она закрыла глаза. ""Это все нереально". Она проснулась в холодном поту. В ее спальне было темно, за исключением небольшого лунного света, просачивающегося сквозь занавески. Она глубоко вздохнула. Кошмары были не редкостью, но на этот раз они показались более реальными. Боль в ее руке казалась настоящей. Почему ей не становилось лучше? Все еще застряв на этом одном моменте с Беллатрисой, который повторялся в бесконечном цикле. Долгие месяцы после ее пыток она совсем не могла заснуть без помощи зелий. Затем она просыпалась от кошмаров. Казалось, что стало лучше — или так она думала. Она встала и выглянула в окно. Луна была почти полной. Дыхание все еще было дрожащим. В темноте она все еще могла видеть глаза Беллатрисы, глядящие на нее с ядом. Когда она перевернула руку, она ругнула себя. Глубокие царапины по всему шраму. Такое не случалось месяцами. Она взяла свою палочку и использовала свое любимое заклинание лечения, чтобы исправить это. Теперь она стала своего рода экспертом в этом. Были времена, когда она намеренно резала себя, пытаясь создать рубцовую ткань вокруг слова. Это не сработало. Так что она снова их залечивала. Затем она начала во сне царапать свой шрам. Еще больше лечебных заклинаний и зелий. Ей никак не удавалось вернуться в постель, поэтому она продолжала работать над своим зельем, все еще задаваясь вопросом, какова задача Малфоя и почему все это было так секретно. Ее театральное выступление на вечеринке в Слизерине сработало. Оскорбления и смех прекратились. Но теперь люди просто смотрели на нее в коридоре, когда она проходила мимо в своих черных мантиях без цветов дома. Как черная овца Хогвартса. Это было довольно символично. Она даже не могла больше проводить время со своими друзьями. Гарри и Джинни обычно были с Роном, и каждый раз, когда он смотрел на нее, казалось, что он чувствует отвращение к ней. Было слишком неловко и неудобно даже находиться рядом с ним. Она ненавидела, что все так сильно изменилось. Она попросила Джинни уговорить Рона встретиться с ней у озера. "Итак, вот и я," сказал Рон, подходя к озеру. Гермиона пропустила камень по поверхности воды, заставив его прыгнуть по воде. "Помнишь, как мы приходили сюда на шестом курсе?" Он молчал, руки в карманах. Мерлин, если бы маленькие мы могли нас сейчас видеть. Она бы не поверила. Она была уверена, что они будут друзьями на всю жизнь. Как наивно это было думать. Но тогда она была ребенком, а затем была война. "Мы убегали сюда и сидели, болтали часами." Гермиона бросила еще один камень, чувствуя на грани слез воспоминания о счастливом прошлом. "Что с нами случилось?" "С нами? Что случилось с тобой?" Она сжала зубы от замечания. "Я изменилась," тихо ответила она. "Но и ты тоже изменился. Рон пятого класса никогда бы не распространял сплетни обо мне." Он вздохнул. "О, не это снова. Я тебе говорил, это был не я." Она повернулась к нему. "И ты солгал. Ты сказал, что не рассказал никому, кроме Гарри. Ну, во-первых, ты забыл упомянуть, что говорил с ним рядом с Шепчущим Томом." "Этот проклятый портрет. Конечно. Ну, я действительно не думал об этом. Твой пожиратель смерти только что сломал мне нос, так что я был немного занят этим." "Я надеялась, что это была просто небрежность, но потом ты рассказал Морин." Он застыл. "Я просто не понимаю, зачем." "Она подошла ко мне на следующее утро в лечебном отделении. Спросила, что случилось с моим носом. Она была ко мне добра, и я не думал, что из этого получится такая большая проблема." "Ты знаешь, как меня называли несколько дней в коридорах?" "Это отвратительно, и я говорил людям прекратить говорить о тебе так." "Ты говорил обо мне так. Мне в лицо." Красные пятна начали появляться на его шее, что было типично, когда он начинал злиться или смущаться. "Мне жаль за это, Мион. Я был в шоке. Я просто не понимаю, зачем ты так себя унизила. Это Малфой. У него каждый день новая девушка в постели." "Ну, я не была в его постели. Я была у книжного шкафа." Как только она это сказала, она пожалела об этом. Он сжал руки в кулаки, и его уши покраснели. "Ты спрашиваешь, что с нами случилось? Та Гермиона, которую я знал, никогда бы не раздвинула ноги перед пожирателем смерти. Тем более не целовалась бы с десятью мальчиками в комнате Слизерина." "Это была месть. Не так, что мне это понравилось." "И это единственный способ того, как ты могла отомстить? Чушь собачья." "Если уж на то пошло, физические свойства зелья очень деликатны. Мне нужно было найти способ сохранить его стабильность, и оказывается, жир — как в помаде — идеально подходит для этого." "Я не говорю о чертовом зелье. Ты могла бы прийти ко мне и Гарри." "К тебе? К тому, кто начал все эти сплетни." "Я это сделал, чтобы защитить тебя." "Защитить? Как это защитить меня?" "Это не получилось так, как я думал. Я никогда не мог представить, что они будут говорить о тебе такие мерзости. Я только хотел, чтобы они возненавидели Малфоя." Она была так зла, что ей пришлось отвернуться и посмотреть на озеро, опасаясь, что может сейчас использовать против Рона Аваду Кедавру. "Давай уточню. Ты рассказал Морин о том, как Малфой трахнул меня в библиотеке, и ты думал, что это как-то отразится на Малфое?" "Да, потому что я ошибочно предполагал, что люди увидят его за ту мерзкую тварь, которой он является. То, как он воспользовался тобой, это отвратительно." "Он не воспользовался мной, Рон." Он покачал головой. "Я знаю, что ты так думаешь, это еще более бесит." "Извини, получается, ты говоришь, что знаешь, чего я хочу, лучше, чем я сама?" Удивительно, но он даже не посмотрел на нее с сожалением. Он поставил руки на бока, как отец, собирающийся упрекнуть своего ребенка. "Да, я думаю, что уже довольно долго ты кажешься потерянной. Все это заметили. Гарри очень обеспокоен тобой. Вот что друзья делают. Они переживают. Такие ублюдки, как Малфой, используют это как возможность залезть к тебе в штаны." "Не приходило ли тебе в голову, что ты просто меня не понимаешь? Ты не знаешь меня лучше, чем я сама. Ты просто держишься за старую версию меня, и я больше не соответствую этому образу." "И кто новая ты? А? Та, что трахается с Малфоем в библиотеке? Это та, кем ты хочешь быть? Гордилась бы Гермиона пятого класса тем, кем ты стала?" Она сглотнула горечь его слов. Он всегда знал, как ее обидеть. "Я думаю, что Гермиона была бы просто счастлива, что мы все еще живы после всего, что произошло." "Ты не можешь списывать все на войну." "Я не делаю это." "Ты делаешь. Вот кем ты стала. Гермиона была травмирована войной. Поэтому ты не можешь спать. Поэтому ты злишься. Поэтому ты спишь с Малфоем и целуешься с десятью парнями. Твоя вся личность теперь просто травма, которую ты якобы пережила. Но мы все прошли через ту же войну. Я фактически потерял членов семьи." "Это не ебаное соревнование, Рон," она прошипела, сдерживая слезы. Ее рука пульсировала. Они молчали минуту, и она поняла, что ее надежды остаться друзьями с ним были разрушены. Возможно, она слишком изменилась. Или он не изменился достаточно. Но они больше не понимали друг друга. Теперь они просто ранили друг друга. "Я просто не могу смотреть, как ты становишься другим, неизвестным мне, человеком," он сказал. "Я больше не знаю, кто ты, и не хочу быть свидетелем всего этого." "Так что? Ты будешь притворяться, что больше не знаешь меня, когда будешь видеть меня в коридорах?" "Не будь смешной. Но я просто не могу сидеть рядом и обедать с тобой, как будто ты моя старая подруга Гермиона. Ты не она. Больше не она." Порыв холодного воздуха прошелся по ее волосам. Она чувствовала себя совершенно одинокой. И онемевшей. "Хорошо," она наконец смогла сказать. "Мы пойдем разными путями. Кажется, погода меняется." Она посмотрела на темные тучи, собирающиеся над головой. Даже озеро вдруг выглядело штормовым. Золотого трио больше нет. Не было такого уже давно. Ей понадобилось так много времени, чтобы наконец принять это. "Увидимся." Она ушла, не оглядываясь на него. Больше ничего говорить не было нужды. Потерять Рона как любовника было облегчением, но потерять его как друга было намного более болезненно. Вот кем он всегда был. Они как-то наткнулись на свои романтические отношения во время войны. Возможно, это было ради комфорта. Приятно умереть не в одиночку. Но они всегда были друзьями. Они всегда будут друзьями; она была в этом уверена. Возвращаясь в своих черных мантиях — больше не гриффиндорка — она поняла, насколько она была неправа. Вернувшись в свою комнату, она приняла успокаивающее зелье и вытерла слезы. Она пыталась сосредоточиться на своих исследованиях зелья, но это было сложно с горящим и зудящим шрамом. За годы она пробовала разные методы. Охлаждающее заклинание с лавандой казалось единственным, что немного помогало. Она знала, что Гарри и Джинни не бросят ее, но это уже было не то же самое. Она не хотела заставлять их выбирать между собой и Роном. Ей просто нужно было разобраться со своим зельем и покинуть Хогвартс. Начать новую главу своей жизни. Встреча с Малфоем была назначена ровно на 22:00. Снаружи, прямо под астрономической башней. Даже в темноте она могла видеть его, опирающегося на стену, одетого во все черное, руки в карманах. "Итак, что мы будем делать?" спросила она его раздраженно. Никто ничего ей не говорил, и ей не нравилось быть в неведении. "Мы совершим небольшую экскурсию." Он улыбнулся. "Куда именно?" "Это необходимая информация, все что ты должна знать." Вернее все, что мне положено знать. Она вздохнула, закатывая глаза. "Сейчас ты просто будешь говорить это обо всем." "Возможно. Просто так весело смотреть, как ты раздражаешься." Он протянул руку, и она подняла на него брови, скрестив руки на груди. "Я собирался аппарировать," он объяснил. "Я вполне способна сделать это сама." "Верно, однако, тебе нужно было бы знать, куда мы идем." "Позволь угадать, это знать мне необязательно?" Улыбка на его лице расширилась в усмешку. "Точно." "Ты невыносим." С раздраженным вздохом она положила свою руку в его, и он потянул ее к себе, прижимая к своему телу. "Что ты делаешь?" она возмутилась, когда он положил свою большую руку ей на поясницу. "Так я аппарирую, Грейнджер." Играть с ней станет его новым любимым развлечением. "Не заставляй меня проклинать тебя, Малфой." Он рассмеялся. "А если это цена, которую я готов заплатить, Грейнджер?" Она покачала головой от раздражения. "Просто доведи нас до туда." Его глаза блестели от волнения. Затем они исчезли. Аппарация в паре никогда не нравилась Гермионе, потому что она не контролировала процесс. Его аппарация была темной и холодной. Как зимняя ночь в лесу. Когда они прибыли, она оттолкнула его от себя сильным толчком и осмотрелась. "Где мы?" "Не важно." Он положил руку на магический сканер отпечатков пальцев. Такие устройства были только в нескольких местах. Когда двери открылись в полностью оснащенную магическую лабораторию, она сразу поняла, что это значит. Они были в здании министерства. Он молча вошел внутрь, и она последовала за ним, завороженная всеми передовыми устройствами. Вот тогда она заметила на столе тело. Она замерла. Малфой продолжал идти, по-видимому, не обращая внимания на мертвого волшебника. "Питер Хобсон," сказал он скучающим тоном. "48 лет." Он убил его? Была ли это его большая проблема, что нужно было как-то избавиться от тела? Стереть заклятие со своей палочки? Нет, Снейп никогда бы не помог ему с этим. Заметив ее молчание и то, как она стоит посреди комнаты, он сказал: "Я его не убивал. Если спросишь вежливо, я расскажу, как он умер." Гермиона быстро использовала сложное диагностическое заклинание. "Инфаркт," сказала она. Он внимательно смотрел на ее заклинание, результаты которого танцевали фиолетовыми огнями над телом. "Впечатляющая диагностика для кого-то, кто не из медицинской сферы." Она внимательно изучила детали. Хобсон выглядел здоровым. В диагностике она увидела массивные количества темной магии на его правой руке. "Пожиратель смерти?" Он кивнул, наблюдая за тем, как она работает. "Зачем ты меня сюда привел?" Серые глаза Малфоя внимательно изучали ее, он опирался на столешницу, а руки элегантно держал в карманах. Казалось, все, что он делал, было как хорошо отрепетированный танец. Элегантно. Точно. Никогда не теряя контроль. Показушник. "Мы думаем, что он умер не от естественных причин," наконец сказал Малфой. Она снова взглянула на фиолетовую диагностику перед собой. "Диагностика достаточно ясна. Он умер от инфаркта." Он кивнул. "У нас есть основания полагать, что это не настоящая причина смерти. Нам было невозможно выяснить, какой яд мог бы так действовать в организме. Мы ломали голову над этим неделями. Включая Снейпа." Скрестив руки на груди, она сморщила брови в недоумении. "Если даже Снейп не может разобраться, почему ты думаешь, что смогу я?" Малфой достал из внутреннего кармана листок бумаги. Он протянул ей его, и когда она развернула его, у нее опустилось сердце. Это было ее почерком. Часть ее секретных исследований зелья. Она не передавала его Снейпу. "Откуда ты это взял?" она спросила Малфоя с паникой в голосе. "Ты что, рылся в моих вещах?" Он засмеялся. "Грейнджер, мне совершенно не нужно копаться в твоем учебном блокноте. Нет, ты сама отдала это Снейпу." "Я не отдавала." "Уверена? Ты не отдала ему конкретную страницу, да. Но поскольку ты пишешь свои топ-секретные исследования зелья от руки, как маггл, вместо использования магической ручки, как думаешь, что происходит?" Ее сердце забилось, и она почувствовала себя глупо за то, что не предвидела, какую ошибку она совершила, используя маггловскую ручку. Драко улыбнулся ей. "Маггловская ручка, если ею сильно нажимать, оставляет следы на следующей странице. Все, что Снейпу нужно было сделать, это покрасить страницы и посмотреть, что ты не хотела ему показать." Глядя на страницу, Снейп, к счастью, получил доступ только к небольшой части ее исследований. Она пыталась отпустить то, что она совершила ошибку. Ей не нравилось это. Вместо этого она пыталась сосредоточиться на том, зачем Снейпу могли понадобиться ее теории крови в связи с мертвым Пожирателем смерти. Ее мозг метался между разными возможностями, когда она вдруг поняла. "Ты хочешь, чтобы я использовала мою теорию крови для обнаружения блокатора яда в теле Хобсона?" Он улыбнулся ей торжествующей улыбкой. "Тебя не зря называют самой умной ведьмой нашего поколения." "Ты думаешь, кто-то убил его ядом, а потом использовал что-то, чтобы он исчез во всех медицинских диагностиках?" Драко кивнул. Она знала, что есть что-то еще. Никак Снейп не попросил бы о нерушимой клятве из-за странного убийства Пожирателя смерти. Но она, скорее всего, никогда не узнает остальной части того, над чем работал Малфой. "Ладно," она сказала, завязывая волосы в пучок. "Мне понадобятся материалы, и это не то, что я могу сделать за одну ночь. Честно говоря, я не знаю, сколько времени это займет, поскольку я еще не закончила раздел о теории крови. Я никогда не тестировала это раньше." "Бери столько времени, сколько нужно, Грейнджер. Мы можем приходить сюда каждую ночь." "Мы? Ты обязан быть моей нянькой?" "Давай скажем, что просто лучше держать тебя под присмотром." Это было последнее, что ей было нужно — Малфой, глядящий через плечо все время, пока она пытается работать над своим исследованием. Но она согласилась на условия. "Ладно." Она достала свою маггловскую ручку и несколько раз щелкнула ею, показывая ему, что все еще ее использует. Он почти содрогнулся при каждом щелчке. Как будто маггловский предмет физически причинял ему боль. "Вот список ингредиентов, который мне нужен." Глаза Малфоя пробежались по обширному списку. "Тогда нам лучше начать."