В самый Беспросветный ад

Следующие несколько дней стали сплошным страданием. Мэн Яо почти все время спал, но плохо, ему снились кошмары, было то холодно, то жарко. Мучила жажда, но горло болело так, что каждый глоток походил на пытку. Мэн Яо заставлял себя пить отвары и бесконечно менял повязки с целебными мазями на шее, но воспаление очень долго не проходило. Проклятая маленькая фэйтоу… Что же такое ядовитое было у нее в слюне? Сюэ Яну хватило нескольких часов медитации, к вечеру того же дня, когда они явились в поместье, он уже был совершенно здоров и полностью восстановил духовные силы, избавившись не только от ран, но даже и от следов от них. Мэн Яо хотелось убить его от зависти. Но кто бы тогда заваривал ему лечебные травы? Сюэ Ян обыскал хозяйственные пристройки и нашел много полезного: поленницу дров, кладовку с большим запасом риса, овощей, вяленого мяса и чая. Кроме того за стеной их жилища, к которой примыкала печка, обнаружился курятник. Сюэ Яна это привело в восторг, и он сразу же вознамерился сварить курицу. Готовил он как будто в первый раз и снял котел с огня слишком рано. Курица не успела свариться, но Сюэ Ян не очень расстроился: он был голоден и съел ее полусырой. В следующий раз он варил суп так долго, что мясо отошло от костей, и все бы ничего, но он насыпал в бульон столько специй, что есть его не смог даже сам. Взял в рот — и тут же выплюнул. — Попробуй, — сказал он Мэн Яо. — Если это сожрать, то либо сдохнешь, либо сразу поправишься. Мэн Яо решил не рисковать. Сюэ Ян вылил варево в отхожее место. Его третий куриный суп вышел получше. Он был невкусным, но хотя бы съедобным. Буря не утихала несколько дней. Иногда порывы ветра так колотили в ворота, что делалось страшно — не явилась ли стража. В маленький дворик, окруженный высокими стенами, ветер почти не проникал, но его едва не по колено завалило снегом. Тела убитых так и остались лежать там, где их бросили. Мэн Яо смотрел на них с мрачным удовольствием каждый раз, когда выходил по нужде: заледеневшие и заваленные снегом мертвецы напоминали, во что могли бы превратиться они сами. С этими мыслями возвращаться в тепло и чувствовать себя живым было особенно приятно. Сюэ Ян тренировался с мечом во дворе в любую погоду — казалось, ему было даже интересно прыгать под снегом и кувыркаться в сугробах. Он не одевался тепло и при этом совсем не мерз, мог даже неподвижно сидеть в медитации на морозе, его тогда словно окутывало темным туманом, особенно плотно вьющимся вокруг пальцев и внизу живота. Все остальное время делать Сюэ Яну было нечего, он валялся на лежанке рядом с Мэн Яо, и они болтали обо всем на свете. Когда Мэн Яо почувствовал себя лучше, он решил осмотреть поместье. Хозяйские владения находились чуть дальше — за следующими воротами, и их не пришлось ломать, они не были заперты. Там даже сейчас было очень красиво. Снег аккуратно застилал большой внутренний двор, укрывал толстым слоем крышу беседки и перила галерей, легкими мазками лежал на тонких веточках мэйхуа, посаженных по обе стороны от крыльца. Мэн Яо некоторое время стоял у ворот, не решаясь нарушить идеальную черно-белую картину, но потом подумал, что в цепочке его ровных следов, пожалуй, даже будет что-то правильно ее дополняющее. Если он найдет тушь и кисточки, можно будет эту картину нарисовать. Мэн Яо усмехнулся: и оставить хозяевам в качестве подарка к возвращению. В доме оказалось еще холоднее, чем на улице. Он был совсем не приспособлен для зимы: большие светлые комнаты, открытая веранда, двери и окна такие хрупкие, что странно, как их не выбило ветром. Наверное, ветер не проникал и в этот двор. Снаружи выла метель, в бледном небе снег кружился в бешеном танце, а здесь было тихо, хлопья опускались медленно, как опадающие лепестки цветов. Мэн Яо побродил по комнатам, нашел купальню и очень обрадовался. Воды натаскать они с Сюэ Яном смогут, а согреет он ее талисманами. Рисовать светящиеся и согревающие талисманы — это, пожалуй, единственное, чему он научился почти в совершенстве. Нужно только раздобыть бумагу и тушь. Хотя нормально помыться хотелось так сильно, что он уже готов был рисовать талисманы и собственной кровью. Потом Мэн Яо наткнулся на что-то вроде библиотеки и понял, что жизнь окончательно налаживается. Книг было немного, но достаточно, чтобы занять время на несколько дней. В библиотеке обнаружился и набор для вэйци. Мучаясь от скуки, Сюэ Ян предлагал Мэн Яо сразиться в “шесть палочек”, но это была невыносимо глупая игра. Теперь, когда тот принёс вэйци, Сюэ Ян заявил, что играть не будет и выкинул фишки во двор. Должно быть из вредности — либо “шесть палочек”, либо ничего. Мэн Яо так часто ходил в библиотеку, что вскоре всю ее изучил. Помимо книг на полках, он обнаружил сундук, куда были спрятаны более ценные экземпляры, проложенные бумагой от сырости и укрытые плотной тканью от морозов. Среди них Мэн Яо с удивлением нашел руководство по медитации Ма Линя и решил, что это знак с небес: сейчас, когда есть время, можно прочесть его внимательно и попробовать научиться чему-то по описаниям. Ма Линь умел объяснять просто и доходчиво, и то, что все его советы будут ценны, не вызывало сомнений. Мэн Яо забрал книгу с собой, устроился на теплой лежанке и успел прочитать несколько страниц, когда явился Сюэ Ян. Увидев, что он читает, он выхватил книгу у него из рук и кинул ее в печку. В первый момент Мэн Яо остолбенел от неожиданности. Потом он бросился книгу спасать. Но Сюэ Ян не позволил. Он схватил его, больно вывернув руку, и ослабил хватку только, когда книгу полностью охватило пламя. — Ты спятил?! — заорал Мэн Яо, пытаясь пнуть его по голени. — Зачем ты это сделал?! Такое редкое издание, — и ты уничтожил его! — Я бы его самого так сжег, — проговорил Сюэ Ян. — Жаль не смог. Мэн Яо вывернулся из его рук и обернулся. Сюэ Ян наблюдал за тем как догорает книга со злой улыбкой. — Кого сжечь? — с отчаянием выдохнул Мэн Яо. — Ма Линя? Да какого хрена? Что он сделал тебе? Сюэ Ян поднял взгляд к потолку, будто и правда задумался: а какого хрена. — Он был… вроде как моим учителем, что ли. Мэн Яо раскрыл рот, но так и не нашелся что сказать. Его друг действительно спятил. И что с этим делать? Лицо Сюэ Яна вдруг исказилось от ярости, и он с силой отпихнул Мэн Яо прочь. Тот шлепнулся на лежанку, больно ударившись копчиком об угол. — Да что ты смотришь на меня так?! — заорал Сюэ Ян. — Как будто я уничтожил какую-то гребаную святыню! — Это не святыня! — процедил сквозь зубы Мэн Яо. — Это просто книга! Но я ни хрена не понимаю, что ты делаешь и почему! Ты ведешь себя странно! Все время! Кто ты такой?! Я ничего не могу про тебя понять! Я вообще не уверен, что ты человек! — Да не знаю я! — взвыл Сюэ Ян. — Я не знаю, кто я! Кем были мои родители! Откуда у меня Цзянцзай! Хватит задавать дурацкие вопросы! Меня воспитывала старуха из нищей деревни в Куйчжоу! Я считал ее своей матерью до тех пор, пока она не заявила, что ей меня подкинули какие-то демоны в человеческом обличии! Они спешили, а я им мешал, и они бросили меня у нее, напугав, что вернутся и убьют, если она будет плохо обо мне заботиться! — Ты не пытался их найти? — Мэн Яо поднялся, морщась и потирая ушибленное место. — Это же они оставили тебе меч, правда? Кто-то мог бы узнать Цзянцзай, он точно один такой на свете. И почему вдруг — демоны? — Откуда я знаю?! — простонал Сюэ Ян. — Мне было лет пять, когда старуха поняла, что демоны не вернутся, и выкинула меня из дома со словами, что я маленькая тварь, что она боится меня и ненавидит. Велела забирать жуткий меч и убираться как можно дальше, никогда не возвращаться и лучше всего где-нибудь побыстрее сдохнуть! Мэн Яо удивленно вскинул брови. — Что ты сделал? — Ничего! Подрался с сыном деревенского главы и откусил ему ухо. Ну как откусил… — Сюэ Ян усмехнулся. — Половину всего. Он называл меня ублюдком и приблудышем. По-моему, только я один во всей деревне не знал, что я старухе не родной. — У тебя уже тогда были острые клыки? — спросил Мэн Яо. Сюэ Ян провел языком по зубам. — Не знаю. Не помню. А что? — Не важно. Что было дальше? Сюэ Ян завалился на лежанку и закинул руки за голову. — Я пошел в сторону города — мы со старухой бывали там пару раз. По пути чуть не каждый встречный хотел отобрать у меня меч, но никто не смог. Цзянцзай убил одного, а еще одного покалечил. После этого я решил не тащить его дальше и закопал в лесу. Поблуждав по улицам и проголодавшись до смерти, я добрался до рыночной площади. Там всегда можно найти, что пожрать: много лапшичных и чайных, богатые господа порой кидают куски со столов, а то и монеты. Когда ты маленький и выглядишь жалким, подают неплохо. Старшие мальчишки монеты отбирали. Так что лучше, когда давали еду: то, что ты съел — никто не отнимет. Мэн Яо догадывался, что жизнь Сюэ Яна была странной, но вот так, чтобы откусить кому-то ухо, а потом стать бродяжкой всего в пять лет — это немного слишком. — Как же ты выжил? Сюэ Ян ухмыльнулся и закрыл глаза. — Так как все. Мальчишки приняли меня в свою стаю: я хоть и был самым мелким, но хорошо дрался, сразу насмерть — им это нравилось. А уж они-то знали, где поесть и куда пойти спать, чтобы не замерзнуть. Они научили меня воровать. Так, по мелочи. А еще мы иногда исполняли поручения важных господ… Сюэ Ян замолчал, потом поднялся и сел, явно сомневаясь, рассказывать ли дальше. Мэн Яо подумал, что если он продолжит, это будет значить, что он считает его другом. И затаил дыхание, сам удивляясь тому, что это для него важно. — Один из них любил обедать в местной лапшичной, — сказал Сюэ Ян. — Он пару раз просил меня о какой-то ерунде: сбегать куда-то или что-то отнести и давал потом за это конфеты. В тот раз было так же, ничего необычного — доставить письмо и дождаться ответа. Дело было, видимо, важное, и господин пообещал мне самые вкусные конфеты с уличного лотка — он наверное приметил, как я на них смотрю. Слишком дорогие, ни за что не купить. И не украдешь — хозяин следил хорошо. Я бы за них, наверное, убил тогда, но никто не предлагал. Сюэ Ян широко улыбнулся и обернулся к Мэн Яо. — Благородный заклинатель, глава клана Чан. Очень хороший человек. Светлый, чистый душой. Наверное, много добрых дел совершил, прикончил неисчислимые полчища нечистых тварей и спас кучу людей. Но тот день у него немного не задался — так бывает. Когда я принес ответное письмо, господин Чан прочел его и разозлился, разорвал его в клочки, вскочил в повозку и велел слугам ехать. Когда я погнался за ним, требуя обещанную плату, кто-то из слуг стегнул меня хлыстом. Не со зла даже — просто так, чтобы отвязался. Я упал, и рука попала под колесо. Было жутко больно, но самым страшным было не это, и не то, что кровь хлестала, как из перерезанной свиной глотки, а то что мой палец болтался на лоскуте кожи. И я не знал что с ним делать, то ли прижать к ране покрепче, то ли оторвать. Мэн Яо невольно опустил взгляд к его руке в черной перчатке. Он никогда не видел Сюэ Яна без нее. Даже когда тот мылся и снимал с себя все, — вообще нисколько не стесняясь, — руку он старался прятать. — Не такая уж страшная рана, правда? — продолжал Сюэ Ян. — Но не когда ты уличный мальчишка и тебе всего пять. Я так и не решился оторвать палец, замотал руку тряпкой. К вечеру друзья добыли мне вина и заставили выпить — сказали, станет легче. Сюэ Ян весело фыркнул. — Умереть было бы легче. К тому, что рука болела так, будто ее в кипяток сунули, — я еще и блевал вином этим проклятым. К следующей ночи руку раздуло раза в два, и мои друзья как раз решали, что лучше сделать, — отрезать мне палец или дать спокойно умереть, — когда появился Чжан Ху. Он был главарем шайки разбойников, промышлявшей в городе и в окрестностях, и тоже иногда давал поручения мальчишкам. Все они хотели попасть к нему, когда подрастут. Кое-кто и попадал — если доживали. Чжан Ху забрал меня и отнес к лекарю. Тот отрезал мне палец, перевязал руку и выдал кучу снадобий, которые меня бы спасли. Или нет. Потому что рана здорово загноилась, и выглядел я тогда уже как готовый мертвец. — Чжан Ху… — проговорил Мэн Яо. — Это его мы похоронили под сосной? Сюэ Ян кивнул. — Я прожил с разбойниками несколько лет, они учили меня всему, заботились как о сыне, никто и никогда еще не был ко мне так добр. Они все были бедняками из местных деревень, что удавалось награбить в основном передавали семьям, но никто из них не мог бы вернуться домой уже никогда: их тут же повязала бы стража. Все было хорошо, пока снова не объявились проклятые заклинатели. Не знаю, по каким своим делам они ехали, но оказались на дороге, как раз когда мы грабили каких-то торговцев. Заклинателей было всего трое, но куда против них простым разбойникам. Все закончилось быстро. Я был уверен, что всех перебили… Сюэ Ян напряженно нахмурился, глядя в пол. — Они лежали на земле неподвижно и казались мертвыми. Хотя теперь-то я понимаю, что это не так… Вэйчан, Ючунь и Чжан Ху тогда уцелели. Может, и еще кто-то. Если бы я только знал… Он посмотрел на Мэн Яо отчаянным взглядом. — Заклинатели так ведь и говорили: нужно всех убить. Разбойников развелось слишком много, и они еще хуже, чем нечистые твари, житья людям не дают. Они заслуживают смерти, больше ничего. — Тех, кто сразу не умер, не всегда так уж просто хладнокровно добить, — сказал Мэн Яо. — Что с ними делать тогда? Только сдать властям… — Я хотел, чтобы убили и меня, — продолжал Сюэ Ян. — Но заклинатели этого не сделали. Один схватил меня за шкирку легко, как щенка, хотя к тому времени я уже совсем не был малышом. Ударил так, что едва дух не выбил. И забрал меч. Я думал: сейчас Цзянцзай его прикончит, но тот лежал в его руке, как простой кусок железа, а заклинатель смотрел на него с отвращением. Вот тут я по-настоящему испугался. Я дрался и кусался из последних сил, чтобы хоть как-то отомстить за себя и за своих. Заклинатель смотрел на меня насмешливо, будто я правда какой-то жалкий звереныш. А потом сказал, что это странно, но у меня Золотое Ядро, и я явно ребенок заклинателей, а этот омерзительный меч, наполненный темной силой — судя по всему, мое духовное оружие. Он спросил, кто мои родители. Я плюнул ему в лицо. Думал, тут-то он меня наконец прибьет, но хрена с два. Он ударил по акупунктурной точке у меня под ключицей, и больше я ничего не помню. Очнулся потом уже в его поместье. Мэн Яо подумал, что очень многие отдали бы все на свете, чтобы их учил Ма Линь. Но тот не брал учеников. Об этом всем было известно. Так вот, оказывается, как можно было попасть к нему — всеми силами сопротивляясь. — Ему было тоже интересно, что ты такое, — сказал он. — Вроде того, — согласился Сюэ Ян. — Я потом узнал, что он поспорил со своими дружками, что даже из такой поганой твари, как я, можно сделать достойного человека и хорошего заклинателя, если постараться и приложить достаточно усилий. Он счел это вызовом. Наверняка хотел когда-нибудь написать про это в одной из своих поганых книжек. — Все было так плохо? Сюэ Ян посмотрел удивленно. — Не знаю. Откуда мне знать, как растят заклинателей? Но мне не очень нравилось. Какое-то время он держал меня в подвале, прикованным цепью. Боялся, что я сбегу, а он проиграет спор. В учебе все было просто: если стараешься и выполняешь задания хорошо — получаешь еду. Если нет — сидишь голодным. Он никогда не злился, но за любое непослушание бил жестоко, мог даже что-нибудь сломать. Говорил, что это для моего блага, позволит научиться дисциплине и стойкости. И к тому же полезно для медитации — не просто развивать духовные силы, но уметь направлять их так, чтобы заживлять раны, заставлять кости быстро срастаться. Я жутко боялся его, очень скоро даже не помышлял о том, чтобы отказываться делать то, что он хочет. Когда он счел, что моих духовных сил достаточно, стал учить меня драться. Я же должен был стать лучшим охотником на нечисть. — Но только летать на мече он тебя не научил, — сказал Мэн Яо. Сюэ Ян фыркнул. — Ну, это немного трудно в подвале и на цепи. Может, потом хотел? Я не знаю, я ему вопросы старался не задавать, себе дороже. — Он понял, кто ты? — Не-а. Он говорил, что я как темный заклинатель. Но так не бывает, потому что по Темному пути идти не так уж просто, как многие думают, и нужно накопить достаточно знаний. И нет — я не нечистая тварь. И к демонам не имею отношения тоже. Он изучал мою ци, Золотое Ядро, заставлял пить какую-то дрянь. По-моему, он смирился в конце концов. Решил, что моя сила изменится, когда я пойду как положено по Пути меча. Мэн Яо потер лоб. — Кем же были твои родители… — Я сейчас тебе врежу, — сказал Сюэ Ян. Мэн Яо улыбнулся. — Ладно, не будем об этом. Как ты смог сбежать? — Прошло время, и он почему-то решил, что воспитал меня уже достаточно, перестал держать на цепи и поселил наверху, в комнате, как человека. Заставлял читать и пересказывать прочитанное. Писать красиво. Играть в проклятое вэйци. Хороший заклинатель это же не просто убийца, но еще и благородный муж, обученный разным там штукам. Я сразу не сбежал, потому что искал Цзянцзай, он спрятал его в тайной комнате, и я однажды подглядел, где это. За то время, что я жил наверху и мог ходить куда угодно, я подружился с лекарем, помогал ему толочь травы и еще со всякой ерундой. Там я узнал, как приготовить сонное снадобье. Однажды я решился, добавил снадобье в чай. Когда убедился, что он уснул, перерезал ему горло. Очень хотелось сжечь его вместе с домом. Чтобы даже тела не осталось. Но я не знал, как, и боялся, что меня поймают. И просто сбежал. — Так он… — Мэн Яо подумал, что глупо и ему тоже не называть его по имени. — Ма Линь мертв? — Ну, наверное. Иначе я бы здесь с тобой не сидел. Он бы нашел меня, это точно. А с той поры, как я сбежал, уже больше года прошло. Сюэ Ян вздохнул. — Плохо, что я все же его не сжег. Или не разрезал на множество кусков, чтобы он не смог переродиться. Буду до конца жизни жалеть, особенно теперь, когда узнал про Чжан Ху и остальных. Я думал просто отплатить смертью за смерть. Но если у них не было легкой смерти, то и у него не должно было. — А казнь линчи? Она для кого? — Его дружки остались. Только я не знаю, где их искать. — Это Фэн Дашоу и Ляо Жуйлинь. Они часто путешествовали вместе и в книгах Ма Линя неоднократно упоминались. Фэн Дашоу родом из Цзэсю. А Ляо Жуйлинь живет в каком-то монастыре неподалеку от Хуашань. Мэн Яо серьёзно посмотрел на Сюэ Яна. — Ты думал о том, что они тоже наверняка ищут тебя? Сюэ Ян усмехнулся. — Что-то они не очень стараются. Посмотрим, кто кого найдет первым. — Они сильные заклинатели, с ними будет непросто справиться. — Придумаю что-нибудь. Мэн Яо задумчиво закусил ноготь. — Если получится и мы станем адептами Цишань Вэнь, потом наведаемся к кому-нибудь из них. Меня они не знают. Я смогу подобраться близко. Сюэ Ян кивнул. — Ладно. А то я даже не знаю, где эти места, о которых ты говоришь. А до того еще нужно добраться до главы Чан. Он, наверное, уже и позабыл обо мне. Для него нужно тоже придумать что-нибудь интересное. Так, чтобы он по-настоящему пожалел. Обо всем. И о том, что на свет родился. Так, чтобы жить ему расхотелось и он о смерти бы умолял. Сюэ Ян посмотрел на Мэн Яо вопросительно, чуть склонив голову. Тот слегка пожал плечами. — Да все что угодно. Тысяча способов. Сюэ Ян мечательно улыбнулся и с довольным видом растянулся на лежанке. Он помолчал немного, потом сказал: — Если ты так уж хочешь, я покажу тебе что-нибудь из его практики медитации. Я побольше знаю, чем в книге написано. — Не сомневаюсь, — отозвался Мэн Яо. — Может быть, потом. Буря закончилась уже несколько дней назад, я боюсь, как бы кто-то не решил наведаться в поместье. Нам пора уходить. — Жаль, здесь неплохо, хотя и скучно. И курица еще одна осталась. Не бросать же ее. — Съедим ее сегодня, — сказал Мэн Яо. — Только на сей раз я буду готовить.