Вообразите: вы стоите ночью у окна на шестом, или семнадцатом, или сорок третьем этаже какого-нибудь здания. Город открывается вам как набор клеток, сотней тысяч окон: какие-то темны, а какие-то залиты зеленым, или белым, или золотым светом. В них туда-сюда проплывают незнакомцы, хлопочут сами с собой. Вам их видно, однако до них не добраться, и потому это обыденное городское явление, во всякую ночь, в любом городе мира, сообщает даже самым общительным людям трепет одиночества, неуютное сочетание разобщенности и наготы. Упражнение в искусстве одиночества. Оливия Лэнг
POV Финн Майклсон
Семья… На протяжении тысячи лет, я для них был лишь обузой, грузом, который они возят в гробу. Как и они для меня были тюремщиками. Только ночью до меня дошел смысл слов одной маленькой рыжей ведьмы. Лишь я причина того, что независимо от общей крови, я давно не брат им. И со стороны это было видно, потому как вся семья взаимодействуют друг с другом. Препирательства, которые сходят на нет через несколько часов, общие темы и воспоминания. Вампирский слух позволяет услышать все, что происходит в доме. И от этого становится все тяжелее в груди. Я давно не их брат… Я не был братом, что укачивал люльки младших братьев и сестер. Я никогда не вставал на сторону Никлауса, когда его в порыве ненависти избивал отец. Я не был тем братом, что учил Кола письменности или магии. Я не был тем братом, что вытирал слезы Ребекки, из-за несчастной любви. Мои обязанности исполнял Элайджа. И все из-за детской привязанности к старшей сестре Фрейе, она была со мной 5 лет моей жизни, а они были со мной всю оставшуюся человеческую жизнь. Что именно так на меня повлияло? Были ли это чары моей матери, или простоя детская любовь наложила такой отпечаток? Когда лежишь 900 лет заколотым, успеваешь по тысячу раз проиграть свою жизнь по дням, и рассмотреть с разных углов. И сейчас я думаю о том, что именно сделала мама. На самом деле отдала Фрею Далии, или же моя сестра умерла от чумы? Почему за всю свою человеческую жизнь, мать не позволила мне жениться на ком-либо? Раньше она говорила, что нет достойных меня девушек, и что мне рано… но мне было 27 лет. Майкл в этом возрасте уже был женат на нашей матери, и у него уже было трое детей. Почему за все мои отношения с Сейдж, она ни разу не забеременела? Кто может помочь мне ответить на эти вопросы если никого уже нет в живых? Ни Майкла, ни Эстер, ни Далии. Я вспоминал взгляд Оливии, и ее слова, что всколыхнули старые чувства. Слишком многое в ее зеленых глазах и коротких фразах давало понять, что она меня понимает. Понимает и готова помочь, но как мне помочь, если я сам не знаю, что мне дальше делать?!***
В моем заточении только мысль о возлюбленной не давала мне сойти с ума. Сейдж. Девушка, что с первого взгляда поразила меня в сердце. Первая и единственная кого я обратил за сто лет. Был ли шанс разыскать ее сейчас, спустя 900 лет!?Этот мир оказался слишком большим для меня, и даже этот особняк казался огромным миром, в отличии от тесного гроба. Встав с мягкой кровати, я раскрыл окна и вдохнул теплый воздух. Было удивительно тепло для февраля, хотя меня все еще преследовал холод, который я испытывал лежа заколотым. Утро после бессонной ночи встретило меня обычным голодом, и единственное что мне нравится в современном мире — кровь в пакетах. Вдоволь напившись крови, я решил прогуляться по городу. Никлаус выдал всем нам средства для связи и пластиковые карты попутно объясняя как ими пользоваться. Зависеть от младшего брата мне совсем не хотелось, но выбора как такого не было. Город будто жил магией. И это было ужасно раздражающим открытием. Я всегда тонко чувствовал нити магии, и это не поменялось после моего обращения. Весь город был пропитан этой силой, ведьмы тесно соседствовали с вампирами и судя по всему где-то рядом были оборотни. Присоединившись к группе людей, которым рассказывали о городе, я пытался извлечь из потока информации, знакомые слова. За те несколько дней, что я бодрствовал, только Элайджа разговаривал со мной и пытался научить современному языку, что хоть немного мне помогало. Новый Орлеан был шумен и красив. Много людей, красок, запахов, которые я вдыхал вместе с воздухом этой нежданной свободы. На одной из улиц города я заметил магазин с книгами, со знакомым запахом южных апельсинов, что я пробовал у одного лорда в путешествии перед заточением, чернил и лекарственных трав. Для меня так пахла Оливия в день нашего знакомства. Открыв дверь в лавку, я услышал перезвон колокольчиков над головой, а моему взору открылись шкафы с множеством книг. За стойкой стояла женщина средних лет с дежурной улыбкой, побродив между шкафов и пролистав книги с тонкой бумагой, я развернулся в сторону двери, как та открылась. Оливия влетела в магазин словно ураган, принося свежий запах только что очищенного апельсина. Магия вокруг нее была какой-то другой, необычной. Ни от одной ведьмы в прошлом я не чувствовал запах озона (который обычно имеет сладкий, острый аромат), крови, которая оставляла на языке привкус железа, и чего-то ещё, что я не мог определить, как будто что-то горит. Но я не мог понять что и где. — Добрый день, Виктория,— поздоровалась Оливия. — Здравствуйте, мисс Браун. Рада Вас видеть. — Оливия, здравствуй. Ты прекрасно выглядишь, — ни капли не покривив душой. На ней была шелковая длинная юбка голубого цвета и светлый открытый верх без рукавов с глубоким вырезом. Распущенные длинные волосы лежали на плечах. — Финн, я так рада тебя видеть,— воскликнула ведьма, явно удивившись моему появлению здесь. — Я проходил мимо и почувствовал знакомый запах, ты здесь работаешь? — Нет, — негромко засмеялась Оливия, — это мой магазин. Не хочешь выпить кофе, или прогуляться? — Если это не будет для тебя в тягость, у тебя наверное были планы на этот день. — Все в порядке Финн, я хотела зайти к тебе сегодня вечером, — было видно, что девушка немного нервничает, — Мне не стоило так резко говорить о дорогом тебе человеке, Финн, прости меня. — Я думаю, что у тебя были основания так говорить. Может быть мы как-нибудь это обсудим? И я хотел бы воспользоваться твоим предложением, — Оливия подняла бровь в немом вопросе. — Ну, в изучение языка. Оливия благодарно улыбнулась и повернувшись к женщине отдала какие-то указания и аккуратно взяв меня под руку, повела прочь из магазина. Несколько часов мы гуляли по городу, пока в один момент Оливия не завела меня в магазин с большим количеством техники. Продавец вместе с Оливией подобрали мне небольшой серебристый ноутбук с программой для изучения языков. Мы присели в кафе на открытом воздухе и заказали обед. Оливия объясняла как пользоваться ноутбуком, включать и выключать компьютер и советовала внимательно все записывать. Она настояла, чтобы мы разговаривали на английском, тренируя речь и произношение. — Мы с Элайджей собираемся заключить магический брак в ближайшее полнолуние. Приедут мои близкие люди и я была бы рада, если семья Элайджи тоже бы присутствовала, — произнесла Оливия, прощаясь, перед тем как сесть в такси. — Я никогда не был на таких мероприятиях, и с удовольствием поддержу Элайджу, — искренне произнес я, прощаясь с Оливией.The End POV Финн Майклсон
***
POV Кол Майклсон
Но у тех, которые живут во зле, мира нет. Правда, бывает у них после удачи в делах нечто походящее на отдых, спокойствие и удовольствие, но это одно внешнее, в котором нет нисколько внутреннего мира, потому что внутренность их горит враждой, ненавистью, местью, жестокостью и многими другими злыми страстями, которым предастся дух их, доходя даже до неистовства, если кто им не потакает или не обуздывает их страхом. Таким образом, удовольствие этих людей состоит в безумии, тогда как у живущих в благе оно состоит в мудрости; между теми и другими та же разница, что между адом и небесами. Эммануил Сведенборг (1688–1772) — шведский учёный-естествоиспытатель
Вся семья считала меня опасным. Кровавый создатель проблем... И все списывали на молодой возраст и бунтарский характер. Но никто из семьи не спрашивал в чем моя проблема. Всегда проще было заколоть меня и избавиться от проблемы. И почему+то только на нас четверых был кинжал. Но не на Никлауса. Используя все свои знания вместе с Орлеанской ведьмой мы решили создать кинжал для нашего любимого братца. Но меня вновь закололи... Сон длиною в сто лет, не смог остудить мою голову. Только немного потушить пожар. Я смог собрать силы и сторонников, что бы захватить власть в Новом Орлеане, и был очень близок к нейтрализации Никлауса. Пока я не рассказал свой план Ребекке. Маленькая сестричка Бекс всегда больше благоволила старшему брату. Бедный Никлаус всегда так страдал от рук нашего отца... Что же, в этот раз я не совершу такую же ошибку, пора брать контроль над городом в свои руки. Пока я снова не оказался заколотым и приговоренным к прибыванию ближайшие сто лет в пыльном гробу.***
Запах крови витал в баре в самом центре Нового Орлеана... Музыка гремела на всю заглушая стоны боли и удовольствия ещё живых людей. 54 человека... Именно столько находилось в этом баре, ровно сутки. Полуголые девушки резали друг другу вены, поливали друг друга алкоголем и слизывали эту смесь. Я сидел в самом центре зала, наблюдая за танцем пьяных людей от алкоголя, похоти и крови. Мужчины с растерзанными шеями лежали на столах после кровавой оргии. Возле моего глубокого стула с вырезанной спинкой сидела симпатичная брюнетка и разрезав себе грудь предлагала себя иссушить. Я сидел и ждал когда на мой праздник жизни прибудет наш воспитанник. Наш маленький Марселус. Никлаус увидел себя когда-то в этом ребенке, сыне рабыни и губернатора города. Увидел себя в его мучениях и побоях, и как Бог решил слепить из этого куска презрения человека, достойного наследника своей кровавой империи. Этот раб посмел объявить себя королем города, в наше отсутствие. Мальчишка которого воспитала наша семья так легко предал нас, ради своей власти и удовольствия. Истинный воспитанник Никлауса. — Так, так, так, — с ухмылкой сказал я отрываясь от кровавой груди, — ты пришел на мой банкет, Марселус. — Что ты здесь делаешь, Кол? Разве ты не должен быть в гробу, за предательство Ника? — Вся наша семья на свободе, Марселус. Даже маленькая предательница Бекс, которая сдала меня нашему старшему злобному брату. Ты пришел поклониться мне, мальчишка? — Поклониться? Я король этого города, Кол!— крикнул он, в то время как все больше его вампиров входило в здание. — Ты объявил себя одним из нас, — вставая со стула и подходя к бару, я налил себе алкоголь и продолжил, — использовал наш герб как свой. На своих вечеринках ставишь людям НАШ знак. — Это мой знак, с тех пор как твоя семья бросила меня, — озлобленно зашипел Марселус, — Вам лучше покинуть мой город. —Что ты можешь сделать нам? Ты всего лишь маленький раб, которого бросил хозяин. Я услышал раздраженный рык и несколько вампиров двинулись в мою сторону на большой скорости. Развернувшись, я воткнул свою руку в грудь какому-то блондинчику, и вытащив сердце из груди откинул в окровавленную толпу людей. Следующие несколько вампиров пытались окружить и напасть одновременно, проделали тот же путь. — Маппет, мы можем продолжать так всю ночь. Пока у тебя не закончатся твои цепные вампиры. — В моем городе мои правила, Кол. Именно я сделал так, чтобы люди не обращали внимания на вампиров, именно я выгнал всех оборотней из города. — Думаешь ведьмы прогнуться под тебя, Маппет? Думаешь сможешь контролировать всех ведьм Нового Орлеана? Ты наивный дурак. Я ушел из бара на рассвете, оставив Марселуса с кучей трупов людей и вампиров.***
Особняк жил своей жизнью. Где-то наверху Никлаус рисовал в своей мастерской, а Ребекка перебирала очередную кучу вещей, которую купила в одном из магазинов города. Финн сидел на заднем дворе в беседке в компании Оливии. Она учила нашего старшего брата правильно читать и произносить буквы на английском языке, иногда заливисто смеясь с неумелых шуток брата. Было странно смотреть, как Финн так легко сошелся с чужим человеком, но с нами сам контакт так и не налаживал. Возможно причиной было то, что эта девушка не связана с нами кровью или общими родителями? Оливия была странной ведьмой. За всю свою жизнь я общался со многими ведьмами и ведьмаками, но она не была обычной, определенно нет. Ведьмы всегда пахли по особенному, цветами, травами, различными настойками и землей. Но от Оливии пахло по другому. Сухими травами, грозой, кровью и самое странное от нее несло могильным холодом. Ни одна ведьма не пахла кровью. И впервые глядя в ее зеленые глаза у меня все гудело под кожей, как будто рядом с ней опасная зона. — Здравствуй, Кол. — Элайджа, какой приятный сюрприз. — Я бы так не сказал, брат. К нам пришел некий Тиерри от Марселуса, и принес предупреждение, либо мы убираемся из города, либо он выгонит нас из Нового Орлеана. — Мальчишка отрастил зубы? — Мы дадим бал, в честь соединения семьи, на который пригласим всех представителей города, и ты будешь вести себя хорошо Кол. И если устроишь еще одну кровавую оргию в центре города, с тобой будет разговаривать вся семья. А не только я. — Наш благородный старший брат... Как всегда читаешь проповеди о том какими мы должны быть, — фыркнул я, — тебя всегда устраивал только наш старший брат, и тот большую часть жизни был заколот. — Мы с Оливией ожидаем всю семью на нашей свадьбе через три дня. Надеюсь до этого времени ты прочистишь голову.***
В день свадьбы Элайджа принес нам четыре свертка со странной одеждой. Вся семья собралась в гостиной на первом этаже. — Мы ждем всех вас вечером к девяти часам. Оливия передала ритуальные одежды, в которые вы должны быть одеты. — Ты хочешь сказать, что я должна одеться в эти тряпки, для того, чтобы поприсутствовать на обряде с твоей ведьмой которую ты по непонятной причине берешь в жены, — вскинула руками Ребекка, с отвращением убирая от себя одежду, — если ты думаешь, что я одену это, то ты ошибаешься, Элайджа. — Тогда я просто тебя не жду на свадьбе, Ребекка, — легко сказал Элайджа — То есть ты на полном серьезе говоришь, что не ждешь меня из-за того, что я отказалась одеваться как деревенщина? — Выбор за тобой, сестра. Да и за всеми вами, если у вас нет желания присутствовать на нашем празднике с Оливией, то я и слово вам не скажу. Но не рассчитывайте на меня в будущем. Элайджа оставил свертки на столе и развернувшись быстрыми шагами ушел из особняка хлопнув дверью. Ребекка округлив свои глаза, прикоснулась к ткани платья и повернула голову к Никлаусу. Он с улыбкой развернул свой сверток и потер пальцами ткань. — Оливия сама ткала и шила рубахи и штаны, я видел как она вплетает в нити свою магию, — проведя пальцами по узору он вывернул рубаху и показал нам, — смотри Ребекка, каждый стежок и руна сделаны ее руками. Наблюдая за ее работой я вспомнил, как вы с Эстер шили нам одежду. — Да, я помню это. Только цвет ткани другой, — глубоко вдохнув, Ребекка провела кончиками пальцев по рисунку и стерла слезу, — не могу поверить, что Элайджа решил связать себя с ведьмой. Она может быть и сильная, но все ведьмы смертные. — Думаю, что мой младший брат сам разберется как и с кем ему жить, Ребекка, — резко сказал Финн и, взяв одежду, ушел к себе в комнату. Вся семья собралась и ровно в девять часов вечера, мы въехали на территорию поместья. Все утопало в зелени, вдоль дорожек стояли пылающие факелы. У входа нас встретила высокий и статный мужчина, с седыми волосами в возрасте. — Рад приветствовать Вас, меня зовут Виктор, я дедушка Оливии. Проходите на задний двор. Мы вежливо раскланялись со старшим родичем невесты и прошли в указанном направлении. Задний двор был красиво украшен. В центре двора находилось большое кострище, полукругом стоял стол на котором стояли разные блюда, вина и злаки. Чуть дальше возле деревьев было привязано несколько коз. Элайджа вышел из большой белой беседки, увитой растениями. На нем была одета такая же одежда как у нас, только на его рубашке узор был красный, а у нас зелёный. — Я рад, что вы все пришли. Обряд будет происходить в полночь, когда луна будет в зените. До этого времени мы будем танцевать, пить и веселиться. Настоятельно прошу Вас не трогать семью моей жены, у них как и у меня сегодня праздник. — Мы даже и не думали об этом, — произнесла Ребекка — Вместе и навсегда, Элайджа, — взяв его за руку и нежно обняв продолжила, — мы давно не участвовали в магических ритуалах, а тем более в свадьбах. Покажи где твоя невеста, хочу дать ей пару советов. Оливия вышла в компании двух взрослых женщин, похожих на нее, и Ребекки. В ее волосы были вплетены различные цветы, богато—расшитая рубаха выделялась на общем фоне. Спустя пол часа приготовлений и расстановки людей по своим местам Оливия завела красивую песню на старом языке, а у меня по телу прошел табун мурашек. Под дикую магическую песню мы начали танцевать и наши тела практически гудели от энергии. Как только песня закончилась свечи, факелы и какие то кристаллы ярко засветились. Оливия и Элайджа открыли глаза и только тогда стало видно, что они ярко светятся. Элайджа подошел к столбу, отвязав мелкий скот, повёл его к белому длинному камню с вырезанными рисунками и желобом, возле которого стоял деревянный таз. Он уложил козу и под длинный катрен разрезал ей шею, кровь по желобу спускалась в таз, а рисунки на камне напитываясь кровью ярко засветились. Туша козы отправилась в кострище и огонь яркими всполохами устремился в небо. Тот же самый ритуал провела и Оливия. После она собрала кровь животных и обойдя каждого человека нарисовала какие то знаки на лице, шеях и руках. За танцами, яствами и прыжками через костер мы не заметили, как пролетело время. Яркая луна взошла высоко над головами и по кивкам я понял, что время для брачных клятв пришло. Взяв высокую серебряную чашу Элайджа разрезал свое запястье и налив свою кровь передал белый резной нож Оливии, чтобы она проделала тоже самое. Соединенная кровь замерцала и под тихий шепот ведьмы поднялась из бокала и обвивая порезанные вены и предплечья создавая багрово—красную ленту с черными рисунками. — Лада моя, в присутствии Наших Богов и Богинь и обоих наших Родов я беру тебя в жёны. Я разделяю с тобой свою Жизнь, свою Судьбу, свою Силу и Бессмертие. Всё, что я имею, — теперь и твоё тоже. Я клянусь любить тебя, хранить тебе верность, заботиться о тебе, клянусь защищать тебя и наш дом, клянусь делать всё для того, чтобы ты гордилась своим мужем. Да будем мы вместе до самой Смерти! И соединимся душами после нее. Носи это кольцо, как свидетельство моей клятвы! Во славу Наших Богов и Предков! — надев кольцо на палец Оливии и испив крови из чаши, Элайджа покрепче перехватил ее предплечье. — Ладо мой, в присутствии Наших Богов и Богинь и обоих наших Родов я беру тебя в мужья. Я разделяю с тобой свою Жизнь, свою душу, свою Судьбу и Магию. Всё, что я имею, — теперь и твоё тоже. Я клянусь любить тебя, хранить тебе верность, заботиться о тебе, клянусь хранить наш Домашний Очаг и справно вести хозяйство, клянусь делать всё для того, чтобы ты гордился своей женой. Да будем мы вместе до самой смерти! И соединимся душами после нее. Носи это кольцо, как свидетельство моей клятвы! Во славу Наших Богов и Предков. Кольца засветились золотым светом, освещая всю поляну. Проморгавшись я увидел лежащих новобрачных на земле, вокруг которых была выжженная земля. Кожу где раньше были ленты, тонкими линиями, словно жгутами обвивали кровавые буквы которые постепенно исчезали. Боковым зрением я отметил как вдоль границы участка в воздухе искрили синие и красные молнии, огонь от костра и факелов устремился в небо синим огнем. Тени отбрасываемые от огня превращались в силуэты людей, которые по очереди подходили к моему брату и его жене легко касаясь лба и исчезали в темноте.The End POV Кол Майклсон
Я уже люблю в вас вашу красоту, но я начинаю только любить в вас то, что вечно и всегда драгоценно,— ваше сердце, вашу душу. Красоту можно узнать и полюбить в час и разлюбить так же скоро, но душу надо узнать. Толстой Л. Н. — Арсеньевой В. В., 2 ноября 1856 г. Москва.
Тело ломило и гудело от энергии ритуала. Каждый сантиметр кожи прошибало током заставляя меня изгибаться и отпустить руку Элайджи. Магия проверяла нас, давая возможность отступить назад, ведь после скрепления брака не будет возможности все отменить. На периферии я услышала тихий шепот, но он был явно не от присутствующих родственников. – Мое дитя, — голос был еле слышен, и я не могла понять кто это говорит. – Моя высшая награда. – Венец нашей семьи. – Моя суть и мое продолжение. — Ты все сделала правильно, дитя Мягкие прикосновения к лицу и волосам отдавали теплом в груди. Облегчение пришло практически сразу. Как еретик я была сильна, как физически, так и магически, я почти никогда не нуждалась в дозарядке. Но сейчас сила разлившаяся по венам была похожа на более древнюю. Такую я ощущала только от Элайджи. Открыв глаза, первое, что я увидела была темная макушка моего теперь уже мужа. Его дыхание было спокойное и равномерное. Поднявшись на локте, я подтянулась ближе к Элайдже и обняв за шею, поцеловала в губы. Сознание медленно уплывало и так же урывками возвращалось. Я чувствовала как мягкие но и сильные руки подхватили меня и усадили к себе на колени. — Моя леди ,— прошептал Элайджа, — моя жена... — У нас все получилось, — сипло выдохнула я, ощущая дикую сухость и жажду, — я так выложилась. Нужно попить. Элайджа понятливо кивнул и потянулся к пакету с кровью. Выпив половину пакета, я обвела задний двор глазами и впервые увидела ошалелые лица трёх древних вампиров. — Что? — Ты выглядишь как вампир, это из-за ритуала? — спросил Кол, и с интересом осматривал мое лицо. — Ни один ритуал не мог сделать из ведьмы вампира, что бы она не потеряла силу, Кол,— возразил Финн, — по крайней мере я о таком не слышал. — Ну ты же видишь, что она вампир, Финн. И явно всё ещё ведьма. Ты не можешь этого отрицать. Я ощущаю ее силу даже тут. Мой хохот разнёсся по всему двору, а следом захохотали мои родители и Элайджа. Первородные прекратили препираться и уставились на нас, не понимая нашего веселья. — Кол, ты не все знаешь о ведьмах. Меня обратили месяц назад, и поверь, я своих сил не потеряла, — в подтверждении моих слов в воздух поднялись сотни золотистых огоньков Финн кивнул сам себе, как будто что-то для себя решил и без уточнения ушёл к столу и налив себе в бокал вино, присел за стол. Празднество в честь свадьбы продолжилось до самого утра. Все дары предкам были отправлены в костер на рассвете и со спокойной душой мы все разошлись по спальням. Мы провели примерно час в расслабляющей ванне, в которой Элайджа несколько раз довел меня до оргазма, попутно окончательно скрепляя наш брак. Кольца чуть потеплели подтверждая, что брак теперь полностью законен. Спать не хотелось совершенно, Элайджа перебирал мои волосы и глубоко вдыхая запах шампуня массировал кожу готовы. — Такая легкость в теле. Никогда не ощущал подобного, словно мое тело — перышко на ветру. И когда смотрю на тебя, вижу на твоих амулетах светящиеся буквы, а еще цветные слои. — А я наоборот, чувствую тяжесть, как будто гирю к каждой конечности привязали. Думаю это последствия обмена энергией. Плюс моя кожа сверхчувствительная, я буквально чувствую как дышит природа. Мы скрепили наш брак как полагается, жертвоприношением, кровью, магией и сексом. Окончательно ритуал закрепится после хорошего сна. — В какой то момент ко мне прикасались люди. Я чувствовал, как меня гладили по волосам. Так в детстве делала только Эстер. А наши родственники стояли далеко от нас. — Я тоже чувствовала это, а еще шепот. Из общего шума я уловила только то, что мы все сделали правильно. Это были мои предки. Думаю они одобрили мой брак с тобой. — В какой то момент, в моей голове возникла мысль, что я отобрал у тебя возможность построить жизнь с кем то более молодым. С тем, кто мог дать тебе счастливый брак, семью в которой ты сможешь родить и воспитать детей, а после внуков. Обучить их магии, ритуалам и как делать амулеты, или что ты там делаешь со своими украшениями. Я села на кровати и не поправляя сползшее одеяло, укоризненно на него посмотрела. — О чем ты говоришь, Элайджа? Это магия проверяла твое намерение быть со мной. Ты все то, что я когда либо хотела. Любить тебя, прожить с тобой всю жизнь рука об руку. А дети... В приютах много детей без родителей. — Не знаю чем заслужил тебя, за века крови и мучений других людей не награждают любовью всей жизни. — Ты еще узнаешь, что я кошмарная жена. Но кто я такая, что бы отказаться от такого мужчины как ты? Тем более ты сам меня выбрал.***
Родственники провели у нас в гостях ровно два дня, больше в городе было опасно проводить. Кол был не совсем уравновешен, Марсель зол из-за того, что Майклсоны в городе. Не хотелось бы мстить всему городу за смерть близких мне людей. До бала Майклсонов я установила защиту на территории всего поместья и дома. Такую же защиту, что стоит в нашем доме в Мистик Фоллс. С семейной парой, что следит за домом мы тоже поговорили. Для их и своей безопасности я отдала несколько амулетов, от внушения, а так же кольца, как у Гилбертов. Я не хотела каких либо сюрпризов, от всех враждующих кланов города. Прогулка по городу плавно перешло в поиск одного дома. Сумасшедшего дома, на самом деле. В сериале Фрея воссоединилась с семьей только когда родилась Хоуп, я же хотела разбудить ее раньше. Да и доказать, то что Эстер далеко не белая и пушистая, моя основная цель. Все таки эта ведьма собирается убить всех своих детей. Здание нашлось довольно быстро, охранные и запирающие чары стояли на воротах. Но это была какая-то модификация, видимо не выпускать только пациентов. Накинув на себя заклинание невидимости я прошла в дом. Тоска, ужас, боль и дурман витали в воздухе. На койках лежали ведьмы, одурманенные травами и таблетками. По сериалу Фрея была на верхнем этаже, запертая в одной из комнат. Положив на пол клубок с кровью Эстер для поиска ее старшей дочери. Прошептав небольшой катрен для поиска, я дождалась, когда нитки засветятся и покатятся по лестнице. Тихо шагая по скрипучим половицам и осматривая каждый этаж, я все больше утверждалась в том, что мне точно не хочется быть здесь. Агония и бред этих людей, годами впитывались в стены этого здания, и ни сколько не удивлюсь, если сам дом скоро начнет сводить с ума своих обитателей. На третьем этаже было пустынно, половина комнат была свободна. Клубок подкатился к самой дальней комнате, а после ярко запульсировал, показывая, что объект поиска найден. На двери было навешено куча запирающих заклинаний. Достав из сумки небольшой кристалл с рунами поглощения и прислонив его к середине двери, я подождала, когда все заклинания впитаются и открыла дверь. — Ого, прям Белоснежка. Только гномы у тебя странные, — проборотала я, осматривая молодую девушку. Точная копия Эстер, только лет на 25 моложе. Запирать девушку в гробу, позволяя ей гулять на свободе один год из ста. Да уж, у Майклсонов это семейное, что у Никлауса, что у Далии, даром что родственники. — Здравствуй, Фрея. Меня зовут Оливия, я супруга Элайджи. Знаешь, Никлаус разбудил всех братьев и сестер. И мне показалось, что это не справедливо, когда они гуляют на свободе, а ты лежишь тут. Тем более Финн очень по тебе скучает. Открыв прозрачную крышку гроба, я провела пальцами по золотым волосам. Дыхание девушки было ровным, а глаза под веками не бегали. Фрея явно не была в фазе глубокого или быстрого сна. Возможно так же как и Финн все слышит?! — Ты не бойся, хорошо? Думаю что ты меня слышишь и не спишь. Нужно тебя освободить от того, что тут накрутили. В другое время, ты сама бы освободилась из-за того, что время пришло. Но я бужу тебя на 4 года раньше. Пальцами я распутывала и впитывала в себя заклинание Далии. Мощная ведьма, мне с ней точно не тягаться. Хотелось бы посмотреть на ее гримуар. — Знаешь, я из другого вида ведьм. Таких как я называют сифоны, ну по крайней мере ведьмы этого континента так это называют. Мой род веками снимал проклятия с различных предметов, людей и магических существ. — глаза под веками Фреи зашевелились — спрашиваешь почему я тебе это рассказываю? Мы теперь одна семья и я Майклсон, и еще одна ведьма на стороне твоего младшего брата мне не помешает. Да и мы можем друг друга чему то научить. У меня большая библиотека книг. Глубокое и спокойное дыхание перешло в быстрое. Пальцы на руках сначала задрожали, а после сжались в маленькие кулачки. Ее глаза распахнулись и зеленые глаза начали судорожно осматривать потолок. — Привет, моя драгоценная сестренка,— достав из сумки небольшой термос с отваром и открыв крышку, я чуть приподняла ее голову, — это энергетический отвар, он поможет разогнать твою застоявшуюся магию по крови. Обещаю, что это не навредит тебе. Фрея немного подумав и сделала несколько жадных глотков. Руки и тело перестало потряхивать и она смогла спокойно сесть. — Спасибо, — хрипловато сказала Фрея, — не ожидала, что кто-то способен меня разбудить. — Надеюсь ты слышала, все что я сказала. У меня сейчас нет времени все объяснять. И нам лучше уйти из этого места. — Конечно, только тебе придется мне немного помочь, мои ноги все еще трясутся, — я показала, чтобы Фрея обвила мою шею руками и подхватив ее на руки подняла, и вытащила из этого стеклянного ужаса. Ведьма с неверием посмотрела на меня. — Во первых, сестренка, ты довольно легкая. А во вторых я гибрид ведьмы и вампира. Я заново накинула на нас заклинание невидимости и подавления шума, начала спускаться к выходу из этого ужасного дома. — Не думала, что так бывает, — пробурчала Фрея, оглядывая дом и стараясь рассмотреть как можно больше, — теперь стали понятны все те странные ощущения, что были вокруг меня, когда я спала. Этот дом сводил меня с ума на протяжении нескольких десятков лет. — Мы больше сюда не вернемся, Фрея,— шепотом успокоила я дрожащую девушку все еще плотно к себе прижимая. Мы вышли за пределы здания и я услышала, как она тяжело выдохнула, сбрасывая с себя груз, — Куда ты хочешь, что бы мы отправились, в наш с Элайджа дом или в особняк Никлауса? Там сейчас вся семья. — А можно к Вам с Элайджей? Мне нужно немного прийти в себя.