Теперь всё будет по-другому 2 | Hiding

      А ведь каких-то двенадцать часов назад всё было хорошо. Ну, или по крайней мере Коди так казалось. Он даже не был против, чтобы Натаниэль немного его «поэксплуатировал». Обида на друга за то, что тот не позволил взять с собой в летний домик Джозефа, почти стёрлась. Наверное, это и правда было слишком преждевременно: холодная война между ними и не думала идти на убыль. Не поехать в летний домик Коди тоже не мог. Это было чем-то вроде традиции, тянущейся ещё с детства: правда тогда они ездили с родителями.              И без алкоголя, которым теперь доверху был забит багажник его внедорожника. Печень начинала заочно побаливать, стоило Коди подумать о том, что им нужно будет всё это выпить за одни выходные.              — Ещё раз спасибо за помощь, — Натаниэль по-дружески приобнял его за плечи. — А то родаки выдвинули жёсткий ультиматум: или алкоголь, или машина.       — Всегда к вашим услугам, — Коди шутливо улыбнулся, но уголки губ почти сразу опустились.              Они ещё даже не уехали из Холбрука, а он уже скучал по Джозефу. Хотелось всё отменить, но, стряхнув липкие путы хандры, парень попытался сосредоточиться на ожидающем его веселье. Будет музыка, танцы, игры и много смеха.              Только без любимого человека рядом всё это теряло смысл.              — Поехали? — захлопнув багажник, Коди обернулся к Натаниэлю. Тот, увлечённо переписываясь с кем-то по телефону, рассеянно кивнул в знак согласия.       — Только заедем кое-куда по дороге.              Последнее время Натаниэль частенько говорил загадками. И редко когда это приводило к чему-то хорошему.              Раньше Коди не задумывался о городе, в котором провёл большую часть жизни. До встречи с Джозефом. Теперь юноша был благодарен Холбруку за то, что тот подарил ему любовь.              Вот только как будто все и всё были против: его друзья, Кай, а порой даже злой рок. Чего стоила амнезия Джозефа, когда Коди думал, что потерял его навсегда. Но также как разводить, провидение и сталкивало их тогда, когда обоим это было нужно больше всего. И это дарило надежду, что быть всегда вместе им уготовано судьбой. Хотя конечно Коди не забывал, что выбор только за ними.              — Ты какой-то задумчивый, — невесело хмыкнул Натаниэль. — Опять о Джозефе своём думаешь? — холод, с которым он отзывался о барабанщике, коробил, но Коди терпел. Внутри него ещё теплилась надежда, что они обязательно подружатся, просто нужно чуть больше времени.       — Угадал, — Коди встретился с ним взглядами через зеркало, но очень быстро снова вернул внимание на дорогу. Вот-вот они должны были подъехать к Джексону, куда, собственно, и держали путь. Только Натаниэль так и не сказал зачем.       — Вы либо вместе физически, либо продолжаете думать друг о друге, — парень поморщился, — тебе не кажется, что это похоже на одержимость?       — Последнее время мы почти не видимся, — Коди рефлекторно сжал руль и сбавил скорость. Впереди мальчик лет восьми перебегал дорогу, держа на поводке собаку. Легче было сосредоточить внимание на нём, чем на холоде, сковывающем в неприступный лёд каждое слово Натаниэля. — И когда два человека не могут друг без друга — это любовь. А одержимость — это скорее про зацикливание на чём-то.       — Так я и говорю, что ты помешан на нём, — фыркнул Натаниэль. — Ещё не наигрался? — Коди резко дал по тормозам. Из багажника послышался опасный звон.       — Я не хочу с тобой ссориться, — произнес он, выдохнув из лёгких весь кислород. — Поэтому давай закроем эту тему? Пожалуйста.              Внутренний голос настойчиво шептал, что можно было бы и врезать Натаниэлю. В воспитательных целях, не больше. Но Коди знал, что так нельзя. Поступки должны идти от сердца, а оно никогда и никому не причинит боль. Зло — это результат холодного расчёта. Поэтому между разумом и душой стоит делать выбор в пользу последнего.              Этому его научил родной отец. С Энтони же они ни о чём подобном не разговаривали. На самом деле они в принципе почти не общались. Просто мужчина раз в месяц дежурно спрашивал, не нужно ли что-то пасынку.              Коди так и не смог сказать, что ему нужен отец. Настоящий. Который поможет советом и поддержит в трудную минуту. И гнева которого не боишься, даже совершив провинность. Но признайся он в этом, их семейная идиллия обернулась бы фальшью. Мама этого бы просто не выдержала. Поэтому приходилось улыбаться и терпеть.              Коди не заметил, как это стало неотъемлемой частью его жизни. И единственным человеком, которому он смог раскрыться, был Джозеф. Это сердце хотело провести с ним всю жизнь. А разум… Каждый раз, когда Коди прислушивался к нему, всё, что он так долго строил, разлеталось в щепки.              — Уже высказаться нельзя, — надулся Натаниэль и до самого Джексона не проронил больше ни слова.              К вечеру обещали дождь, но сейчас на улице воцарилась по-настоящему летняя погода: на небе не было ни единого облачка, солнце нещадно плавило крыши домов и машин, а в автомобиле без кондиционера можно было бы задохнуться.              Ведущие радио советовали держаться в тени, и Коди с горькой усмешкой подумал о том, что последние несколько месяцев только этим и занимается. Потеряв голос и группу, он как будто потерял себя. На всех вечеринках, куда его приглашали по старой памяти, избегал попадать в центр внимания. Коди боялся, что его попросят спеть. Боялся услышать, как изменился после операции голос.              Хотя врач разрешил ему заниматься музыкой. Конечно, нагрузку нужно было увеличивать постепенно, но всё равно больше ничего не отделяло его от прошлой жизни. Кроме страха. И поездка в летний домик должна была это изменить.              — Обещаю не думать о Джозефе, — криво улыбнувшись, пообещал Коди. Он прекрасно осознавал, что это неправда. Просто невозможно было не думать о человеке, ставшем важной частью твоей жизни. Но Коди попытается не быть пойманным с поличным и тем самым никому не испортит выходные. — Не хмурься.       — Не буду… — Натаниэль посмотрел на него с лисьей ухмылкой. — Если мы пропустим по бутылочке.       — Я за рулем, — покачал головой Коди.       — У меня достаточно в кошельке налички, чтобы копы не цеплялись к нам из-за подобной мелочи, — улыбнулся тот в ответ.              Но Коди был категоричен. Дело ведь не только в штрафе или потенциальной потере прав. Выпив и при этом оставшись за рулём, он бы подверг риску не только свою жизнь, но и жизнь друга.              И Джоан.              — Зануда, — едва слышно фыркнул Натаниэль.              Когда они подъехали к Джексону, девушка ждала их у входа с двумя стаканчиками кофе в подставке и пакетом из ближайшей пекарни. Теперь стало понятно, зачем они сделали такой трюк и доехали аж до самого центра города. Всё ради попутчицы, которую Коди предпочёл бы не видеть.              Но говорить об этом он, конечно же, не стал.              — Пожалуй, пересяду на заднее сидение, — улыбаясь во все тридцать два, Натаниэль полез назад.              Выдохнув, Коди вышел из машины и, обогнув её, открыл для Джоан дверь. Девушка благодарно улыбнулась. Она не сделала ничего плохого — лишь исправно играла свою роль. Да и в том, что у него завелась фальшивая подружка, был виноват только он сам.              Но Коди всё равно не мог избавиться от неприятного чувства, будто Джоан позволяет себе больше, чем должна. Он был добр к ней — как к коллеге, как к другу. Но теперь начал подозревать, что Джоан могла расценить это как нечто большее.              Вот только как объяснить ей, что между ними ничего нет и быть не может, Коди не имел ни малейшего понятия. Ему казалось, что, заведи он эту тему, причинит девушке боль. Чего делать абсолютно точно не хотел.              — Спасибо, что подобрали, — Джоан облизала губы. — Долго нам ехать?       — Примерно час, — сверившись с навигатором, заверил её Коди. — Дороги пока свободные, так что доедем с ветерком.       — Супер, — девушка продолжала смотреть на него, будто хотела встретиться взглядами. Коди, упрямо сосредоточившись на зеркалах, убедился, что ничего не мешает движению и выехал с парковки.              Он никогда не думал о том, что их игра в отношения перерастёт во что-то настоящее. Даже когда они расстались с Джозефом, Коди продолжал придерживаться сценария. Джоан казалась ему славной девушкой. Без всяких сомнений она была очень красивой и умной, но всё это не имело никакого значения. Был только один человек, с которым Коди готов был разделить всю жизнь: горе, радость, болезнь, здравие.              И постель.              О том, что Джоан подаёт ему недвусмысленные знаки, он так ни разу и не догадался. И даже сейчас не увидел в её поведении ничего зазывающего. Девушка, обмахивая себя ладонью, сняла верхнюю кофту, оставшись в обтягивающем кроп-топе, и, забрав волосы в хвост, откинулась на сидение. Джоан знала свои достоинства: у неё была лебединая шея, небольшая, но аппетитная грудь, плоский живот, длинные ноги. Не клюнул бы разве что импотент.              Или стопроцентный гей.              Но Натаниэль уверял, что Коди бисексуален. Только проявлять к ней интерес, даже украдкой — так было бы даже интересней, он почему-то не торопился.              Когда они остановились на красный, Джоан неожиданно прильнула к Коди, выставляя вперёд руку с телефоном. Девушка пахла миндалём, восточными сладостями и совсем немного люксовой косметикой.              Младшая сестра его отчима, которая часто приезжала к ним до того, как родилась Кенни, не уставала учить Коди, что именно так должна пахнуть настоящая женщина. Мальчик послушно вдыхал вещи из косметички, которые она совала ему прямо в нос: полупустые баночки из-под теней или пудры, губную помаду, тушь. По словам Энтони его сестра не работала ни одного дня, но косметика у неё была самая дорогая и самая лучшая. Всё потому, что девушка удачно вышла замуж за какого-то миллионера из Калифорнии.              Только однажды и то мимолетно мистер Ллойд пояснил пасынку, что всё это «фигня», и в женщине, да и вообще в любом человеке, запах совсем не главное. Правда, он не стал развивать мысль и не сказал, а что тогда важно, оставив поиски ответа на совести Коди.              — Классная фотка вышла, — Джоан задумчиво смотрела в телефон. — Можно, я выложу у себя на странице? — она подняла голову, чтобы встретиться с Коди взглядом. Парень рассеянно пожал плечами.       — Почему нет?       — Ну, вдруг твой избранник будет против, — поджала губы девушка.       — Он почти не заходит в соцсети, — зачем-то сказал Коди, запоздало осознав, что это звучит, как оправдание. — Да и к тому же, это ведь просто фотография.              Джоан ничего не ответила. Отстранившись, девушка снова зависла в телефоне, наверняка подбирая подходящий фильтр. Натаниэль, наблюдавший за ними с заднего сидения, многозначительно хмыкнул.              — Можно включить музыку? — как будто устав от тишины, попросила Джоан. Коди кивнул в знак согласия.              Раньше девушка не была такой скромной. Скорее наоборот. И её безбашенная наглость, без намека на злобу или желание доминировать, на самом деле невероятно подкупала. Она выбирала, куда они пойдут или какую музыку будут слушать. Могла нагло утащить его картошку фри или надкусить пончик, после чего непременно заливалась звонким заразительным смехом. В её голове как будто не было границ.              Которые сейчас явно приносили ей дискомфорт. Включив первую попавшуюся волну, девушка отвернулась к окну, наблюдая за однотипным пейзажем. Коди, бросив на неё несколько косых взглядов, сделал музыку тише.              — Я тебя чем-то обидел? — спросил он, наконец. Джоан непонимающе посмотрела на него и неуверенно покачала головой.       — С чего ты это взял?       — Ты сама на себя не похожа.       — Просто я боюсь, что если сделаю что-то не так, твой парень подкараулит меня в темном переулке, — Коди засмеялся, но, осознав, что это не шутка, прикусил язык. — Мне до сих пор пишут гадости, что это я испортила тебе жизнь.       — Эф не имеет к этому никакого отношения, — Джоан, прищурившись, не сводила с него глаз.       — Ты поверил в эту байку с программой-шпионом? — разочарованно хмыкнула девушка. — И почему ты до сих пор позволяешь ему ездить тебе по ушам?              Коди встретился взглядами с Натаниэлем. В том, что тот был причастен к этому разговору, сомнений не было. Но парень, продолжая широко улыбаться, лишь пожал плечами. Коди выдохнул. Он не должен злиться — это ведь его друзья. Люди, которые по определению не могут желать ему зла.              Летняя резиденция Янгов представляла собой маленькую Италию. Вилла, отделанная грубым камнем. Выгоревшая на солнце песочно-красная черепица. Утопающий в зелени сад.              Созданный в экстерьере лейтмотив нашёл своё отражение и внутри дома: однотонные стены и сводчатые потолки, антикварная мебель в итальянском стиле, плитка с этническими узорами. Ничего не кричало о богатстве, но простота и приверженность традиционному стилю ненавязчиво намекали гостям на изысканный вкус хозяев и готовность потратить сколько угодно денег и сил в погоне за желаемым.              Ведь где такое слыхано — перенести кусочек страны на другой континент, сохранив при этом её шарм?              На то, чтобы выгрузить из машины весь алкоголь, у них ушёл почти час. Когда дело было сделано, Натаниэль обессиленно упал на диван, как будто занимался не подготовкой к вечеринке, а каторжными работами. Джоан, которой парни не позволили таскать тяжелые ящики, принесла им лимонад.              — Спасибо, — обольстительно улыбнувшись, Натаниэль многозначительно посмотрел на Коди. — Ты настоящее сокровище, — присоединяться к комплименту парень не стал. Но за лимонад всё-таки поблагодарил. Польщенно улыбнувшись, девушка села на диван между ними.       — Что дальше?       — Вы мои гости, так что отдыхайте. А я пока пойду посмотрю, что там с бассейном, — Натаниэль лениво поднялся с дивана. — Не скучайте.       — Не будем, — пообещала Джоан.              Но когда парень ушел, в комнате повисла неловкая тишина. Коди достал телефон и, убедившись, что связь тут почти не ловит, спрятал его обратно в карман. Благодаря отделке из натурального камня, в доме было не так жарко, как на улице, но парень всё равно не отказался бы освежиться. Отчего-то его бросало в жар. И от лимонада, который он осушил за несколько больших глотков, жажда только усиливалась.              Джоан прокашлялась, будто собиралась что-то сказать, но продолжила молчать. Коди старался на неё не смотреть. Разговор в машине задел парня и, сколько бы он не пытался убедить себя, что на самом деле девушка не желает зла, возвращаться к прежним отношениям не хотелось. Разверзнувшаяся между ними пропасть его даже устраивала.              — Мы можем поговорить? — прикусив губу, неуверенно попросила Джоан.       — Конечно, — Коди искусно скрыл, что первой его мыслью было отказать. Наверное, нужно было уйти сразу, как только Натаниэлю пришла в голову «гениальная» идея оставить их вдвоём.       — Не бойся, это не касается Джозефа, — хмыкнула девушка, будто это должно было разрядить между ними обстановку. Но Коди в ответ лишь недоверчиво посмотрел на неё. — Это гораздо важней. Речь о Приличном обществе.       — А я-то тут причём?              В тот день, когда его выгнали из группы, Коди хотелось кричать. Только вот даже этой возможности у него тогда не было. Всё, что осталось от его голоса — слабые хрипы, с привкусом соли и металла. У него забрали всё: музыку, тексты, право быть частью чего-то невероятного. С тех пор Коди почти не общался с Лукасом и Дарлин. С Морган поначалу они поддерживали связь, но у девушки был настолько загруженный график, а он сосредоточился на лечении, что видеться не получалось. Всё, что осталось от их дружбы — редкая дежурная переписка.              Вопросы из вежливости.              Ответы без души.              — Я не виновата, что стала вокалисткой группы, — Джоан посмотрела на него строго, будто и правда не испытывала вины по этому поводу. Должен ли был Коди корить её за это? Вряд ли. Но он корил. — Это было решением продюсера.       — Я знаю. Также как и разорвать со мной контракт. Поэтому я и не понимаю, о чём именно ты хочешь поговорить.       — Тебе ведь снова можно петь, — начала Джоан. Коди повёл бровью. Если она сейчас предложит вернуться на позицию вокалиста, а сама добровольно уйдет в тень, ему придётся извиниться за всё плохое, что он сказал или подумал о девушке, и причислить её к лику святых.       — Допустим, — подтвердил Коди осторожно. Вообще-то он не распространялся об этом: знали только близкие. Натаниэль в том числе.       — Вот я и подумала… — Джоан прикусила губу. Она пыталась казаться невозмутимой, но лицо искажали разнообразные эмоции: от полного отрешения до хмурой злости, порожденной собственным решением. — Не хочешь вернуться в группу?              Так предлагает последнюю конфету заядлый сладкоежка. Джоан даже начала тяжело дышать. В её глазах сошлись решительность и страх. Она явно жалела о собственном предложении, но, прикусив губу, и не думала идти на попятную.              Коди шумно выдохнул, не сразу найдя, что ответить.              — Ты шутишь? — наконец, протянул он, поглядывая на неё с подозрением. Джоан, нахмурившись, покачала головой.       — На самом деле я уже говорила об этом с Уильямом. И он не против, только если ты согласишься закопать топор войны и не вспоминать прошлое.              О том, что вернувшись в Приличное общество, снова придётся связать себя обязательствами с продюсерами, Коди как-то не подумал. Восторг и предвкушение, уже было охватившие его, стремительно пошли на убыль. Уильям же не даст ему просто заниматься музыкой. Снова придется притворяться. Врать.              — Больше никаких фальшивых отношений, — как будто прочитав его мысли, поспешила успокоить Джоан.       — А как же ты? — все ещё было что-то, что не давало Коди покоя. Как будто он забыл о чём-то важном. Почему он не мог вот так просто вернуться в Приличное общество.       — Я останусь в группе, — растерянно улыбнулась девушка. — Побуду на бэк-вокале какое-то время, пока ты окончательно не окрепнешь, — она взволнованно облизала нижнюю губу. — Ну, а потом отправлюсь в свободное плавание.              Предложение было слишком привлекательным. Раньше Коди согласился бы, не раздумывая, но теперь он научился думать о последствиях. Между ним и ребятами как будто пробежала чёрная кошка, а про нового барабанщика Коди так вообще практически ничего не знал. Вряд ли Джоан обсуждала это с ними. А вдруг окажется, что они больше не хотят видеть его в качестве вокалиста Приличного общества? Несколько месяцев они будут пытаться сыграться, может, дадут парочку концертов, чтобы по итогу разбежаться, окончательно разочаровав фанатов.              Коди хотел снова начать заниматься музыкой. Только он не был уверен, что это непременно должно быть связано с Приличным обществом.              — А реалити-шоу?       — Второй сезон начнётся в сентябре, — подтвердила его опасения Джоан, при этом улыбаясь, будто принесла благую весть.              Только правда заключалась в том, что вся эта показуха, к тому же пропитанная фальшью, и разрушила группу изнутри. Осознавая, что теряет голос, Коди продолжал выкладываться на репетициях и концертах, потому что ничего из этого нельзя было поставить на паузу. Лоуренс, с трудом оклемавшийся после расставания с Фань и находившийся под постоянным прицелом камер, не выдержал и начал снимать стресс алкоголем. Дарлин окончательно завралась. Лукас зачем-то украл песню.              Морган однажды призналась Коди, что несчастна. Она не сказала об этом прямо, они и не говорили ни о чём таком. Но Коди прочитал это между строк. Морган просто хотела заниматься музыкой, но реалити-шоу не давало ей оставаться той, кем девушка всегда была.              — Я думала, ты обрадуешься, — отпустила испуганный смешок Джоан. — Но, кажется, моё предложение тебе не понравилось. Ты больше не хочешь заниматься музыкой?       — Хочу, но… — Коди поморщился. Он редко кому отказывал, и потому делал это неумело. А потом ещё несколько дней мучался угрызениями совести. — Это пройденный этап.       — Что, перерос Приличное общество? — немного злобно, немного обиженно хмыкнула девушка. Коди неоднозначно пожал плечами.              Перерос — было не совсем правильным словом. Он просто осознал, что они как группа выбрали не тот путь и зашли в тупик. А чтобы продолжить идти, чтобы расти в деле, которое Коди так любил, ему нужно было начать всё заново. С нуля.              — Дело во мне, — улыбнулся он мягко. — Для меня музыка это свобода. Я хочу искать себя, пробовать новое. А после победы в конкурсе Приличное общество превратилось в коммерческий продукт. Мы и шагу не могли сделать без разрешения продюсера.       — А если Уильям вам предоставит эту свободу? — в голосе Джоан сквозила надежда. Но она сама не понимала, что предлагает невозможное. Коди лишь покачал головой.       — Этого никогда не будет. Для него главное — шоу. А это реклама, договоренности, сценарий. Одним словом — рамки. Самое страшное слово для любого, кто имеет хотя бы малейшее отношение к искусству.              Джоан промолчала. Наверное, на этом их разговор можно было считать оконченным.              Впервые за долгое время Коди знал, что поступил правильно. Желание вернуться в Приличное общество было скорее рефлекторным, потому что группа олицетворяла собой то, что он когда-то любил. Парень просто привык считать её неотъемлемой частью своей жизни. Вот только всё, что было ему дорого, легко распадалось на составные части: он всё ещё мог заниматься музыкой, мог хотя бы попытаться восстановить покачнувшуюся дружбу, мог мечтать о большой сцене и предпринимать робкие шаги на пути к цели.              Всё было в его руках. А Приличное общество пора было отпустить.              — Вот ты где, — Лоуренс в знак приветствия похлопал его по плечу. Коди незаметно принюхался: кажется, парень был ещё трезв, но, учитывая количество привезенного Натаниэлем алкоголя, вряд ли он останется таким надолго. — А я тебя везде ищу. Если честно, когда Нэйт сказал, что ты с Джоан, я немного напрягся.       — Мы поговорили, да, — Коди задумчиво посмотрел вдаль. — Она натолкнула меня на одну мысль.              Оставив Джоан переваривать его неожиданный отказ, Коди поднялся на второй этаж и вышел на небольшой балкон, увитый виноградной лозой. Благодаря тому, что особняк находился на небольшой возвышенности, отсюда открывался вид на змейки дорог между домами, чужие крыши, ловящие солнечных зайчиков, и пронзительно голубое небо. Царившее здесь спокойствие действовало умиротворяюще. И вдохновляло.              — Давай соберём группу? — щурясь на солнце, Коди с улыбкой посмотрел на Лоуренса. Тот отпустил смешок.       — Приличное общество версия два-ноль?       — Название не так важно, — поморщился парень. — Главное, мы снова сможем заняться музыкой.       — И кого позовём? Или устроим прослушивание?       — Давай с организационными вопросами разберемся потом, — отвернувшись, Коди оперся о балюстраду. — Сейчас мне важно знать, хочешь ли ты этого?       — А ведь мой старик уверен, что я, наконец, взялся за ум и навсегда распрощался с подобной чепухой, — залился немного болезненным смехом Лоуренс. — Представляю его лицо, когда он снова увидит меня с барабанными палочками.       — Боишься его? — Коди встретился с парнем взглядами. Рен покачал головой.       — Если честно, эти месяцы я ходил как неприкаянный, не мог найти себе место. Никогда не понимал, насколько мне нужна музыка, пока не потерял её.       — Так значит… — прищурился Коди. Лоуренс засмеялся.       — Почему бы и нет? Только давай вернемся к этому разговору в понедельник. Потому что сейчас я хочу только одного — веселиться.       — Пойдем, — Коди хлопнул его по спине, и они вернулись в дом.              Несколько часов спустя, когда почти все, кого Натаниэль внёс в список избранных и пригласил провести уикенд в его летнем домике, были на месте, наконец, приехал Тео. Последнее время их отношения заметно улучшились, и это не могло не радовать. Тео как будто стал спокойней, а в чем-то даже мудрей. Они не говорили о прошлом, в основном болтая об общих интересах или на дежурные темы: музыка, приближающаяся школа, последние громкие новости. Но Коди наслаждался возможностью просто поговорить со старым другом так, будто между ними не было года молчания.              — Привет, — губы Тео привычно растянулись в улыбке, которую незнакомые с ним люди могли бы принять за оскал. — Как жизнь?       — Супер, — Коди поймал себя на мысли, что это действительно так.              У них с Джозефом всё было хорошо. Он сам принял важное решение, о котором нисколько не жалел. Кенни шла на поправку и с диким энтузиазмом изучала новый для неё мир звуков. Наконец, в его жизни наступила светлая полоса.              И сворачивать с неё Коди не собирался.              — Хочу тебя кое с кем познакомить, — конечно же, Тео имел в виду парня, которого привез с собой. Казалось, они наслаждаются обществом друг друга. Коди был за него рад: потому что если честно он уже начал думать, что Тео больше никогда не позволит себе влюбиться. Не позволит себе снова быть счастливым. — Это Джулиан.       — Коди, — он широко улыбнулся и протянул ладонь.       — Приятно познакомиться, — уголки губ парня скромно дрогнули. Джулиан мягко пожал протянутую руку. — Тео много о тебе рассказывал.       — Надеюсь, хорошее, — отпустил смешок Коди. Тео хмыкнул.       — А что, в твоей непогрешимой биографии есть тёмные пятна? — Коди рефлекторно напрягся. Обычно, когда интонация Тео становилась такой обманчиво лестной, стоило ждать беды. Но на этот раз гитарист просто пошутил.              Люди действительно меняются.              Хотя в Тео не было зла — только обида. Коди должен был уделять ему больше внимания. Затягивать в разговор, если парень оказывался в стороне и чувствовал себя брошенным. Отчасти они сам был виноват в том, что они с Тео отдалились. Мог бы и догадаться, что терзает и гложет человека, с которым он дружил десять лет.              Банка светлого пива в его руках была пуста лишь наполовину, но Коди уже чувствовал, что едва стоит на ногах. Ночь была в самом разгаре: люди вокруг танцевали и смеялись. Кто-то целовался, кто-то — играл в игры. Все казались такими счастливыми. Наверное, Коди был единственным, внутри которого всё клокотало.              Он врал, убеждая себя, что без труда проживёт эти два дня без Джозефа. Но на самом деле он скучал по парню — каждое мгновение, каждая минута без него казалась пыткой. Это было несправедливо. Тео вовсю флиртовал с Джулианом. Лоуренс весело проводил время с Элисон, хотя, единственным, что их объединяло, был виски с колой. Все разбились на группы, и при желании Коди легко бы вписался в каждую.              Вот только был всего один человек, рядом с которым он хотел бы оказаться.              Пробираясь сквозь толпу, Коди пытался придумать, как бы сказать Натаниэлю, что он уезжает так, чтобы тот не обиделся. Вечеринка ведь в самом разгаре, одним человеком больше, одним меньше — никто и не заметит. А Коди, если поторопится, сможет провести ночь и немного утра с человеком, которого любит больше всего на свете. Натаниэль поймет и простит — ведь в конце концов, он желает ему счастья.              Для храбрости Коди сделал несколько глотков из банки. Он всё равно уже не рискнет сесть за руль — лучше будет вызвать такси. А так туман выбьет из головы порядком надоевшую привычку пытаться всем угодить.              — А я как раз тебя ищу, — Натаниэль сжал его в крепких объятиях и, не выпуская, обжег ухо горячим пьяным шепотом. — Ну как, поговорил с Джо? Она ведь гораздо лучше твоего этого… как там его…       — Я как раз хотел поговорить с тобой об этом, — Коди выкрутился из его объятий.              Кажется, он пьянел, даже если просто вдыхал пропитанный алкоголем воздух. Голова всё больше становилась странно тяжелой. Будто он опрокинул в себя не слабоалкогольное пиво, а водку.              — Что такое, мой друг? — продолжая глупо улыбаться, осведомился парень.       — Я уезжаю.       — Куда? — непонимающе повел бровью Натаниэль. Но, кажется, он знал ответ ещё до того, как Коди его озвучил.       — К Джозефу.       — Ты как наркоман, — фыркнул парень. Коди закатил глаза.       — Я не собираюсь перед тобой отчитываться. Я хочу быть с ним…       — В горе и радости? — перебил его Натаниэль, заходясь хриплым смехом. — Когда это закончится, Коди? — он посмотрел на него с мольбой. — Я хочу своего друга обратно, а с этим ты изменился до неузнаваемости. Спроси у любого, он тебе ответит, что вы даже не смотритесь вместе. Тебе нужен кто-то яркий, сияющий… — Натаниэль сделал вид, что задумался. — Как Джоан.       — Мне нужен человек, которого я люблю. И который любит меня, — покачал головой Коди. — И я его уже нашел. Твоя помощь мне не нужна, спасибо.       — Ну, давай спросим любого. Например, Тео, — Натаниэль выдернул парня из толпы.              Тот поморщился, смахнув с локтя чужую руку, но огрызаться почему-то не стал. Тео казался трезвым. Наверняка, почти не пил, чтобы сохранять ясность ума. Он поднял глаза на Коди и, заметив его пьяный румянец и замутненный взгляд, повёл бровью. Но Натаниэль явно не собирался дискутировать на предмет чужой степени опьянения. Тео нужен был ему для конкретной цели.              — Скажи, — Нэйт отпил из своего стаканчика. — Как тебе кажется, Коди с Джозефом хорошая пара? — Тео непонимающе перевел взгляд с одного парня на другого. Коди покачал головой.       — Не отвечай. Нэйт просто шутит.       — Нет, я серьезно. Знаешь, зачем я привез тебя сюда? Зачем разделил вас? — Натаниэль даже дрожал от волнения. Или это алкоголь так перевозбудил его. — Чтобы ты увидел, какой жизни из-за него лишился. Вот оно, настоящее веселье, а не ваши скучные вечера в постели или перед телевизором. Так что отвечай, — Нэйт снова посмотрел на Тео. Тот равнодушно пожал плечами.       — Да мне всё равно, пусть пользуется. Я разрешаю.       — Что? — непонимающе переспросил Коди, чувствуя, как у него перехватило дыхание.       — Я говорю, что поимел его первым, — оскалился Тео. — Так что мне плевать, кто его использует теперь.              И всё-таки Тео был пьян. Внешне это, может, и не было заметно. Но вернулась его пассивная агрессия. Гитариста снова распирали злость и обида. Это был уже не он. Только поэтому Коди ему не врезал.              — Как ты можешь такое говорить, — парень сглотнул.              У Джозефа с Тео всегда были сложные отношения. Он бы соврал, если сказал, что не видит, как иногда их тянет друг к другу. Но были моменты, гораздо чаще, когда Тео смешивал барабанщика с грязью. И Коди не понимал почему: это уже не было злостью на бывшего парня, переставшего выходить на связь. Гитарист делал это как будто по привычке. Только потому что Джозеф не давал отпора.              — Ой, прости, — Тео состроил виноватое лицо. — Я оскорбил вашу любовь? Если что, Натаниэль прав. Все с нетерпением ждут, когда вы уже, наконец, разбежитесь. Потому что ваши отношения вообще кажутся недоразумением, — он пожал плечами. — Говорю как друг, тебе будет лучше без него.              Должно быть, Коди просто ослышался. Или во всём был виноват выпитый алкоголь, от которого кружилась голова. Даже свежий воздух не помог. Хотя Коди не мог вспомнить, когда успел выйти на улицу. Свет фонарей, похожий на волшебное сияние, расплывался. Сфокусировать взгляд хоть на чём-то не получалось: чужие голоса раздавались как будто из-за стены, лица были похожи на маски. Коди вцепился в балюстраду и сглотнул — казалось, будто он куда-то падает или вот-вот упадёт. Тянуло к земле.              — Тебе нехорошо? — он с трудом распознал голос, раздавшийся у самого уха. Чужие руки, сжав плечи, отвели его и усадили куда-то: кажется, на скамейку. А потом дали высокий граненый стакан. — Это просто вода. Выпей.              Коди послушно сделал несколько глотков. Но облегчения это не принесло. В лицо ударила новая волна жара, юноша, едва не задохнувшись, закашлялся и пролил немного на себя.              — Поднимемся ко мне, дам тебе сухую футболку.              Это был Натаниэль. Он звучал буднично, как будто между ними не произошло того досадного разговора. А может, Коди и правда это привиделось? Друзья ведь никогда бы не стали так отзываться о его любви.              — Мне нужно ехать, — морщась от приступа тошноты, попытался объяснить он Натаниэлю. Тот понимающе кивнул.       — Конечно, только отдохни немного.              Его бросили на кровать. Вернее, попытались усадить — просто Коди не удержал равновесия и завалился на спину. Натаниэль едва заметно ухмыльнулся, или ему это показалось. Мокрая футболка липла к телу, и Коди попытался её снять. В комнате царил полумрак, да и он едва держал глаза открытыми. По какой-то причине ему становилось всё хуже. Внутренности горели. Его распирало дикое, почти животное желание.              — Я помогу.              Коди понятия не имел, когда Натаниэль ушел из комнаты, а его место заняла Джоан. Она сняла с юноши футболку, но не спешила давать чистую. Вместо этого, девушка толкнула приподнявшегося на локтях парня обратно на спину и склонилась над ним. Коди зажмурился. Дико не хватало кислорода.              А ещё как будто навязанное желание горело огнем внизу живота. Сопротивляться ему было всё сложней. И голос, до этого незнакомый, но звучавший внутри него, шепотом предложил сдаться и отдаться вожделению. Тем более когда рядом Джоан, которая совсем не против этого.              — Ты такой красивый, — улыбнувшись, девушка припала к его губам.              Собрав все силы в кулак, Коди оттолкнул её. На поцелуй он не ответил, и лишь из вежливости сдержался от того, чтобы не вытереть губы. Желание, словно задушенное его противостоянием, слабело, так и не овладев им. Коди осмотрелся.              На подоконнике горело несколько ароматических свечек. Хотелось потушить их и открыть настежь окна. В голове поселился неприятный туман, так и тянуло погрузиться в него — возможно, даже навсегда, но интуиция подсказывала, что это может быть опасно. Нужно было выбираться отсюда, и как можно быстрей. Плевать на такси — он дойдет пешком или вызовет его по дороге. Главное, уйти.              Джоан прильнула к нему со спины, покрывая шею и позвоночник поцелуями. Коди снова оттолкнул её и, найдя глазами свою футболку, потянулся за ней. Джоан вжалась в спинку кровати.              — Ты не хочешь меня?              Девушка явно готовилась к этому вечеру. Она сделала вечерний макияж, уложила волосы, надела сексуальное нижнее бельё. От этого Коди тошнило даже сильней, чем от выпитого алкоголя.              — Я люблю Джозефа, — он отпустил наполненный болью и отчаянием смешок. Ну сколько ещё им будут чинить преграды? Неужели они не заслуживают счастья? — И мне никто не нужен кроме него.       — Как ты можешь знать наверняка, даже не попробовав? — Коди снова рассмеялся. Они как будто говорили не о чувствах, а о конфетах.       — Я нашел своего человека. И больше не позволю тебе, Натаниэлю или кому-либо ещё встать между нами, — он шумно выдохнул. — Да даже смерть не разлучит нас, ясно?       — Ясно, — помрачнев, прошипела девушка. Коди не мог, да и не хотел на неё смотреть. Покачиваясь, он вышел из комнаты.              А ведь каких-то двенадцать часов назад всё было хорошо.