В глади пруда

Тело. Надо было забрать тело Абрахама. Питер заставил себя вновь ступить во владения Болотной ведьмы. Тело мальчика все еще должно быть там, во всяком случае Питер надеялся на это. Худшего варианта, где Пожиратели плоти изуродовали и повесили труп Абрахама на главные ворота своей крепости, Питер боялся предположить. Лес был оживлен. Сама ярость Зеленозубой передавалась ее землям — жуки хаотично ползали под ногами и по деревьям, баргесты перебежками сновали туда-сюда. По приближению к злополучному месту убийства этот ропот существ стихал. И вот уже ни одного баргеста, ни одного жука или гусеницы. Только лишь вязкая тишина. Сначала Питер не понял, что видит, а после, как прищурился, сорвался с места, перепрыгивая особо большие коряги. Он нашел Абрахама. Только тело мальчика было в цепкой, голодной хватке Эльбста. — Питер, — прорычал Дивный имя. Это можно было бы счесть угрозой, если бы не последующие слова. — Забери его. Я не долго смогу сдерживаться. Юноша приподнял руки, но тело не выпустил, а инстинктивно впился в него когтями. Услышав звук разрывающейся холодной плоти, оба мальчишки распахнули в ужасе глаза. Ни один из них не хотел, чтобы Абрахам подвергался истязанию, хоть это было и посмертно. — Ничего! — тут же вскрикнул Питер, видя, как от стресса и истощения волосы Дивного начинали отрастать в густую, черную шерсть. — Я попробую его у тебя забрать, ладно? Аккуратно… Питер попытался разжать кисть юноши, надавив на сухожилие, но это не сработало. Вместо этого Дивный тихо зарычал и казалось что вот-вот и вонзит зубы либо в мертвое тело Абрахама, либо в самого Питера. — Извини, — прохрипел Эльбст. Глаза у него стали темными, мутными, заметно увеличились клыки. — В этот раз она взяла немного за помощь вам, но вместе с битвой я изрядно истощил свои запасы сил. А у Пожирателей плоти все сгнило изнутри, да и на вкус они ужасны, — он попытался улыбнуться. Губы сложись криво, больше напоминая оскал. Питер закусил губу, думая. Ситуация казалась безвыходной — Дивный совсем не мог себя контролировать и вот-вот начал бы полноценное обращение в монстра. Первый делом он закусил бы трупом Абрахама, а потом набросился бы на Питера, после Питера может пошел бы доедать выживших Дьяволов… — Кусай, — Питер вывернул предплечье и мягкой стороной поднес к губам Эльбста. — Лучше я, чем кто-то еще. — Я не могу, — запротестовал вяло Дивный, но по расширившимся зрачкам и приоткрытом рте можно было понять, что еще как может и хочет. — Ешь, — Питер с некой злостью запихнул часть своей руки ему между зубов. Прежде чем Эльбст прикусил острыми клыками плоть, в его помутневших глазах промелькнул страх, смешанный с сожалением. Дрожь охватила тело Питера. Юноша прикрыл глаза, шумно втянул носом воздух, пытаясь справиться с неприятными ощущениями. Чавкая и перемазываясь кровью, Эльбст втягивал в себя красную жидкость с явным упоением. Лицо его разгладилось в блаженстве, глаза чуть ли не закатились, да и все тело начало расслабляться. Питер аккуратно расцепил сначала один его палец, потом второй и следующие, пока окончательно не высвободил задубевшее тело Абрахама. Руку он убирать не спешил. Было что-то в этом приятного. Ему нравилось, что кто-то настолько сильно мог зависеть от него, что без него он бы не выжил, а если бы разрастающаяся плоть монстра не уничтожила бы Эльбста изнутри, то он стал бы чудовищем. Но этому помешал именно Питер. Дивный, вновь приобретший свой нормальный цвет лица и глаз, отстранился. Какое-то время он тяжело дышал, вдоволь наевшись, откинувшись на дерево и закрыв глаза. — Под конец она была какой-то странной, — сказал Эльбст, все еще переводя дух. — Горькой. Ты не болеешь? Питер неоднозначно пожал плечами. В голове всплыло воспоминание, где Болотная Ведьма чуть ли не плевалась от вкуса его крови. Может в этот раз все было иначе, потому что кровь была отдана добровольно. Питер положил ладонь Дивному на щеку. Та была все еще холодной, как у мертвеца, который сейчас лежал на коленях у Питера. Большой палец очертил острую скулу, сместился на губы, после на подбородок. Эльбст виновато потупил глаза, словно извиняясь. — Хорошо, что ты впорядке, — сказал наконец Питер, поднимаясь, держа на руках тело Абрахама. — И спасибо. Эльбст слабо кивнул и улыбнулся. Он еще долго сидел на месте после ухода Питера, переводя дух и размышляя, на что же так была похожа горечь крови Питера. Это было что-то смутно знакомое и родное.