В глади пруда

Это было нечестно и несправедливо. Каждый раз, как лицо Ульфгера всплывало перед глазами, мальчишка стискивал зубы до хруста в скулах и дул ноздри в негодовании. Рот словно бы вновь наполнялся кровью врага, когда Питер откусил ему ухо. Это воспоминание заставляло хотя бы немного улыбнуться, хоть и торжествующе-злобно. Сегодня был такой из дней, когда воспоминания вновь нахлынули. Не хотелось не бегать, не залезать на деревья, не доставать фей в зарослях, ни обмазываться грязью и бегать с лесными духами по животным тропам. Словом, тоска и уныние. — Дурак и гад! — прошипел Питер, пиная влажную землю леса. Из-под ноги вырвался выдранный ком грязи и травы, улетев куда-то вперед. — Я ему и второе ухо отгрызу! Под руку попалась какая-то палка, величиной почти с самого мальчишку. Он с рвением подобрал ее и замахнулся на ближайшее дерево. Удар. Не было понятно, что хрустнуло первым, волокна древесины у импровизированного оружия или у импровизированного врага. Еще удар. Полетели щепки, грязь и пыль. Питер оскалил зубы, сильно приподняв в гневе верхнюю губу, и замахнулся вновь. И тут земля ушла из-под ног, рот наполнился грязью и травой. Питера снесли с ног и прижали. Кто-то давил ему на голову, не давая ее повернуть. Острые когти впивались в кожу рук, заламывая их за спиной. — Не трогай лес! — заверещал сидящий сверху. — Ты кто такой? А? — Питера толчком еще больше вжали в болотную влагу. — Это мой лес! Мой! Ты понял? — нападающий шипел, словно дикий кот. Попытавшись выплюнуть то, что скопилось во рту, Питер прошептал новому врагу проклятья и агрессивно заерзал, пытаясь освободиться. К счастью, Питер для нападающего стал такой же неожиданностью, как и он для него. В панике некто не заломал вторую руку, только лишь прижав ее коленом. Мокрая земля хлюпнула, когда рука Питера выскользнула. Мальчишка схватился за нож, висящий у него на боку и полоснул врага не глядя. Тот завыл и схватился за рану, ослабив при этом хватку. Даже небольшого промедления со стороны хватило Питеру чтобы скинуть напавшего с себя, перекатиться и выставить нож. — Только подойди — убью! — зарычал Питер. Он чувствовал, как на зубах хрустит песок, а остатки грязи каплями в перемешку со слюной стекают по подбородку. Зверь… Нет. Мальчик был перед Питером, такого же возраста как и он сам, только худее, чуть выше и более лохматый и грязный. Мальчика по началу в нем было сложно узнать из-за чрезмерной лохматости и перепачканности. А также его черные по локоть когтистые руки выдавали в нем не просто человека. Питер сжал сильнее нож. Ему в первый раз хватило обмана в виде трех дочерей Джинни, больше на такую глупую уловку он не купиться. — Не смей трогать лес! — в ответ прошипел мальчик казалось семи лет. — Это еще почему? — Питер принял более удобную для нападения стойку, чуть отведя ногу назад. Его глаза иногда бегали из стороны в сторону, ища заранее пути отступления на всякий случай. — Что хочу, то и трогаю! — Он живой, плесневелая голова! — зеленые глаза мальчишки в ужасе распахнулись от невежества Питера. — Давай я поколочу тебя палкой, дубина. Посмотрим, каково тебе будет! Рука Питера в неуверенности дрогнула. Мальчишка проследил за этим жесток и, расценив как личную угрозу, словно бы ощетинился и вздыбился, волосы встали у него торчком, а зрачки сузились до тонких полосок. — Да погоди ты, — шикнул на него Питер. — Как так живой? Что это значит? Не ясно, что вызывало в мальчишке большее раздражение — отвратительное невежество Питера или то, что он полоснул его ножом по ноге. Из раны вытекала прозрачная жидкость, больше напоминавшая воду, чем кровь. Тем не менее незнакомец сделал пару глубоких вдохов-выдохов и примиряюще поднял руки. — Еще раз повторю, — проговорил мальчишка с закрытыми глазами, предпочитая не видеть причину своего раздражения. — Лес живой. Он такой же, как ты и я. Дышит, слышит, слушает, думает. Разве ты не чувствуешь? — Правда? — восторженно прошептал Питер. На этот тон мальчишка приоткрыл один глаз и даже чуть улыбнулся. — Давай я тебе покажу? — спросил дикарь и протянул Питеру когтистую лапу. И Питер все понял. Как только странный мальчишка положил его ладонь на ствол дерева, то по телу тут же полилась вибрация, долгая, протяжная и отдающая в сердце грустью. Дерево было очень недовольно. Под мшистой корой словно были легкие, что вздымались от тяжелого вздоха, а листва обиженно подрагивала и шумела. Питер закусил губу до боли. Он отдернул руку, прижав ее к себе, несколько ошеломленный. — Я не хотел, — только и выдавил мальчик из себя. В горле встал ком обиды, но не за себя, а за свои действия. — Что еще ты можешь мне рассказать? Дикарь широко улыбнулся, показав острые зубы, которые больше не были устрашающими. Мальчишка схватил Питера, с намерением его увести вглубь леса. Хотя Питер и уперся пятками сначала в землю, зеленные глаза незнакомца посмотрели на него в ответ чрезмерно преданно и недоуменно. Это заставило рискнуть. Мальчишка серьезно кивнул новому черноволосому другу, соглашаясь следовать за ним.