В глади пруда

Встреча Ульфгера и Питера прошла ужасно. Но мальчишка и не ожидал другого. Этот недомерок никогда не отличался особым умом. Изменилось в нем только то, что он нарастил себе несколько футов роста и мускулы. — Подожди меня, — попросил Питер у тролля, положив ему руку на плечо. — Мне надо кое с кем еще переговорить. Таннгност поджал козлиные губы. — Уж не с ведьмой ли опять, а, Питер? — с тревогой в голосе спросил он. — Не, — протянул Питер. — Скорее, со старым другом, — с этими словами мальчишка подмигнул троллю и сделал шаг в сторону болот ведьмы. Таннгност все понял. Он недовольно прикрыл глаза, но говорить что либо в след не стал. Очень уж не нравилось ему, что Питер общается с сыном Зеленозубой Джинни, но и понимал что от общения с тем, кого ему завещала сама Владычица, остановить не может. Питер вышел на поляну, полную красивых, маленьких голубых цветов. Несколько пикси недовольно встрепенулись и сыпя проклятиями улетели у него из-под ног, потревоженные. — Эй! — крикнул Питер. — Плесень! Показывайся уже! Я знаю, что ты тут. Тишина. Даже деревья и птицы перестали издавать звуки, погрузив лес в полное молчание. Мальчишка подошел к небольшому озеру посередине поляны. Водная гладь была словно зеркало. Питер взял в руку небольшой камень с берега. — Все равно достану, — прошептал он, занося руку для броска. Поверхность озера встрепенулась и пошла кругами, забрав камень. Камыш и рогоз на берегу недовольно затрепетали. Питер вновь подобрал камень и бросил. Потом еще и еще, пока с остервенением не стал метать в озерцо комья грязи и травы, когда камни закончились. — Вылезай! — кричал Питер. — Чего тебе надо? — спросил устало Эльбст, появившись наконец-то из ниоткуда за спиной. Питер обернулся. Дивный сжал когтистыми руками свои мшистые плечи. Фигура у него была подавленная, сгорбленная, а сам он еле держался на ногах. Щека Эльбста была украшена кровавой свежей раной. Видя, что Питер осматривает его, мальчишка прикрыл порез ладонью. — Это она тебя так? — голос Питера смягчился. В ответ он получил сжатые в полоску губы и слабый кивок. — Тебя поэтому и не было в нашей стычке на болотах, да? Эльбст подошел к краю воды. Погрузив в нее ноги, мальчишка сел и умылся, пытаясь залечить рану. — Не получается, — с досадой сказал он. — Сижу в воде уже который час, а даже жжение не уходит. Ее наказания всегда самые болючие. И все из-за твоей ребятни, — в Питера прилетел быстрый, осуждающий взгляд зеленых глаз. — В следующий раз помогай им сам. Я сыт по горло. Брови Питера нахмурились. Он рывком развернул Эльбста к себе. — А не напомнить ли мне, как ты съел парочку моих ребят, а? — прошипел он ему в лицо. — Не тебе жаловаться на боль. Дух отвел глаза. Ему было стыдно. Ведь именно по этой причине он и Питер стали чуть ли не врагами. В такие моменты Питер понимал, что в его бывшем друге больше от Зеленозубой, чем от Рогатого. От отца в этом существе была только способность проникать в чужие головы. — Она заставила меня, — начал вновь оправдываться Эльбст все теми же словами, которые Питер слышал тысячу раз. Видя нахмуренные брови Питера и его злобное лицо, Эльбст выдернул свое плечо у него из хватки и вновь отвернулся, уставившись на воду. — Зачем ты пришел? Явно не поболтать и вскрыть прошлые раны. В голосе у него не было никакой ехидной ноты, как когда он красовался перед Дьяволами, только лишь усталость и тоска. Как Питер был верен Владычице, так Эльбст был под контролем болотной ведьмы. Как его мать, она имела над ним абсолютную власть, могла делать с ним все, что угодно было ее темной душе, если та у нее была. Ослушаться ее значило подвергнуться пыткам не только телесным. Как Джинни контролировала всякую тварь в своих владениях, так могла она иметь такую же власть и над собственным сыном. Только прикосновение Модран давало этому юноше хоть какой-то оберег от окончательного растворения во мгле той, что его породила. Именно Владычица и их старый уговор не давал Эльбсту стать как его сестры — кровожадным и звероподобным. Питер шумно выдохнул через нос. Он понимал печальное положение своего бывшего друга. Взгляд упал на спину Эльбста. На ней были глубокие шрамы, как уже зажившие, старые, так и краснеющие своей новизной. Питер присел рядом. — Она все еще делает это с тобой? — Питер положил руку юноше на колено и сжал. Эльбст поджал губы, медленно кивнул. — Я могу хоть как-то помочь? Эльбст улыбнулся и наконец-то повернулся к старому другу. Его бледное, но все равно красивое лицо было украшено россыпью зеленых веснушек. — Питер, — ласково сказал юноша и сжал руку друга в ответ. — В отличии от остальных ребят, тебе меня спасти не получиться. Эти слова что-то колыхнули внутри Питера. В груди отчаянно запекло, загорело от досады. Он положил свободную ладонь Эльбсту на щеку и провел подушечкой пальца по не заживающей царапине. Тот дернулся, как от ожога, но лицо не убрал, только лишь прикрыл трепетавшие длинные ресницы. — Мне жаль, — прошептал одними губами Питер. Они сидели так еще несколько секунд, пока тишина не стала неловкой, а осознание интимности действий слишком пугающей. — Так что у тебя ко мне за дело? — вновь спросил Эльбст, чуть отстраняясь. — Мы идем в бой, нам нужны все силы Авалона, чтобы одержать победу над Пожирателями плоти, — голос Питера стал тверд и громок, глаза загорелись. — Попробуй повлиять на свою мать. Или сам прими участие в битве. Улыбка слетела с губ Эльбста. Он отшатнулся, чуть не свалившись в камыши за спиной. — Питер, ты в своем уме? — огрызнулся он. — Она убьет меня! Уже чуть не убила только за то, что я увел баргестов от детей. А теперь ты просишь, чтобы я сказал ей такое! — Не забывай, — Питер зарычал. — Ты мне должен. За тех ребят. Намека на нежность в его взгляде не осталось. Только расчетливые золотые глаза смотрели на юношу, требовательные и жестокие. Эльбст ощетинился, волосы у него встали дыбом, а зрачки сузились, как у кошки. Мальчишка издал горловой рык, показывая звериные зубы. Питер, не растерявшись, зарычал в ответ. Чуть успокоившись, дух клацнул зубами, поддавшись напору оппонента, и закрыл рот. — Не жди, что что-то получиться, — предупредил он, вставая и заходя по пояс в воду озера. Его одежды намокли, вырисовывая силуэт тонких бедер. — Ты знаешь, какая она. С этими словами Эльбст исчез, оставив после себя зеленоватый туман над водой. — Знаю, — с сожалением по другу сказал Питер. — И знаю, что тебе придется отдать.