Между луной и солнцем

— Да, Март, я дома. — И это значит?.. — Март намекает, и в ее голосе — даже через динамики — звучит такая надежда, что Дань Хэн зажмуривается. Стоит ему открыть глаза, как сталкивается со своим отражением в зеркале — замечает оставшийся след на своем плече, игриво выглядывающий из-под съехавшего края футболки, и тут же прикрывает, возвращая ткань на место. — … что я не смогу принять гостей. Извини. — Дань Хэн прикусывает губу — безумно стыдно перед Март за свою ложь, но он не может иначе. Между кухней и гостиной — угловой коридор: держится за угол и нервно снует туда-сюда, изредка останавливаясь и прикладываясь лбом к нему — боже, как же он не любит скрывать часть — безмерно важную, — своей жизни от близких людей. Дань Хэн глубоко вздыхает — для убедительности, — Правда, Март. Мы можем увидеться на следующей неделе? — Ну конечно, Хэн-Хэн! — Она посмеивается, и Дань Хэн улыбается ей, но перестает, когда она произносит, — но мне все равно кажется, что ты что-то от меня скрываешь. — Нет. — Он тут же выпаливает, и это лишь укрепляет догадки Март. — До встречи, Хэн-Хэн. — В динамике раздается громкий чмок — эта милая привычка Март всегда заставает его врасплох, — затем — прощальные гудки. Он снова вздыхает: конечно, она не поверила — теперь ему придется потрудиться, чтобы объяснить свою внезапную — сверх меры — скрытность в последние несколько месяцев. Дань Хэн заворачивает в гостиную и останавливается на пороге, убирает телефон в карман и улыбается лишь уголками губ — честно пытается побороть свое волнение и порой проскальзывающую зажатость, но иногда не получается. Он тихо подходит к Жэню и Цзин Юаню, развалившимся на диване: Жэнь сидит, сложив ноги, и правит их — первые совместные — получившиеся строчки, строго читая их поверх очков, Цзин Юань дремлет, положив голову ему на плечо; пока Дань Хэн не отошел в коридор ради разговора с Март, Цзин Юань прижимался к нему — ощущалось это так, словно он обнимает свою любимую плюшевую игрушку во сне. Дань Хэн садится по другую сторону от Цзин Юаня: их с Жэнем бедра соприкасаются, плечи — тоже, и Дань Хэн не может помешать мыслям напомнить об этом несчастном следе от поцелуя на его плече — что ж, и Цзин Юань, и Жэнь слишким любили его тело. — И как? — Он интересуется шепотом — Жэнь оставляет едва заметные чернильные следы под строчками: некоторые слова обведены в кружок, от них нарисованы стрелочки с собственной интерпретацией и исправлениями. — Ты точно только писал разборы текстов Цзин Юаня? — Дань Хэн угукает в ответ; чувствует, как его руки касается ладонь Цзин Юаня — тот тянется к нему через бедра Жэня, чтобы переплести их пальцы, и Дань Хэн в очередном раз умиляется его прилипчивости — ни за что бы не поверил, что страстный солист поп-панк группы в жизни настолько мягок натурой. Возможно, именно за этот контраст Дань Хэн и полюбил его. — Все равно не верю. Это отлично написано. Дань Хэн улыбается уголками губ — кажется, что это просто лесть; внутри же жжется: человек, на чьи тексты он равнялся, делает ему комплимент — хочется прямо сейчас обхватить его щеки руки и поцеловать; благо, теперь у него есть такая возможность. Жэнь опережает его: откладывает бумаги на колени и, приподнимая челку Дань Хэна, целует его в лоб. — Гениальный лоб, не иначе. — Цзин Юань поддакивает Жэню сквозь полудрему, и Дань Хэн не может не засмеяться. Что ж, ему правда придется потрудиться в своем объяснение Март: ему самому сложно поверить, что все сложилось именно так.