Willing/Желающий

            Северус проснулся ровно в шесть, выключив будильник взмахом волшебной палочки. Гарри пошевелился; убрав руки, он открыл ящик и нашел то, что искал. Откупорив зелье, он переместил руку и поднес Зелье к губам Гарри. — Выпей, — сказал он успокаивающе, даже в своем сонном состоянии Гарри подчинился Северусу, отчего по его телу разлилось тепло. Если бы он попросил кого-нибудь другого выпить зелье, они бы этого не сделали. Они не доверяли ему, и, по общему признанию, не без оснований, он был язвительным ублюдком для всех. С другой стороны, иногда здесь можно было сказать то же самое, но Гарри никогда не возражал. Это было сильное обезболивающее с добавлением миорелаксанта; без сомнения, это заставило бы Гарри отключиться еще на несколько часов. Он почти не хотел уходить, предпочитая вместо этого сидеть и просто смотреть на Гарри. От него захватывало дух, несмотря на его худобу. Когда он, наконец, наберет вес, он будет еще более ошеломляющим.              С большим трудом ему удалось, наконец, встать с кровати, где продолжал спать его Сабмиссив. Он помнил, как трудно было вернуться после каникул в школу. Когда все, чего он хотел, это быть с ним, именно тогда он впервые понял, что Гарри ему не просто небезразличен. Ему не нравилось произносить слово «любовь», по его мнению, если он думал, что из-за этого что-то плохое, могло случиться. Надев свою обычную одежду, его губы дрогнули, когда он вспомнил комментарий Гарри о том, что все волшебники носят «платья». Отбросив мысли, с бесстрастным лицом он вошел в гостиную.              — Грейс? — позвал Северус резко, но негромко, не желая будить Гарри.              — Да, сэр? — спросила Грейс, появляясь перед своим Хозяином.              — Присмотри за Гарри, если он проснется до моего возвращения, скажи ему, что я хочу, чтобы он оставался в постели. Приготовь нам что-нибудь на завтрак, я вернусь через час, если все пройдет хорошо, поняла? — сказал Северус, пока, не утруждая себя приготовлением еды, он съест что-нибудь, когда Гарри проснется.              — Да, сэр, — сказала Грейс, кланяясь ему.              — Хорошо. — сказал Северус, хватая свой кошелек с деньгами с каминной полки, прежде чем быстро покинуть свои покои. Закрывая за собой дверь, чувствуя, как защита восстанавливается, когда он уходил. В последнее время он стал гораздо лучше чувствовать защиту. Он этого не понимал; он всегда был чувствителен к магии, но никогда до такой степени. На самом деле… это случилось сразу после того, как они с Гарри сблизились. Означало ли это, что Гарри мог чувствовать магию в той же степени или даже лучше? Любопытно, он не знал, что они могут делиться магией, ничто в книгах не указывало на это. Ему нужна была книга, которая более глубоко раскрывала бы связь, которую они с Гарри разделяли. Он должен был знать все, иначе как еще он смог бы защитить его.              Неудивительно, что залы были пустынны; было слишком рано даже для прилежных Рейвенкловцев. Несмотря на это, без зрителей Северус мрачно шествовал по коридорам. Несколько портретов проснулись, когда он проходил мимо, заставляя их ворчать и винить его в своем бодрствовании. Северус, как всегда, не обращал на них внимания, если бы это зависело от него, они все были бы сняты и отправлены в самые глубокие комнаты в подземельях Хогвартса и забыты. На его вкус, они были слишком раздражающими и любопытными, они рассказывали Дамблдору абсолютно все. Вероятно, потому, что старый дурак был единственным, кто вообще обращал на них внимание. Они были как дети, ищущие одобрения, в основном потому, что хотели перейти в другую часть школы.              Взмахнув палочкой, он вызвал одного из фестралов и немедленно скользнул внутрь. Никто из учеников не знал, как это делается; иначе они постоянно пользовались бы ими вместо ходьбы. Кареты использовались только тогда, когда они приезжали или уезжали в начале и конце учебного года. Они не могли пользоваться ими во время выходных в Хогсмиде, вместо этого они ходили пешком. Однако учителям, к большому разочарованию учеников, приходилось их использовать. Когда наступала очередь Хагрида наблюдать за учениками, шедшими в Хогсмид, он всегда брал фестралов. А он, с другой стороны, всегда ходил пешком; внимательно следил за всеми учениками во время этих прогулок. Особенно в последнее время, когда вернулся Темный Лорд, Дамблдор пока еще не запретил им посещать деревню. Только усилил защиту и приставил больше сопровождающих к ученикам. Как будто у них недостаточно дел без наблюдения за тем, как ученики набивают себя сладостями.              Как только карета остановилась, Северус вышел, он сразу подумал о аппарации, но, увидев «Сладкое королевство», сдался и вошел внутрь. В последний раз, когда он заходил сюда, магазин был полностью забит. Он больше никогда не подходил к магазину на Рождество. Он зашел купить сладостей для Минервы, зная, что она неравнодушна к сахарным перьям, которые они продавали. На этот раз было устрашающе тихо, и женщина в данный момент наполняла банки и тому подобное.              — Могу я вам чем-то помочь? — Миссис Флам с улыбкой спросила его.              — Нет, спасибо, — коротко сказал Северус, но, тем не менее, взял корзину и немедленно начал просматривать имеющийся товар. Внутренне проклиная себя за мягкотелость, если бы кто-нибудь из его учеников увидел его здесь, они бы тоже это поняли. То, что он сделал для Гарри, подумал Северус про себя, кладя в корзину кислотные таблетки и оглядываясь вокруг. Следующими были леденцы со вкусом крови, драже Берти Боттс со всеми вкусами, Шоколадные шарики, Шоколадные корзинки, Шоколадные лягушки, Шоколадные скелеты, Шоколадные палочки, Лакричные палочки, Лучшая выдувная резинка Drooble, Взрывающиеся конфеты, Шипящие шипучки, Мушки-помадки, хлопья Honeydukes Mice Pops, Ледяные мышки, Кусочки нуги , Перцовые чертенята, Слойки Пикси, только один Тыквенный пирог, так как ему не понравился сок, Ириски на соленой воде, Сахарные перья, Крылышки бабочки в сахаре, Ириски, Паточная помадка и по две плитки специального шоколада Honeydukes, белого, темного и молочного шоколада. Он был неравнодушен к кусочку шоколада, и три из шести плиток, даже если он никому в этом не признавался, были для него.              Когда он вынес корзину вперед, женщина не смогла удержаться от восклицания — Кое-кого ждет угощение!, — улыбнулась ему и быстро подсчитала сумму, возбужденно болтая. — Могу я принести вам что-нибудь еще, сэр? — спросила она, когда собрала все и положила в коробку, чтобы Северус взял ее с собой. Северус просто забавно уставился на нее, даже не пытаясь ответить на очевидный (по его мнению) вопрос.              — С вас два галеона и два сикля, сэр! — сказала она, ничуть не смущенная его бесстрастным поведением.              Северус отчитал нужную сумму, схватил свою покупку и немедленно раздраженно покинул магазин. Вот почему ему не нравились походы по магазинам, непрекращающиеся разговоры и очевидные вопросы! Как только он с благодарностью покинул этот магазин, он уменьшил покупку и положил ее в карман мантии, а затем аппарировал. Он хотел попасть не в Хогсмид, а в Косой переулок и только с одной целью.              Северус снова появился посреди Косого переулка, менее чем в двух футах от входа в Лютный переулок. Обычно он аппарировал прямо рядом с Аптекой, но сегодня ему нужно было посетить не этот магазин. Он прошел мимо «Мантий мадам Малкин на все случаи жизни» и вошел в книжный магазин «Флориш и Блоттс». Даже не взглянув в сторону кассы, он сразу же начал искать то, что ему требовалось. Он был хорошо известен в этом магазине, в основном благодаря заказам с помощью сов, он специально заказывал все новые книги о зельях, а также о защите, которые выходили. За исключением, конечно, любой книги Гилдероя Локхарта. Он насмехался над самой мыслью о том, что они украсят его полки, о нет, он не собирался помогать ищущему славы идиоту зарабатывать больше денег, особенно если это его денюжки. Говоря о Локхарте, он покинул Хогвартс, когда положение стало тяжелым, и с тех пор о нем ничего не было слышно.              Следующие пятнадцать минут он потратил на поиски; весь магазин был сверху донизу заставлен всевозможными книгами. Неудивительно, что он не смог сразу найти то, что искал. В конце концов ему удалось найти именно то, что ему было нужно, и он быстро убрал их в стопку. Семь книг спустя он пошел к кассиру и купил их. К счастью, этот пожилой волшебник, казалось, не был заинтересован в разговоре, за что Северус был ему благодарен. Заплатив десять галеонов, он покинул магазин, уменьшив в размерах и поместив книги к другой своей покупке дня.              С любопытством посмотрев на постоянно меняющиеся чернила Scribbulus, гадая, есть ли у них набор маггловских письменных принадлежностей. Он почему-то сомневался в этом, но, если бы это спасло его от похода в мир магглов позже, что ж, он был бы всем доволен. Люди начали появляться, заходить в магазины, пока у них была возможность прогуляться по ним. Магазины были слишком малы для такой большой толпы, которая составляет волшебное население Великобритании. Приняв решение, он прошел в соседнюю дверь, вошел и начал осматриваться. Этот магазин, в отличие от других, не был заполнен товарами сверху донизу. Однако здесь был такой же беспорядок, как и везде в Переулке. Нашел то, что искал, карандаши, но не ручки. Карандаши помогут, пока он не научит Гарри пользоваться пером. Хватая пачку из них, десяти штук в ней ему, несомненно, хватило бы. Хватая несколько перьев и дополнительные чернила, три коробки красных, которыми он отмечал ошибки в студенческих работах, и одну черную. Он снова передал деньги и уменьшил свои покупки. Еще один магазин, и всё. Как и предсказывалось, прошел почти час, и совы начали с визгом доставлять утреннюю почту владельцам магазинов и, без сомнения, улетать в Хогсмид и Хогвартс. Они доберутся туда не раньше, чем через час или около того, отсюда было далеко до Шотландии. В студии «Ежедневный Пророк», без сомнения, было много народу, поскольку они пытались получить свою следующую замечательную историю.              Пройдя в Лютный переулок, здесь все было по-другому, многие люди уже прогуливались и покупали в менее чем респектабельных магазинах. Северус держал свою палочку под рукой, он прекрасно понимал, что Пожирателям Смерти нравится находиться именно здесь. Они были готовы попытаться «поймать предателя», если бы у них была хоть капля мужества. Большинство из них на самом деле были трусами под напускным высокомерием, которое они демонстрировали. Убивать и пытать магглов было лучшим, что они могли делать. Большинство Пожирателей Смерти знали, на что он способен, и не стали бы ничего предпринимать. Лестрейнджам и нескольким другим, кого он мог бы назвать, хватило бы безумия попытаться.              Он прошел мимо магазинной лавки «Горбин и Бэрк» и других безымянных магазинов, торгующих самыми разнообразными предметами, которые его не интересовали. Сморщенные головы, ядовитые свечи, ногти, похожие на человеческие, и другие товары, которые будут работать лишь короткое время. Или они будет делать противоположное тому, для чего вы их купили. Все предполагали, что весь район похож на этот, но это было не так. Большинство людей только раз взглянули на магазины, ближайшие ко входу, и сразу же выходили обратно. Либо так, либо это были персонажи, которым нравилось общаться с Горбином и Бэрком. Лично ему было неприятно, что люди говорили всем, что переулок исключительно для тех, кому нравится «Темное искусство». Это действительно ограничило количество клиентов, которых принимали те, кто работает на другом конце Переулка.              Войдя в самый последний магазин в конце переулка, его черные глаза заблестели. Он направился прямо к стеклянному шкафу и начал просматривать. Искал один конкретный предмет и надеялся, что найдет тот, который ему понравится. Цены были высокими, но для него это не было неожиданностью. Цена не имела для него большого значения, обычно он никогда бы не потратил так много, но он мог, у него было достаточно денег, чтобы прожить остаток своей жизни не в чем в себе не отказывая. Это не считая денег, которые он заработал за годы работы мастером зелий или независимого зельевара. Которое, по его признанию, прекратилось три года назад после того, как Гарри стал его Сабмиссивом. Кто в здравом уме стал бы варить зелье, там где жил с тем, кого он считал магглом и своим сабмиссивом? Никто.              — Нашли что-нибудь, что вам понравилось? — спросил владелец магазина, как будто почувствовав потерю предстоящей наживы.              — Нет, — сказал Северус, на самом деле разочарованный.              — Мы изготавливаем специально для удовлетворения потребностей покупателя, если вы этого пожелаете, — сказал владелец.              — Возможно, — задумчиво сказал Северус.              — Вот журнал со всеми материалами, которые у нас есть, — сказал он, передавая его. — Просто дайте мне знать, если вам все еще интересно. — прежде чем уйти, он вернулся к своей предыдущей задаче.              Как раз в этот момент звякнула дверь, оповещая об очередном посетителе.              — А, Джейсон, доволен покупкой? — спросил владелец магазина.              — Да, большое спасибо, Эдвард. — сказал Джейсон, представившись владельцем магазина. — Я здесь, чтобы забрать свою вторую вещь, если она готова.              — Конечно, — сказал Эдвард, сразу же направляясь в заднюю часть, вход там был занавешен, так что никто не мог видеть заднюю часть магазина. Это было просто место, где Эдвард работал и хранил свои специальные заказы, если они не хотели, чтобы их доставляла сова. Что здесь случалось слишком часто, люди были слишком подозрительны, особенно когда шла война, вы не получаете сов от незнакомцев и не пропускали их через защиту.              Северус проигнорировал их разговор, просматривая журнал, отмечая то, что он хотел, и записывая свою информацию на маленькой карточке доставки совой. Чего бы он не сделал, если бы совы не доставляли в Хогвартс. Как только другой посетитель ушел, Северус положил журнал перед Эдвардом.              — Это будет стоить восемьдесят галеонов, — сказал Эдвард, он был весьма впечатлен. Никто никогда раньше не просил о такой комбинации. Он получил бы огромное удовольствие, убедившись, что это именно то, чего хотел этот человек. Вызов, который он принял бы немедленно.              Северус молча передал свой ключ; Эдвард взял его и быстро перевел деньги со счета рода Принц в свое рабочее хранилище. У него не было привязки магазина к его личному хранилищу, в бизнесе это было глупым шагом. Он взял квитанцию и подтверждение оплаты и размашисто расписался. Передавая квитки, Эдвард сказал: — Я сделаю артефакт немедленно, вы можете ожидать его к сегодняшнему ужину.              — В четыре часа. — Северус сказал, что его не будет в Хогвартсе к обеду. — Вы, конечно, получите компенсацию. — сказал он, вытаскивая из кошелька еще три галеона и размахивая ими перед искушаемым человеком.              — Ровно в четыре часа, — сказал Эдвард, с радостью беря галлеоны и кладя их в карман. Все советы были его, у него не было помощника в магазине, и, по крайней мере, ни один из них он не держал дольше нескольких дней. Они просто испортили все, чему он пытался их научить. Бесполезно, независимо от того, какое у них было образование.              — Действительно, — сказал Северус, коротко кивнув головой, развернулся и вышел из магазина. Он не направился обратно в Косой переулок, он аппарировал оттуда, где стоял перед магазином. Очутившись в красивом, застроенном коттеджами месте, которое называлось Хогсмид. Единственное, что заставляло его выглядеть нелепо, на самом деле была Визжащая хижина и, по его мнению, магазин шуток. Он скривился, только увидев их, после всех сыгранных с ним шуток никто не мог всерьез обвинить его.              Вызвать еще один экипаж; он вернулся в Хогвартс пятнадцатью минутами позже. На этот раз школа проснулась, было семь часов, и ученики начали стекаться к завтраку. Он не обратил на них внимания, возвращаясь в свои покои, желая посидеть, прежде чем отправиться в Большой зал. Он должен был присутствовать на каждом приеме пищи, поскольку был главой Слизерина.              Оказавшись в безопасности своей защищенной комнаты, он вернул своим покупкам их первоначальный размер. Он понял, что ему нужен письменный стол в гостиной, для Гарри, чтобы у него было собственное пространство. — Грейс? — позвал Северус. Интересно, где именно она остановилась, но не зацикливаться на этом.              — Да, сэр? — спросила Грейс, появляясь перед ним.              — Ты можешь найти мне письменный стол? Такой, с выдвижными ящиками, чернильницами и тому подобным. — сказал Северус.              — Из Принц-мэнора, сэр, или из Хогвартса? — спросила Грейс, точно зная, где можно достать что-нибудь из обоих мест.              — Хогвартс, — сказал Северус, он не хотел, чтобы его имущество попадало сюда. Если уж на то пошло, он бы поместил их в лондонском доме, и нигде больше. Он положил пакеты на стул и огляделся.              — Сию минуту, сэр, — сказала Грейс перед уходом, Северус взмахнул палочкой и передвинул предметы так, как ему хотелось. Это было прямо рядом с камином, где было теплее всего. Гарри там понравилось бы, он был уверен, убирая палочку обратно в кобуру, он прошел в спальню, чтобы проверить Гарри. Гарри все еще спал, мягко улыбаясь – зрелище, от которого любой студент упал бы в обморок – он присел на край кровати. Его пальцы скользили по лицу Гарри, он всегда был таким теплым, таким мягким, и то, как он таял, согревало сердце даже такому мужчине, как он. Он видел, как пары касались друг друга на людях, и морщился при виде чувств на показ, но сейчас он не мог без этого обойтись, и Гарри изменил его. Гарри, должно быть, был лучшим, что с ним случилось, подумать только, если бы он не принес ему завтрак... он, возможно, никогда бы не узнал. Он сомневался, что, если бы они встретились на публике, Гарри сделал бы то, что он сделал. Он был сильным и упрямым, именно таким, какими ему нравились его сабы, но при этом готовым подчиняться ему. Это делало его еще более желанным, хотя в глубине души он знал, что сильнее в отношениях тот, кто подчиняется. Требовалось много храбрости, чтобы сразиться с кем-то, но гораздо больше храбрости, чтобы преклониться перед кем-то, отдать свою жизнь в его руки.              — Северус, — пробормотал Гарри, его зеленые глаза открылись, он почувствовал, что его Дом рядом.              Северус скривил губы, ему нравилось, когда Гарри называл его Северусом, слишком уж «сэр» напоминало ему о болванах, которых он учил. Вот почему он требовал этого только тогда, когда они были в своих ролях, а не просто разговаривали. Ему стало плохо, когда Гарри впервые назвал его Мастером, и он сказал ему никогда больше так его не называть. Это слишком живо напомнило ему Волан-де-Морта и роль, которую он играл в течение двух лет. Боль и ущерб, которые он причинил, все еще преследовали его, но в последнее время не так сильно.              — Доброе утро, Гарри, проголодался? — спросил Северус, его пальцы все еще бессознательно водили вверх-вниз по щеке Гарри.              В животе у Гарри заурчало, прежде чем он ответил, заставив Северуса усмехнуться. — Да, сэр.              — Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросил Северус, все еще не двигаясь.              — Отлично, боли нет. — сказал Гарри, в голосе которого звучал благоговейный трепет от такой вещи, хотя он не должен был испытывать.              — Хорошо. — сказал Северус, вставая с кровати. — Вставай! — сказал он, роясь в своих ящиках в поисках чего-нибудь подходящего и теплого для своего саба. Чем быстрее Гарри обзаведется собственным гардеробом, тем лучше. Не то чтобы ему не нравилось видеть его в его одежде. Он думал, что Гарри тоже не возражал, ему придется купить Гарри пару его собственных ботинок, он чувствовал, как Гарри был счастлив, что может их носить. Он разложил все на кровати, без стыда наблюдая, как он раздевается. Ему, конечно, нечего было стыдиться, это точно. В своей истинной форме он был еще более захватывающим, чем когда-либо в измененной. Шрамы, которые он заметил, поблекли еще больше, а синяки исчезли. Еще несколько ванн с зельем, и шрамы тоже исчезнут. Он сомневался, что шрам-молния Гарри когда-нибудь исчезнет, но это его не беспокоило. Ему было интересно, что его саб думает о пребывании Дурслей в тюрьме, но спрашивать не стал. Однако ему нужно было заставить Гарри рассказать об этом; в противном случае это продолжало бы пожирать его заживо.              Северус оторвался от своих мыслей и увидел, что Гарри откровенно пялится на него, в его зеленых глазах светится желание. — Пойдем, пора есть, — сказал Северус, игнорируя надутые губы, и выпроводил его из спальни. Как бы ему ни хотелось заявить права на своего Сабмиссива и показать ему, кому он принадлежит, сделать нужно слишком много.              Северус решительно усадил Гарри на его место и сел сам, не прошло и двух секунд, как Грейс волшебным образом поставила еду на стол из кухни. Как обычно, они оба почти не разговаривали, пока завтракали и с благодарностью пили кофе.              — Ты всегда так делаешь, когда ведешь урок? — спросил Гарри, когда их пустые тарелки забрал домашний эльф, на мгновение отвлекший Гарри. Его зеленые глаза сузились, а тело напряглось при виде этого. Он, конечно, не остался бы неподготовленным к ним снова. Жаль, что у него не было с собой ножей; они определенно пригодились бы. Он оставил их, когда шел в магазин, на случай, если кто-нибудь включит сигнализацию у входа в магазин.              — Что делаю? — спросил Северус, но у него было странное предчувствие, к чему это приведет.              — Говоришь так, — сказал Гарри, ему было просто любопытно.              — Да, — немедленно сказал Северус, — Зелья – опасный предмет, очень опасный, если не обращать внимания на то, что они делают. Слишком большое количество одного ингредиента может привести к катастрофическим результатам. Если бы я не управлял ими железным кулаком, эти болваны уже покончили бы с собой.              — Это так ты бы меня учил? — спросил Гарри, впиваясь взглядом в черные глаза Северуса.              Северус смотрел прямо в ответ; это было то, что он имел в виду под сильным, достаточно сильным, чтобы противостоять ему, но знающим, когда отступить. Не было ничего захватывающего в сабмиссиве, который никогда не заговаривал, никогда не встречался с тобой взглядом и никогда не бросал тебе вызов.              — Тебе интересно? — спросил Северус, он надеялся, что Гарри начинает по-настоящему любить магию. Если бы это были зелья, было бы еще лучше, поскольку он с удовольствием обучил бы своего саба всему, что касается зелий.              — Может быть, — сказал Гарри, хотя ему не нравилось, когда его все время называли болваном. Что бы это ни значило, это было нехорошо, и сказано с большой долей насмешки. Вот почему он спросил, прежде чем даже подумать дальше на эту тему. — А ты бы стал?              — Нет, Гарри, я бы не стал. В классе я должен смотреть за «девятнадцатью котлами» и убеждаться, что все ученики делают именно то, что я им сказал. Если бы это был только один человек, это было бы не так напряженно, и я мог бы лучше за ним присматривать. Не позволять им взрывать какие-либо зелья до того, как они добавят в них ингредиент. — сказал Северус, понимая, почему Гарри спрашивает. Похоже, он был не единственным слизеринцем в комнате; Дамблдор был бы в шоке, если бы Гарри когда-нибудь распределили.              — Зелья действительно кажутся забавными, когда готовишь по более точным инструкциям. — Наконец Гарри сказал: «Возможно, через несколько недель ты захочешь узнать это сам?» — предложил Северус.              — Несколько недель? — спросил Гарри, выглядя расстроенным.              Северус ухмыльнулся, Гарри был таким нетерпеливым, всегда таким был, приятно видеть, что это не изменилось. — К тому времени твое чтение должно было принести большой успех. Ты должен уметь готовить зелья без посторонней помощи. — Для него это был дополнительный стимул учиться должным образом.              — Да, сэр, — подобающим образом ответил Гарри.              — Ты бы предпочел остаться сегодня здесь или позаниматься в моем кабинете? — спросил Северус, и пока Грейс была рядом с ним, он не возражал в любом случае. Он должен был обеспечить безопасность своего Сабмиссива, и у него все получится. Дамблдор не собирался снова пачкать пальцы лимонными каплями на том, что принадлежало ему.              — Пожалуйста, в кабинет, сэр, — сказал Гарри.              — Очень хорошо, я спущусь через полчаса, — сказал Северус, прежде чем с сожалением был вынужден уйти. У него было три минуты, чтобы попасть в Большой зал, и, конечно, если бы он срезал путь, то успел бы вовремя.              — Хорошо. — сказал Гарри, глядя, как уходит его Дом, как только он ушел, он согнул руку, и это было так странно. До сегодняшнего дня он не осознавал, что боль, которую он носил в себе годами, исчезла. Если бы Помфри говорила правду, рана продолжала бы болеть. Хотя это было так странно! Когда ему удалили кости. Отчасти это тоже опасно, что помешает кому-то удалить кости из твоей ноги и руки, прежде чем убить тебя? Ничего. Магия была удивительной, но в то же время такой опасной; вот почему он чувствовал необходимость знать все. Северус сказал, что это его выбор, хочет он, чтобы Дамблдор знал, или нет. Он не знал, как к этому относиться, с одной стороны, было приятно иметь возможность решать, с другой стороны, именно поэтому он хотел быть сабом, чтобы ему не приходилось беспокоиться или решать подобные вещи. Он не мог прятаться вечно, как бы ему ни нравилась эта мысль. Он должен был научиться всему, что мог, чтобы защитить своего Дома от Волан-де-Морта. Он не мог потерять его, не тогда, когда он только что вернул его. Он имел в виду именно это, когда сказал своему Доминанту, что сделает это для него. Его Доминант защищал его прямо сейчас, это было наименьшее, что он мог сделать взамен.              Он ничего не мог здесь сделать, ни убирать, ни готовить, если только не доберется до этого раньше…как их назвал его Дом? Ах да, Домовые эльфы. Он к этому не привык, готовил и убирал всегда он, что было частью его обязанности присматривать за своим Домом. Северус умел готовить, у него это действительно хорошо получалось, но он никогда по-настоящему не хотел. Неудивительно, что он постоянно варил зелья, и ему этого не хотелось. Он был таким сварливым преподавателем, что это портило ему настроение. Ему только хотелось увидеть их лица, особенно теперь, когда он знал, что никогда не окажется на стороне слушателей.              Его Дом был ворчливым, но он никогда не разговаривал с Гарри в таком тоне, а если бы и разговаривал, то ушел бы. Ему надоело, что ему говорили, какой он бесполезный, что он должен был умереть вместе со своими родителями, каким глупым он был у Дурслей в течение девяти лет. Он был рад, что рассказал Северусу, что, если бы его заставляли ходить на занятия и обращались с ним подобным образом, это убило бы его.              Дурсли были в тюрьме, все это время он жил на улицах из-за страха быть отправленными обратно. Нет, не зря, его бы поместили куда-нибудь еще. Он содрогнулся от этой мысли, он никому не доверял, не хотел делать то, что ему говорил какой-либо опекун, родительская фигура или даже крестный отец. Вероятно, его поместили бы к волшебнику и ведьме. Его тошнило от возможности оказаться с этой ведьмой... женщиной, которая говорила о своем «Ронни». Она не назвала ему своего имени, на самом деле, лишь немногие из них рано или поздно называли его. Он подобрал для них всех менее чем желательные имена. Что он мог сказать? Он просидел в той комнате от нечего делать три недели.              — Пойдем, — сказал Северус, проходя через потайную дверь, Гарри вскочил и присоединился к нему. Неужели он действительно сидел там, погруженный в свои мысли, полчаса? Он задавался вопросом, какую книгу ему удастся послушать сегодня.              

***

             Черные глаза Северуса были полны отвращения, когда он оглядывал Большой зал. Новый учитель Защиты от Темных Искусств так и не научился держать рот на замке. Итак, Северус быстро терял терпение, и за это расплачивались его зубы. Он так громко скрипел зубами, что даже Минерва, которая была по другую сторону от него, не могла не вздрогнуть от сочувствия.              — Северус, мы все еще уезжаем? — спросила Минерва, отодвигая тарелку. Она почти ничего не съела, но и не смогла съесть много. Или посмотрите на Дамблдора, мысль о том, что он знает, что случилось с Гарри, оставила ее холодной и обиженной. Сегодня вечером она узнает наверняка.              — Действительно, — сказал Северус, немедленно вставая, его лицо было бесстрастным, но Минерва могла видеть, что он испытал облегчение.              Он был нетерпелив, больше, чем она когда-либо видела его. Все учителя Защиты действовали ему на нервы, но никогда до такой степени, чтобы он открыто показывал, насколько он зол. Она задавалась вопросом, было ли это из-за предстоящего допроса или по какой-то другой причине. Да, у нее было кошачье любопытство, и она ничего не могла с собой поделать.              — Могу я спросить, куда вы двое направляетесь? — спросил Альбус, с любопытством глядя на них. Он несколько дней безостановочно искал Гарри, останавливаясь только во время еды, чтобы ученики ничего не заподозрили. Он почти не спал и не отдыхал и был измотан. Гарри нигде не было, они настаивают, что он не мог сесть в поезд. Тем не менее, его не было в замке и не было в Хогсмиде, так, где же он был? Он не владел магией, поэтому для него было невозможно аппарировать. Домашние эльфы присоединились к поискам, но также безуспешно. Казалось, что мальчик исчез с лица земли, он был озадачен. Даже чары на его Детекторе Тьмы, настроенные на магию Гарри, зловеще молчали, указывая на отсутствие использования магии.              — В мою любимую винокурню в Шотландии, — немедленно сказала Минерва, — Флитвик, конечно, согласился присмотреть за Слизеринцами и Гриффиндорцами, пока мы не вернемся.              — Во время школьных каникул? — переспросил Дамблдор, неодобрительно нахмурившись. — У нас есть более важные дела, требующие нашего внимания, ты это знаешь. — ему нужна была вся возможная помощь, чтобы найти проклятого мальчика. Он уже планировал достать зелье, которое сделает Гарри более восприимчивым к его идеям и предложениям. Оно, скажем так, его не контролировало, а это означало, что ничего противозаконного в том, что они не могли предпринять никаких действий, если бы узнали. Если что, он получит пощечину.              Северус был благодарен Минерве за быстрый ответ; честно говоря, вопрос застал его врасплох. Он не был готов к этому; к его большому смущению, он никогда так долго не терял дара речи. Как бы то ни было, заместитель директрисы избавила его от любых наполовину взведенных отговорок. Его также позабавили слова Дамблдора; они были не единственными, кто покидал территорию школы в течение года. Дамблдор делал это почти каждую неделю.              — Мы ненадолго, — сказала Минерва, прежде чем выйти через учительский вход. Северус последовал за ней, его рука автоматически похлопала по свертку в кармане. Это пришло сразу после его последнего урока. Ему было очень трудно подавлять свои эмоции, он был в приподнятом настроении, в экстазе, возбужденный, но также чрезвычайно опасался того, как Гарри это воспримет.              — Аппарация или Портключ Северуса? — спросила Минерва, когда они тайным путем вышли из Хогвартса, пересекли мост и добрались до конца защиты. Ни один портключ не мог быть использован без магической подписи директора или четырех глав домов. Директор и Минерва были предупреждены, если кто-либо пытался.              — У тебя есть адрес Минерва, — прямо сказал Северус. Он все еще не понимал, куда они направляются.              — Я была там однажды, подождите. — сказала Минерва, решив аппарировать их обоих, поскольку она точно знала, куда направляется. Она проигнорировала гримасу на лице Северуса, когда он схватил ее за плечо. Постояв так несколько секунд, она окутала их обоих своей магией и аппарировала.              — Где мы?—- спросил Северус, оглядываясь по сторонам, каждый дом был абсолютно одинаковым. Двери, подстриженная трава, цветочные клумбы - единственное, что отличало их по отдельности, это игрушки. Велосипеды, плюшевые мишки, куклы, Барби, настольные игры и палатки были расставлены в разных садах.              Минерва стояла перед одним конкретным домом, погруженная в свои мысли. Северус проследил за ее взглядом, удивленный потерей самообладания. Что-то беспокоило ее, в этом он был уверен. — Что тебя беспокоит, Минерва? — спросил Северус. Заглянув в дом, мы увидели семью с двумя маленькими детьми и подростком постарше, которые ужинали.              — Это дом, в который Альбус привел Гарри, — сказала Минерва, проглатывая комок, образовавшийся в горле. — Я сказала ему той ночью, что они были худшими из магглов. Я наблюдала за ней весь день; у нее был сын, который пинал ее всю дорогу по улице! Никогда за все свои годы я не видела столько неуважения. Он был вознагражден за это; Петуния дала ему три плитки шоколада на всю дорогу домой. Мальчику был всего год, и это меня по-настоящему поразило. Северус, я чувствую такую ответственность, если бы я просто пришла сюда и убедилась, что с ним все в порядке… Я бы знала, что что-то происходит. Он мог бы вырасти счастливым, желанным, любимым и сейчас заканчивать свой последний год в Хогвартсе. Он не был бы потерян и напуган миром, который он должен любить.              Северус слушал ее, он знал, что, если бы Гарри был одарен нормальной жизнью, он бы никогда не встретил его и не имел с ним таких отношений, как у него. Он не только позаботился бы о том, чтобы Гарри возненавидел его, но и никогда бы не подумал, даже когда мальчик покинул Хогвартс, о том, чтобы иметь с ним отношения. Мысль о том, чтобы иметь отношения с кем-то, кого он учил с одиннадцати лет, выворачивала его наизнанку. Он ничего не мог изменить, даже если бы захотел. Это было эгоистично и ужасно, но он бы не захотел ничего менять. Он любил Гарри больше, чем кого-либо другого, и не хотел представлять свою жизнь без него. Сердце Северуса упало, его мысли были слишком глубоки для него, и он не хотел НЕ думать об этом.              — Гарри звучит очень сердито и ожесточенно, я поговорила с Молли, и ее слова поразили меня. Я никогда раньше не видела, чтобы она так обращалась с ребенком, но неужели она не понимает, что у него было на это право? Она никогда бы не позволила такому случиться с одним из ее собственных детей! — сказала Минерва. — Теперь Гарри снова пропал, спит неизвестно где, умирает от голода и ненавидит наш мир.              — Где остановилась Фигг? — спросил Северус, желая сменить тему, он чувствовал себя необычно виноватым из-за того, что Гарри был в безопасности. Минерва на самом деле чувствовала вину из-за этого, никто из остальных не чувствовал, кроме Люпина, но он сомневался, что Гарри когда-нибудь поладит с волком.              — На Улице Глициний это в той стороне, — сказала Минерва. — На две улицы дальше, совсем недалеко.              — Ты действительно навещала ее? — спросил Северус, идя рядом с котом-анимагом.              — Нет, — сказала Минерва, — Как я уже говорила, я недостаточно хорошо ее знаю.              — Хм, — это было все, что ответил Северус, когда они спускались вниз по улице, к счастью, уже стемнело, зима наступала раньше. Хорошо, что они не переоделись и даже не зачаровали свои мантии. Вскоре оба учителя оказались на улице Грициний, и Минерва ускорила шаг и нашла дом, который она хотела. Там были две кошки, которые немедленно умчались в дом. Без сомнения, Фигг узнала бы об их присутствии еще до того, как они постучали в дверь.              Северус громко постучал в дверь, нетерпеливо постукивая ногой, желая получить ответы так же сильно, как и вернуться в Хогвартс. Грейс присматривала за Гарри, ничего не могло случиться, но это не останавливало беспокойство. Он задавался вопросом, прекратится ли это, если он расскажет Дамблдору, или станет хуже.              Фигг открыла дверь, зная, что к ней приближаются два волшебных существа. Ее кошки понимали человеческую речь, и она тоже могла разговаривать с ними. Она была очень удивлена; никто не навещал ее за все годы, что она здесь провела. Даже Альбус, он прислал ей билеты на поезд и деньги, чтобы добраться сюда, но это было все. — Минерва! Заходите! — сказала Фигг, жестом приглашая их войти. она не узнала мужчину рядом с ней, но предположила, что он тоже член ордена.              Северус уставился на ее розовое домашнее пальто и клетчатые тапочки, прежде чем тоже войти в дом. Диван, заставленный тележками, манил их, и Северус почти предпочел бы встать. Это был дом пожилой женщины, примерно такой он представлял себе дом бабушки, не то, чтобы у него их было, ну, были, но он никогда их не встречал. Сидеть крайне неудобно, устраивая состязание в гляделки с миллионом кошек, которых у нее было по всему дому. Пока Фигг носилась по кухне, готовя для них кофе или чай.              На каминной полке стояли фотоальбомы, но, насколько знала Минерва, у Фигг не было семьи. Это одна из причин, по которой она посылала бедняжке рождественские открытки, чтобы та не чувствовала себя такой одинокой. На самом деле это были фотоальбомы, которые Гарри когда-то давно держал в руках и просматривал. Это были фотографии всех без исключения кошек, которые когда-либо были у Арабеллы.              — Что привело вас обоих сюда? — спросила Фигг, усаживаясь после раздачи чашек, она, казалось, была очень рада компании. Она уставилась на волшебника; он казался таким же суровым, как иногда Минерва. Он определенно выглядел так, как будто не хотел здесь находиться.              — Почему ты не помогла Гарри Поттеру? — рявкнул Северус, не в силах больше молчать.              Фигг была серьезно потрясена, услышав это имя, чашка зазвенела на блюдце, прежде чем упасть на пол, чашка треснула посередине, и чай разлился повсюду.              Минерва покачала головой, наполовину раздраженная, наполовину удивленная выходками Мастера зелий.