Willing/Желающий

            Минерва оторвалась от проверки домашнего задания, которое она задала во время летних каникул. Про себя проклиная некоторые глупые ошибки, которые все еще совершали пятикурсники. Орфография была ужасной, и она даже не хотела начинать с почерка или цвета чернил, которые ей подарил ее ученик. Услышав колокольчик, указывающий на то, что кто-то вызывал ее. Она была удивлена, увидев там Северуса, обернувшись, она обратила на него все свое внимание.              — Северус, чем я могу тебе помочь? — с любопытством спросила шотландская львица.              — Ты знаешь Арабеллу Фигг? — спросил Северус.              Минерва удивленно моргнула, Северус все делал не просто так, и он был не из тех, кто любит светскую беседу. Что ему могло понадобиться от Арабеллы? Для нее это не имело смысла. — Да, я знаю ее, Северус, она была членом ордена во время последней войны. — Она сказала волшебнику, без сомнения, Мастер зелий уже знал об этом.              — Да, я знаю, я хочу знать, где она остановилась, — прямо сказал Северус, его глаза, даже сквозь огонь, сверлили ее с хорошо отточенным остроумием. Ей всегда было интересно, каким анимагом будет Северус, поскольку они часто дрались как кошка с собакой, особенно из-за того, как он обращался со студентами и набирал много очков.              — Вопрос в том, почему, что ты вообще хочешь от Арабеллы Фигг, Северус? — спросила Минерва, её карие глаза наполнились любопытством.              — Минерва, почему ты никогда не можешь просто ответить на вопрос, не требуя ответов? — простонал Северус; любопытство, конечно, не убило эту чертову кошку, это точно. Честно говоря, она была хуже Дамблдора, когда дело доходило до желания знать все.              — После целого дня занятий со студентами я остро нуждаюсь в нормальном разговоре, — сказала Минерва, что было чистой правдой, все, что угодно, лишь бы отсрочить неизбежное возвращение к этим заданиям. Она прошла только половину пятого курса; у нее все еще были не были проверены работы остальных учеников. Она боялась Гермионы Грейнджер, там было на пять футов больше, чем просила Минерва.              — Тогда поговори со старым дураком и ответь на мой вопрос, — сказал Северус, он не был общительным человеком по натуре. Он не мог вспомнить, когда в последний раз просил Минерву о чем-либо, вероятно, отчасти из-за того, что ей было так любопытно.              Минерва нахмурилась: — Я не могу разговаривать с этим сумасшедшим стариком! Ты можешь поверить, что он сделал? Если бы я была на встрече, я бы устроила ему взбучку! Неудивительно, что он не попросил меня присутствовать. — Минерва была в ярости на директора, и у нее были на это все права.              Северус моргнул сквозь пламя; он никогда не видел, чтобы Минерва сердилась на Дамблдора. Теперь ему самому стало любопытно, означало ли это, что она не одобряла то, что он сделал с Гарри или как он с этим справился. — Что именно заставило тебя снять розовые очки, Минерва? — спросил Мастер зелий.              Минерва фыркнула на выбор слов Северусом, они всегда ее забавляли. Просто у него была манера говорить, которая бесконечно забавляла ее. Он, безусловно, был единственным в своем роде; давайте просто скажем так. — Ты не поймешь Северуса, без сомнения, ты будешь просто раздражен, так что давай просто оставим это. — сухо сказала Минерва, Северус ненавидел любые упоминания о Поттерах. Да, Джеймс был очень злым, Северус имел право злиться, но так долго сдерживаться было вредно для него.              Северус посмотрел на нее: — Как Дамблдор справился с этим или из-за их действий?              — Ты знал, что они делали с этим бедным мальчиком? — спросила Минерва, ее глаз раздраженно подергивался.              — Почему бы тебе не спуститься в мои комнаты? Выпей за мой счет виски. — сказал Северус, и чем больше людей будет на его стороне, тем лучше. Это было рискованно, но если бы он смог привлечь Минерву на свою сторону, она была бы очень грозной женщиной. Она определенно была из тех, кому он не хотел бы перечить. Для него это был шанс заставить ее понять его позицию, прежде чем Дамблдор все перевернет, если узнает. Это должно было произойти быстро, так как Гарри скоро начнет испытывать сильную боль. Он должен был быть рядом со своим подчиненным, однажды он уже не справился со своими обязанностями.              Минерва уставилась на Северуса, никогда за все годы их совместной работы Северус не приглашал ее к себе. Иногда она доставала бутылку и «навязывала» ему свою компанию. Не то чтобы это было вынужденно, Северус мог вести себя так, будто ему не нужна компания, но в глубине души это было не так. В противном случае он бы просто сказал ей уйти; он был не из тех, кто без нужды терпит дураков. За последние несколько лет он действительно изменился; казалось, ему стало более комфортно в себе. — Очень хорошо, — сказала Минерва, вставая, что угодно, лишь бы уйти от ужасного эссе. Это был один из тех случаев, когда быть учителем по-настоящему отстойно, и это было, когда сдавали домашнее задание.              — Комнаты Северуса Снейпа, Хогвартс! — крикнула Минерва в огонь, упираясь локтями. Грациозно вышла из комнат Северуса, которые были отделаны со вкусом, как и ее собственные, но с меньшим количеством света. Ее комнаты были над школой, так что в этом не было ничего удивительного. Она благодарно улыбнулась и приняла напиток, который Северус уже держал для нее в руке.              — Присаживайся, — сказал Северус, как только она ушла, он также захватил результаты сканирования Поппи. Они были у него в кармане, если в разговоре возникнет хоть какой-то шанс добиться от нее понимания.              — Вы не одобряли то, что делал Альбус? — спросила Минерва, потягивая шотландский виски, который тоже был ее любимым. Она втянула его в это однажды поздно вечером, вскоре после того, как он впервые присоединился. Она всегда покупала ему бутылку на Рождество, это было намного лучше, чем Огненное виски. Она была бы очень удивлена, если бы Северусу было не все равно, он одиннадцать лет считал Гарри избалованным ребенком. Она видела его лицо, когда они узнали правду. Если ученики считали его бледным, что ж, в тот день он был неестественно бледным. Северус ненавидел жестокое обращение; он даже не терпел, чтобы его слизеринцы причиняли боль другим ученикам. Чего Северус, похоже, не понимал, так это того, что психическое насилие было таким же ужасным. Она не знала, сколько раз Невилла отправляли в больничное крыло, охваченного тревогой.              — Нет, — фыркнул Северус на это заявление, — Мерлин, нет, я сказал им, что они совершают ошибку. Минерва, Альбус планировал карьеру Гарри всего через несколько дней после того, как отправил его в Хогвартс. его недоверие было очевидным.              Глаза Минервы расширились при словах, слетевших с губ Северуса, она покачала головой, не в силах поверить в абсурдность слов Дамблдора. — Я не понимаю этого человека, Северус, годами он казался виноватым, потом обрадовался возвращению Гарри, а теперь он очень отчаянно хочет вернуть его. Как только ужин закончился, он ушел, он отчаянно искал его.              — Ты не хуже меня знаешь, почему он в отчаянии, — сказал Северус, отпивая из своего бокала и глядя на огонь.              — Я не верю ни единому слову из этого! Это полная чушь! — сказала Минерва.              — Несмотря на то, что он пометил? — спокойно спросил Северус.              — Он всего лишь молодой человек! Не имея абсолютно никакой магической подготовки, что бы ни делал Дамблдор, Гарри никогда не будет готов встретиться с таким монстром. Просить ребенка сделать такую вещь из-за слов, произнесенных глупой ведьмой, – это безумие! — воскликнула Минерва. Никогда не отправляй мальчика выполнять мужскую работу, она верила в это.              — А если мир погрузился во тьму, потому что ты в это не верила? — размышлял Северус вслух.              — Единственная причина, по которой темные победят, – это если мы прекратим сражаться, — решительно заявила Минерва.              — Возможно, — сказал Северус. — А если мистер Поттер вернется? Как бы ты справилась с этим?              — Я бы отнеслась к нему как к любому студенту, который ходит по этим коридорам, Северус, — твердо сказала Минерва.              — Как к любому студенту? Почему мне в это трудно поверить? Он сын двух твоих любимых гриффиндорцев. — Северус криво усмехнулся. Впервые в своей жизни он сказал это без осуждения или злости.              — Итак, Арабелла? Зачем? — спросила Минерва, меняя тему разговора, не отвечая на заявление Северуса.              — Ты поддерживаешь с ней связь? — спросил Северус. Позволил ей, потому что хотел побыстрее закончить этот разговор.              — Только открытки на Рождество, — сказала Минерва, Арабелла никогда ни с кем не была близка, она была очень похожа на Филча. Держалась особняком и окружала себя кошками, к счастью, у Филча была только одна.              — Она когда-нибудь обсуждала Гарри? — спросил Северус, теперь его лицо было бесстрастным.              — Нет, зачем ей это? — спросила Минерва, застигнутая врасплох вопросом, какое отношение это могло иметь к Фигг?              —Ты не знаешь, что Дамблдор поручил Фигг присматривать за Гарри? — спросил Северус.              — Конечно, нет, в этом нет смысла... если она должна была искать его тогда... — она была не в состоянии сформулировать свои мысли, она чувствовала себя так, словно проваливалась в песок. Весь ее мир вращался вокруг своей оси. Она была на волосок от того, чтобы впасть в шок; она отказывалась зацикливаться на этом, пока не окажется в уединении своей собственной спальни. Нет, она отказывалась думать об этом больше, пока не получит окончательных доказательств. Горе Альбуса было настолько искренним, что трудно было поверить, что он все это время знал. Было бы намного проще просто обвинить женщину, которую она едва знала. И все же ей нужно отдохнуть, и только тогда она позволила бы себе хотя бы обдумать все, что было сказано здесь сегодня вечером.              — Значит, Фигг не только не справилась со своим долгом, но и Дамблдор все это время знал. — сказал Северус, без проблем закончив это предложение. У него всегда был пресыщенный взгляд на мир, и он думал обо всех самое худшее. Хотя масштабы действий Дамблдора, по общему признанию, шокировали даже его.              — Гарри? С каких это пор ты стал называть его Гарри? — спросила Минерва внезапно и ни с того ни с сего.              Северус весело усмехнулся: — Я все это время называл его так, Минерва.              Минерва уставилась на него, она никогда раньше не слышала, чтобы этот человек искренне веселился. Что-то происходило, она просто не знала, что именно. Он не был ожесточенным, он смеялся, ну, хихикал, и он казался намного более расслабленным, чем она когда-либо видела его. Ей понравились перемены; было приятно видеть его таким.              Северус почувствовал, что эмоции Гарри начинают меняться, от удовлетворения к боли. — Как ты смотришь на то, чтобы присоединиться ко мне и нанести визит Арабелле Фигг завтра вечером после ужина? — спросил Северус.              Часть ее хотела избежать этого; она знала, что к тому времени, когда допрос закончится, она захочет убить Фигг или Дамблдора, возможно, обоих. Северус был прав, она действительно питала к Гарри особое уважение, и не просто как к потенциальному ученику. Она была так потрясена и устыдилась себя, когда не стала настаивать на том, чтобы Дамблдор оставил Гарри у Дурслей. Ей нужно было многое искупить, по ее мнению, она также несла на себе много вины. — Да, откуда вы получили свою информацию?              — Я расскажу тебе завтра, даю тебе слово, — сказал Северус, вставая и подталкивая ее к камину. Он вздохнул с облегчением, когда она ушла, поставив чары, не позволяющие принимать людей, приходящих в его комнаты. Убрав оба их стакана, он направился в свою комнату.              Его сердце сжалось при виде Гарри, свернувшегося калачиком, с закрытыми глазами, с выражением боли на лице и стиснутыми зубами, без сомнения, пытающегося заглушить свое отчаяние. Он знал, что должен был это сделать; было бы вредно для его здоровья, если бы они остались в таком плачевном состоянии. Ему нужно было проверить домашнее задание, поставить оценки ученикам за сегодняшние зелья и составить расписание. Однако вместо того, чтобы сделать все это, он подошел к кровати, быстро разделся и скользнул в постель рядом со своим сабмиссивом. Подсунув руку под шею Гарри и свернувшись калачиком рядом с ним.              — Постарайся уснуть, Гарри, я обещаю, утром ты почувствуешь себя лучше, — успокаивал Северус.              — Что произошло, когда мы были в той комнате? — спросил Гарри, пытаясь отвлечься от колющей боли. Сначала это было похоже на то, когда у тебя онемела нога, потом мурашки по коже, но теперь это было так, как будто кто-то вонзал в него нож в двенадцать разных мест. Это было единственное, на что его Дом не ответил. Его магия больше не выходила из-под контроля, он еще не пробовал ее использовать, поэтому не знал, повлияло ли это сильнее.              Северус думал о том, как лучше ответить Гарри, он был искренне удивлен, что его Сабу потребовалось так много времени, чтобы спросить снова. Он собирался поднять эту тему, но был так занят, и другие дела отвлекали его. У него не было возможности сесть и подумать об этом самому, не говоря уже о том, чтобы ответить Гарри. Он также должен был ответить так, чтобы Гарри понял. — Наша магия связала нас вместе, волшебным образом признав меня твоим Доминантом, а тебя - моим Подчиненным (Сабмиссивом). Ты чувствуешь какую-то разницу? — поинтересовался Северус, одной рукой лениво поглаживая грудь Гарри.              — Да, — сказал Гарри, крякнув, когда его пронзил особенно болезненный укол. — Когда я злюсь, не кажется, что моя магия вот-вот взорвется.              — Понятно, — сказал Северус, он был скорее рад этому, магия Гарри была дикой и необузданной. Неудивительно, что у кого-то столь могущественного, как он, не было волшебной палочки или какого-либо контроля над ней. Контроль пришел с годами обучения, освоения и использования. — Что ты думаешь по этому поводу? — Возможно, у Гарри больше магии, чем у него, но он был сильнее или тех двух.              — Мне это не нравилось, вот почему я всегда блокировал ее, — признался Гарри. — Я использовал магию только тогда, когда мне было нужно… Это слишком сильно. — это было дико, неконтролируемо, и из-за того, что Гарри по большей части всегда злился на что-то или кого-то, становилось только хуже. Ему было приятно чувствовать его магию и не быть ошеломленным. Хотя он чувствовал себя ошеломленным по-другому, когда Северус прикасался к нему. От этого у него по коже побежали мурашки, от этого ощущения у него перехватило дыхание. Он всегда сильно реагировал на Северуса, но сейчас, боже, если бы ему не было больно, он бы отчаянно умолял Северуса, извиваясь рядом с ним.              — Тебе больше не нужно беспокоиться об этом, Гарри, — сказал Северус, прекращая свои успокаивающие движения, отчего Гарри разочарованно заскулил. Он начал мурлыкать, когда Северус начал расчесывать его волосы. — Тебе не нужно ни о чем беспокоиться; Я позабочусь о тебе, обо всем позабочусь, если ты просто доверишься мне.              — Я действительно доверяю тебе, — тихо сказал Гарри, — Я знаю, что это так не кажется. Доверяю, больше, чем когда-либо доверял кому-либо еще. Я хотел рассказать тебе... по крайней мере, о своей магии, я знал, что ты такой же, как я. Я как раз набирался смелости рассказать тебе, когда увидел его возле квартиры. — Гарри отчаянно хотел, чтобы Северус понял, насколько он доверял ему, все еще доверяет ему. Хотел рассказать ему, просто чтобы он мог узнать больше о магии. Он просто не знал, как заставить его увидеть это, он хотел знать, как сделать это лучше.              Впервые Северус смог почувствовать именно то, что испытал Гарри в тот день. Непреодолимый страх, головокружение, тошноту и смущающее предательство. Чего Северус не понимал, так это страха Гарри перед Дамблдором. Откуда это взялось? Почему он так боялся его и почему его тошнило – тогда он мало что знал о Дамблдоре. Да, он оставил Гарри с Дурслями, а потом понял, что ответил на свой собственный вопрос. Гарри был в ужасе от того, что его отправят обратно, к Дурслям, к жестокому обращению, к голодной смерти и миллионам невыполнимых обязанностей по дому. Закрыв глаза, он невероятно крепко прижал Гарри к себе. Он понял, что тоже, вероятно, поступил бы точно так же.              — Ш-ш-ш, — тихо сказал Северус, — Спи, Гарри, спи.              Завтра ему нужно было купить маггловские письменные принадлежности, может быть, даже подходящие рабочие тетради. У него не было квалификации, чтобы учить Гарри чему-либо, но он больше никому не доверял. На самом деле было бы практичнее получить их, даже если он в конце концов не использовал книги. Что касается математики, английского языка, возможно, даже естественных наук, но письмо и чтение были на первом месте, после этого Гарри мог многое изучать самостоятельно. Вероятно, было бы лучше получить их после разговора с Фигг, чтобы Минерва вернулась сама. Он не был уверен, что маггловские стационарные магазины, в которых он нуждался, все еще были открыты. Он поинтересуется, продают ли «Флориш и Блоттс» что-то похожее на то, что ему нужно. Попробовать стоило, они открылись рано, в шесть часов он мог уйти еще до того, как Гарри проснется.              Северус почувствовал, что Гарри наконец заснул; на удивление, прошлой ночью он тоже хорошо выспался. Его жизнь стремительно развивалась, и Северус не возражал, пока он мог сохранять своего маленького Сабмиссива. Ему все еще нужно было придумать наказание. Он не хотел применять физическую силу, не из-за того, что Гарри сделал год назад, это помешало бы достижению цели. Он не мог лишить Гарри прикосновения, когда сделал это в первый раз; он понятия не имел об истории Гарри. Теперь, когда он знал, такой поступок принес бы больше вреда, чем пользы. Гарри, вероятно, больше полагался на прикосновения, чем на положительное подкрепление в совершении чего-то хорошего. Ему пришлось бы придумать что-то гораздо более тонкое. Способ показать Гарри, кто на самом деле контролирует ситуацию, кто такой Дом и, что более важно, как далеко он готов зайти, чтобы обеспечить его безопасность. Кому он принадлежал, и сообщите ему, что произойдет, если он когда-либо попытается сделать подобное снова.              Северус резко вдохнул, пытаясь взять свою своенравную реакцию под контроль. Он яростно прикусил губу, возможно, его идея была не такой уж хорошей, если одной мысли было достаточно, чтобы сотворить с ним такое. Как бы он отреагировал, если бы все-таки осуществил ее? Это было чертовски эротично. Он никогда раньше не думал о том, чтобы поступить так с сабмиссивом.              О да, он бы точно показал Гарри, кому он принадлежит.