Сердце в драконьей чешуе

Безутешный демон-змей надолго замер, стоя на коленях перед обледенелой постелью. Янь Хуэй смотрела на его согнутую горем спину, не решаясь произнести ни слова. Тем, кто нарушил печальную тишину, оказался Тянь Яо, так и просидевший все это время на другом конце кровати: - Мне жаль… - его голос был тихим и хриплым, а дыхание прерывистым. Было очевидно, что неудачное лечение полностью истощило и его резерв Ци, и физические силы. Демон-змей долго не отвечал, но вот все же пошевелился. Он как слепой зашарил по постели и его рука наткнулась на обледеневшую деревянную шпильку для волос. Эта простая заколка единственная не исчезла вместе с мастером Ци Юнь. Он крепко стиснул шпильку в кулаке, и его рука покрылась инеем от остаточных эманаций техники Морозного узора. - Ты не виноват… - он с такой силой сжимал шпильку, что побелели костяшки на руке, - Это я… - он стиснул зубы, сдерживая эмоции, - Это все я!.. Из глаз демона-змея потекли слезы, он глухо зарыдал, скрючился, словно все его тело скрутило судорогой, и рухнул на кровать. - Я стал причиной ее смерти! Я!.. Янь Хуэй стояла над ним до боли в ладонях сжимая кулаки. Рыдания демона-змея становились все громче, как у бьющегося в истерике ребенка. Казалось, его ранило в самое сердце, и сейчас оно разрывается на части. Он закричал во весь голос, заглушив все остальные звуки. А у нее в голове беспрестанно крутились слова бессмертной Ци Юнь: “Останови его”. Кого должна была остановить Янь Хуэй? Мастер Ци Юнь умерла от проклятия Морозного узора. Кроме ее учителя, никто другой не владел им так виртуозно, никто другой не смог бы сделать его настолько мощным. Поэтому тот, кого хотела остановить бессмертная Ци Юнь, не мог быть никем другим. И ни Тянь Яо, ни демон-змей не были виноваты в смерти мастера Ци Юнь, потому что следовало винить… - Но почему же?!! - демон-змей выпрямился и уставился на Янь Хуэй красными от слез глазами, - Зачем Лин Сяо нужно было убивать Ци Юнь? Девушка долго молчала, глядя себе под ноги. Наконец, она подняла взгляд на демона-змея и еле слышно пробормотала: - Я не знаю причины. Ничего не приходит в голову. Демон-змей словно обезумел. Он схватил Янь Хуэй за плечи и стал трясти, как липку, все время повторяя: - Зачем ему убивать ее? Зачем? Янь Хуэй не сопротивлялась. В голове царил совершенный бардак, мысли перескакивали с одного на другое. То перед внутренним взором вставало покрытое льдом лицо мастера Ци Юнь. В следующий момент она видела учителя Лин Сяо, учившего ее обращаться с мечом. Потом раз, и сцена как ее выгоняли из школы, и холодный взгляд учителя, стоящего в воротах. Наконец Янь Хуэй немного успокоилась. Пришло воспоминание, как учитель наставлял ее маленькую: “Крепко держи свой меч. Будь благожелательной и иди праведным путем. Ты не должна причинять вред другим ученикам школы Звездного неба, а также тем, кто совершенствуются на пути Дао. Ты не должна использовать свою силу для угнетения других людей. Отринь высокомерие и тщеславие”. Звенящий холодный голос учителя прозвучал в голове Янь Хуэй как наяву, очистив мысли от подозрений и замешательства. Она всегда верила учителю, должна и теперь верить в него. Она столько лет следовала за ним и знает его характер как никто другой, поэтому даже если весь мир будет подозревать Лин Сяо, она не должна ни минуты в нем сомневаться. Она подняла голову и решительно встретила взгляд демона-змея. - Тут что-то не сходится. - Что за глупости! Что еще не сходится? - змеиный демон нехотя отпустил Янь Хуэй. В порыве гнева он перевернул стол одной рукой. - Ци Юнь умерла от проклятия Морозного узора! Кто ещё, кроме твоего учителя настолько владеет им? Кто ещё мог наложить его на Ци Юнь? - Этого я не знаю, но мой учитель… Бессмертный Лин Сяо беспощаден к демонам, это чистая правда. Могу сказать, что он не отличается гибкостью, особенно в области этики и морали, в этом он несколько старомоден. Но вместе с тем он всегда остается верен своим принципам. Он во всем придерживается праведного пути Дао, ценит благожелательность и никогда не причинит вреда другому праведному даосу. Когда девушка снова посмотрела на демона-змея, ее взгляд был ясным и уверенным. - Я верю в него! Тянь Яо покосился на Янь Хуэй, пребывая в крайней задумчивости. Демон-змей все еще стоял на коленях, сжимая шпильку в кулаке. - Даже если я буду искать ответ всю свою жизнь, я докопаюсь до правды о смерти Ци Юнь! Я отомщу убийце… - он посмотрел на Янь Хуэй, и теперь во взгляде демона-змея пылала холодная ярость, - Даже если он будет сильнее меня, я уничтожу его, чтобы отомстить за Ци Юнь. Ну что на это можно ответить? Янь Хуэй сочла за лучшее действительно промолчать. Демон-змей поднялся с колен и пошел в комнату мастера Ци Юнь, бросив через плечо: Не провожаю. Он не закрыл за собой дверь, и девушка видела, как нежно и печально он прибирает кровать Ци Юнь. Даже со спины было видно, как он несчастен. Глядя на пятна солнца на полу, Янь Хуэй вдруг поняла, что прошло совсем немного времени, как они встали. И если сжать одеяло посильнее, можно еще почувствовать тепло тела мастера Ци Юнь… Продолжать мысль она не решилась. Ее отвлекло движение в комнате - Тянь Яо поднялся с кровати, обулся и двинулся к двери. - Идем, - только и сказал он. Она отправилась вслед за ним, не думая, куда они идут, и почему она все еще вместе с Тянь Яо. Просто он позвал, она пошла. Других мыслей на этот счет у нее не было. Дорога прошла в молчании. Поднявшееся солнце бросало им под ноги контрастные тени, птицы возились и верещали в кустах, с пастбища доносилось мычание коров. Жизнь продолжалась, повинуясь вечному закону бытия, а Янь Хуэй казалось, что она заключена в ледяной кокон, а в ее голове отдается лишь звук их шагов. И только когда они приблизились к крайним дворам деревни, Тянь Яо нарушил грустное молчание: - Как бессмертный Лин Сяо завоевал твою преданность? Для Янь Хуэй в данный момент это был самый нужный вопрос. Она вскинула голову, глядя вдаль. Солнце палило, нагревая утоптанную грунтовую дорогу, и над ней плыло марево, отчего казалось, что она извивается в странном танце. Голос девушки тоже немного подрагивал, когда она начала рассказ: - Несколько лет назад моя соседка по комнате, старшая ученица Цзы Юэ, потеряла некоторую сумму денег. Зная, что я - бездомная сирота, она решила, что именно я их и украла. Она с несколькими другими старшими ученицами встретила меня, когда я спускалась с плато после испытаний. Ну, предположение Цзы Юэ порядком меня взбесило, и я конечно не была вежливой, когда разговаривала с ними. Чтобы не потерять вес в глазах соучениц, Старшая тоже мне нахамила. Нашу перепалку услышал Старший ученик, который в этот день отвечал за порядок в школе. Я надеялась, что он разберется, но он просто предложил из своих личных денег возместить пропавшее Цзы Юэ за меня, фактически заклеймив воровкой. Ну… поскольку он даже не выслушал меня, я не выдержала такой несправедливости, и я всех их знатно поколотила… в том числе и Старшего ученика… Тянь Яо искоса посмотрел на Янь Хуэй. - Это так на тебя похоже… Она продолжила, словно не слыша: - Ну, конечно я им всем накостыляла, но это ничего не решило. Меня скрутили и заставили стоять на коленях в зале Чистоты помыслов до позднего вечера, пока не вернулся Учитель. Я думала, что он снова будет ругать меня за упрямство, вспыльчивость и непослушание, но он этого не сделал. Он просто сказал, что верит мне, - Янь Хуэй порывисто вздохнула, - Все считали меня воровкой, но только не Лин Сяо. Да, он меня наказал, но лишь за то, что я причинила боль своим соученикам. Он просил меня не забывать о таких качествах настоящего даоса, как благожелательность и праведность. Просил не причинять вреда ни соученикам, ни другим праведным даосам. Не использовать свою превосходящую силу для угнетения других, не быть высокомерной или тщеславной… - Янь Хуэй внезапно замерла на месте, - Мой учитель - он сам такой. Он такой человек… Любой даос мог бы причинить вред мастеру Ци Юнь, но только не мой Учитель! Она наконец отвлеклась от разглядывания горизонта, и повернулась к Тянь Яо. - Вот поэтому я и верю в него безо всяких доказательств. Тянь Яо посмотрел в сияющие глаза Янь Хуэй и только хмыкнул. Весь остаток пути до двора семьи Сяо они проделали в молчании.