Сердце в драконьей чешуе

Янь Хуэй изнывала от скуки, ожидая восстановления циркуляции Ци в своем теле. Сначала от ничегонеделания она получала огромное наслаждение, но это быстро ей надоело. Не зная, чем заняться, она частенько устраивалась днем подремать. К тому же она опять не высыпалась ночью. Куры вели себя смирно, словно догадывались о судьбе предшественниц, но теперь ей постоянно снился один и тот же кошмар. Холодная ночь высоко в горах, огромная полная луна, заснеженное плато. Триграмма огромной силы сковывает небо и землю. К ней приближается смутно знакомый человек, держа в руке длинный меч… Она просыпалась в ужасе и с бешено колотящимся сердцем, и до утра уже не могла заснуть. Иногда во сне ей казалось, что она разглядела лицо идущего человека, но стоило открыть глаза, и его образ бесследно исчезал. Все, что оставалось - расплывчатые очертания. Может, в деревне поселился злой дух? Почему к ней приходит этот сон с таким постоянством? И почему именно она лежит на земле и именно ей вонзают в сердце цзянь? Она никак не могла это понять. Размышляя над своим положением, Янь Хуэй пришла к выводу, что в деревне Тун Ло происходит много вещей, которые она не понимает. Например, куда делся хромающий мужчина, которого она встретила в горах? Каждый раз, когда они выходили из дому, она пыталась его найти, но что-то все время отвлекало ее внимание. Так что о цели своих поисков она вспоминала уже только когда они возвращались домой, или вообще когда ложилась спать. Опять же, зачем далеко ходить. Тот же А Фу. Янь Хуэй уже поняла, что дух, который в него вселился, не был демоном-змеем. После некоторых размышлений она решила, что не должна ни словом, ни взглядом выдать свои знания. Поскольку ее виртуозно облапошили, теперь она должна быть вдвойне осторожнее. Понять бы теперь, чего он добивается… - Бери еду и идем. А Фу ждал ее во дворе с мотыгой на плече. Янь Хуэй зевнула, взяла узелок с маньтоу и водой, и направилась к нему. Эти несколько дней А Фу вел себя как образцовый молодой крестьянин. Каждый день на рассвете он отправлялся в поле, или шел на гору за хворостом, или ловить рыбу на озеро, после полудня возвращался и занимался работой по дому. Единственное, чем он отличался от соседей - везде брал с собой Янь Хуэй. - Бабушка, я пошел. - окликнул А Фу бабушку Сяо, сидевшую на крылечке. Та слабо качнула головой. Янь Хуэй оглянулась на нее, стоя у калитки. Перейдя на магическое зрение, она увидела, что вместе с дыханием изо рта старушки медленно выходит серый туман. Девушке было уже знакомо это явление. Все, что несло в себе эманации смерти, имело такой вид. Аура бабушки Сяо все еще была светлой, но Янь Хуэй знала, что вскоре на ней начнут появляться такие же серые пятна. Аура будет постепенно темнеть, и когда станет совсем черной - жизнь старшей госпожи Сяо закончится. Молодожены вышли за калитку. Шагая за мужем след в след, Янь Хуэй продолжала размышлять, глядя ему в спину. Проведя в его доме несколько дней, она поняла, что А Фу действительно заботится о бабушке Сяо как положено настоящему внуку. Девушка понятия не имела, почему он ведет себя так терпеливо, почему постоянно молчит, но сделала несколько предположений. Чей бы дух ни оказался в теле А Фу, вряд ли он это сделал по собственному выбору, от скуки или в шутку. Видимо, с ним случилось какое-то несчастье. И теперь этому духу (хорошо, для удобства она продолжит про себя звать его А Фу) снова предстоит испытать боль, но теперь от утраты близкого человека… Он представлял из себя сплошную загадку. Однозначно, с ней он не был до конца откровенен, и наверняка имел какие-то скрытые мотивы. Но несмотря на то, что его жизнь не была легкой, он долгое время ухаживал за бабушкой Сяо и эти несколько дней хорошо заботился о Янь Хуэй. Глубоко задумавшись, Янь Хуэй тяжело вздохнула. А Фу остановился и оглянулся на нее. Девушка подняла голову, в ее взгляде уже не было ни капли иронии и издевки. Словно очнувшись ото сна, она тряхнула головой и торжественно произнесла: - Сегодня у нас на обед пять маньтоу. Тебе - три, мне - два. От неожиданности А Фу не нашелся, что ответить. Смущенно отведя взгляд, он отвернулся, и снова пошел в сторону поля, пренебрежительно бросив через плечо: - Ешь, сколько хочешь. Возмущенная таким отношением, Янь Хуэй уже набрала воздуха, чтобы выдать длиннющую тираду о том, как она любит маньтоу, что А Фу их очень хорошо готовит, и что для нее отказ от булочки в его пользу является жестом доброй воли, показывающим, как изменилось ее к нему отношение… Но в этот момент тропинка вывернула на склон холма, и Янь Хуэй увидела неподалеку женщину в белом ханьфу. Она во все глаза уставилась на нее и невольно ахнула. А Фу тут же оглянулся, проследил за направлением ее взгляда, и сощурившись, тоже пригляделся к незнакомке. Высокая и стройная, с чистой кожей и правильными чертами лица, одетая в белые шелковые одежды, она была на полевой дороге так же неуместна, как лебедь в курятнике. Она неподвижно стояла прямо посередине дороги. К ней двигалось стадо коров, подгоняемое крестьянином. Вдруг животные заметили неожиданную преграду, сбились в кучу и занервничали. Как пастух их ни понукал, коровы косили взглядом на фигуру в белом, растерянно мычали и отказывались идти дальше. Но она даже и не подумала отойти в сторону. Так и стояла, безучастно глядя вдаль. - Что она здесь делает? И почему так странно себя ведет? - задумчиво пробормотала Янь Хуэй и направилась к загадочной фигуре. А Фу протянул руку, чтобы остановить ее, но у него почему-то это не получилось. Хотя ему все это не нравилось, он пошел следом за Янь Хуэй. А та шла быстрее и быстрее, а потом и вовсе сорвалась на бег. Не добежав до женщины нескольких шагов, Янь Хуэй резко остановилась и некоторое время просто разглядывала ее. Потом неуверенно окликнула: - Просветленная Ци Юнь? Женщина никак не отреагировала на обращение, а вот пастух возмутился: - Эй вы, хватит спать посреди дороги! Просветленная или нет, уйди сама, и уведи эту малахольную, дайте моим коровам наконец пройти! Янь Хуэй очнулась от задумчивости, взяла Ци Юнь за руку и заставила отойти на обочину. Когда коровы благополучно их миновали, Янь Хуэй отпустила женщину и снова внимательно оглядела ее с ног до головы. Не так давно она видела ее в школе Золотых облаков, но по сравнению с прошлой встречей с Просветленной произошли разительные перемены. Куда делась ее горделивая осанка? Мастер Ци Юнь была выше, чем Янь Хуэй, но сейчас она некрасиво сутулилась, так что они почти сравнялись. Прекрасные волосы цвета воронова крыла потускнели, были заплетены в простую прическу, которая уже растрепалась, и несколько прядей висели вдоль лица. Под глазами залегли глубокие тени. Белоснежное ханьфу главы школы Золотых облаков было все в пыли и грязных пятнах, один рукав порван. Как такое вообще могло быть, ведь бессмертные мастера всегда следили за собой с особой тщательностью и с помощью магии поддерживали одежду в безупречном состоянии. Но самым ужасным был пустой, ничего не выражающий взгляд и отсутствующее выражение лица. Хотя Янь Хуэй довольно бесцеремонно оттащила ее на обочину дороги, мастер Ци Юнь не обратила на это никакого внимания, а продолжала смотреть куда-то вдаль. И было совершенно непонятно, на что она смотрит. Янь Хуэй озадаченно нахмурилась. Бессмертная Ци Юнь, чье имя означало “полет верхом на облаке” была не просто даосом - она возглавляла школу Золотых облаков, что располагалась на Облачной горе. Также как и Линь Сяо, она была прославленным учителем, и столь же почитаема и знаменита.