дешёвые драмы

Эд сидел на лестничной плите, жопу морозило, но места по роскошнее нет, а стоять уже надоедает. Юноша ждет разрешения войти в актовый зал через черный вход, он сам не знает зачем поперся именно таким путем, парень вообще не помнил как попасть сюда, поэтому пусть тетки постарше довольствуются этим. В коридоре никого не было, лишь одинокий Эдгар бил ногой по каменной плитке, чтобы скрасить эту скукоту. Уроки уже закончились, все нормальные люди разбежались по домам, но бедному школьнику пришла участь участвовать в этом цирке, и пусть, что только косвенно. Эду нужно только помочь с оборудованием, почему его держат здесь? Прошло еще пару минут, и дверь черного выхода открывается и оттуда выглядывает полненькая женщина, она головой позвала юношу, и тот вошел в актовый зал. Он был огромен, по размерам, как три кабинета физики или химии вместе с их лабораторными. Парень спускается с лестницы и замечает множество сидений, как в кинотеатре, большая сцена, рядом небольшая территория с оборудованием, которую не увидят зрители за местами. Окна были не очень большими и со шторами, видимо, чтобы если показывали фильм, то свет можно закрыть, удобно. В зале не было знакомых лиц, только ребята из разных классов, взрослые тетки-организаторы и мужик, мучающийся с проводами за столом с компьютером. Звук ветра или снега сюда не доходит, походу на этот зал вложили больше всего денег. Юноша сел за дальнее место, его позовут, когда надо. Эдгар закрылся от человеческого звука наушниками, включил музыку и втыкал в телефон, в ожидании чуда. Спустя короткое время пришла Коллет с Биби, где они могли пропасть? Девушки занимались на сцене, что-то разучивали, не хватало только одного человека. Эд посмотрел на входную дверь, где же Фэнг? Ладно, это не так важно, неудивительно если каратист не придет, поэтому не стоит строить надежды, лучше посмотреть, что вообще будет на этом утреннике. Коллет стоит с большим количеством бумаги в руках и зачитывает от туда слова. Биби — рядом, усердно пытается что-то понять. Недалеко от них — дети с такими же листками, походу сейчас репетируют какую-то сценку. Учительница говорила, что репетиция идет не больше 30 минут, отсидеть такое время не так уж и страшно, тем более если даже делать особо ничего не надо. На завтра делать русский и алгебру, ну там и устно что, Эдгар просто никогда не делает устную домашку, поэтому даже не считает ее. Начало недели, ужасный отрезок, который мы переживаем каждый день, еще целых 4 дня, чтобы снова втуплять в тикток и подобную херню. Еще на носу этот новый год — первые пробники нефор уже сдал, и вступительные тоже, пока ему везет. Если сможет ЕГЭ напишет на 60+ баллов точно, а если постарается, то 80 тоже получится. Но Эд вряд ли будет стараться, лень как-то, только если мамка из-под пинка заставит зубрить все. (а она заставит) Мать скоро заставит тащиться по магазинам и скупать все продукты с прилавка. Мандарины, рыба, хлеб, овощи — все это тяжело будет болтаться в пакетах от пятерочки, а юноша будет молиться, чтобы вся эта конструкция не развалилась, и пакет не порвался. Вообще, Эд любил новый год, больше чем остальные праздники, потому что здесь есть какая-то надежда. Надежда на новое, улучшенное будущее, думаешь, что в новом году ты обязательно займешься спортом, начнешь нормально учиться, бросишь курить и много-много чего еще, но чаще всего это не исполняется. Да и атмосфера нового года завораживающая, приятная. Девочки фоткаются у елочек, заваленные снегом, у светящихся оленей, которых ставят каждый год, мальчики занимаются всем, чем только можно, но не эстетичными развлечениями. «Вот в следующем году мне повезет» — думает про себя Эдгар, облегчено вздыхая: «Еще немного» — это парень говорит про выходные, он безумно их ждет. На каникулах юноша будет гулять с новыми друзьями. Отметит новый год вместе с компанией, потом пойдет бухать в центр города, повезет, если их менты не поймают и они просто подурачаться. Зажгут бенгальские огни и будут, как придурки, пялиться на них, обжигая кончики пальцев, потому что искры падают туда. Наделают миллион фотографий на телефон Коллет или Биби, ибо свои даже пальцем не тронут: «Слишком плохие» — скажет один из парней и возьмут мобилу одной из девушек. А с Мортисом все было по другому. Никто не обнимал Эда, когда он истерил, никто не давал ему телефон, чтобы сделать дурацкие фотки и залить в инстаграм, никто не давал почувствовать себя в безопасности. Все таки, когда говоришь о будущем, невозможно не упомянуть прошлое. В голове поплыли старые воспоминания, стало не по себе. Чтобы отвлечься, темный решил снова посмотреть, чем занимаются его друзья. Фэнга по прежнему не было рядом. — Коллет, не тут читаешь! — кричит маленькая девочка, стоящая рядом с беловолосой, ребенок, ну, максимум во 2 классе, разговаривал намного борзее, чем старшеклассники. Юноша прыснул. — Да всмысле не тут?! — крикнула в ответ девушка, недовольно касясь на свою спутницу, — сама не свои строчки читает, а еще мне указывает?! — Коллет легонько ударила девочку по лбу, показывая свое недовольство. — Ребята! — остановила конфликт организаторша, она посмотрела на обеих злым взглядом и те быстро замолкли. Организатор залезла на сцену и рассматривала сценарий, из-за которого 2 девочки чуть не подрались, показала что-то пальцем, другие кивнули. Дальше все пошло уже поспокойней, без оров покрайней мере. Дальше уже не так интересно, они просто разучивали сценку, потом репетировали ее, а затем под конец решили срепетировать все, что было по тексту. Боковым зрением Эд заметил какую-то фигуру, которая почему-то пришла в актовый зал так же по черному входу, затем силуэт скрылся в какую-то комнату, скорее всего это была гримерка на минималках. Особо это никак не заинтересовало нефора, потому что сюда заходило и выходило очень много человек, а следить за каждый не самое лучшее удовольствие. Вдруг Эдгара позвала взрослая девушка-организаторша, наконец-то на парня обратили внимание. Он встал и отправился к сцене, не залезая на нее, Эдгар поднял голову, готовый слушать. Добрая женщина сказала, что нужно помочь с всякими побрекушками в комнате, все расскажет какой-то парень, что уже там. Юноша покачал головой и отправился в зловещую гримерку. Дверь какая-то поцарапанная, не самого лучшего качества, но намного крепче дверей от раздевалки на физру. В голове вспыплыло воспоминание, как одноклассник темного выбил дверь женской гардеробной, совершенно случайно, ибо двери реально очень тонкие. Пацан просто по приколу грохнул по дверке, но походу так сильно, что бедная не выдержала. Девки орали во все горло, клялись убить и расчленить в лесу, но это сделал не женский коллектив, а классуха и завуч школы, да и от мамки досталось знатно. Зайдя в комнатушку, Эдгар никого не увидел, кроме своего отражения, перед ним красовалось зеркало, их целых 4. Аккуратные розовые стены, столы, шкафчики, все как в настоящей гримерке, будто к фильму или спектаклю готовятся. Юноша удивился от такой чистоты, такое редко бывало, особенно в школе. Эту комнату построили либо недавно, либо к ней относятся с особым трепетом, что аж лишней пыли оставить нельзя. Эд стал разглядывать какие-то подсказки, чтобы понять, что ему делать то, но пусто. На столиках ничего нет, кроме миллионов сценариев и прочих бумажек, ручки, карандаши, даже акварель лежала зачем-то. «Что тут делать-то надо?» — думает юноша, смотря на себя в зеркале. Эдгар уже собирался уходить, но вдруг свет выключается. «Блять» — Думает про себя Эд, ища руками стену с выключателем, но не находит ее. Руки парня хватают и держат безумно сильно, аж кисти болеть начали. Эдгар уже хотел было закричать, но его рот затыкают второй рукой, такой же крепкой хваткой. Знакомые кисти, запах знаком, имя незнакомца прям на языке, но ничего в голову не приходит. Лишь страх пробегает по всем конечностям, начался тремор. — Ты чего, кис? — грубый голос, похожий на рычание, тихо раздался по комнате. Эд притих, сжался насколько мог и пытался вырваться, но это бесполезно, — перестань и отпущу, — нефор замолчал. Чужие руки отпустили слишком резко, и парень чуть не упал на пол, благо его подловили. Эдгар наконец-то повернулся, чтобы посмотреть на незнакомца, это Фэнг. В темноте конечно лицо каратиста не очень четкое, но эту довольную рожу можно увидеть даже в кромешной тьме. — Что ты тут делаешь? — с недовольством спросил темный, строя максимально злое лицо. — Тебе вроде помочь надо, — ответил Фэнг, поднимая друга на ноги. — А пугать обязательно? — темный тянется к выключателю, но тут его руку хватают, не давая совершить хоть какое-то действие, — Эй, что ты- Договорить не дают. Губы соприкасаются с чужими, чувствуется сладко-соленый вкус, каратист прикусывают губу парня, а тот с охотностью отвечает. Эд не умеет целоваться, поэтому его попытки на красивый поцелуй, похож на рандомные действия языком. Зубы бьются друг об друга из-за неумелости, от этого и смешно и неловко. Они оба неопытные, выглядят как из тех глупых сериалов про любовь, где героя закрывают в какой-то коморке. Весь мед обрывает Фэнг, жадно глотая воздух, он не смотрит на Эда, слишком стыдно. Темный тоже ничего не говорит. Руки каратиста как-то резко появились на талии, нефор даже не заметил, как чужие кисти гладили ребра, щекоча. Светлый закрывает дверь на замок, чтобы их не спалили, а то мало ли вдруг. Эдгар лишь тяжело вздыхает, скрывая тем самым стоны. — Отсосешь по-быстрому? — с довольной ухмылкой спрашивает Фэнг, смотря, как лицо юноши краснеет, а он и радуется. — Сумасшедший? — чуть ли не с криком ответил парень, — я не умею — А мне так даже больше нравится, — добавил каратист, строя глазки, — ну, пожалуйста, — обнимая, мурлычет юноша, зажимая к стенке. Эд тяжело вздохнул и встал на колени. Все таки хотелось попробовать, жизнь то одна. Было стыдно до безумия, но возбуждение взяло свое. Расстёгивает ширинку. Все как в дешевом порно для особых любителей. Сейчас мог бы быть один и тот же горячий текст, как нижний сексуально изворачивается рядом с органом Фэнга, коих миллион, но смысл? Все прошло максимально быстро, Эдгар взял в рот, пытался как можно глубже, сверху взяли за волосы и буквально вдалбливали. Оторвавшись от члена, с глаз выступили капли слез и слюней на губе. Все как-то не так, не так представлял все это нефор. Нет ни роз, ни дорогого вина, он сидит на полу в гримерке после отсоса своему другу и пытается отдышаться. Слава богу ему никто не кончил на лицо, а то был бы типичный сюжет фанфиков 12-летних девочек. Нет никаких разгоряченных чувств снизу, тех бабочек, что были при простых объятьях тоже нет, ничего, дырка в сердце. Эд чувствует себя грязной использованной шлюхой, стало как-то неприятно. Фэнг спустился со стены и присел рядом, он заметил потерянный взгляд Эдгара. — Все хорошо? — тревожно спросил парень, виновато смотря в глаза. Все таки свет в гримерке он включает. Фэнгу не отвечают. Эд сидит в этом пыльном уголке, пытается хоть что-то связать после произошедшего, но бестолку. Они оба сидят, уже при свету, но это ничего не дает. Стыд снова пронзил разум, это не то, чего ожидали два пубертатных подростка. Рот темного испачкан, ширинка до сих пор не застегнута, за дверью слышится людимый шум. Рвотные позывы озаряют эту гримерку со скоростью света, становится невыносимо тошно и хочется поскорее уйти. Но тогда это будет выглядеть как изнасилование. — Ты ведь хотел этого, разве нет? — достает вопросами светлый, все никак успокоится не может. Ноги постоянно как-то поменяет, руки то к этой стенке, то к другой. Виновато себя чувствует, все ж он инициатор этого дерьма. — Нет, — максимально сухо ответил нефор, отворачивая голову. Юноша встал и собрался уже уходить. Ему так мерзко от этого пидора, спокойно сидящего на пыльном полу. Все дальнейшие сопли: «Я думал ты за» и тому подобное будет восприниматься только как гул уличный. Вставая, Эдгар пошатнулся, он чуть кишки свои не выблевал. — Стой! — каратист схватил за руку, посмотрел щенячьими глазками на парня, будто слезно умолял остаться. Сам Фэнг слегка трясется, руки дрожат сильно, Эд никогда и не думал, что сможет лицезреть слезы и настоящие чувства самого холодного человека по его мнению. Но Эдгар не остался. Он грубо вырвал руку друга, и стоял как истукан. Если парень уйдет — будет выглядеть как клоун. Пару минут назад юноша уже согласился, но впечатления не были такими, которые ожидал школьник. Нет возбуждения, грязного кайфа и желание большего. Только противное чувство во рту, тремор в конечностях и бесконечная мерзость. Нужно подумать, очень хорошо подумать. Нефор тоже виноват, сначала соглашается, а щас стоит убитый, как будто жертва лишь он здесь. Вся эта ситуация сир, выглядит больше как просто неудачная попытка в том самом, но какого же ощущать это девственнику, что только-только начал ощущать плоды половой жизни. — Я все сделаю за тебя, останься, — Фэнг напомнил, зачем они пришли сюда. Помочь что-то сделать в гримерке. Эд посмотрел вперед, на столе лежала стопка бумаг, которую юноша не замечал, это походу и есть то, что им нужно. Эдгар покачал головой и устало подошел к листкам. Каратист встал с пола и присел на стул, что был рядом. Начал объяснять, что им надо подписать какие-то бумажки для начала, че там написано никто не читал. Потом сделать пару декораций из цветной бумаги или картона, что лежали рядом, так же есть ножницы, карандаши, ручки и много чего еще. Вырезая уже будто бы тысячную снежинку, все как-то призабылось, поговорить о бытовых темах, что волнуют каждого ученика этой школы уже не получалось, не то настроение у обоих. Да и эстетика поменялась, цветные, яркие снежинки не доставляли радости, хотя в детстве эти крошки казались абсолютной магией. Если подумать, то все эти малыши пеленой ложатся на голый серый асфальт, и мир становится светлее, чувство чего-то святого окружает, становится легче. Первоклассникам такое понравится, они с радостью будут смотреть на это все, будут верить в светлое будущее, будут верить, что любимые родители всегда защитят их, помогут и поддержат. А Эд не верит ничему и никому, он пуст. Член этого додика как нож, проткнул горло насквозь, оставив тем самым дыру, которая болела жгучей болью. В порно никто не говорил об этих ощущениях. Там все рады, возможно даже счастливы, получают наслаждение, хоть какое-то, но ничего из этого не чувствовал Эдгар. Люди слишком переоценили секс, он возможно и правда неплох, полезен конечно для размножения, но так он абсолютно бесполезен. Все эти игры, игрушки, ролевухи — лишь для того, чтобы чей то хуй встал, и чтоб этот же хуй вставили в чью-то пизду. В этом нет кайфа, ничего нет. Почему люди так сильно и живописно описывают весь этот процесс? Эдгар действительно задумался. Ему не было уже так больно, просто пустота, неприятное чувство внутри. И зла то не осталось. Спустя пару минут молчания, рот открыл нефор. — Слушай, а тебе понравилось? — спокойно спросил парень, убирая очередную снежинку, теперь он перейдет к снеговикам и прочим снежным существам. Фэнг закашлял, он не мог так уж легко говорить об этом, как Эд. — Ну да, — неловко ответил юноша, ему тоже больно, внутренняя ненависть от того, что «мне сосал парень», если кто-то узнает об этом — легче будет тупо убиться об стену. Эх, внутренняя гомофобия самая убийственная, она как саморазрушение. — А что именно тебе нравится? — эти вопросы совершенно без чувств, без смущения, без той по-юношески милой улыбки, что была при нефоре, когда Фэнг обнимал или чмокал в лоб. — Ну, что за вопросы то, — он кинул голубые ножницы на стол, и они с громкий стуком упали. Парень явно нервничал, почему то все эти вопросы его мучали буквально, ну не мог он смириться с тем, что ему нравятся парни. Осознать никак не может, как-то в голове иногда летает, но глубоко никогда не задумается, страшно все же, — особые чувства, да блять, — ругнулся Фэнг, поворачиваясь лицом к другу, — ты рил не понимаешь? — Не понимаю. Тишина. Каратист лишь томно вздохнул, не хочется ругаться, все-таки это чувства другого человека. До злости обидно, что этот «момент» не произвел никакого положительного эффекта, только негатив, господи, как все сложно то. Наконец-то спустя пару минут они доделывают свои работу. Ничего за собой не убрали и тихо слизнули с гримерки в коридор через черный вход, коих было достаточно. Там ребята и разошлись, лишь куртки вместе одели и разошлись у крыльца, им все-таки в разные стороны. Почему то Фэнг не побежал провожать парня, хотя обещал ведь, обиды обидами, а паранойя по расписанию. Но никто никого не прирезал у подъезда, Эд начал уже задумываться над тем, что не пошутил ли тогда Мортис, все-таки много времени прошло. Войдя в квартиру быстро разулся и побежал в комнату, дома как обычно никого нет, ничего удивительного.