дешёвые драмы

Эдгар уткнулся в подушку и начал думать, за что ему все это. Больше всего стремно за тот факт, что Эду это понравилось, и хотелось повторить снова. В губы друзья явно не целуются, это уже правда слишком. Стоит подумать над своими чувствами хотя бы раз, этим темный и занялся. В голову приходят всевозможные мысли, но все пугают и с каждым разом одолевают большим ужасом. Становится стыдно за себя, ибо сын гей — горе в семье. Причем это может быть просто тупой шуткой, которую юноша воспринял буквально. «Почему это происходит именно со мной?» — Эд и так постоянно топится в проблемах, а здесь новая — Фэнг. Эдгар и не думал, что каратист будет витать в мыслях парня так часто. Думать уже не хотелось, случилось слишком много за этот день, начиная от ночевки заканчивая этим легким поцелуем. «Надо поговорить, обязательно поговорить» — говорит про себя юноша, катаясь на кровати из стороны в сторону. *** Декабрь. Эти два месяца прошли безумно быстро, словно рукой щелкнули, а на дорогах уже снег. Тоска Питера уменьшилась, ибо белая простынь накрыла весь город, делая его светлее и забирая осеннюю меланхолию. Вот уже скоро закончится вторая четверть, скоро сдавать вступительные экзамены, да пробники решать. Все волнуются, готовятся, в школе тоже неспокойно, учителя пугают ЕГЭ, ГИА, ОГЭ и прочей фигней. Но всю эту тревогу сбивает скоро наступающие праздники. Новый год через две недели. Эдгару как-то все равно на экзамены или пробники, да и на новый год все равно, ему не тепло, не холодно от этого. С Фэнгом они так и не поговорили, да и после этого случая их общение стало в разы скучнее. Темный нашел себе много других интересных людей, гулял и общался с ними, а на каратиста было как-то уже все равно. Фэнг же тоже не пытался заполучить внимание нефора, похоже, ему тоже плевать. После учебы парень идет куда-то в неизвестном направлении и так гуляет до вечера, никто не знает где каратист и узнавать никто не хочет, кому сдался хулиган, который только хуже всем делает. Гуляя по очередному лесу или переулку, становится легче, на душе спокойнее, чувство одиночества иногда может быть полезным. С наступлением зимы стыло сложнее находится на улицах так долго, холодно все же. В этом году зима аномально холодная, температуры безумно низкие и большинство прячутся в домах, за поиском тепла, а кто-то, как Фэнг, бродят по одиноким местам и ищут тепло там. Очередной школьный день. В сотый раз одевая одну и ту же кофту, которую Эд будет мучать до конца года, юноша думает только о том, как бы вскрыться без боли. «Тупая школа, заебала» — говорит парень, выходя из квартиры, и закрывает ее на два ключа. Этот день сурка повторяется уже какой раз. Все что меняется — это погода на улице, становится все холоднее, а снега все больше, и ведь это только середина декабря, а что в январе будет? Через 20 минут Эдгар был уже в школе и сидел на своем месте, слезно повторяя алгебру. Ебучая математичка решила сделать зачет по всем формулам за этот год, ее слова насчет этого: «Ну вам уже ЕГЭ сдавать меньше, чем через год!». Каждый ученик находившийся тогда в классе мысленно послал ее. Коллет же терлась со своими подругами, совсем забила на слова учительницы, походу она все и без повторений знает. Выучить все эти буковки за 15 минут перемены достаточно сложная вещь, но что только не сделаешь ради тройки. С математикой в принципе у Эда все худо, и не потому что он тупой или что-то типа того, а потому что учитель неадекватный, который закатывает контрольные и самостоятельные в любую секунду, эта женщина просто-напросто непредсказуема. Урок прошел, в нем не было ничего необычного, тройку свою золотую пацан заработал, отсидел другие уроки и оставался лишь классный час. Юноша отсиживал свой последний урок с маленькой радостью, что скоро этот ад кончится и Эд пойдет домой опять деградировать. Звонок прозвенел, класс собрался и классный руководитель пришел в кабинет. Она говорила хрень про экзамены, первые пробники и тому подобное. Эдгар не слушал и рубился в бравл с Анджело. — Молодой человек, встаньте, — обратился учитель к нефору, походу его поймали за телефоном, — о чем я говорю? — Аэээ, — тянет парень, опуская голову, — ну-у, вы про пробники говорите. — Садись, телефон убери, — со вздохом ответила женщина, забивая на школьника, — у нас перед новым годом школьная дискотека и новогоднее представление, нам надо взять пару человек из класса выступать, кто-то хочет? Тишина. Никто не хочет выходить на сцену и стыдиться, даже за оценку стыдно. Задние парты притихли и с опаской смотрели друг на друга. — Ладно, я сама выберу, — ответила учительница и стала думать, кого взять, — Фэнг. — Чего? Не пойду я никуда, — чуть ли не крича сказал каратист, положив руки на грудь. — Пойдешь, мы тебя с учета снимем и простим все твои прошлые драки, — с улыбкой говорит женщина, смотря на изменяющееся лицо юноши, — тебе все равно скоро выпускаться, так что тебе презент будет. Фэнг промолчал, помотав головой, согласился все-таки. Учет очень мешает, менты то и дело интересуются как дела у хулигана, поэтому если есть шанс избавиться от них, то им надо воспользоваться. Учитель стал снова выбирать жертву для этого утренника. — Коллет, Биби возьмем само собой, и надо бы еще одного человека, — Коллет хитро улыбнулась, смотря на Эда, а тот сидел и занимался своими делами. — Эдгара возьмите, а то нам с Биби скучно, — сказала беловолосая, чуть ли не смеясь. — Нее, — ответил нефор, наконец оторвавшись от телефона, — я не буду в этом детсаду выступать. — Да, запишем его. А если не пойдет, я матери скажу все, что думаю, — говорит женщина, записывая бедного мальчика в свой блокнотик. Эд промолчал, он не мог никак ответить проблем с матерью не хотелось. За соседними партами слышались смешки, ничего удивительного. Темный повернулся в сторону подруги с взглядом: «Я убью тебя после этого урока», ему же глазами никто не ответил, — первая ваша репетиция начнется на следующую неделю, в понедельник после уроков идете в актовый зал и там вам все скажут! — А если не приду? — с насмешкой спросил Эд, едко улыбаясь. — Матери позвоню. Вопрос исчерпан. Прозвенел звонок и все ученики начали выходить из кабинета, но те люди, которым не повезло, остались в кабинете для дальнейших распоряжений женщины. За окном уже начинало темнеть, это было жутко. — Итак, зная Эдгара — на сцену он не выйдет, — сказала учительница, посмотрев на юношу. С его болячками он там может расплакаться прям посередине зала. Знала она, ибо каждый месяц мать пацана приносит справочку о том, что ее сын дееспособный, и он не зарежет ножом весь класс. — Почему?! — со злостью спросил Фэнг, крестя руки у груди, — чем он отличается от нас с Коллет и Биби? — Много чем, не ввязывайся, — строго ответила классная, явно не желая отвечать на такие вопросы. Каратист сильно стукнул ногой об парту, показывая, что явно не доволен, что какому-то паранойику повезло больше, чем ему. Две девушки сидели вместе на второй парте и просто наблюдали за надвигающимся конфликтом. Эд же сжался как еж, и хотел сейчас немногого — чтобы этот самоуверенный идиот наконец-то заткнулся. — Так, ладно, Эд, поможешь с елкой, ладно? — с доброй улыбкой обратилась учительница, жалобно смотря на юношу, надеясь, что хоть с этим заданием он справится. От парня вырвалось короткое «да» и все притихло, — Биби с Коллет дадут сценарии, скорее всего вы будете вести что-то серьезное, в понедельник сообщат, ты же, — женщина с насторожённостью посмотрела на Фэнга, думая, что с ним сделать, — ох, — вздохнула женщина, смотря в блокнотик, — поможешь Эдгару, — большего она придумать не могла, что то серьезное доверять тоже нельзя было, все-таки каратист это не ответственный человек. От услышанного темный хотел свернуться, как кот, и спрятаться, что б его никто не увидел. Фэнг лишь улыбнулся и покачал головой, это куда лучше, чем носится в странном блестящем костюме и играть сценки на уровне детского сада, — а теперь свободны. Ребята вышли из кабинета, чуть ли не падая от усталости, время было уже 4 вечера, а ведь еще до дома нужно дойти. Беловолосая сказала, что пойдет с Биби еще погуляет (как она не замучалась еще?), поэтому Эдгару придется идти одному, с Фэнгом они уже давно не ходят вместе. Как узнал Эд, его друг живет не рядом, как всегда говорил, а намного дальше, чуть ли не в другую сторону. Выходя за порог школы, темный почувствовал легкую дрожь в частях тела, он все еще помнил про письмо, забывать не смел. Домой ходил всегда с Коллет, девушке пришлось рассказать об этом всем, подруга поняла всю суть проблемы и с радостью провожала каждый раз. Когда юноша рассказал ей об Мортисе, то беловолосая чуть ли не плакала сидела, обняла парня крепко-крепко и сказала, что никогда не позволит ранить друга, все же друзьями она безумно дорожила. В тот момент Эдгар не чувствовал романтическую связь, нет, только платонические, дружеские чувства, и они были куда лучше всей этой сопливой романтики. Юноша ценил каждую пролитую слезу девушки, до бесконечности любил ее и благодарил всегда, их отношения складывались на большее, чем друзья, но оба понимали, что ничего такого не чувствуют друг другу, и это нормально. Но походу сегодня Коллет забыла о договоренности, а нефор ничего и не сказал, думал, зачем мешаться еще со своими тараканами. Идя по очередному переулку, чтобы скоротать время, подросток то и дело оборачивался, его все волновало, что кто-то за ним может идти или еще что похуже. Чувство слежки никак не покидало, а музыка, что играла в наушниках лишь оседала в мозге, не успокаивая, а только раздражая. Конечно, юноша делает все, чтобы сбавить тревогу и паранойю, но что сделаешь, когда идиотские тени перепрыгивают из стены на стену, создавая ощущение второго человека рядом. Холодный ветер обжигал кожу, заставляя морщиться. Руки уже все обмерзли, а перчаток не было, забыл. Этот бешенный холод, доходящий до сердца, заставлял веки закрываться, а дышать становилось труднее. Снежинки попадали в рот, из-за чего Эдгар иногда кашлял. Уже темно, настораживает еще сильнее, единственные источники света это снег и тусклые фонари, лишь чуть-чуть небо светлее, чем ночью. Еще этот недо-спектакль, что решили устроить. Им то кто повыше по статусу денег мешок отсыпят, а школьники пусть мучаются, несправедливо как-то. Думать сейчас не хочется вовсе, желание тупо упасть в снег и лежать там, пока не умрешь от холодна было намного сильнее, чем идти по дороге, заваленной сугробами. Ничего не радовало, с приходом холодной зимы, охолодилось и сердце, никаких радостей или грусти нет, только безразличие и кромешная пустота в душе. Звучит как мысли пубертатного подростка с максимализмом, но, а что ж поделаешь, если все выглядит именно так? Вот уже скоро показался дом Эда, тот вдохнул, понимая, что скоро все закончится и он просто нырнет в кровать, с головой погружаясь в свои мысли. Многоэтажный дом уже не казался таким как осенью, он больше не светлый, от него нет атмосферы лета и теплоты, красные кирпичи больше не греют, они поменяли цвет на какой-то бурый. Со стороны, если не приглядываться, кажется, что это заброшка, но таких домов бесконечное количество в России и от каждого идет непонятная аура, которая летом светлая и притягивающая, а зимой тоскливое и удручающая. Уже почти дойдя, Эдгар понял, что на лавочке у подъезда кто-то сидит. В голове мгновенно родилось миллион мыслей. От бабушки, которой стукнуло в голову посидеть в такое время, до маньяка, который поджидает бедного школьника. Подойдя чуть ближе темный увидел знакомую куртку, это видимо Фэнг. Что он тут мог забыть? Немного погодя, каратист заметил друга, который подходил к подъезду. Светлый дружелюбно улыбнулся, но Эд не пытался быть хоть каким-то вежливым, походу забыл с кем дело имеет. — Привеет, мать дома? — радостным голосом спросил Фэнг, не вставая с лавочки. — Нет, а что? — сухо говорит юноша, ища в кармане ключи, домой проситься что-ли? — Да из дома прогнали, не пустишь перекантоваться? — немного со стыдом попросил парень, виновато пожимая плечами, большая теплая куртка не давала полностью показывать эти жесты тела. — Ладно, — другому бы человеку Эдгар отказал, прогнал бы даже. Но этому можно, по крайней они «друзья», хотя эти слова уже не такие приятные как раньше, теперь этот термин не совсем корректный и рушиться с каждым диалогом этих двоих. — Спасибо! — парень встал и крепко обнял друга, ластясь, как кот. Еще чуть-чуть и эти двоя свалятся в ближайший сугроб. — Эй-эй, — засмеялся темный, — что на тебя нашло? Мы так долго не общались и… — Я скучал, о-очень, — Фэнг буквально промурлыкал эти слова, пуская голову за шею, за шарф, трогая обнаженную шею, от таких действий темный тяжело вздохнул, — пошли, я замерз. Уличный фонарь светил этих двоих, они видели свои лица прекрасно. У темного оно все красное, а у светлого оно сияет, как будто солнце. Это совсем не похоже на Фэнга, весь прошлый и этот месяц он совершенно будто бы не улыбался искренне, а здесь лыбиться во весь рот чуть ли не до ушей. Снег все падал, снежинки попадали на лицо, это выглядит забавно. Эдгар достал ключи и парни скрылись в подъезде, наконец-то нефор почувствовал тепло, хотя бы в физическом плане. Звук ключей ярко раздался в подъезде, разъедая неприятную тишину. Эд вытащил наушники из ушей и спрятал их в отсек. Первым в квартиру зашел он, свет выключен, выглядит жутко. Парень всегда боялся темноты, в любом возрасте, и всегда и везде включал свет, если была хоть малейшая возможность. Разувшись, ребята отправились в комнату нефора. Вечер пятницы, звучит отлично, но сейчас хотелось только сдохнуть, не знаю почему. Фэнг свалился на кровать друга, он словно горел, хотя час назад в школе, юноша был готов голыми руками зарубить своего товарища. В голове витали мысли об том глупом поступке светлого, прошло уже 2 месяца, нормальные люди бы забыли, но это Эдгар, он любую мысль хоть лет 10 будет в башке держать. — Слушай, — тихо, почти шепча начал парень. От любопытства Фэнг повернулся лицом к другу. Их лица были в пару сантиметрах друг от друга, прошелся холод по спине, — помнишь, что было в октябре? — Что именно? — заинтересовался юноша, как будто бы приближаясь все ближе и ближе. — П-поцелуй, — голос дрогнул, стало безумно неловко, хотелось отвернуться, но Эд просто отвел взгляд. — Пхах, — прыснул Фэнг, — я думал ты забыл, понравилось? Темный полностью покрылся краской, а его друг лишь смеялся, но этот смех добрый, настоящий. Эд тоже начал смеяться. Стало хорошо, лед в душе немного оттаивает. Как только у этого идиота получается? Никто за эти месяца не смог разморозить тухлое сердце нефора, а тут буквально за пару минут оно уже начинало оттаивать. — Повторять пока не стану, ахах, — сказал Фэнг, немного смутясь, — как там с Мортисом? Не докапывался? — Нет, нормально вроде, — тихо сказал парень, настораживаясь, ему кажется, что вот-вот в дверь снова постучат, снова угрожать начнут, триггеры все показывались короткими эпизодами, стало страшно. Ребята замолчали, будто прислушивались к чему-то, но слышали они только страшный ветер и ссоры соседей сверху, ничего нового. Говорить было как-то нечего, и в тишине неплохо. — Слушай, — Фэнг решил прервать эту молчанку, — а если я умру, ты будешь скучать? В голове эти слова прошли эхом, что еще за издевательство? Терять еще одного близкого человека Эд не хотел, стало реально страшно, от одних слов ноги подкосились, а тело затряслось. В горле ком, впрочем, все как обычно. Заметив такую реакцию, каратист испугался и в панике начал трясти за плечи друга, как бы приводя его в сознание и здоровый рассудок. — Тих-тих, — успокаивал парень, — я просто говорю, ответь, прекрати — Я-я не вынесу, — ответил Эд, слеза упала с век и скатывалась с щеки. Опять, опять эти сопли и манипуляции на которые придется повестись, просто по-другому нельзя. Фэнг обнял друга, тихим голосом говоря какой-то успокаивающий бред. Они понемногу начинают зависеть друг от друга, к хорошему это явно не приведет, но все это потом, сейчас волнует только плачущий мальчик в крепких руках десятиклассника. А вот Фэнга никто не спросил, как у него дела. Никто не спросил, почему его выгнали, хотя стоило бы. Когда юноша пришел домой, то его встретил пьяный отец и разъяренная мать, она явно не хотела видеть нежеланного ребенка и с криками выгнала сына с аргументом: «тебя никто не ждет, иди трись по всяким хатам, как ты делаешь обычно», а вместо молчания и игнорирования, каратист действительно ушел. Мотив прийти сюда легок, как перо, юноша мог бы пойти к Анджело, Кольту, в конце-концов Коллет. Но почему то хотелось прийти к человеку, с которым не очень то ладишь, даже ненавидишь возможно, но что-то тянет возвращаться в эту квартиру снова и снова. — Можно остаться на ночь? — тихо спросил Фэнг. Этот вопрос задается уже второй раз, Эдгар также тихо ответил, утыкаясь головой в грудь друга, вытирая об футболку слезы, сопли и слюни. Мерзость. Противно. Хочется ударить, как все это жалко. Тяжело на плечах, чувство тошноты в животе вместо бабочек. Когда Фэнг посмотрел на темную макушку своего друга, которая ревела от одного только упоминания самоубийства, каратист понял в какую яму он все-таки закапывает себя, он чмокнул в лоб, грустно улыбаясь, как будто сам вот-вот заплачет. Они обречены.

Я пропил свое сердце где-то в баре на садовой Оставил здесь зарплату честь и парочку зубов Укутавшись харкотиной из купола гнилого В тени которого так яростно живём ╚══《✧》══╝