Секс по смерти

Кенма пялится в свой бокал так упорно, будто надеется отыскать смысл жизни. Или хотя бы смысл сегодняшнего вечера. Он с радостью согласился встретиться со старым составом Некомы — ему было интересно и глубоко внутри ему правда всех их не хватало. А может быть, он так думал потому, что в школе было проще. Сейчас же он правда с искренним внимание слушает, как у остальных дела, но рассказывать самому — неловко. Нет у него дел. Все нормально. И, судя по взглядам, никто ему не верит. Кенма не хочет ничего объяснять, да и нечего объяснять, поэтому, как только удается, выходит на улицу. Подышать свежим воздухом. На парковке. Он чувствует присутствие Яку еще до того, как слышит его голос: — Хреново выглядишь. Из-за него, да? Кенма вздрагивает. У вселенной крайне дерьмовые шутки. — Умоляю, не говори, как Акааши. Бесит. Яку хмыкает — невесело и как-то даже, кажется, зло. Кенма бы разделил его эмоции, если бы в достаточной степени понимал свои. Они молчат. Кенма подставляет лицо прохладному ветру, скидывает капюшон, чтобы челку сдуло с лица. Яку порывается сказать что-то еще, но Кенма выставляет перед собой ладонь: — Понятия не имею, сколько ты знаешь, но все хорошо. Глупо было думать, что Куроо никому не рассказал. А может быть, Яку сам догадался. Не зря же он начал разговор той дурацкой фразой. — Я сам согласился, — добавляет Кенма, потому что это важно. Со стороны все выглядит, наверное, очень плохо — но Куроо не виноват. Во всяком случае, сознательно. На этот раз фыркает Яку действительно зло, но эта злость — Кенма видит по его лицу — не на Кенму. — Ничего не хорошо, — вздыхает Яку. — Но тебя я бить не буду. А. Так вот откуда у Куроо взялся синяк. Видимо, они тогда все это обсуждали. Кенма пожимает плечами, ежится, чувствуя, что начинает замерзать. Общих интересов у них с Яку не то чтобы много, поэтому нет никакого смысла и дальше стоять на улице, но… — Только не лезь, пожалуйста, — тихо просит Кенма. Яку кивает и уходит первым. Кенма мог бы и не просить, но ему это кажется важным — чтобы он сам разобрался с собой и с Куроо. Потому что если Куроо узнает, как все обстоит на самом деле, может быть, в нем проснется здравый смысл — Кенме хотелось бы, чтобы он и в нем проснулся, но уже поздно об этом мечтать, — и тогда все закончится. Проблема в том, что Кенма не хочет заканчивать. Даже если это глупо и больно. Не хочет.