«что такое? это начинает настораживать..»
когда они дошли до туалета, Фонарь закрыл за ними дверь... — черт! я уже и забыл, что туалет Лина отделен от его ванной... здесь слишком тесно... — да, я понимаю, что это то еще дерьмо. Линч же живет один, зачем ему отделенный унитаз от ванны? эм, впрочем это лишь дело его странного вкуса... — да ты идиот просто, он наверное даже не парился над этим. скорее всего просто выбрал самую дешевую однокомнатную квартиру... вероятно он даже не задумывался о том, насколько тесно в его туалете... —да, что-то в этом есть... а, стоп! я уже и забыл спросить... почему ты привел меня в туалет? ты сказал чт- — а... ой... ох, да... — ты говорил, что- в ту же секунду Мейсон прижал своего лучшего друга к стене. Войд неожиданно замолчал. но вдруг Войд почувствовал, что под напряжением Смита, он вот-вот упадет. поэтому он спустил и закрыл крышку унитаза, чтобы туда можно было сесть... — ...я так полагаю это твой особенный прием, чтобы рассказать о своем сильно секретном первом поцелуе??... Войд пытался всячески разрядить ситуацию. он понимал, он знал, к чему это все идет. но в таких ситуациях он будто терял контроль. он имел большой опыт в этом, но он все также наступал на одни и те же грабли, он просто никак не мог измениться в этом плане, поэтому вел себя как самый последний дурак. — размечтался. — сказал Мейсон, и совсем не стесняясь, наклоняется над ним. это выглядело немного странно и даже смешно из-за их большой разницы в росте. и тогда его губы соприкасаются с губами его лучшего друга. это похоже на какой-нибудь романтичный момент в кино, когда они оба прижимаются друг к другу таким образом. но всю романтику в этой ситуации портит тесный туалет и унитаз, на крышку которого сел Войд, при этом молясь богам, что она не сломается. Серафим мог чувствовать прерывистое дыхание своего лучшего друга, когда тот своим языком приоткрыл его рот. кажется тот имел мало опытов с поцелуями. губы Смита двигаются медленно, неуверенно, нескоординированно. тогда Войд решил проявить свою инициативу, прижимая Фонаря еще ближе к себя, заставляя того сесть к себе на колени. парень с окрашенной челкой сжимал руками заднюю часть темно-синей жилетки Войда. Мейсон тяжело дышит, когда их языки соприкасаются. ладонь Войда аккуратно и нежно держала его мягкую щеку. они закрывают глаза. спустя несколько секунд Войд замечает, что его друг стал чуть смелее, что прикусил его нижнюю губу. Серафиму это даже очень понравилось, ему будто хотелось, чтобы тот не останаливался на одном подобном укусе... было влажно, мысли Войда путались, когда одно из колен Фонаря скользит между его бедер. Войд, заметив это, прижимает друга еще ближе к себе. и затем это все заканчивается. когда Фонарь отстранился, чтобы спросить лишь одно... — Фим... ты гей? — он уже давно хотел задать именно этот вопрос. — я? — Серафим впервые слышит, чтобы Мейсон сокращал его имя вот так. — эм, ты серьезно? как неуместно то, что в этот момент вся голова Серафима была забита анекдотами про геев... но он не хотел портить атмосферу, как это сделал Фонарь при их первом поцелуе. — нет, я не гей. не могу сказать, чтобы мне нравились лишь одни парни. — он посмотрел в глаза своего лучшего друга и задумался над продолжением своей фразы...***
«...хм? он правда не гей?но тогда почему он ответил на мой поцелуй...?»
Фонарь насторожился. он вопросительно смотрел в разноцветные глаза своего лучшего друга. он даже не знал стоит ли ему заранее разочаровываться во всей этой тупой затее и идее. — ...я не уверен. мне нравятся некоторые девушки, некоторые парни... — нерешительно произнес Войд, смотря в алые глаза Смита в ответ.«это самый правильный момент... я не должен упустить его, я...»
— целуются значит два гея: -зая, ты, наверное, пользуешься пастой "Блендамед"? -а что? дыхание свежее, да? -да нет, яйца слишком твердые. — от волнения выпалил вдруг Войд. Мейсон не был уверен как на это реагировать, но он посмеялся над этой тупой и неуместной шуткой. а впрочем, на самом деле, очень даже уместный анекдот. Серафим осознал какой важный момент он просрал, поэтому попытался исправить ситуацию. — БЛЯТЬ, извини, пожалуйста. — он глубоко вздохнул и продолжил. — знаешь... когда я говорил, что я поцеловал уже тысячу женщин... это была неправда. я наверное поцеловал только сотню или на десяток поменьше... — ...я тоже соврал тебе. тогда на стриме... это был мой первый поцелуй. — смущенно пробормотал Фонарь. — ...правда...? но почему? — почему что? почему первый поцелуй или почему... — почему ты соврал? — ...это... да неважно. не бери в голову. — Мейсон все еще не был уверен в своих действиях, в своих словах тоже. ему было тяжело объяснить это все самому себе, а о других тогда и речи идти не может. Серафим вздохнул, почувствовав неуверенность своего лучшего друга. он почему-то испытывал перед ним непреодолимое чувство вины, которого он совершенно не понимал.«...может...»
«...да...»
«...сейчас я точно не облажаюсь, не в этот раз!...»
— Мей... я конечно не гей... но и вряд ли натурал. ты нравишься мне еще со средней школы. я постоянно сомневался насчет своих чувств...«мне кажется, я люблю тебя?»