***
— Лань-гэгэ, сдается мне, что наши подопечные похожи на нас в юном возрасте, — вздыхает небожитель с глазами, подобными грозовому небу. Перед ним застыл развернутый пергамент с изображением, на котором Сяо Чжань выходит из комнаты с самым решительным видом. — Пытаясь уберечь близких, скрывают факты… Кого же мне это напоминает… — Мгм, — раздается в ответ, сопровождаемое хмурым взглядом. Первый небожитель посмеивается, принимаясь постукивать пальцем по носу: — Думаешь, стоит вмешаться? Нет? М-м, согласен, понаблюдаем пока. Главное — не упустить момент, когда может стать слишком поздно.***
Ван Ибо начинает подозревать неладное, когда Сяо Чжань задает вопросы о Ван Лине, слишком стараясь казаться незаинтересованным. Все же они общаются не первый месяц, так что и лихорадочный блеск глаз, и слишком громкий смех выдают мужчину с головой. Что ж, Ван Ибо тоже догадывается, куда нужно обратить свое пристальное внимание. И это не проходит даром. Выясняется, что Ван Лин стремится быть лучшим любым способом, не гнушаясь откровенных подстав, что он злопамятен и завистлив, а внешнее добродушие лишь маска, помогающая изучить противника. Ван Ибо общается с коллегами по мотоклубу, узнавая их мнение о Ван Лине, и приходит к однозначным выводам: его не любят и боятся. Удостоверившись, что Ван Лин подозрителен, Ван Ибо принимает решение поделиться с Сяо Чжанем своими наблюдениями. Они созваниваются, как обычно, вечером. Сяо Чжань с облегчением выдыхает и ярко улыбается в камеру, любуясь ответной улыбкой Ибо. — Я должен тебе сказать, — они произносят одновременно, а потом смеются. — Давай ты! Ван Лин, — тоже получается в один голос, и вот тут уже не до смеха, так как оба понимают, что им есть, что поведать друг другу. Сяо Чжань пересказывает события прошедших дней и видит, как сжимаются кулаки у Ван Ибо, как начинают ходить желваки, а во взгляде появляется ярость. — Сукин сын! — выпаливает тот, перебивая Сяо Чжаня на полуслове. — Он посмел подкатить к тебе! — Бо-ди, — замирает Сяо Чжань, выразительно приподнимая брови. — Ты внимательно меня слушал? Я сказал, что он убил тебя! — Прости, Чжань-гэ. Я это понял, — выдыхает Ибо, все еще хмурясь, и тут же добавляет, слегка светлея лицом: — Но я пока жив, планирую оставаться живее всех живых и оторвать этому мудаку яйца! Под конец его голос опасно понижается, чуть ли не скатываясь в рык, и Сяо Чжань чувствует, как по спине бегут мурашки, совсем не связанные со страхом. Внутри впервые за долгое время что-то слегка расслабляется, и он со смешком качает головой. — Бо-ди, ты не можешь: во-первых, пока еще рано, во-вторых, нам нужны неопровержимые доказательства, чтобы предотвратить аварию и посадить этого ублюдка за решетку. А потом можешь и яйца ему оторвать, я не против, — хитро подмигивает он, разряжая обстановку. Такой Ибо кажется очень… милым. Его хочется сгрести в объятия и не выпускать. Приходится встряхнуть головой, чтобы вернуться к делу. — Мы с Юй Бинем наняли детектива, чтобы расследовать это дело. Думаю, вскоре станет ясно, что именно он сделал, чтобы… чтобы занять первое место. Ван Ибо кивает, не заостряя внимание на невысказанном, и мягко улыбается. Остаток разговора они просто болтают, позволяя себе ненадолго отвлечься от реальности, и Сяо Чжань ложится спать практически счастливым. Осталось еще немного. Надежда снова расправляет крылья.***
Вести от детектива приходят еще спустя неделю. Все крайне просто, эффективно… и грязно. Сяо Чжань читает заключение о смерти, в котором указаны множественные ушибы, переломы и сама причина гибели. Горло сжимается от боли, и только теплое плечо Юй Биня рядом позволяет сглотнуть комок и перейти к следующему документу. Экспертиза с места происшествия. Описание состояния транспортного средства. Механическое повреждение тормозного троса мотоцикла. Освидетельствование. Свидетельские показания. — Что… что это значит? — он перебирает бумаги из аккуратной красной папки, стараясь сдержать дрожь в руках, и кидает быстрый взгляд на детектива. Детектив — мужчина около тридцати, представившийся Лю Хайкуанем, ведет плечом и закидывает ногу на ногу, откидываясь на кресло. Подходит официантка, выставляя им чашечки с кофе, и Сяо Чжань принимается нервно постукивать пальцами по столу, стараясь избавиться от раздражения. Они вполне могли бы встретиться у него в квартире, в квартире Юй Биня, в парке, где угодно. Где угодно, где не было бы этих секунд промедления. — Это значит, что кто-то очень постарался скрыть обстоятельства дела, — стоит официантке удалиться, мужчина снова подается вперед и окидывает их с Юй Бинем серьезным взглядом. — И, судя по этим данным, — он стучит пальцем по папке, — этот кто-то на хорошем счету в вашем мото-клубе, имеет покровителя, а еще достаточно нагл и беспринципен, чтобы этим пользоваться. Озвученная вами кандидатура попадает в «яблочко». Сяо Чжань сглатывает, кидая быстрый взгляд на мрачного Юй Биня. — Но ты же смог достать все это? — Пришлось поднапрячься, — кивает Хайкуань и слегка морщится: — Но я бы сказал, что недостаточно. Он не сильно старался что-то скрыть, явно уверенный, что предъявить ему нечего. И это действительно так… Лю Хайкуань замолкает, изящным движением подхватывая со стола чашку с кофе. Сяо Чжань подается вперед, чувствуя приближение отчаяния: — То есть ему нечего предъявить? Мы не может узнать, что именно он сделал, помимо повреждения тормозов, не узнаем, как именно он это провернул? Мы… Лю Хайкуань качает головой, прерывая отчаянный поток слов, и тонко улыбается: — Ван Лин может быть сколь угодно уверен, что все продумал, и никто не подкопается. Но мы точно узнали, что тормоза были подтверждены. В графике дежурств в боксах в этот день всего три ответственных механика, кто действительно мог присутствовать в отделе господина Ван Ибо. Все три механика находились во время начала соревнования в этой зоне. Однако после контрольного осмотра техники личный механик господина Ван Ибо вышел к трассе, — длинный палец Лю Хайкуаня постукивает по одному из листов со свидетельскими показаниями. — Второй механик в это же время был в соседнем боксе, проверяя запасники, — палец переместился на соседний лист, а после ткнул в обведенную простым карандашом строчку. — При этом в этом же временном диапазоне господина Ван Ибо и Ван Лина видели разговаривающими вне бокса. Третий же механик, по странному стечению обстоятельств, также являющийся личным механиком Ван Лина, и долженствующий находиться в его отделе, на месте отсутствовал. Зато несколько человек видели, как он выходил из отдела господина Ван Ибо. Что еще интереснее, в этот день, с утра, на счет этого механика поступила весьма внушительная сумма… от совершенно не связанного с ним человека. Но если копнуть чуть глубже, то окажется, что этот «не связанный человек» является далеким однокурсником Ван Лина, и что на его счет примерно в то же время поступала еще большая сумма с расчетного счета дяди самого Ван Лина. Лю Хайкуань замолкает и откидывается на спинку кресла, вновь поднося к губам чашку с кофе. Сяо Чжань бездумно следит за этим действием, пытаясь осознать только что услышанное. Одно дело — предполагать, что Ван Лин подставил соперника. Другое дело — понимать, что этот человек хладнокровно спланировал убийство. И, что гораздо, гораздо страшнее — это убийство удалось. Сяо Чжань втягивает носом воздух, сгибаясь пополам и утыкаясь лицом в колени, пытаясь подавить крик. Боль, страх, злость, ненависть — все это смешалось в клубок, разрывая его изнутри. Он даже не сразу осознал, что Юй Бинь гладит его по спине, шепча что-то успокаивающее. Сяо Чжань заставляет себя распрямиться и благодарно кивнуть Юй Биню. Перевести взгляд на Лю Хайкуаня, внимательно наблюдающего за ними, оказывается гораздо тяжелее, но он справляется. И даже выдавливает улыбку. — Я очень благодарен за вашу работу. Я… хотел бы немного подумать, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Мы можем еще встретиться… позже? Лю Хайкуань кивает, и они молча собираются, думая каждый о своем. Красную папку с материалами дела Сяо Чжань забирает с собой и после, разложив ее на постели, ждет звонка от Ван Ибо. Пришла пора расставить все по местам.