Проклятие демона

      Толпа людей в белом при ближайшем рассмотрении оказалась группой узников в тюремной робе, однако не совсем обычных — ни у кого из них на плечах не было головы, зато каждый держал свою голову в руках; судя по всему, это были преступники, казненные обезглавливанием. Прижимая головы к груди и неустанно переговариваясь, они медленно приближались к телеге. — Когда они подойдут ближе, ни в коем случае не кричите.       Хуа Чен был приятно удивлен тому, как быстро Се Лянь стал серьёзным и, оценив ситуацию, взял все в свои руки. На самом деле никакой опасности не было, лишь кучка жалких призраков, но небожитель об этом не знал, а демон решил не раскрывать себя так сразу, ведь… Только так у него есть шанс побыть подольше с любимым божеством. — Ого, гэгэ, а ты, оказывается, владеешь удивительными способностями? — произнес Хуа Чен, отыгрывая неподдельный интерес. Он знал, что Се Лянь способен на очень многое, но люди ведь удивляются всему? Если бы он только знал, что ему придется так долго отыгрывать человека перед ним, он бы подготовился получше. Но есть ли смысл играть? Это ведь Се Лянь решил, что он человек, а не демон. А значит, достаточно лишь немного мутить воду. — Удивительные способности — слишком громко сказано, так, кое-что умею. Сейчас они не могут нас увидеть, но если подойдут поближе, это может не сработать.       Голос Се Ляня вывел Хуа Чена из мыслей. Ах… Какой скромный… Он ведь умеет куда больше, чет «кое-что».       Старый погонщик телеги, увидев белую шелковую ленту, которая сама повисла в воздухе, вытаращил глаза от испуга, а безголовые узники напугали его до такой степени, что он едва не грохнулся в обморок, поэтому бедняга замотал головой и в ужасе затараторил: — Нет, нет! Боюсь, я не смогу молчать! Даочжан, что же нам тогда делать?! — Ну, вообще-то есть один способ. Прошу меня извинить.        После этих слов принц быстрым движением нажал какую-то точку на спине старика, и тот немедленно погрузился в забытье, навалившись на телегу. Се Лянь аккуратно положил старика на дно телеги, сам сел на место погонщика. Хуа Чен решил сесть поближе, поэтому пристроился у него за спиной. — С тобой все в порядке? — Все в порядке. Просто я испугался, — произнес парень, подперев подбородок рукой. Только вот… В голосе не было слышно и тени испуга. — Не нужно бояться. Пока ты за моей спиной, никакое чудище не посмеет тебя тронуть, — будто пытаясь успокоить попутчика, поспешил произнести Се Лянь.       Хуа Чен улыбнулся, ничего не ответив на это, пристально глядя на него. Юношу привлекла проклятая канга на шее небожителя.       Канга опоясывала шею Се Ляня черным ожерельем, скрыть ее полностью было невозможно, к тому же она неизбежно вызывала у наблюдателя неприятные ассоциации.       «Почему ее до сих пор не сняли… Чертовы боги, все еще смеют смотреть на принца как на предателя… нет никого лучше него…»        Се Лянь, видимо, заметив, как демон смотрел на кангу, аккуратно потянул за воротник, понимая, что им ничего не закроешь, но хотя бы попытался.       Вокруг было слишком темно, что было на руку Хуа Чену, ведь разглядеть выражение лица небожитель явно не смог, иначе бы понял, что на его лице вовсе не неприязнь к проклятой канге. Краем глаза демон увидел, как Се Лянь взял поводья и тихим голосом успокоил напуганное животное. Призраки узников приблизились к телеге, собираясь пройти мимо, но все же ощутили, что посреди дороги что-то загораживает дальнейший путь. От них послышались громкие грубые возмущения: — Это что за шутки?! Почему нельзя пройти! — В самом деле! Никак не пройти! Это козни нечисти! — Черт побери, да ведь мы и сами — нечисть, кто может строить нам козни?       Се Ляню с трудом удалось уговорить корову сдвинуться с места, чтобы пройти мимо безголовых узников. Представшая перед ним картина мертвецов, держащих в руках свои переругивающиеся головы, показалась ему невероятно смешной, что понял Хуа Чен по мимолетной улыбке, которая проскользнула на лице принца. Некоторые призраки недовольно жаловались: — Эй, ты, случаем, ничего не напутал? Кажись, то тело, которое держит твою голову, — мое! — Да это твое тело перепутало головы! — Меняйтесь уже скорее, вы двое… — Почему у тебя голова так неровно отрублена? — Ой, не спрашивай. Палач попался новичок, отрубил мне голову лишь на шестой раз, я чуть было не решил, что он делает это нарочно. — Просто твоя родня ему не приплатила. В следующий раз не забудь немного дать на лапу, тогда первый же удар прервет страдания. — Да какой еще следующий раз! ***       Полная луна седьмого месяца знаменовала середину года, а также величайший праздник мира демонов. В этот день открывались призрачные врата, и вся нечисть, которая обыкновенно прячется во тьме, вырывалась в мир людей безудержной ликующей волной. Живым людям надлежало всячески избегать встречи с ней, в особенности с наступлением ночи — тогда наилучшим решением являлось запереть двери и никуда не выходить. А стоит выйти за порог — шансов наткнуться на всяческих чудищ из мира демонов становилось в разы больше, чем в обычные дни. Со всех сторон повозку окружили плывущие по воздуху тускло-зеленые блуждающие огоньки, множество призрачных душ пытались угнаться за ними. Некоторые же призраки, одетые в саваны, напротив, без всякого выражения что-то бормоча себе под нос, садились в круг и, протягивая руки, собирали бумажные деньги и слитки, а также другие подношения, которые жгли для них потомки.       Представшее взору путников зрелище можно было смело назвать разгулом нечистой силы. Как вдруг раздался истошный крик, словно кто-то зарезал живую курицу: — Беда! Беда! Мертвых убивают! Крики эти до смерти перепугали толпу нечисти. — Где? Где? Где мертвых убивают?! — Страх-то какой! Вон там я увидел множество разбитых блуждающих огней, прямо вдребезги, с неимоверной жестокостью! — вновь послышался голос только что кричавшего призрака. — Разбитых вдребезги? Но ведь это все равно, что растерзать в клочья трупы! И правда, ужасно жестоко! — Кто мог сотворить подобное? Ведь не может быть… чтобы среди нас затесался какой-нибудь сведущий в магии святой монах?! — А ведь верно, только что на дороге нам преградило путь неизвестное препятствие. Неужели то и был… — раздались нестройные голоса безголовых узников. — Где? Где? — Да вон там!       В следующий миг огромная толпа чудищ, призраков и демонов окружила телегу с коровой, лица их скривились в отвращении, раздалось злобное шипение: — Я слышу запах пышущей жаром энергии Ян…       Теперь им не спрятаться!       Живому человеку нарываться на такую огромную толпу нечисти в Праздник Призраков было бы в крайней степени неразумно. Се Лянь, схватив поводья, крикнул: — Пошла!       Старая корова, до смерти напуганная, уже давно неспокойно рыла землю копытами, а услышав крик, так и вовсе тотчас же сорвалась с места вместе с телегой, словно в приступе бешенства. Хуа Чен был спокоен, как мертвец в гробу, ведь им действительно ничего не угрожало, это лишь призраки. Но Се Лянь, видимо, решил убить его, вместо призраков, ведь за мгновение успел притянуть к себе юношу, сидящего сзади, да еще и предупредил: — Держись крепче!       Держаться крепче?! Как он смеет прикоснуться к божеству, даже если тот сам этого просит? Он не заслужил даже рядом сидеть, не то, чтобы касаться.       Жое вернулась в руки Се Ляня, попутно расчищая путь для бегства; ставшая видимой телега прорвалась сквозь рой блуждающих огней, а за спинами беглецов раздались отвратительные крики чудовищных призраков без рук и без ног, с торчащими клыками и синими мордами: — Это и вправду святой монах!!! Проклятый монах, тебе жить надоело!!! — Живой человек посмел вмешаться в наше празднество, так не плачься теперь — сам напросился! — За ним!       Хуа Чен наблюдал за ситуацией пока со стороны: одной рукой сжимая поводья, Се Лянь вынул откуда-то пригоршню талисманов и бросил за спину с криком: — Связать!       То был довольно эффективный способ помешать погоне — «Талисман, замедляющий шаг»; позади раздалось несколько глухих ударов, каждый из которых означал появление препятствия на пути нечисти, которое сможет на какое-то время задержать их. Но лишь на какое-то время, даже таким количеством талисманов можно было выиграть самое большее — четверть часа. Се Лянь как угорелый гнал корову во весь опор по горной тропе, пока внезапно не раздался его крик: — Стой…!       Оказалось, что корова притащила телегу к развилке и впереди было две чернеющих горных тропы, поэтому Се Ляню пришлось дернуть поводья, чтобы остановить животное.       В день Праздника Призраков путники иногда могли обнаружить под ногами дорогу, которой раньше не существовало вовсе. На нее живому человеку нельзя было ступать ни в коем случае. А уж если случайно свернуть не туда, попадешь во владения мира Демонов, и при всем желании вернуться обратный путь станет крайне нелегким делом!       Хуа Чен в глубине души хотел, чтобы Се Лянь попал в мир демонов, но только если это был бы Призрачный город, где он мог бы защитить его от всех тягот жизни, но… Не сейчас. Судя по лицу Се Ляня, он хотел добраться до своего Храма без приключений. Решив узнать верную дорогу с помощью бамбукового стаканчика, Се Лянь перевернул его и начал трясти в руках, приговаривая: — С благословением небожителей не ведомы запреты! Небесам известны все пути, по какому мне пойти? Первая палочка — левая, вторая палочка — правая! Какую тропу палочка укажет, туда и путь наш ляжет!       Едва он это произнес — тук-тук! — из стакана выпало две палочки. Хуа Чен бросил на них взгляд, и еле удержался от улыбки. А вот когда Се Лянь подобрал их, то помрачнел.       Неудачная палочка, дурной знак!       Обе палочки оказались неудачными — значит, обе тропы таили в себе опасность, какую ни выбери, все одно — смерть!       От безысходности Се Лянь вновь схватился за стакан обеими руками и затряс еще сильнее: — Стаканчик, стаканчик, мы ведь с тобой сегодня впервые повстречались, ну зачем ты так безжалостен ко мне? Давай-ка еще разок, окажи любезность!       И снова, стоило ему замолчать — тук-тук! — выпало еще две палочки. Вот только как ни посмотри, а все равно обе неудачные, знамение большой беды!       Не желая смотреть на то, как печалится его божество, он решил отплатить за то, что принц позволил ему сидеть с ним рядом. — Может, дашь мне попробовать?        Все равно хуже уже быть не могло, видимо поэтому Се Лянь протянул стакан с палочками юноше. Хуа Чен одной рукой взял стакан, небрежно встряхнул, и тут же выпало две палочки, которые он, не глядя, поднял и протянул Се Ляню. Принц, взглянув на палочки и обнаружив, что обе оказались удачными, не смог сдержать изумления. Этот взгляд отдался неописуемым теплом, что разлился по всему телу. Два благоприятных знамения означали, что можно было выбирать любую из тропинок. Се Лянь вновь уселся за поводья и погнал телегу вперед, с искренним восхищением обращаясь к юноше: — Друг мой, удача благоволит тебе. — Правда? Мне тоже кажется, что я везучий. Всегда таким был, — Хуа Чен небрежно забросил стакан с палочками за спину и с улыбкой ответил Се Ляню. Он смог хоть чем-то помочь ему.       Но недолго им пришлось бежать — внезапно со всех сторон раздались вопли призраков: — Попались! Вот они! — Все сюда! Этот чертов монах здесь!!!       Снова вокруг показались пасти призраков. — Ааа… мы все-таки выбрали не тот путь, — произнес Се Лянь, улыбка с лица которого пропала так же быстро, как и появилась.       Действие талисманов, замедляющих шаг, закончилось, и призраки все же нагнали их!       Вокруг собралось больше сотни различных демонов, призраков и оборотней: разномастная нежить, обступив телегу со всех сторон, все прибывала и прибывала. Неизвестно, почему именно здесь собралось такое огромное множество нечеловеческих существ, но удивляться не было времени. — В мои планы не входило сталкиваться с процессией уважаемых господ, всем сердцем надеюсь, что вы проявите милосердие, — произнес Се Лянь спокойным тоном. Один из безголовых призраков презрительно сплюнул. — Тьфу! Вонючий монах, а что же ты сам не проявил милосердие? Это ведь вы только что избили стайку несчастных блуждающих огней! — Но это не наших рук дело, честное слово! Я ведь всего лишь простой сборщик старой рухляди. — Нечего нам зубы заговаривать! Где это видано, чтобы такой, как ты, собирал мусор? Очевидно же, что ты святой монах! А кроме тебя здесь больше нет наглецов, способных сотворить подобное зверство! — Избиение блуждающих огней совсем не обязательно дело рук святого монаха. — А чьих же тогда? Неужто кого-то из нечисти? — Вполне возможно, — вместе с разговором, Се Лянь незаметно запустил руку внутрь рукава. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, гнусный монах! Ты… ты… ты…       Хуа Чен не стал терпеть того, как эти жалкие твари высказывали необоснованные обвинения в сторону небожителя. Поэтому чуть повернув голову, демон перевел взгляд на тех, кто преградил им путь и на мгновение… Его глаза загорелись красным цветом. Взорвавшиеся хохотом призраки и демоны внезапно запнулись. — Я — что? — переспросил Се Лянь       От этого вопроса толпа нечисти не просто запнулась, а и вовсе затихла. Они во все глаза уставились на Хуа Чена, но поскольку тот был за Се Лянем, ему наверняка могло показаться, что они смотрели на него: кто-то широко раскрыл рот, кто-то, наоборот, крепко захлопнул, а несколько безголовых призраков напугались до такой степени, что просто выронили головы из рук. — Уважаемые? С вами… — решил узнать Се Лянь, не понимая, что произошло.       Вот только толпа вопроса не дослушала, к его небывалому удивлению, нечисть кинулась врассыпную, словно их смело ураганом. — Да ладно??? — Даочжан, ты столь силен и суров, что распугал целую ораву нечисти одним своим видом, — увидев, как Се Лянь смотрит на него, решил опередить его Хуа Чен. Не скажет же он прямо, что решил ему помочь. Да и знал, что он действительно легко бы справился с этими призраками сам. — Разве? — улыбнувшись, ответил Се Лянь — Я и сам не ожидал, что, оказывается, могу быть настолько могущественным.       После чего Се Лянь дернул поводья, и телега вновь медленно покатилась по тропе. Последующий путь оказался весьма удачным, без каких-либо происшествий, и менее чем через час они неторопливо выползли из леса, вернувшись на просторный тракт. Под горой уже виднелась деревня Водных Каштанов, во тьме поблескивала мягкая россыпь ее огней.       Дорога вышла именно такой, какую предсказали палочки, выброшенные Хуа Ченом: не без удивительных впечатлений, но вполне благополучно.       Подул ночной ветер, и демон заметил, что Се Лянь вновь обернулся. Он пребывал в прекрасном расположении духа, поэтому откинулся на соломе, подложив руки под голову и любуясь яркой луной в небесах. — Дорогой друг…       Только вот голос Се Ляня в ночной тишине звучал куда громче, да и разве мог демон проигнорировать своего бога? — Что? — почти сразу отозвался Хуа Чен. — Тебе когда-нибудь предсказывали судьбу? — Никогда. — В таком случае, не желаешь ли, чтобы я погадал тебе? — Ты хочешь мне погадать? — Не отказался бы. — Идет, — легким кивком ответил Хуа Чен. Сев. И немного наклонившись, он продолжил. — И какой способ гадания ты изберешь? — По руке. Идет?       После этих слов уголок рта Сань Лана слегка изогнулся. Так вот в чем было дело… Все-таки Се Лянь стал его подозревать, что было вполне обосновано. Обыкновенная нечисть могла надевать на себя фальшивое обличие и притворяться живым человеком, вот только в деталях, таких, как линии на ладонях и пальцах или кончики волос, демоны не могли достичь абсолютно идеальной схожести. Но принц явно не догадывался, что перед ним истинное тело Князя Демонов, поэтому такие мелочи не могли бы выдать его: все было идеально. — Прекрасно.       Демон вытянул левую ладонь.       Пальцы Хуа Чена в облике Сань Лана оказались длинными и изящными, с отчетливыми суставами, весьма приятными глазу. Но то была вовсе не нежная красота, в ней крылась невидимая глазу сила, и вряд ли кто-то захотел бы ощутить эти пальцы у себя на шее. Не касаясь ладони Хуа Чена, принц склонил голову и внимательно пригляделся.       От этого у демона сжалось внутри… Разве не гадают, касаясь руки? Он сотни раз видел, как другие так делали… Нет, принц не станет ошибаться, видимо, ему были противны прикосновения к Хуа Чену. А раз так… Он не станет настаивать. — Ну как, что-то увидел?       Помолчав еще немного, Се Лянь неторопливо произнес: — Рисунок твоей судьбы весьма неплох. — Правда? И что же в нем хорошего? — По характеру ты вынослив и терпелив, при этом крайне настойчив и упрям. И даже если встретишь на пути множество преград, от своего намерения никогда не отступишься — в этом и есть твоя сила. Весьма часто невзгоды для тебя оборачиваются большой удачей, бедствия становятся добрыми знамениями. Это означает, что тебя ожидают нескончаемые счастливые события. Дорогой друг, твое будущее выстлано ковром из цветов и залито ярким светом, — мягко произнес Се Лянь подняв взгляд Хуа Чен слушал его слова тихонько посмеиваясь. А ведь сочиняя на ходу, Се Лянь смог попасть в самую точку. Раз уж о нем так сказал он, то значит так и будет. В конце концов, он спросил: — Можешь предсказать что-нибудь еще? А? — А что еще ты хотел бы узнать? — Раз уж ты искусный гадатель, неужели не предскажешь мне любовь, предначертанную судьбой?       Се Лянь тихо кашлянул и серьезно ответил: — Я пока недостаточно глубоко познал искусство предсказания, признаки брачных уз мне не разглядеть. Но все же я думаю, что тебе не стоит из-за этого переживать. — С чего ты взял, что мне не стоит из-за этого переживать? — с интересом спросил Хуа Чен, бровь которого подскочила вверх. — Наверняка множество красавиц положат на тебя глаз.       Какие красавицы! Не нужны они ему! Зачем?! Ему нужен лишь один… один он… Но раз он начал, то почему бы не напросится на похвалу? Он ведь был так уверен, что от девушек отбоя не будет. Неужели Се Лянь считает его красивым? — Ну а с чего же ты решил, что наверняка множество красавиц положат на меня глаз? — Сань Лан, — принц потер точку между бровей, будто понял, в чем был его замысел.       Впервые Се Лянь назвал его Сань Ланом. Демон, услышав это, рассмеялся, и, наконец, отстал. Телега как раз добралась до самой деревни, принц развернулся, прикрыл лицо, чтобы никто не увидел его, и поскорее слез с повозки. Сань Лан спрыгнул следом, но стоило ему перевести взгляд, как понял, что его облик выше, чем сам Се Лянь. А ведь он действительно лишь немного изменил облик, поэтому и не подумал про рост: всю дорогу он лениво лежал или сидел. Сань Лан довольно потянулся, стоя перед телегой, а Се Лянь спросил: — Сань Лан, куда ты направишься? — Не знаю. Буду спать на улице, или отыщу какую-нибудь горную пещеру, тоже сгодится, — со вздохом ответил демон. — Так не пойдет. — Ничего не поделаешь, мне больше некуда идти, — скосив взгляд на Се Ляня, он снова усмехнулся и продолжил: — Благодарю за предсказание. И за твои добрые слова. Может, еще свидимся.       Демон действительно развернулся и собрался уходить, но Се Лянь решил окликнуть его: — Подожди, если не побрезгуешь, можешь поселиться в моем монастыре. — А можно?       Хуа Чен даже застыл. Он никогда бы и не подумал остаться на ночь со своим божеством. Но он ведь сам предложил, так почему бы… не согласиться. Но сейчас он боялся, что Се Лянь возьмет свои слова назад. — Домик, вообще-то, мне не принадлежит, но я слышал, что в нем часто ночуют прохожие путники. Боюсь лишь, что жилище это слишком убогое для тебя, и ты не захочешь в нем жить.       Услышав слова принца, Хуа Чен окончательно развернулся и, ничего не ответив, подошел ближе и наклонился над принцем. Все-таки за его доброту он должен быть полезным для него, поэтому он взял из-за спины Се Ляня тот огромный мешок с рухлядью. Даже такой груз казался ему легким, но позволить принцу носить такое он не посмеет. По крайней мере при нем. — Ну так идем!