Цепи

В горле ком, на глазах слёзы, что застелают практически всё зрение, но Илья видит. Видит стоящих к нему спиной Леру, Илью, Джека, Егора, Данилыча, Иру. Практически все, кто спасал его от поглощяющего одиночества. Но они не слышат, не видят его. Вместе весело разговаривают и идут вперёд. Без него. Без Ильи. А он бежит к ним, но при этом остаётся на месте, как бы не старался. Он кричит, но его не слышно. Руки сковывают цепи, под ногами пропадает хоть какая-то твёрдая поверхность и под ним сейчас только грядь, что тянет вниз, в глубину одиночества. За лодыжки хватают холодные, костлявые пальцы, что сильнее тянут вниз. Он знает, кто это. Страшно только осознавать это, но оно живёт вместе с ним уже с самого рождения. От этого ощущения хочется разрыдаться, спрятаться. Встать за стеной из своих друзей. Но их не будет. Они уйдут все. Люди рождаются в одиночестве и уходят с ним. Одиночество всегда будет ходить с ним, как бы он не старался. Он обречён. Холодный пот прошибает с ног до головы. Волосы прилипли ко лбу, по щекам катятся слёзы, а из горла рвутся задыхающиеся всхлипы. Хватаясь за шею, Илья пытается восстановить дыхание, дышать медленно, носом. Но не получается. Он ещё больше задыхается, а из-за всхлипов и слёз становится ещё хуже. В ушах звенит так, что он даже не сразу замечает, что ему что-то говорят. — Илья, Илюха! Ты чё, помирать собрался? Дыши, етить тебя. — Джек и вправду беспокоится, хочет помочь, но слова — всё, что он может сделать. Голос, хоть одного близких людей, помогает, но совсем немного. Илья продолжает задыхаться. Джек что-то говорит и выбегает из комнаты. Темно, одиноко и холодно. Снова кажется, что лежат костлявые руки и тянут на себя. Илья, словно в бреду, трясёт головой, пытаясь прогнать эти ощущения. Но они остаются и наоборот, руки сжимают плечи сильнее. Илья пытается сказать хоть что-то, позвать на помощь, но горло печёт огнём и хрипы — это всё, на что он способен в данный момент. Он убирает руки с горла, перенося их на глаза, вытирая слёзы. Он снова не замечает, как в комнате становится светло и в этот раз, за плечи его держат человеческие, тёплые руки. — Илья! — Пелена спадает с ушей и слышит Невера. Громкий, обеспокоенный, встревоженный Невер. — Тише, всё хорошо, мы с Джеком рядом. — За плечи, Илью тянут за себя, сжимая в крепких объятиях. Илья утыкается лицом в плечо и приглушенно всхлипывает. Убирает руки и охватывает ими Невера. Слышится тихий голос Джека, который видимо, недоволен, что ему не оставили места. В этот раз Илья всхлипывает тише и не так резко шмыгает носом. Под родными обьятиями дыхание восстанавливается, дышать становится легче. — Спасибо.. — Хрипит Илья тихо, но уже спокойнее. Кажется, что прошло много времени, но под укрытием в виде сильных рук, даже не хочется вылезать. Илью гладят по голове, что-то шепчя на ухо, а он измученно улыбается. Медленно отстраняется и аккуратно вытирает слёзы, а уже потом, смотрит на Невера. Тот увидев, что Илье полегчало, спокойно выдыхает. — Я честно, уже сам напугался.. — Невесело хмыкает Невер, но в глазах блестит спокойствие за человека, что перед ним сидит. — Спасибо вам. Обоим. — Илья смотрит на Джека, что уже сидит рядом с ним, с недовольной мордой. Руки сами тянутся погладить его, а Джек, фыркнув, потдался.