Instants

— Ты далековато забрался, — вздохнул Ортега, сложив руки за спиной. Его взгляд остановился на влажно поблескивающих камнях, на которые то и дело попадали брызги воды из ручья. Эльдига медленно запрокинул голову и посмотрел на него с лёгкой усмешкой. — Но ты всё равно меня нашёл. Дай немного посозерцать, а? Гарки уставились друг на друга с немым раздражением. Ортега глубоко вздохнул и напомнил себе, что не все его братья нацелены на идеал. Кому-то было достаточно просто поддерживать себя в форме. Он уселся на землю рядом с соарнатовцем и прикрыл глаза, вслушиваясь в журчание, представляя холод проточных вод в попытке остудить собственный пыл и притупить жажду боя. Молчание длилось недолго. — Тц. Всё спокойствие мне порушил, — буркнул Эльдига, резко поднявшись на ноги. — Тренировки ведь уже закончились, Ортега. Так что же? Он вскинул голову, стараясь чтобы голос не звучал укоряюще: — Командир считает, что ты можешь лучше. Попросил потренироваться с тобой отдельно. — И ты, конечно, согласился, — проворчал его собеседник. Покачал головой. — Именно так, — не стал отрицать Ортега, поднимаясь с земли. — И в нашем деле практика — лучшее обучение. — Может я не столь амбициозен как ты? — хмыкнул Эльдига. Дождался пока он отряхнёт одежду и прогулочным шагом направился обратно в чащу. — Неужели? Хочешь сказать, тебя и правда устроит всю оставшуюся вечность вровень с сопляками биться? — О, вы только поглядите, — насмешливо протянул сородич, раскинув руки в стороны. — Это же великий воин Ортега, ему целых две тысячи лет… — Заткнись, — фыркнул он, толкнув брата локтем. — Нет ничего плохого в стремлении к совершенству. — Если оно не чрезмерно, — уклончиво согласился тот. — И это приказ командира, — напомнил Ортега. Эльдига поджал губы, но здесь ему крыть было нечем. — Ладно. Они вышли к большой искуственно созданной поляне, центр которой представлял, откровенно говоря, печальное зрелище — вытоптанная, выженная земля, на которой ещё нескоро появится растительность. — Жалеть тебя не стану, — предупредил Ортега. В руку привычно легла рукоять катаны, на которую он взглянул практически с нежностью. — Аналогично, — хмыкнул Эльдига, протопав к противоположной стороне «арены». Мгновения ушли на то, чтобы просчитать возможные варианты нападения. Его противник обхватил рукоять двумя руками, держа катану у правого плеча. — Ты всегда выбираешь стойку Неба, — укорил он. — Предсказуемость это уязвимость. — Но это работает, не так ли? Ортега нахмурился и ничего не ответил. Пусть за него говорит клинок. Выставив левую ногу вперёд, он сомкнул пальцы правой руки на рукояти, у самой гарды, второй придерживая середину. Лезвием вверх, остриём к лицу противника. Глубокий вдох. Особенные мгновения считывания, полные азартного предвкушения. Бой это не бестолковое махание оружием, столкновение не только тел, но и разумов. Необходим быстрый точный анализ. Нет неважных мелочей: насколько устойчив оппонент, какова сила его хватки, о чём он думает, каким будет его первый шаг? Что ты можешь сделать, чтобы предотвратить этот первый шаг, в том числе. Позиция Эльдиги делала его уязвимым к колющим ударам, которые особенно удобно было наносить из его собственной стойки. Он уже и сам это понял, судя по досаде, промелькнувшей в его взгляде. Значит, лучшим вариантом для него будет… Ортега успешно парировал мощный удар, направленный прямо ему в голову. Клинки столкнулись с громким лязгом. «Передавить не сможет, — моментально оценил он. — Уйдёт в оборону или…» Эльдига действительно сделал шаг назад, но вместо того, чтобы поставить блок, явно приготовился ударить магией. Мгновенно считав его движения и прикинув варианты — скорее всего, на его голову собирались обрушить «кузнечный молот» — гарка высвободил руку, применив «навский аркан». Аура сородича полыхнула злобой. Чтобы уклониться от сильного рубящего удара, который наверняка раздробил бы ему ключицу, аркану пришлось позволить растаять, а сразу после и вовсе накинуть щит, укрывший его от «эльфийской стрелы». Атака, впрочем, вышла слабенькой — сказывалась разница магических потенциалов и количество энергии, оставшееся у них после основной тренировки. Эльдига снова сделал выпад, но вместо противника рассёк пустоту. Ушедший в сторону Ортега резанул его по боку. К чести его соперника, тот практически не обратил внимания на вспышку боли — и правильно, потому что уже через секунду его чуть не настигло «дыхание дракона». Впопыхах кое-как поставленный щит вышел откровенно жалким. Ортега шагнул ближе, не прекращая поливать его огнём. Эльдига, сосредоточенный на том, чтобы не превратиться в жаркое, не обратил на это внимания. За что и поплатился, когда поток пламени внезапно оборвался. Пропустив сильный удар в живот ногой, он повалился на землю, умудрившись выронить оружие. «А будь это реальный бой, ты был бы мёртв», — холодно подумал Ортега, занося над ним катану. Острие встретило землю вместо плоти — Эльдига успел перекатиться в сторону. А затем он вскинул руку и… Ортега отпрянул, зашипев от боли. Ослепительная вспышка была чрезвычайно жгучей, болезненной. «Северное сияние», — со злостью понял он. Но понимание этого никак не меняло ужасающего факта: на некоторое время он остался без зрения. — Я сделал тебе бо-бо? — издевательски протянул его противник, явно воодушевившись. — Хочешь сдаться? — Много болтаешь, — хмуро отозвался он, перехватив катану покрепче. Его охватила благодарность учителю, чьи тренировки зачастую были откровенно беспощадны и требовали порой многих часов регенерации. Итак, он не мог видеть Эльдигу, но он всё ещё прекрасно слышал его и ощущал. Он замер, стараясь уловить легчайшее движение воздуха, малейший намёк на чужую поступь, одновременно ориентируясь на энергию сородича. «Прячься — не прячься, ты всё равно как яркое пятно под веками». Он не мог видеть, но мог предполагать: Эльдига обошёл его слева и, судя по направлению воздуха, рубанул наискось. Пришлось резко нырнуть вниз и тут же прокрутиться на колене, смещаясь в сторону. Это так же позволило ему оставить на чужой голени болезненный порез. Он отскочил в сторону и тут же почувствовал магический выброс. В него летело заклинание, но он не знал какое. На доли секунды он ощутил панику. Выбора не оставалось, единственное, что могло бы сейчас ему помочь — «зеркало». Он вложил в него практически всю оставшуюся энергию. Приняв на себя чужую атаку, оно плюнуло ей обратно в владельца, а следом Ортега пустил «эльфийскую стрелу». Всё. Теперь он точно был пуст. Он не знал, удалось ли Эльдиге уклониться от собственного заклинания, но стрела, судя по грохоту упавшего тела, достигла своей цели. –… Эсть’ейпнхар, — простонал гарка. — Ты просто садист. — Я что сделал тебе бо-бо? — передразнил Ортега, и, ориентируясь на чужой смех, плюхнулся на землю рядом с ним. — Придурок, — насадно, но тепло прохрипел Эльдига. — Идиот, — ответил он в тон. — Сильно прилетело? — Угу. Первая по касательной прошла, а вот «стрела» прямо в цель… — Точно к эрлийцам не надо? — К эрлийцам это под отчёт, — тяжкий вздох. — Проставит нам потом командир штрафных дежурств. Оно нам зачем? — Правда… Тогда лежим, восстанавливаемся? — Тебе как будто там восстанавливать много. Ортега открыл глаза, подавив болезненный вздох. Мир вокруг оставался погружен в кромешную темноту. Благо, темноты ни он, ни его братья никогда не боялись. — Не скажи. Как минимум сетчатку ты мне прожёг. Послышался хохот. — Хромой… Слепого… Ведёт, — сквозь смех произнёс Эльдига. — Иди ты, — буркнул он, не сумев удержаться от улыбки. — В следующий раз у тебя этот номер не пройдёт. –… Поживём — увидим. Ортега не удержался и пнул его. *** — Так и знал, что ты здесь засядешь. — Велика тайна, — спокойно отозвался он, методично втирая воск в кожу рукояти. Ничего более расслабляющего, чем уход за собственным оружием гарка себе не представлял. «Катана заботится о тебе, пока ты заботишься о ней», — сказал однажды его учитель. Сначала Ортега протёр оружие чистой сухой тряпкой, убирая пыль, пот и другие видимые загрязнения. Затем нанёс на ткань минеральное масло и аккуратно распределил его по всей поверхности клинка. Удалил излишек и снова прошёлся сухой тряпкой. Эльдига подпёр щёку ладонью, наблюдая за ним. — А ты задаёшь моду, — ещё через пару минут вздохнул он. — Поделишься? — Бери, — лаконично ответил Ортега, не желая отвлекаться от процесса. Его соарнатовец сел рядом, скрестив ноги. Материализовал катану и расположил её у себя на бёдрах, потянувшись за тряпкой. Практически всю оставшуюся чистку они провели в молчании. Не потому что поговорить было не о чём, а потому что это должно было делать в тишине, чтобы слышать себя — и клинок. Перед своим он испытывал нечто сродни благоговению. Сравнение с оружием зелёных и рыжих являлись для него — для них обоих — оскорблением. Нет, у его катаны была душа. Характер. Не со всеми своими братьями он ощущал такую связь, какую ощущал с хладнокровной коварной сталью, испившей при ковке его же крови. Они идеально подходили друг другу. Ортега рвался в бой — и катана изнемогала от жажды крови, он был спокоен и она источала умиротворение. Всегда наготове, всегда в его руках. Он ухаживал за ней как за любимой женщиной. Лучшая кожа, лучшие масла, ежедневная чистка, а последнюю горизонтальную подставку для неё он вообще сделал сам под руководством Шеги — мастера по изготовлению амуниции. Держа клинок перед собой, гарка залюбовался бликами на лезвии, испытывая удовольствие от идеального баланса оружия. Пожалуй, в этом было достаточно самолюбования, практически гордыни — он искренне считал себя подходящим своей катане. — Хороша, — одобрил Эльдига. — И часто ты так? — Лёгкая чистка — ежедневно, такая… Вообще, по мере необходимости, но выходит где-то раз в луну. — М… Не охота ритуал превращать в рутину. – Хорошо, что тебя не слышит мой учитель, – усмехнулся Ортега, переведя на него взгляд. – Иначе бы всё закончилось вечером с дисциплинарным кнутом. – Собиратель талантов столь суров? – фыркнул его собеседник. –... Он стремится к совершенству. – Это не то, о чём я спросил. Они переглянулись. Мицугу... Мягко говоря, недолюбливали. Высокомерие старика было столь же велико, сколь его мастерство. Второго такого искусного фехтовальщика найти трудно, но и требования у него были соответствующие. Собирателем талантов его прозвали за то, что он никогда не брал в ученики тех, чей магический потенциал не подходил под его высокие стандарты и привычку кичиться своими «диковинками» перед другими учителями. – Может его воспитание и сурово, – нехотя признал Ортега, – но он сделал меня лучшим мечником в нашем поколении. Можешь этому возразить? Эльдига дёрнул уголком губ. – Нет. Определённо нет... А правда, что на экзамене ты показывал «плеть?» Он едва заметно посерел. На эту тему его в арнате не высмеял только ленивый. Попытка уравнять будущих гарок, обученных и воспитанных разными учителями с разными подходами, вылилась в введение экзамена. Как правило, с ним особо не заморачивались и в качестве демонстрации минимальных умений боевой магии, пускали «эльфийские стрелы», шаровые молнии или применяли «кузнечный молот». Но Мицуга решил, что они выступят с «чёрной плетью», всё, что легче и проще учитель счёл ниже своего достоинства и Ортега добирался до дома измученный и абсолютно обессиленный до тех пор, пока не стал выполнять заклинание идеально в считанные мгновения и без промаха. Тренировочный манекен на экзамене разлетелся на куски под одобрительными взглядами комиссии, учителя, но главное – комиссара. Обычно Сантьяга не учавствовал в подобных мероприятиях, но в тот раз, во всяком случае, так говорили, Князь лично отправил его в качестве наблюдателя. Судьба... Нет, в судьбу он, пожалуй, всё таки не верил. Но чем ещё можно было назвать эту встречу? Он едва сумел подавить дрожь пальцев под лукавым взглядом внимательных глаз. Комиссар ослепил, оглушил его собой, и кроме него и самого Ортеги не осталось ничего. И даже то, насколько блестяще он сдал экзамен не порадовало его так, как понимание, что он развлёк заскучавшего от потока «эльфийских стрел» кумира. В его груди поселилось нечто... Чему он не мог дать точное название. Смутная уверенность, знание, чувство, что это его?.. И даже сейчас, если бы он прислушался к себе, то почувствовал бы как оно дремлет в нём, ожидая своего часа. – Правда, – отмахнулся Ортега. – Можешь смеяться, но знаешь что? Нет ничего плохого в стремлении к вершине. Эльдига посмотрел на него с какой-то странной тоской, словно нашёл его словам другую трактовку. – Ты так думаешь? – несколько взволнованно спросил он. – Да. Сородич огладил большим пальцем лезвие своего клинка и растворил его. – Тогда... Я, пожалуй, воспользуюсь твоим принципом. – О чём?.. – договорить Ортега не успел. Широко распахнув глаза, замер, ощутив прикосновение чужих губ к своим. Он должен был понять. За всё время, что он индивидуально занимался с Эльдигой, он должен был разглядеть эту симпатию, чтобы она не была для него таким шоком. Впрочем, стоило изумлению пойти на спад, он мягко надавил на чужие плечи, отстранив его. – Эль, – неуверенно произнёс он, в сущности, не зная что говорить вообще. – Я... Не знаю. Ты мне приятен, но... – Но твой взгляд устремлён к вершине? – пронзительно взглянул соарнатовец. Повисло молчание. Он не думал, что прочесть его столь легко, но теперь осознание этого не на шутку встревожило. – Как ты?.. – осторожно спросил Ортега. – Это легче, чем ты думаешь, – Эльдига покачал головой. – Каждый раз, когда речь заходит о нём, ты становишься похож на побитую собаку. – Ну спасибо, – мрачно отозвался он. – Мечтать о лучшей версии будущего приятно, – не обратил внимания на его сарказм гарка, – но ты ведь и сам понимаешь: где он, а где мы? И кроме того, что ты можешь ему дать? Ни опыта, ни интересной истории, ни политического веса. Это было... Неприятно. И особенно неприятно, от того, что справедливо. Ортега в растерянности взглянул на него, не зная как возразить. – Но... – шумный вздох, – ты можешь дать шанс нам. Нам обоим, Тега. От чужой надежды ему стало неловко. Да и ранить соратника ему не хотелось. Всё это навалилось на него с такой силой, что ему стало тяжело дышать. И наверное, это можно было назвать трусостью, но он медленно кивнул и произнёс: – Хорошо. Давай попробуем. *** «Попробовать» вышло не с первого раза. Прикосновения Эльдиги не были ему неприятны, но он то и дело уходил в анализ и обнаруживал это только когда раздасадованный его бездействием партнёр останавливался. Как это отключить он не знал. Из чужих сплетен, досужих пересудов, глуповатых романов о страстной любви между дружинниками и прекрасными хрупкими фатами, он знал, что это должно быть похоже на огонь, текущий по венам и сводящий с ума. Ортега оставался предельно собран и спокоен даже тогда, когда они нелепо зажимались по углам Цитадели, в основном, целуясь. Его сознание словно двоилось: одна его часть сосредотачивалась на технике – осторожно прихватить и оттянуть чужую нижнюю губу, снова углубить поцелуй, требовательно обхватив пальцами подбородок. Другая цеплялась буквально за всё вокруг – не видит ли их кто-нибудь? А что будет, если увидит? Это чьи-то шаги или ему послышалось? – Оставайся со мной, ладно? – попросил Эльдига, сжав его плечи. – Или... Хочешь пойдём ко мне? «Лучше уж обойтись без свидетелей», – отстранённо подумал Ортега. – Хочу. Он последовал за своим не состоявшимся ещё любовником, с каким-то научным интересом глядя на их переплетённые пальцы. Держать за руку себе подобного было достаточно приятно – бесхитростное соприкосновение двух кусочков Тьмы. Комнаты Эльдиги пребывали... В творческом беспорядке. В особенности, письменный стол, заваленный пергаментами. «Трактат о воинском искусстве», «Путь к Империи», «Последний дракон»... Ортега чуть улыбнулся, пробежавшись взглядом по названиям. – Обожал в детстве читать о Дхагае. – Как по мне, так это чертовски печальное сочинение, – вздохнул Эльдига, неспешно раздеваясь. – Быть последним представителем некогда великого, внушающего ужас вида... Это, верно, ужасно одиноко. – Пожалуй... Но зато его жизнь, как и жизнь его всадника была полна приключений. – Приключения, Тега, приятны тогда, когда ты можешь их с кем-нибудь разделить, – хмыкнул гарка, обвив его шею руками. Они снова поцеловались. И в этот раз сердце его размеренно билось в груди, не принося заявленного литературой ни "сладостного волнения", ни "лёгкой дрожи". Он скользил губами по чужой шее, впитывая реакции. Водил ладонями по обнажённой коже, запоминая изменившееся дыхание или прикушенные губы. Так приятно, здесь хорошо, тут кожа не особа чувствительна. Эльдига толкнул его на кровать и Ортега неожиданно для самого себя решил, что предвкушение, таящееся в его ухмылке и горящих глазах делает его довольно красивым. Ощущать на себе чужой вес ему тоже понравилось. Было в этом что-то утверждающее, что-то, что наконец заставило его почувствовать себя взволнованным. – Наконец-то расслабился? Он кивнул и осторожно огладил обнажённое бедро. Говорить особо не хотелось и вместо этого он прижался губами к его ключице. – Как хочешь? – Как угодно, – спокойно отозвался Ортега, помогая себя раздеть. У него не было какого-то предпочтения, он просто подстраивался под желания партнёра. – Хм. Ощущение времени потерялось где-то за осторожными ласками, сбитым дыханием и чужим теплом. За исчезающими следами от силы хватки его пальцев. Эльдига двигался на нём в своём темпе – он не препятствовал, захваченный собственным удовольствием. – Спящий Всемогущий, – вдруг усмехнулся он. – У тебя такое сосредоточенное лицо. О чём ты думаешь вообще? О вассальном договоре с шасами? – Вообще не думал, пока ты об этом не сказал, – простонал Ортега. – А было бы, знаешь, неплохо его всё таки... Любовник зажал ему рот ладонью, издав смешок. – Продолжай не думать, пожалуйста. Он снова стал двигаться, игнорируя его скептичный взгляд и закаченные глаза. Впрочем, подступающий оргазм смыл любое недовольство. Эльдига рухнул на кровать рядом с ним, глядя в потолок. Молчание, возникшее между ними было немного неловким, но непродолжительным. – Нет, вообще, если так подумать, шасы... – О, заткнись! *** Дверь громыхнула по стене, заставив Ортегу изумлённо уставиться на неожиданного гостя. Только тот факт, что они с Эльдигой состояли в отношениях заставил его прикусить язык, вместо того, чтобы разразиться гневной тирадой об уважении личного пространства. – Что случилось? – Ты должен пойти со мной! – воодушевлённо воскликнул тот, буквально схватив его за локоть. – Да что такое? – Идём, сам увидишь. – Что за нагнетание тайны? Эльдига протащил его по коридорам Цитадели, через внутренний двор и наружу, игнорируя любые его вопросы, так что он, в конце концов, перестал их задавать. – Долго вы, – ворчливо произнёс Тога, ожидающий их на месте. Впрочем, на него его едва ли кто-то обратил внимания, потому что его определённо украл стоящий с абсолютно неосмысленным взглядом камелопард. – Какого Спящего? – спросил Ортега, повернув голову к любовнику. – Вы где... Вы зачем животное украли? – Никто его не крал, – возмутился Тога, скрестив руки на груди. – Мы решили устроить спарринг. – Ну и? – И только разошлись по сторонам, как эта глупая скотина решила на меня напасть, – их общий друг с неприязнью взглянул на камелопарда. – В задницу он ему впился, – усмехнувшись, уточнил Эльдига. – Нацелился на то, что больше выпирало. – Тогда неудивительно, что тебя он нетронул, – язвительно ответил Тога. Камелопард зевнул, обнажив желтоватые клыки. – У него взгляд такой... – Какой? – Будто его всю жизнь кормили исключительно красными шапками. – Тогда неудивительно, что на воле он решил поменять диету. – Да ты глянь на его морду. Он просто тупой. – Так, хватит, – буркнул Ортега. – Надо его вернуть. – Ага, бегу и падаю. Чуды, значит, за своей зверушкой не уследили, моральный ущерб мне никто не оплатит, а мы ещё его и возвращать должны? Нет, так не пойдёт. Он потёр переносицу. – Ладно, тогда что ты предлагаешь с ним делать, умник? – Ну... Может шасам его продать? – предложил Эльдига. – Зачем шасам камелопард? – Может они его обратно чудам перепродадут. Они могут. – А давайте его съедим, – предложил Тога. Воцарилась тишина, в которой они уставились на друга как на душевнобольного. – Что? Хотите сказать, вы когда-нибудь пробовали мясо камелопарда? – Нет, но... – неуверенно начал Эльдига. – Вот. А так смотри, мы его нашли, Ортега его приготовит – и все считай вложились в ужин. – Мне не нравится эта идея. То есть, приготовить что-нибудь я не против, но из него... – он кивнул на животное. Камелопард, тем временем, подошёл к дереву и от души приложился головой о ствол. Видимо посчитав, что наглое растение напало на него, гибрид злобно зарычал и стал пытаться загрызть несчастную осину под молчаливыми взглядами гарок. –... Ладно, возможно, это даже будет актом милосердия, – нехотя признал Ортега. На том и порешили. *** – Что ж, – резюмировал Тога, – оно как оленина, но только не оленина. Во всяком случае, жирафовая его часть. – Есть немного, – вдумчиво произнёс Эльдига, прожевав кусок мяса. – Ортега, твои кулинарные навыки как всегда на высоте. – Спасибо. А куда вы голову дели? – А я её себе забрал. Думаю череп оставить, по мне так для интерьера самое-то, – довольно отозвался Тога. Он пожал плечами, отставив тарелку, полную жаркое. – Я предпочитаю не заставлять комнаты всяким хламом. Эльдига фыркнул. – Да у него в комнате стерильно как у эрлийцев в операционных. Мне даже как-то не по себе стало. – Ты преу... Их прервал напористый стук в дверь. Все трое переглянулись и Ортега, сразу же принявший инициативу, поднялся на ноги и пошёл открывать. Донга, стоящий у входа, выглядел несколько растерянно. – Не знаю в чём дело, но вас хочет видеть комиссар. Всех троих. Он, судя по всему, был единственным, кто не поменялся в лице, потому что дежурный взглянул на него с надеждой. – Идёте? По пути они не разговаривали, только переглядывались. Ортега ощущал нервозность, но вместе с тем и предвкушение новой встречи. Ему казалось, что от волнения сердце начало грохотать, хотя они ещё даже не дошли до кабинета комиссара. Он не мог сдержать эту странную эйфорию даже зная, что скорее всего сейчас они получат в лучшем случае выговор. Должно быть такой его настрой весьма озадачивал Тогу и Донгу. Эльдига же взглянул на него с плохо скрытой злостью во взгляде и он ощутил себя виноватым, но ничего не смог поделать. – Добрый вечер, господа. Донга, вы можете идти, – после тёмных коридоров Цитадели белые одежды Сантьяги больно резали глаза. – Принято, комиссар, – стандартно ответил дежурный, и кивнув их маленькой провинившейся компании, скрылся за дверью. У Ортеги внизу живота скрутился узел. Тревога, какой-то заранее ощущаемый стыд, но вместе с тем и, безусловно, молчаливое восхищение мужчиной перед ними. Комиссар мельком пробежался взглядом по Эльдиге и Тоге, предпочитающих остаться за его спиной, а затем, словно почувствовав, (а может и действительно почувствовав), его эмоции, остановился на нём. – У меня здесь, – вкрадчиво произнёс Сантьяга, приподняв пергамент с ярко-красной печатью, – нота от Ордена. Я думаю, вы догадываетесь почему? – Да, комиссар, – вздохнул Ортега, поняв, что товарищи предоставили ему отвечать. – Хорошо. Тогда вернёте камелопарда и забудем об этом, – милостиво разрешил Сантьяга. Ему никто не ответил, а повисшая в воздухе тишина была настолько неловкой, что он тут же это почувствовал и недовольно приподнял бровь. – В чём дело? – Мы не можем, – ответил Ортега, опустив взгляд. – Неужели? Могу я узнать почему? – голос комиссара начал звучать слегка раздраженно. – Потому что... Потому что камелопард был использован для гастрономического эксперимента, – подал голос Тога. Повисло молчание. Сантьяга медленно моргнул. – Простите? Ортега почувствовал, что друг забуксовал. Он кашлянул, сложил руки за спиной и максимально официальным тоном доложил: – В ходе тренировки моими соарнатовцами был обнаружен бесхозный камелопард, по всей видимости, выпущенный на волю или утерянный кем-то из чудских смотрителей. Животное вело себя агрессивно, а так же могло попасться на глаза челам, что было бы нарушением режима секретности. Поэтому было принято решение камелопарда забрать с собой, а затем... – Вы что, его съели? – комиссар откинулся на спинку кресла, глядя на них то ли как на идиотов, то ли как на детей. В любом случае несколько снисходительно и насмешливо. – Ещё не всего, – тут же ответил Тога. Ортега наступил на носок его сапога, Эльдига легонько пнул его по ноге. «Закрой пасть», – взгляды их тоже были весьма красноречивыми. Сантьяга пару раз моргнул, точно прикидывая, не издеваются ли они, затем кинул на стол свиток. – А с этим мне теперь что делать? Простите, Великий Магистр, давайте не будем начинать войну из-за съеденного камелопарда? – едко произнёс он. – Мы... Можем предложить им денежную компенсацию, – мрачно предложил Ортега. – Если разбить сумму на нас троих... – Позволю себе заметить, что они сами за животным не уследили, – перебил его Эльдига, явно недовольный таким предложением. – Почему мы вообще должны им что-то платить? – Так и скажете главному смотрителю, когда он прибудет, чтобы камелопарда забрать, – ядовито ответил комиссар, поднимаясь на ноги. – Раз додумались за счёт чудского зверинца гурманами заделаться, то и на объяснение с Лоренцом фон Беком вас хватит. «Ты не в ту сторону воюешь», – досадливо подумал Ортега, недовольно посмотрев на Эльдигу. «Пошёл в задницу», – не менее красноречиво взглянул тот в ответ. – А как вы узнали, что это мы? – спросил Тога, вызвав праведный гнев у них обоих. Он тут же стушевался, когда они повернули к нему головы. – Белка на хвосте принесла, – едва ли не фыркнул комиссар. – Марш в приёмную и я надеюсь, ради вашего же блага, что к тому времени, когда рыжие будут здесь, вы придумаете, что им сказать. – Да, комиссар, – в унисон воскликнули они. Ортега взял Тогу за локоть с одной стороны, с другой тоже самое сделал Эльдига. Судя по лицу, Тога предпочёл бы остаться с комиссаром в кабинете. *** Лоренц фон Бек прибыл за камелопардом в сопровождении двух рыцарей-мстителей и каким-то совсем ещё юным чудом, (возможно корнетом?), который единственный из всех присутствующих выглядел расстроенным и нервозным. Ортега мрачно наблюдал за тем, как комиссар и главный смотритель обмениваются любезностями, хотя прекрасно чувствовал, что они так же рады видеть друг друга, как любой гарка рад назначенному внеплановому дежурству. – Так и где камелопард? – пробасил фон Бек. Сантьяга посмотрел на них. – А об этом сейчас расскажут те, кто его нашли. Ортега кашлянул. Все взгляды в приёмной обратились к нему. Он вспомнил медитативность чистки катаны и, сосредоточившись на этом ощущении, сумел взять себя в руки. – С прискорбием сообщаю, что камелопарда больше нет в живых. Корнет ахнул и побледнел. Главный смотритель кинул на него предупреждающий взгляд и всё равно юнец выглядел так, словно вот-вот расплачется. Стало как-то совсем неловко. – Как это произошло? – хмуро спросил фон Бек. – Дело в том, что животное выскочило на тренировочную площадку непосредственно во время ведения там боя и... Поймало «эльфийскую стрелу». Он явственно ощущал насколько веселит комиссара его короткий драматичный рассказ и восхищался тем, с каким сочувствующим видом он глядел на растерянных чудов. – Гм, – неловко и очень многозначительно выдал Лоренц. – Тогда... Тогда мы хотим забрать тело. – К сожалению, этого тоже не получится, – качнул головой Ортега, пытаясь скопировать сожалеющее выражение лица Сантьяги. – Почему? – снова нахмурился смотритель. Гарка набрал побольше воздуха в лёгкие. – Дело в том, что как павшего на поле боя, камелопарда по традициям нашего Великого дома предали огню, – как он произнёс это без смеха только Спящий ведал. Взгляд комиссара однозначно считывался как: "что, правда?", благо, в этот момент на него не смотрел никто кроме Ортеги. Плечи Тоги затряслись и чтобы не поломать происходящее шоу, он уткнулся лицом в плечо Эльдиги. – Что это с ним? – как-то совсем потерянно спросил фон Бек. – Камелопарда... Жалко, – хрипло отозвался Тога, не поворачиваясь к ним лицом. Эльдига с важным видом кивнул и утешающе похлопал его по плечу. Теперь не выдержал корнет. – Бедная, – виновато произнёс он. – Оставил её всего на минуточку, а она... – Она? Это была самка? – поинтересовался Эльдига, переглянувшись с только начавшим успокаиваться Тогой. И только Ортега не удивился – он-то её готовил. – Ну да... Её звали Светозара, – выдал корнет. – Она... – Как королеву? – перебил его Тога. В приёмной воцарилось молчание, в котором чувствовалась неловкость всех присутствующих. Его друг тоже это ощутил и героически попытался исправить положение: – А я сразу так и подумал. Морда у неё была такая... – Ортега наступил ему на ногу. – Интеллектуальная. И красивая. – Красивая, – согласился фон Бек. – Но дурная. То в стену впечатается, то плащ чей-нибудь жрать начнёт, то вот, сбежать попытается, хотя казалось бы, сиди себе мирно да позволяй за собой ухаживать. Вон, мы к ней даже личного смотрителя приставили, – он кивнул на раскрасневшегося корнета. – И то не помогло. – Думаю, господа, вы можете быть свободны, дальше я сам, – напористо произнёс Сантьяга, видимо решив, что позора с них достаточно. – Да, комиссар, – в один голос отозвались они и поспешили удалиться, пока никто не сорвался на хохот. Их хватило недолго. Ортега прилип к стене, беззвучно смеясь. Тога ухватился за Эльдигу, громко захохотав. Эльдига согнулся напополам, вторя ему. – Морда у неё... Интеллектуальная, – сквозь смех произнёс он. – Слышите? Зато Светозару как павшего воина предали огню. – В каком-то смысле... Так... И было, – добавил Ортега, вызвав новый приступ смеха. *** – Ортега, – окликнул его комиссар, с которым они только что чуть не разминулись в коридоре. – Да? – тут же остановился он. Сантьяга лукаво улыбнулся и спросил: – Найдётся ли у вас ещё кусочек вашего гастрономического эксперимента? Ортега дёрнул уголком губ. – Для вас – конечно.