Вместе неплохо

Энки ничего не снилось. Выпитый алкоголь затуманил разум и не мог выдать красочных картинок. Открыть глаза пришлось из-за подступающей тошноты в горле. Посмотрев на потолок, жрец сначала ощутил пересохший рот, будто он шёл несколько дней по пустыням жаркой Абиссонии. И, только поднявшись, к горлу подступила рвота. Парень прикрыл рот и взглядом заметил ведро на полу. Он сразу же его взял и опустошил желудок от вчерашнего ужина и остатка вина. От звуков прямо над ухом проснулся и Рагнавальдр, ему тоже было плохо. Анкариан успешно заполнил ведро и по требованию дикаря передал ему. Энки устало стал разглаживать лицо, пытаясь под болезненные звуки напарника вспомнить, сколько вчера выпил. Раг, опустошив и себя, поставил ведро на пол и снова лёг, сверля взглядом потолок. — Что вчера было? — хриплым голосом задал вопрос парень. — Не помню, — ответил обессиленно варвар. — Я бы хотел знать: почему мы оказались в одной кровати? В голову парня ударило осознание. И ведь точно, он не обратил на это внимания. Посмотрев на себя без одежды, а после ― на такого же голого мужчину, он почувствовал себя ещё более тошно. — О боги… — только сказал он и лёг на кровать, отвернувшись в сторону. Они так молча лежали. Анкариан пытался переварить всю ситуация и вспомнить ужин, а Рагнавальдр ― избавиться от гудящей боли в голове. — Слушай, — обратился он к напарнику, — можешь мне сделать лекарство от боли в голове? Мне правда плохо. Его жалобы разозлили парня. — Мне тоже не лучше. Ответа не последовало, а лишь усталый вздох. Хоть сил вставать не было, но надо. Жрец, превозмогая себя, поднялся и оделся, чувствуя, как после вчерашнего слегка побаливал анус, а след кровавого укуса не бедре ещё сильнее смутил. Он, слегка покачиваясь, направился в основное помещение. На столе увидел не выпитые бокалы вина и опустошённую бутылку. Подсчитав примерно, сколько они выпили, был шокирован. «Всего один бокал?!» — был потрясён он. Всего один бокал, а уже опьянел. Снова с чувством слабости Анкариан направился в библиотеку. По оставленному рецепту алхимика он быстро сделал лекарство и отнёс в постель варвару. Он его застал снова наполняющим ведро. Подождав, пока тот закончит, Энки сел рядом на край и дал выпить сделанную на быструю руку отвар. Раг выпил всю до дна противную жидкость и даже не повёл носом. По его бледному, как мухомору, лицу было понятно, что ему ещё хуже. Жрец, пока сидел, подметил на полу одежду напарника, испачканную белой слизью. Это заставило нахмурить брови и отвести взгляд от такой мерзости. — Ты точно не помнишь, что было? — продолжал расспрашивать Рагнавальдр. — Точно. Дикарь посмотрел в его обессиленные глаза, надеясь, что тот всё же даст ответ на отрицание случившегося. Но, так не дождавшись, он повернулся на бок, оголяя спину. Анкариан сразу заметил оставленные красные царапины. С интересом он слегка провёл пальцем по одному из оставленных следов и услышал лёгкое шипение от напарника. — Больно. Парень ничего не ответил. Где-то глубоко внутри ему понравились звуки боли. Это дало какое-то лёгкое облегчение от тяжёлой головы и разных мыслей. Он продолжал касаться полоски, пока не дошёл до её конца. — Что там? — поинтересовался Раг. — Просто царапины. Они быстро пройдут, — встав с кровати, огласил неприятным тоном Энки. Варвар промолчал, смотря в стену. Парень хотел уже уйти в библиотеку, чтобы собраться с мыслями, но услышал просьбу напарника: — Давай просто забудем об этом. Анкариан повернул голову на него и качнул в знак согласия, а после ушёл.

***

После того вечера прошло несколько дней. Напарники быстро забыли об этом и продолжили заниматься своими делами. Единственное, что помнил Рагнавальдр, ― это их спор, но вспомнить, на чём он был, не мог, да и никто из них двоих не хотел знать. Время, проведённое в этом доме, благоприятно сказывалось на них: жрец перестал быть сильно упёртым и эгоистичным, а сны варвара всё меньше напоминали ему о Хильде и Бьерне. Иногда напарники могли найти общий язык для разговора или послушать истории варвара. Энки продолжал молчать о своём прошлом, ведь не видел в этом смысла. Они друг другу не друзья, а всего-лишь временные компаньоны, но иногда у него в голове проскальзывала мысль, что Раг совсем неплохой и необразованным дикарём он вовсе и не был. «…Рагнавальдр единственный человек, который смог меня заинтересовать. Он не такой уж и глупый, как изначально я мыслил, скорее, просто несчастный человек. Его прошлое остаётся для меня загадкой, но каждый раз я убеждаюсь, что жизнь обошлась с ним сурово. Не каждый человек сможет оставаться добрым и заботливым после пережитого. Наверное, у него стойкое не только тело, но и душа…» «…В начале нашего с ним путешествия я думал его (Рагнавальдра) использовать как жертву для проведения ритуалов, но сейчас я всё больше отказываюсь от этой идеи…» «Сегодня меня снова отвлекли от важной миссии и заставили выйти на улицу, помочь по огороду. Иногда упорство Рагнавальдра меня поражает. После грязной работы мы смотрели на небо. Он стал тыкать в облака и говорить мне, что видит животных, или описывал смешные сцены. Одну я даже запомнил: «Пьяный гном, которого выгнали из таверны». Ничего, кроме белых облаков, я не видел. Возможно, если бы его история сложилось по-другому, то он мог бы стать художником» «…В последнее время он называет меня Змеем. Я не против такого прозвища для себя» Писал Энки. В один из дней дикарь снова ушёл на охоту. Анкариан же сидел за столом и писал о Сильвиан. В прочитанных книгах он удивлялся скудному познанию о ней по сравнению с Гро-Горотом. Хотя, мог понять, ведь не каждый захочет посвящать себя той, ради которой придётся заниматься похотливыми развращениями. Резко в голову снова пришли те воспоминания о том самом утре. Рука перестала водить по бумаге и остановилась на месте. Пальцем он слегка дотронулся до губ. «Был ли между нами поцелуй?» — задался вопросом он. Энки плохо знал о любви, но, смотря на женатые пары, понимал, что секс ― всего лишь инструмент для продолжения рода, а значит он не является настоящим показателем любви. Зато он никогда не видел, чтобы супруги целовались, чаще всего это делали женатые люди со своими любовниками или любовницами из-за настоящей искренней любви. Поэтому Анкариан был готов даже отдать своё тело, но не дать поцеловать себя. Его волновал больше не первый раз с грязным варваром, а то, была ли между ними такая эмоциональная связь. Из-за резких приливших мыслей парень оставил уже третью чёрную кляксу. Она вывела его из раздумий и вернула в реальность. Жрец разозлился и хотел уже смять, выбросить листок и начать переписывать, но лишь поставил перо в чернильницу и вышел на улицу освежить голову. Его сразу же встретила Безлунница, скучающая в будке. Заметив Анкариана, она выбежала и стала мешаться под ногами, прося ярко-алыми глазами поиграть с ней. Парень как мог игнорировал её, пытаясь обойти. Волчица была непреклонна. «Что за глупая псина…» — выругался он и взял первую попавшуюся палку и приготовился кинуть. Животное уже встало в готовую позу. — Лови! — и он бросил палку куда-то далеко в кусты. Волчица, как молния, побежала за ней. Энки позабавило то, сколько всего нужно животному в жизни: еда, вода, место для сна и внимание хозяина. Чтобы Безлунница его не так быстро нашла, он спрятался в густой траве у реки. После того случая с монстром напарники оставшееся тело, которое не пошло на съедение, выбросили подальше от реки. Жрец лёг на мягкую траву и стал смотреть на облачное небо. Где-то вдали виднелась тёмная туча, стремительно приближающаяся к их дому. «Скоро дождь» Тем временем у Рагнавальдра охота шла спокойно. Он за это время запомнил некоторые деревья, кусты, дороги в лесу и мог уже не так сильно опасаться. За время охоты он подстрелил трёх куропаток и лису. Добыча не густая, но пока на крупных охотиться опасно. Во время выслеживания зайца Раг дождался, пока тот остановится поесть зелени. Натянул стрелу ― и резкая боль пронзила руку, и, когда отпустил тетиву, стрела упала в паре милиметров от зайца. Животное, испугавшись, быстро ускакало, а варвар посмотрел на всё ещё не затянувшееся ранение. «Так охотиться бессмысленно», — думал он, поднимая стрелу из земли. Травы, которыми его лечит напарник, никак не помогают ране затянуться, а гноя становится с каждым днём всё больше и больше. Будто кожа сама по себе умирает. Раздосадованный, мужчина ушёл домой. По дороге домой он оставлял засечки и запоминал, где и как расположены ловушки, оставленные охотниками. Вообще, он удивлялся, находя их, ведь никого из людей тут больше нет, а ловушки остаются в нетронутом виде. Даже в другое место не переставляют. Тогда Раг решил, что это оставил бывший хозяин дома. Вернулся он обратно менее уставшим, чем в прошлые дни. Варвара с радостью встретила волчица и, накинувшись, пыталась облизать лицо хозяина. Мужчина явно был не против и подставлялся ей с яркой улыбкой. — Смотри, чтобы не укусила, — саркастично отозвался Энки, шелестя травой. — Змей, лучше помоги отнести их, — протягивая два мешка, просил дикарь. Жрец взял их и понёс в дом, а следом за ним пошёл и Рагнавальдр. Он сел за стол и размотал ткань на руке и стал рассматривать рану. Снова гной и немного крови, а кожа просто отказывается срастаться. Он нахмурился. Положив туши животных в кладовую, Анкариан подошёл посмотреть на незаживающее ранение. На его лице брови снова сомкнулись, а глаза внимательно смотрели, находили причину недуга. Это продлилось пару секунд, но по разочарованному лицу напарника Раг сразу же понял, что проблема серьёзная. Жрец, ничего не сказав, убежал в библиотеку. В ней он искал книгу Сильвиан, где было одно заклинание, которое помогло бы вылечить рану. Листая старые страницы, он нашёл Шёпот любви. Быстро вычитав, он вернулся обратно. Дикарь молчал, ожидая следующих действий напарника. Энки приблизился к нему настолько близко, что это слегка смутило мужчину. Он наклонился к его уху, а руку положил на рану, второй прижимал к себе варвара и открыл рот. Шёпотом он произносил заклинание. Рагнавальдр не понимал ни одного слова, но речь была сладкой и притягательной, что даже заставило прикрыть глаза. Сильвиан же послала Анкариану самые развратные иллюзии. В них парень в различных, даже самых стыдных позах, по его мнению, развлекался с варваром. Это вызывало в нём отвращение, но силы древнего Бога преобладали над хрупкой душой человека. Она ― и есть создательница своих детей, знает, куда нажать, на какую больную точку, куда скользнуть своими щупальцами, чтобы подчиниться её образу «любви». Энки пытался бороться с этим и сконцентрировать свой разум на ране, из-за этого он слегка сжимал рыжие волосы и сильно оттягивал назад, что не нравилось дикарю. Закончив шептать, парень сразу отошёл подальше и опёрся о стол. Голова раскалывалась и дурманящие образы не выходили из неё, продолжая заполнять мысли. Раг быстро очнулся от пленительного полудрёма и осмотрел руку. Она полностью исцелилась, и даже шрама не было видно. Мужчину это поразило, ведь никогда не встречал магию способную лечить. — Спасибо, — с явным уважением поблагодарил он. Жрец не посмотрел в его сторону и ушёл в библиотеку, чтобы успокоиться. Варвара немного опечалило его поведение, но ничего не сказал. Анкариан сел за стол и продолжил писать, стараясь хоть так отвлечься от порочных мыслей. Только образы никак не могли выйти из головы, а Сильвиан продолжала окутывать своими склизкими щупальцами. Опаляющее дыхание, стоны, крепкие руки, сжимающие бёдра, ― всё это вызывало странные эмоции у Энки. Ему хотелось этого, быть настолько близким с ним. Хотелось ощущать его тепло, ласку, стать единым. Фонтан эмоций вспыхнул, и жрец уже не мог держать перо. От стыда его голова сползла на стол. Одну из рук он положил себе под голову, а другой приподнял низ рясы. Приспустив брэ , жрец взял себя за низ и стал в такт дыханию двигать рукой вниз и вверх. В иллюзии Раг умело обхватил языком головку, а после медленно ввёл внутрь, слегка покусывая ствол. На лице Анкараина исчезла мертвецкая бледность, заменившаяся на ярко-красные щёки и безумный взгляд. Он хотел обладать им, подчинить. Слегка потянув за рыжие волосы, Энки заставлял глубже брать, напарник лишь покорно смотрел, как пёс на хозяина. Это ещё больше возбуждало, и вспыхивало холодное, мёртвое сердце жреца. Жар прошёлся по всему телу. Дикарь продолжал столь умело посасывать несладкий леденец, обхватывая влажным языком и массируя им. Ноги уже тряслись от перезбытка эмоций. Но вот подступал конец образа. Подавив стон, парень брызнул случайно на край стола. Тяжело дыша, он отлип от поверхности и посмотрел в стену. Сильвиан получила то, что хотела, забрав все силы Энки. Сейчас он хотел просто лечь. — Надеюсь, ты довольна, похабное божество, — тихо выругался он. Поправив одежду, жрец заметил оставленный им след и быстро вытер грязной тяпкой из-под алхимических жидкостей. Ему было просто стыдно за то, что повёлся на эти уловки богини и позволил так унизительно вести себя. Тряпку он кинул в самый дальний угол. Энки посмотрел на лист бумаги про Сильвиан, и желание писать отпало. «Надо бы ещё погулять», — с такими мыслями он вышел и направился на улицу. Открыв дверь, ему в лицо дунул холодный ветер, давая прийти в себя. За порогом лил сильный дождь, омывая собой всё вокруг. Как заворожённый, Анкариан глядел на падающие капли воды, пока не услышал слева голос: — Согласен, красиво. Парень дёрнулся и посмотрел налево. У двери всё это время стоял Раг и что-то мастерил из шишки, а под его ногами крутилась Безлунница. Это быстро его успокоило, и он, сам того не ожидая, встал рядом с ним, продолжая смотреть на ливень. Стояли под навесом. Сверху было слышно, как барабанят капли, это как-то согревало сердце и создавало свой уют. Наконец-то жрец обратил внимание на конструкцию, которую делал варвар. Это была шишка с четырьмя палочками. — Ну и зачем этот мусор тебе? — поинтересовался он. — Это не мусор. Это ― шишкосвин. — И что он делает? — Приносит удачу, — на лице мужчины проскользнула улыбка. Энки усмехнулся. — Звучит как суеверный бред. — Возможно, и так, но он может хотя бы давать надежду. — Теперь же улыбка была какая-то натянутая, а на ладошке красовался маленький амулет. Парень смотрел то на лицо Рагнавальдра, то на похожую конструкцию детской игрушки. Он заметил, что его слова задели напарника. — Поставь его куда-нибудь, — всё же Энки дал добро использовать такой хлам в доме. Рагу было приятно слышать эти слова и он искренне улыбнулся. — Энки, ещё раз спасибо тебе за помощь. Жрец посмотрел на него удивлённо. Впервые в жизни его искренне благодарили за помощь. — Пошли печь топить, а то уже холодает, — предложил дикарь. Они оба вернулись в дом.