Still Breathing

Телефон Гейла вибрирует. Ему даже не нужно смотреть на экран, чтобы ощутить, как на лице сама собой оседает глупая улыбка. Но он все равно смотрит. Астарион [11:34] Я слышал, что заказывать острое на первом свидании – дурной тон, но ведь технически это наше второе свидание, да? [11:45] У меня такие странные, смешанные вкусы в еде. Так чувствуют себя беременные женщины? [11:46] Не могу не задаваться вопросом... ты все еще хочешь пойти со мной на свидание? Гейл [11:47] Да, абсолютно точно хочу. Как насчет следующей пятницы? [11:48] Если ты хочешь остренького, я знаю отличное место. – У тебя... все в порядке? Свидание! У Гейла свидание! Астарион [11:50] Пятница подходит. [11:50] Сообщу, если что-то изменится. Гейл [11:51] Ты точно уверен? – Алло? Боги, ты как будто не здесь. Земля Гейлу, прием! Причем с самим Астарионом. У которого, похоже, такая же страсть к гастрономическим открытиям, как и у Гейла. Впрочем, иначе быть просто не могло. Астарион [11:52] Если вы не можете выносить меня в мои худшие дни... [11:52] ;-) Гейл [11:53] Ха! Как скажешь. [11:54] Ты не пожалеешь. Они привозят чили прямиком из Орвилтара. Астарион [11:55] Ты определенно моя родственная душа. Гейл [11:56] Говорят же, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. [11:57] Хотя я не уверен, что так можно говорить, когда собираешься опалить огнем желудок своего спутника. – Гейл! Гейл наконец отрывается от телефона. Шэдоухарт награждает его злобным взглядом, но затем быстро смягчается. «У тебя такая глупая улыбка на лице. С кем ты переписываешься?» – Ни с кем, – говорит Гейл. – И чтобы ты знала, у меня было вполне приличное выражение лица. – В последний раз ты так улыбался, когда выиграла твоя ставка на eBay за какую-то потрепанную старую книжонку. – Вовсе не обязательно низводить Некромантию Тхая до уровня какой-то «книжонки». Шэдоухарт не обращает внимания на его хмурый взгляд. «Кто эта счастливица?» – она смотрит на него выжидающе, а затем ее губы изгибаются в злобной ухмылке. – «Или... счастливчик? Может, тот высокий парень? Похоже, кто-то кем-то слишком увлекся?» – Если ты уже в курсе, что я переписываюсь с Астарионом, – вздыхает Гейл, – зачем так упорно мучаешь меня? – Потому что это весело, – оживленно отвечает Шэдоухарт. – Астарион упоминал об этом в разговоре с Лаэзель, а она, в свою очередь, рассказала мне. – И это... все, что она тебе рассказала? – Она также велела тебе передать, что ты должен нам новые простыни, иначе она сдерёт с тебя кожу. Ее слова, не мои. Подойдет что-нибудь с неприлично высоким количеством нитей. – Она делает паузу и усмехается. – Это пожелание уже от меня. – Это меньшее, что я могу сделать, – соглашается Гейл. – Если уж на то пошло, я искренне сожалею, что выгнал вас из вашей же кровати. Я... был немного не в себе. – Отвратительное знание о том, что мой лучший друг занимался сексом на моем постельном белье, определенно стоит того, что в конечном итоге это поможет ему сходить на свидание. Гейл глупо моргает. «У нас не было секса». На столе опять жужжит телефон. Астарион [12:05] Я заканчиваю работать в семь. Офис находится недалеко от моей квартиры, но я могу подъехать куда угодно. [12:06] Надеюсь, это не поздно? Зато потом я полностью в твоем распоряжении. Гейл [12:07] Идеально. Ресторан как раз находится в паре минут от твоего дома. Заехать за тобой после работы? Астарион [12:08] О, ты такой милашка! – У вас не было секса? – Не было, – осторожно говорит Гейл. – Ты же меня знаешь. Почему это тебя удивляет? Шэдоухарт медленно кивает. «Что ж, звучит логично. Ты не из тех, кто предпочитает секс на одну ночь». – Воистину, – соглашается Гейл. – Отсюда и свидание. Шэдоухарт вздыхает. «Не могу поверить, что мне пришлось спать на диване, а у тебя даже не было секса». Гейл [12:10] Стараюсь изо всех сил. – Именно так, – говорит Гейл и кладет телефон рядом с собой экраном вниз. – Прости, что постоянно отвлекаюсь. – Не меняй тему, – говорит Шэдоухарт, похлопывая его по плечу. – Я не против. Рада снова видеть, как ты улыбаешься. Он улыбается больше обычного? Лицо Гейла тут же приобретает более спокойное выражение. – Нет, нет, нет! – стонет Шэдоухарт. – Не делай этого. О, мои глаза! Гейл дурашливо хмурится в ответ, но затем его взгляд становится более искренним, когда ему в голову приходит неожиданная мысль. – Есть небольшая проблема, – говорит он. – Даже крошечная. Маленькая. Нет. Микроскопическая. – Пот на твоем лбу говорит об обратном, – замечает Шэдоухарт. Рука Гейла тут же летит ко лбу. И остается сухой. Пота нет. Он поворачивается и кидает взгляд на Шэдоухарт, которая смотрит на него так, будто подловила его. – Иногда я сам не понимаю, почему продолжаю с тобой общаться, – ворчит он. – Еще как понимаешь, – невозмутимо отвечает Шэдоухарт. – А теперь расскажи мне, что ты наделал. Гейл открывает рот, но осекается. Только сейчас его осенило, что Астарион, возможно, не хочет, чтобы другие знали, чем он занимается в нерабочее время. Может быть, он не хочет, чтобы его друзья были в курсе? И вряд ли Гейл – тот, кто должен рассказывать об этом Шэдоухарт. – Я не уверен, стоит ли мне об этом говорить, – нерешительно начинает он. – Часть этой проблемы содержит информацию, которую, возможно, я не должен разглашать. – Это ведь не из-за его вебкама? – спрашивает Шэдоухарт, и Гейл вскидывает голову. – Ты знаешь? – Конечно. Кто по-твоему рассказал мне об этом сайте? Он предложил нам с Лаэзель зарегистрироваться. – Она пожимает плечами. – Я перебила его на полуслове. Не самая лучшая идея, правда? Представляешь, что бы сказала Лаэзель? Она тщательно изучает каемку своей чашки, прежде чем продолжить. «Так мило с твоей стороны уважать его личную жизнь. Я не думаю, что твоя осведомленность станет проблемой. Он говорит об этом весьма открыто. Однажды он даже пригласил меня зайти на стрим и посмотреть». То, как она морщит нос, весьма красноречиво говорит Гейлу, что именно она думает об этом предложении. Гейл нервно сглатывает. «Может быть, Астарион говорил Лаэзель... о чем-нибудь еще? Может быть, обо мне?» Шэдоухарт отрицательно мотает головой. «Только то, что вы двое собираетесь на свидание и что он находит тебя весьма очаровательным». – Она кривится в притворном отвращении. – «Хотя если подумать, возможно, он имел в виду какого-то другого Гейла». Гейл не обращает внимания на ее легкомысленную подколку, вместо этого хватаясь за голову. – Мне не стоило заговаривать с ним на вечеринке. Было бы лучше вообще не знать, насколько мне приятно в его компании. Это катастрофа. Пауза, а потом: – Что ж, – неодобрительно говорит Шэдоухарт. – Ужасно предвзято с твоей стороны, Гейл. Я могу понять твои предпочтения, но уж называть все это катастрофой? Секс-работа – это такая же работа, как и любая другая, знаешь ли. – Предвзято? – зашипел Гейл. – Что? Да это я платил за его чертовы услуги! Разговор прерывается, когда Шэдоухарт пристально смотрит на него. – Извини, – слабо произносит она. – Ты... – Да, – говорит Гейл. – И это не Астарион рассказал тебе... – Да. – Значит, он не знает, что... – Да, – стонет Гейл. – Да, да, и да. У меня нет никаких проблем с его выбором профессии. Куда важнее то, что я, по сути, обманывал его все это время. Несколько секунд Шэдоухарт бесполезно открывает и закрывает рот, словно выброшенная на берег рыба, а затем коротко качает головой. «Я... Ладно. Итак. Полагаю, ты не включаешь камеру. Он... не узнал тебя по голосу? – Модулятор голоса, – устало говорит Гейл. В тот момент идея казалась хорошей. Шэдоухарт смотрит на него с недоверием, которое проявляется все чаще, чем ему бы хотелось. – Серьезно, – добавляет он раздраженно, – о чем ты думала, когда кидала мне ссылку на этот сайт? – О том, что ты меня проигнорируешь, – тут же отвечает она. – В очередной раз. Кроме того, там тысячи стримеров. Извини, что считала, будто вероятность встретить там кого-то из моих знакомых равна нулю. – Ну, а я вот встретил, – вздыхает Гейл. – И теперь моя жизнь рушится. Над столиком снова повисает молчание: – Я бы не стала так говорить, – наконец отвечает она. – Просто расскажи ему. Это не так уж сложно. – О, – огрызается Гейл. – Конечно. Просто расскажи ему. Привет, как прошел день, кстати, я тот самый парень, который отвалил тебе непристойную кучу денег за то, что ты трогаешь себя на камеру. Как ты думаешь, как он это воспримет? – Насколько непристойную? – с любопытством спрашивает Шэдоухарт, но Гейл ее игнорирует. – Он предположит самое худшее: что я запал на него только из-за его внешности, – или из-за его члена, думает Гейл, но, возможно, такие вещи все же лучше держать при себе. – А разве это не так? – Шэдоухарт приподнимает бровь. Гейл демонстративно скрещивает руки. «Что ж, да. У меня два глаза и оба хорошо видят, знаешь ли. Но, если отринуть отличную генетику, у него нет недостатка ни в остроумии, ни в интеллекте. Я бы не отказался от свидания, даже если бы он выглядел как гоблин». Ее брови взлетают еще выше. «Действительно, высокая оценка». – Сосредоточься, – стонет Гейл. – Я в растерянности. А ты знаешь, что такое редко случается. – Почему? – спрашивает Шэдоухарт. – Есть только одно решение – признаться. Другого выхода нет. Если ты, конечно, хочешь чего-то серьезного с ним. – Она делает паузу. – А ты хочешь? – Хочу, – отвечает Гейл, опуская голову на стол. – Он замечательный, Джен. Шэдоухарт ободряюще похлопывает его по плечу. «Хотела бы я тебе помочь чем-то еще, но мой совет останется прежним. Расскажи ему. Прошло не так много времени: вы даже еще не сходили на свидание. Если что, я думаю, он сочтет всю эту ситуацию довольно забавной» – она хихикнула, а затем слегка откашлялась, чтобы успокоиться. – «Селунэ мне свидетель, я действительно так думаю». – А я вот сильно в этом сомневаюсь. – Ты слишком себя накручиваешь. Ты же не переспал с ним, а потом бросил. Вместо ответа Гейл продолжает биться лбом о стол. – Как ты умудряешься попадать в такие ситуации? Боги, и зачем я только плачу за кабельное? Твоя жизнь куда увлекательнее! – Хах, – Гейл поднимает голову и бросает на нее острый взгляд. – Рад, что мои проблемы тебя веселят. Рассказать о них еще? Шэдоухарт нетерпеливо наклоняется вперед. «О да, расскажи мне, мой любимый магнит для несчастий». – Гарпия, – говорит Гейл без тепла. – На следующей неделе состоится встреча с советом университета. Веселье исчезает с ее лица. «А, ты имел в виду эти несчастья». – Да, – мрачно соглашается Гейл. – Надеюсь, это ни к чему не приведет, но я уже давно понял, что надеяться – значит готовиться к разочарованию. Шэдоухарт закрывает глаза, словно в безмолвной молитве. Когда она открывает их, они полны вновь обретенной решимости. – Она ничего не может сделать, – говорит Шэдоухарт, протягивая руку, чтобы сжать его ладонь. – Гейл, она не может. Ты невиновен. – Ей не нужно делать ничего особенного, чтобы усложнить мне жизнь, – отвечает Гейл, но на сердце у него тяжело. – Могу я чем-нибудь помочь? – мягко спрашивает Шэдоухарт. Гейл качает головой. «Очень мило с твоей стороны, но мы можем только ждать. Больше тут ничего не поделаешь, а лишние переживания, честно говоря, только усиливают напряжение». – Очень проницательно с твоей стороны, – говорит Шэдоухарт. – И очень зрело. – Это я, – вздыхает Гейл. – Образец саморазвития. Это не похоже на саморазвитие. Это не похоже вообще ни на какое развитие. Если уж на то пошло, он бы назвал это... смирением. Тем не менее он проводит остаток часа, разговаривая с Шэдоухарт обо всем подряд, упорно стараясь вытеснить из головы все мысли о Мистре. К моменту, когда кофе допит, его нервы достаточно спокойны, чтобы остаток дня хоть в какой-то мере прошел продуктивно. Как только он собирается уходить, его телефон снова издает звук. Астарион [13:17] Знаешь, ты первый человек, который действительно хочет узнать меня, вместо того чтобы поскорее завалить в постель. [13:18] Я знаю, это может показаться нелепым, но... я ценю это. [13:18] :) Дыра в сердце Гейла становится все больше. *** Вторая половина дня пролетает быстро: в основном он составляет план занятий и списки рекомендуемой литературы. Затем на почту падает письмо из административного отдела, и у него чуть не останавливается сердце, но даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что это всего лишь напоминание о необходимости предоставить результаты медицинского обследования. Стандартная практика для новых сотрудников. Однако в последнее время он был настолько рассеян, что даже не записался на прием к врачу. Вечером он идет в спортзал, где Карлах в течение целого часа подвергает его разного рода физическим пыткам, в перерывах рассказывая о своей собаке. Когда все заканчивается, он ощущает боль даже в тех мышцах, о существовании которых он раньше не подозревал, одновременно оставаясь в недоумении, как преданная любительница животных может быть так жестока с людьми. Когда он паркует машину на подъездной дорожке, он уже так измотан, что почти решает отменить вечернее приватное вебкам-шоу, чтобы вместо этого просто лечь спать. Но увы: стоит ему лишь открыть профиль Астариона, как в голову сами собой лезут мысли о нем, причем постыдно грязные, и не успевает он опомниться, как боль в яйцах перевешивает боль в затекших мышцах. Последняя не пройдет за одну ночь, а вот с первой он точно может что-то сделать. К тому времени, как он выходит из душа, ложится на кровать и подключается к стриму, Астарион уже ждет его, целиком обнаженный, если не считать облегающих трусов. Его губы расплываются в улыбке, когда к нему присоединяется Гейл, хоть и с опозданием на пять минут. – Долгий день? – сочувственно спрашивает он, и Гейл глухо стонет. – В некотором роде, – отвечает он. – Только что вернулся из спортзала. – Ооо. Сильный мальчик. Сможешь крутить меня, как захочешь, – мурлычет Астарион, а Гейл даже не находит в себе сил сказать что-нибудь сексуальное в ответ. – Увы, – вздыхает он, – ты будешь весьма разочарован, учитывая, что тренажерный зал был самой длинной частью моего дня. Я совсем не в форме. Астарион усмехается, не теряя ни секунды. «Бедняжка. Хочешь, я поцелую тебя, чтобы стало легче?» – Да, это помогло бы, – отвечает Гейл, и Астарион посылает ему дюжину воздушных поцелуев. Гейл не может удержаться от легкого смешка, и от этого звука Астарион улыбается еще шире. – Итак, – говорит он. – Я снова к вашим услугам. В каком виде вы предпочтете меня сегодня? – Его глаза сверкают, и он наклоняется вперед. – Или вы... слишком устали? Это звучит как вызов. – Я бы трахнул тебя, – хрипло говорит Гейл, оставляя все попытки быть красноречивым и соблюдать приличия. Его мать наверняка упала бы в обморок, если бы услышала подобное из его уст. В свою защиту, в конце концов, он еще на прошлой неделе сказал Астариону, что сделает это. А сейчас просто выполняет свое обещание. Астарион беззвучно моргает, явно застигнутый врасплох нехарактерным для Гейла отсутствием изящности в словах, но тут же возвращает себе самообладание. Его веки нежно трепещут. «Я так надеялся, что ты это скажешь, дорогой». – Он откинулся в кресле, медленно потирая прикрытую тканью промежность. – «Как бы ты хотел это сделать?» Он наклоняется вперед, его взгляд пронзает даже сквозь экран. «Можешь поставить меня на четвереньки и трахнуть сзади. Мне не раз говорили, что я издаю прелестные звуки, когда меня тянут за волосы». – Гейл сглатывает, пораженный представившейся картиной, и Астарион воспринимает это как знак продолжать. – «Или ты хочешь, чтобы я сел на тебя сверху, и ты мог держать мои руки за спиной, пока я бы не начал умолять тебя дать мне кончить?» Все эти варианты так невероятно привлекательны, но... – Я бы уложил тебя на спину, – говорит он. – И взял бы медленно. Я бы целовал тебя до тех пор, пока в твоей голове не осталось бы ни единой мысли. Я хочу, чтобы ты целиком погрузился в удовольствие, чтобы все твое существо превратилось в одну только потребность достичь оргазма. Астарион резко вдыхает, его руки бессильно свисают с подлокотников, и Гейл вдруг видит очертания напряженного члена под слоем ткани. – Я… – говорит он, выглядя почти потерянным, но затем снова берет себя в руки. – Да вы у нас, оказывается, романтик. – Его голос немного дрожит. – Лучше будьте осторожны со своими игрушками, профессор, если не хотите, чтобы они привязались к вам. – Ты не игрушка, – говорит Гейл, сморщив нос. – Нет, – с готовностью соглашается Астарион. – Но я в вашем распоряжении... по крайней мере, на эту ночь. – Хорошо, – легко соглашается Гейл. – Мой первый приказ на сегодня – подготовь себя. Как следует. И, ради всего святого, не забудь нанести на игрушку достаточное количество смазки. – Опять эта подготовка, – насмешливо ворчит Астарион. – Неужели вас действительно так волнует мое благополучие? – Секс должен быть приятным для обеих сторон, – отвечает Гейл. – Не понимаю, почему ты должен страдать ради моего удовольствия. Астарион с любопытством смотрит на него, а затем его губы изгибаются в коварной ухмылке. Пристально глядя в камеру, он оттягивает заднюю часть своего нижнего белья и приподнимает ноги вверх, обнажая перед Гейлом свою дырочку. Блестящую от смазки и растянутую вокруг основания широкой пробки. – Поверьте мне, – мурлычет он. – Я не страдаю. – Вижу, ты уже подготовился, – говорит Гейл. Даже он сам слышит, насколько сдавленно звучит его голос. Его член внезапно становится таким твердым, что он почти чувствует, как кровь отливает от головы и бешено устремляется вниз. Астарион лениво пожимает плечами. «Что я могу сказать? Мне не терпелось». – Это точно, – пробормотала Гейл. – Не мог бы ты вынуть пробку? Глупо не воспользоваться такими прекрасными пальчиками. В этот момент Гейл осознает, что у него довольно быстро развивается какая-то форма зависимости от просмотра того, как кто-то растягивает себя пальцами. Настоящее откровение, полученное в разгар вебкам-сессии. Иногда его мозг действительно способен удивлять. – Пожалуйста, – добавляет он, вспомнив о манерах. Однако Астарион даже не шевелится и ничем не показывает, что собирается выполнить просьбу Гейла. «Вы не против попробовать кое-то новое?» Что ж, ему часто предлагали быть более авантюрным. – Не вижу причин отказываться. Мужчина на экране озорно ухмыляется, а затем роется в чем-то вроде комода, как предполагает Гейл. Он достает нечто маленькое и гладкое. Красное нижнее белье из шелка, явно женское. – Нижнее белье, – медленно произносит Гейл. Его разум тут же останавливается. Если бы это была электрическая цепь, она бы уже наверняка перегорела. – Одна клиентка купила их для меня, – объясняет Астарион. – Но ее муж узнал о наших встречах раньше, чем мы успели ими воспользоваться. Понятное дело, что она больше не моя клиентка. – Он деликатно кашляет. – В свое оправдание скажу, что я действительно не знал, что она замужем. – Ее потеря, – хрипло сказал Гейл. – Мое приобретение. Астарион ярко улыбается. «А вы забавный, профессор. Мне это нравится». Он легким движением снимает трусы и не торопясь натягивает на себя красный шелк. Быстро становится понятно, что маленький треугольник ткани совсем не предназначен для мужской анатомии. Шелк непристойно обтягивает член Астариона, едва прикрывая его, а красно-розовая головка его члена и вовсе выглядывает сверху. Он выглядит потрясающе. Гейл говорит ему об этом, и его уши становятся почти одного цвета с бельем. – Джентльмен в любой ситуации, – хрипло отвечает он. – Лесть откроет вам любые двери. – Он снова сдвигается в кресле, на щеках вспыхивает румянец. – Что вы там говорили о пробке? – Что я хотел бы, чтобы ты ее вынул, – вежливо отвечает Гейл. – И я сделаю это, – отвечает Астарион, в его глазах пляшут игривые искорки. – Если вы расскажете, что бы вы сделали со мной вашими пальцами. О. Хорошая игра слов. Это Гейл умеет. – Я бы растянул тебя, – протяжно говорит он. – Медленно. Я вытащу пробку и поиграю с тобой. Я не буду торопиться, погружу в тебя пальцы, чтобы почувствовать, какой ты горячий и мокрый внутри. Я хочу довести тебя до исступления одними только пальцами. Длинные бледные пальцы оттягивают заднюю часть шелка, затем вынимают пробку, и Астарион аккуратно вставляет их в свою дырочку. «Я представляю, как вы делаете все это со мной прямо сейчас», – говорит он, задыхаясь. – «У вас, должно быть, большие руки, правда?» Гейл опускает взгляд на свои руки. Он не уверен, насколько большими они считаются по сравнению с остальным населением. – Да, – все равно говорит он. По крайней мере, они точно больше, чем у Астариона. Он уверен в этом как минимум на семьдесят процентов. Нет, даже на восемьдесят. – Держу пари, ощущения от ваших пальцев должны быть потрясающими, – говорит Астарион. – Они, конечно, не так хороши, как ваш член, но зато столь же умелые. Следующие десять минут Гейл наблюдает за тем, как Астарион вводит в себя пальцы. Он говорит с ним на протяжении всего процесса, и даже ему самому порой не верится, что с его губ слетают такие слова. К чести Астариона, он прекрасно реагирует, трахая себя и тихонько поскуливая, при этом рассказывая Гейлу, насколько ему хорошо. Это почти завораживает – смотреть, как длинные бледные пальцы входят и выходят из хорошо растянутой дырочки. Напряженный член Астариона лежит между его ног. Член Гейла находится в таком же состоянии. – Как думаешь, ты готов? – спрашивает он, и Астарион моргает, едва приподнимая голову. Его взгляд немного затуманился. Руками он слегка раздвигает ягодицы, демонстрируя растянутую дырочку. – Так достаточно, профессор? – вздыхает он. – Я был хорош? Я старался изо всех сил. Он слегка надувает губы, и Гейл тает. – Очень хорош, – говорит он. – Я так понимаю, ты хочешь получить награду? – Награду, – мурлычет Астарион. – Только если это будет ваш член. Его слова сразу отзываются у Гейла в промежности. – Как думаешь, ты сможешь на него сесть? – Гейл спрашивает, и Астарион выпрямляется, откидывая со лба мокрые от пота волосы. – А что, вам стоит только попросить, – игриво отвечает он. – Вы хотите попросить меня об этом? О, думает Гейл. Я вижу, что он делает. – Да, – говорит он. – Я не уверен, что вы меня убедили. – Астарион поднимает бровь. Гейл сглатывает. «Пожалуйста». – Он быстро вдыхает, его щеки краснеют. – «Пожалуйста, Стар. Я ничего не хочу так сильно». Астарион жеманно улыбается. «Ну, раз уж вы так мило просите». Он осторожно подтягивает ноги, а затем подгибает их под себя и поудобнее устраивается в кресле. Он присаживается на корточки, а затем просовывает лодыжки аккуратно в выемки под подлокотниками. Одним отработанным движением он устанавливает игрушку под собой, и та присасывается к гладкой коже сиденья. – Хотите посмотреть, как я сяду на ваш член? – негромко спрашивает Астарион и одаряет камеру напряженным, абсолютно развязным взглядом. Гейл сглатывает. «С твоего позволения». Астарион начинает медленно опускаться на игрушку, не сводя глаз с камеры до тех пор, пока игрушка, вероятно, не начинает давить на простату. В эту долю секунды его решимость немного рушится, а глаза закатываются под лоб. Рот раскрывается в сдавленном вздохе, и Гейлу хочется накрыть его своими губами. Ему интересно, каков Астарион сейчас на вкус. – Такой большой, – стонет Астарион и слегка приподнимается, чтобы затем вновь опуститься вниз. – Он так идеально заполняет меня. Его голова слегка откинута назад, глаза блаженно прикрыты. Он еще несколько раз покачивается на члене, аккуратно двигая бедрами. Гейл не может не думать о том, как Астарион выглядел бы на его члене. Почему-то ему кажется, что Астарион хочет, чтобы он думал именно так. – Ты так хорошо справляешься, Стар, – бормочет Гейл, и Астарион стонет, трахая себя чуть сильнее. – Лестью можно добиться всего, – хрипло говорит он. – Я выгляжу довольно впечатляюще, не так ли? Гейл усмехается. Самоуверенность этого человека могла бы отталкивать, но Астарион несет ее так, что она выглядит даже очаровательно. А может, Гейл просто предвзят – ему всегда нравились чуть более решительные люди. – Очень впечатляюще, – соглашается он, и губы Астариона изгибаются в довольной улыбке, а его рука незаметно пробирается под красный шелк. Он несколько раз поглаживает себя, вздыхая от удовольствия. – Я бы хотел попробовать тебя на вкус, – честно признается Гейл. – Могу только представить, как было бы чудесно дарить тебе удовольствие, пока ты доставляешь его себе. Ловушка для твоих чувств. – О, – вздыхает Астарион и принимается дрочить чуть быстрее. – Нет, – говорит Гейл. – Не трогай себя. Ты можешь кончить без рук? Астарион хнычет, сильнее насаживаясь на игрушку. «Я... хорошо», – вырывается у него. – «Профессор, вы меня просто убиваете». Он неохотно отпускает свой член, и руки крепко цепляются за подлокотники. Его глаза зажмурены, а грудь вздымается от усилий. Гейл смотрит, как Астарион отчаянно седлает фаллоимитатор. Его член стянут нежным шелком, а с кончика стекает смазка. Он поднимается и опускается, бедра напряженно вздрагивают. – Я..., – задыхается он, прежде чем его голос срывается на хныканье. – Я так возбужден, пожалуйста, позвольте мне прикоснуться к... От неприкрытого отчаяния в его голосе вокруг позвоночника закручивается спираль, и прежде чем Гейл успевает что-то осознать, он мощно кончает, тихонько вздыхая, когда полосы спермы хаотично разлетаются по его животу. Он моргает один раз, второй, прикусывает нижнюю губу, чтобы не выдать себя. Раньше мольбы не оказывали на него такого влияния, так что видимо у него развивается какой-то кинк. Астарион, похоже, воспринял его молчание как неодобрение. «Пожалуйста», – пытается он снова, его веки дрожат. Правая рука все время тянется к члену, словно не может удержаться. «П-пожалуйста...» Гейл снова обретает голос. «Нет», – говорит он немного хрипло. – «Ты сможешь. Я верю в тебя». Астарион сокрушенно стонет от разочарования. «Будь ты проклят», – вырывается у него, прежде чем его голос переходит в очередной стон. «Б-будь ты проклят, жестокий, жестокий человек...» – Станет ли тебе легче, – начинает Гейл, – если я скажу, как великолепно ты сейчас выглядишь? Ты как недосягаемая мечта, Стар, и при этом ты здесь, так прекрасно принимаешь мой член. Я бы целовал тебя все время, пока ты доставляешь себе удовольствие, и говорил бы, как хорошо у тебя получается. Я бы сказал тебе, как мне повезло, как горячо и тесно внутри тебя. Его следующий заход немного рискован, но он очень надеется, что у Астариона хватит здравого смысла остановить его, если он почувствует себя некомфортно. – Тебе нравится, когда тебя тянут за волосы? – мягко спрашивает Гейл, Астарион тут же вскидывает голову и отчаянно кивает. – Я представляю, как твоя дырочка сжалась бы вокруг моего члена, если бы я потянул тебя за волосы, – продолжает Гейл. – Я запустил бы руки в твои прекрасные локоны и потянул. Я схватил бы тебя за волосы и направил твое лицо к своему, чтобы поцеловать тебя, когда ты будешь скакать на мне. Астарион застонал. «Близко», – задыхается он. «Я... я уже близко...» – Я бы держал тебя за волосы. Моя хватка была бы крепкой, но нежной – твои волосы так прекрасны, что я не хотел бы их испортить – и я удерживал бы тебя на таком расстоянии, чтобы видеть, как удовольствие растекается по твоему лицу. Я хочу видеть, как ты кончишь на моем члене, Стар, и... Астарион громко стонет, его глаза округляются, и в следующий миг он сильно кончает, его выделения пропитывают уже испорченный к этому моменту шелк. Голос Гейла затихает, когда он наблюдает, как Астарион спускается с пика своего наслаждения: его руки беспомощно дергаются, голова падает на грудь, и он издает низкий, измученный стон. – Посмотри на меня, – мягко говорит Гейл, и Астарион поднимает голову, его глаза расфокусированы, а рот слегка приоткрыт. – Я..., – говорит он и снова замолкает. Он смотрит вниз, на свой опавший, уже мягкий член и на разводы спермы, наполнившие впадины его живота, а затем снова поднимает взгляд. Он прерывисто моргает, пальцами одной руки проводит по мокрой ткани, прилипшей к члену. На секунду Гейл пугается, что он сломал этого прекрасного человека. – Так вот на что похожи небеса? – наконец говорит Астарион, и его лицо расплывается в обессиленной улыбке. – Мне кажется, это тебе нужно брать с меня деньги за такое. Тебе когда-нибудь говорили, как прекрасно звучит твой голос? – Хотелось бы, чтобы мои студенты думали так же, – признается Гейл. – Возможно, тогда они действительно были бы внимательны на занятиях. Астарион тихонько хихикает, его улыбка становится все мягче. Он откидывается на спинку кресла, осторожно извлекает игрушку, а затем небрежно отбрасывает ее в сторону. Затем стягивает с себя нижнее белье, местами порванное и мокрое. – Гиблое дело, – заявляет он, но кажется, его это совсем не беспокоит. Легкое движение запястьем, и белье присоединяется к фаллоимитатору в невидимом углу его комнаты. – Что ж, – неловко говорит Гейл. Теперь, когда они закончили, он не уверен в том, как себя правильно вести. В предыдущий раз они закончили раньше, и у него оставалось еще достаточно времени, чтобы просто поболтать. Однако теперь от двух часов осталось всего несколько минут. Он знает, что правильнее всего было бы пожелать Астариону спокойной ночи, но ему кажется невежливым просто отключиться после столь интимного момента. Для него это работа, говорит себе Гейл. Он профессионал. Но как только он собирается открыть рот, Астарион опережает его. – Знаешь, – спрашивает он почти небрежно. – Ты ведь профессор, верно? У меня есть кое-что, что я хотел бы... обсудить с тобой, если ты не против. Гейл не против. – Конечно, – отвечает он. – Я всегда стараюсь угодить. Астарион нежно смеется. «Это точно», – лукаво говорит он, а затем его улыбка превращается в нечто более искреннее. «Хорошо. Что ж. Останови меня, если я вдруг прозвучу слишком самонадеянно, ладно? Или если вдруг я тебя от чего-то отвлеку. Я не буду принимать это на свой счет». – Все в порядке, – говорит Гейл. – Я действительно люблю поговорить после оргазма. Еще одна улыбка, быстрая и легкая. На экране Астарион вытирается полотенцем. Затем он натягивает на себя спортивные штаны и устраивается в кресле. – Ну, – говорит он почти застенчиво. – Я тут раздумывал. Над тем, чтобы вернуться в университет. – Это замечательно, – тепло говорит Гейл. Он ненадолго задумывается, почему Астариону не удалось закончить обучение раньше, но затем приходит к выводу, что, вероятно, ему не следует лезть не в свое дело. – Что ты собираешься изучать? – Право, – отвечает Астарион и краснеет. Как будто смущается. Отчего? Гейл считает, что в стремлении к знаниям нет абсолютно ничего плохого. Здесь кроется нечто большее, но он не хочет разрушать эту осторожную динамику, которая сложилась между ними. – Я уже изучал его, – продолжает Астарион, – но так и не закончил обучение. Несколько дней назад я разговаривал с подругой, и она предложила мне снова подать документы. – Я всегда восхищался студентами-юристами, – говорит Гейл, как он надеется, ободряющим тоном. – Искусство его применения представляет собой прекрасное сочетание понимания тонкостей человеческого поведения и чистой интеллектуальной энергии. Ты, должно быть, действительно очень умен. – О, не нужно мне льстить, – говорит Астарион, похоже, смущаясь. – Я и без этого могу показать тебе свой член. Он дразняще опускает пояс штанов, чтобы подтвердить свои слова. Гейл морщит нос, но быстро вспоминает, что Астарион его не видит. – Я говорил серьезно, – говорит он. – Разве я похож на лжеца? – Ну, нет, – признает Астарион. – Мне уже давно никто не говорил таких лестных слов. Так что ты застал меня врасплох. – Возможно, тебе стоит более придирчиво подходить к выбору компании, – мягко говорит Гейл, прежде чем осознать, что Гейл Декариос, которого знает Астарион, технически тоже может считаться «компанией». – Хотя стоит учесть, что не все проявляют симпатию в виде громкой похвалы, – поспешно добавляет он. Астарион смеется, но затем его улыбка сходит на нет, и он начинает очаровательно прикусывать нижнюю губу. «Так... ты согласен? Что мне стоит вернуться в университет?» Гейл задумчиво хмыкает. «Это твой собственный порыв и ничей больше?» – Думаю, да, – говорит Астарион. – Это то, что я всегда хотел сделать. Сейчас подходящее время, и это даст мне какую-то цель в жизни. – Внезапно он с интересом рассматривает потертый пояс своих штанов. – Я не говорю, что мне не нравится моя жизнь, но временами она кажется немного пустой. – Я так понимаю, что работа в вебкаме не была твоим первым карьерным выбором, – осторожно говорит Гейл. Астарион качает головой. – Я попал сюда из соображений удобства, – признается он. – Конечно, я уже начал получать от нее определенное удовольствие. Но спустя некоторое время она уже не приносит мне... должного удовлетворения. Надеюсь, я понятно изъясняюсь. – И самореализация и цель очень важны, – говорит Гейл. – Если уж на то пошло, я думаю, тебе стоит вернуться к учебе. – Правда? – для человека, отличающегося такой самоуверенностью, Астарион вдруг выглядит слишком обеспокоенным мнением совершенно незнакомого ему человека. – Абсолютно, – говорит Гейл. – Это ведь хорошо, не так ли? Приемные комиссии в большинстве вузов уже открыты. Ты сможешь встретиться с ними, если подашь заявление в течение следующих двух недель. – Так и сделаю, – говорит Астарион: сейчас он выглядит гораздо бодрее, чем все предыдущее время. – Я… спасибо, профессор. Я знаю, что это может показаться банальной мелочью... – Вовсе нет, – перебивает Гейл. – Честно говоря, высшее образование – это серьезная ответственность. Перспектива может быть пугающей даже для самых компетентных кандидатов. – А то я не знаю, – вздыхает Астарион. – Мне придется трахать себя на камеру каждый день, чтобы позволить себе оплатить обучение хотя бы за один семестр. – Бедняжка, – говорит Гейл, с удовольствием возвращая ему его же слова. – Используй побольше смазки, чтобы ничего не натереть. – Ты что, только что… ах ты, паршивец! – Астарион насмешливо хмурится. – Плохой мальчик! Гейл смеется, и заставляет своего нового друга высунуть язык. – Шутки в сторону, – говорит он. – Ты мог бы получить стипендию. Если ты не подходишь для финансовых грантов, есть много стипендий, основанных на заслугах. – Заслуги, – фыркает Астарион. – Честно говоря, я удивлюсь, если меня вообще примут. Давай не будем забегать вперед и говорить о заслугах, дорогой. Эта мысль ни к чему не приведет. – С таким отношением – нет, – отвечает Гейл, возможно, немного резче, чем собирался. Только когда слова покидают его рот, он понимает, что сердиться на Астариона – скорее всего не лучшая идея, ведь, насколько ему известно, Гейл для него по сути никто. А теперь даже хуже того: никто с ужасными манерами и еще более ужасным характером. К его приятному удивлению (и облегчению), Астарион на секунду застывает перед ним, а затем разражается хриплым смехом. Этот звук кардинально отличается от его прежних чувственных усмешек или легких смешков – это полноценный хохот, больше похожий по звуку на одного из несчастных голубей, пойманных Тарой. – Прости, – хрипит Астарион между приступами кашля, – я... черт, прости... Проходит целых тридцать секунд, прежде чем он приходит в себя настолько, чтобы ответить Гейлу. – Прости, – снова говорит он. – Просто это немного нереально, когда на одной и той же неделе тебе читают лекцию и лучший друг, и клиент. – У тебя странное чувство юмора, – наконец говорит Гейл. – Надеюсь, я тебя не обидел. Астарион качает головой. «Я сделан из более прочного материала, сладкий. К тому же, ты говорил из лучших побуждений». Последние слова он произносит с вопросительной ноткой в голосе, как будто сам не может поверить в них. – Да, – твердо отвечает Гейл. – Честно говоря, высшее образование не равнозначно успеху, и пусть никто не говорит тебе обратного. Конечно, если возвращение к учебе не означает сожаление для тебя, то определенно стоит подумать об этом. – Я подумаю, – говорит Астарион, слегка улыбаясь и чуть наклоняясь вперед. – Знаешь, в последнее время я пытаюсь научиться готовить. Он сменил тему. Гейл принимает это как знак двигаться дальше. Остальная часть разговора протекает легко, и несколько раз Гейл едва не включает камеру. Однако только в конце вечера, закрыв крышку ноутбука, Гейл понимает, что проболтал с Астарионом больше часа и до сих пор не раскрыл свою личность. От одной этой мысли внутри разгорается чувство стыда. Тем не менее он все же решается написать Астариону (как Гейл Декариос, а не как профессор) и сказать, как ему приятно с ним общаться, и пожелать спокойной ночи.