Врал самому себе,но так и не поверил.

— Блять, ну сдохни ты уже наконец, - прошипел Нил на французском так, чтобы его мог услышать только Жан, стоящий рядом, зло буравя взглядом Тетсуи, который уже полчаса отчитывал их за ужасную игру. Француз лишь слабо улыбнулся, очевидно полностью разделяя мнение брата. Тренер перевел свой хищный взгляд на скучающего Натаниэля, и конечно же решил доебаться до него. Ну, чтобы жизнь медом не казалась. — Веснински, - Нил, как всегда, дернулся, стоило ему услышать свою фамилию, — ты отвратительно двигался сегодня. И мне плевать на причины, но что бы это не было, оно не должно сказываться на твоей игре. После ухода Кевина, Рико будто с цепи сорвался. Настолько жестоким он не был никогда. Если раньше, вдоволь наигравшись с Нилом, он уходил восвояси, то теперь, когда рыжий вырубался, Рико переключался на Жана, которому, впрочем, все равно доставалось меньше, чем брату, но все же доставалось. Нил как-то пытался выяснить у Кевина, какие же у него с Рико отношения на самом деле. Но тот лишь отмахнулся, сказав, что Нил никогда не поймет этого. В отношениях Рико и Кевина было много этапов, и самой большой проблемой было то, что некоторые из этих этапов противоречили друг другу. Хозяин и питомец, брат и брат, партнёр и партнёр. Рико и Кевин так и не поняли этого до конца, поэтому всегда держались за привычное (Кевин — за свою роль второго, Рико — за место Кевина рядом с ним). Сказать, что Рико и Кевин были друзьями — это ложь, но сказать, что они не были друзьями — соврать еще больше. Рико и Кевин не могли быть друзьями, потому что мышление хозяин-питомец было тем, что Рико вдалбливал Кевину снова и снова, но они достигли понимания и равновесия, которого не должны были иметь в противном случае. Экси был конечной целью всего, чего они хотели, целью, вокруг которой они строили свои жизни, но они были настолько созависимы, что это было смешно. Насколько Нил знает, с того момента, как Кевин приехал в Гнездо, и до того дня, когда Рико сломал ему руку, они ни разу не были в разных комнатах. Неважно, куда они шли: на тренировку, на интервью или в туалет — куда шёл один, туда шёл и другой. Это никогда не означало, что Кевин не любил Жана и Нила, как родных братьев. Или что они отрекались от него. Просто присутствие Кевина рядом с Рико было настолько органичным и правильным, и при том таким невозможным и противоречивым, что никто не пытался влиять на это. С самого своего первого появления в этом месте, Нил долгое время воспринимал этих двоих как одно целое. Чем старше они становились, тем больше они находили баланс, который ни один из них не хотел осознавать или признавать на 100%. Они нуждались друг в друге, потому что единственное, чего они хотели — это быть лучшими, и единственный способ стать лучшими — это окунуться в жизнь бок о бок. Они были одержимы потенциалом друг друга, потому что знали, кем они могут стать вместе. Нил долго рассуждал об этом. Он подмечал и анализировал все действия, происходящие при контакте этих двоих. Таким образом он пришел к выводу, что эти двое были болезненно зависимы друг от друга. И если сейчас, в гнезде, Рико безумствовал, причиняя физическую боль окружающим, то где-то в Пальметто Кевин также сходил с ума, занимаясь самокопанием. — Мое физическое состояние никогда не сказывалось на игре. И сегодня я играл ничуть не хуже, чем всегда, - заявил Нил. Жан предостерегающе дернул брата за край бинта, выступающий на запястье. Но Нил-язык-как-помело-Джостен, ожидаемо проигнорировал старания француза обеспечить ему на ближайшее время хотя бы возможность безболезненно ходить. Лицо Хозяина налилось краской. И с достойным замахом железный набалдашник со всей силы врезался в грудную клетку нахального парня, заставив его с грохотом упасть на спину. — Я твой хозяин, а ты грязная шавка, которая не может мне перечить! - проревел он. — Кха, кха, - откашлявшись, Нил принял сидячее положение, — мы столько лет друг друга знаем, а вы до сих пор так и не поняли, - он поднял на него насмешливый взгляд и ухмыльнулся, — у Натаниэля Веснински нет хозяина, - он не осознавал, что улыбается — хищной улыбкой, унаследованной от отца. Пуская мурашки по коже тех, кто осмелится на нее посмотреть. Тетсуи замер на секунду, а затем с остервенением начал бить палкой теперь уже лежащего на полу парня. Жан попытался было загородить брата от града ударов, но, поймав резкий взгляд льдисто-голубых глаз, покорно отступил в сторону, опуская голову. За все время рыжий парень не издал ни звука. Было слышно лишь то, как от высоких прозрачных стен поля эхом отражался звук, с которым деревянная трость снова и снова приземлялась на искалеченное тело. Спустя какое-то время Тетсуи прекратил публичное избиение и обернулся к племяннику: — Какая от тебя может быть польза, если ты упускаешь лучших игроков, и столько лет не можешь поставить на место жалкого мальчишку? — Ну, он пытался, - встрял Нил, как всегда предпочитая короткую, но полную незабываемых ощущений жизнь, — не получилось. Нездоровая улыбка от таблеток, которые, в общем, не очень-то ему и помогали, не сходила с его лица, даже когда он валялся на полу в луже собственной крови. — Займись им, - бросил тренер капитану и покинул игровое поле. Рико медленно вышел из строя и подошел к все еще корчившемуся в попытках встать парню. Помощь Жана тот, конечно, отверг. Морияма опустился перед ним на корточки и, схватив чужой подборок в тиски длинных пальцев, повернул на себя. — Я превращу твою жизнь в настоящий ад, - медленно, издеваясь, протянул он. — Ну попробуй, если кишка не тонка, - Нил лишь еще сильнее улыбнулся. Он прекрасно знал, что Рико умеет причинять боль. Но его уже никто не сможет сломать, а тот, кто попытается, лишь разобьется о броню его шрамов, закрывающую любой проход к сердцу. Рико с силой ударил его в челюсть, а затем встал. — Хватайте их обоих, - обратился он к воронам, а затем посмотрел на рыжего. — В этот раз, Натаниэль, ты так легко не отделаешься. Я тебе это обещаю.

***

Голова болит так, будто в нее засунули гребаный оркестр. Во рту пустыня, которую срочно надо залить водой, а глаза не откроются, наверно, даже если туда вставить спички. Кевин очень давно так не напивался, если вообще когда-либо доходил до такого состояния. Зато на душе было как-то слишком легко, будто исчез какой-то очень привычный груз. Ноги почти не слушались, но он все же умудрился кое-как доковылять до кухни, где залпом выпил два полных стакана воды. Из коридора послышались неразборчивые звуки, а через пару минут на пороге комнаты вырос не менее помятый и угрюмый Аарон. Он выхватил у Дэя из руки полный стакан и также жадно осушил его. Не проронив ни слова, Миньярд приступил к приготовлению завтрака. И слава богу, потому что Кевин явно был не рад перспективе завтракать черными угольками Ники, которые когда-то были яйцами с беконом. Но горе-повар сладко посапывал в недрах сумрачной спальни и явно не собирался покидать свое мягкое убежище, ровно как и второй близнец. Брюнет пошаркал обратно в гостиную и, усевшись на подоконник, попытался восстановить в голове хронологию вчерашних событий. Более-менее четко он помнил только разговор с барменом и танцы Ники после первой бутылки водки, которую они распили вдвоем. После этого момента все начало расплываться в дымке, а мозг перестал фиксировать происходящее вокруг. Что же произошло вчера вечером?

***

Эндрю Миньярд уже час наблюдает за пьянкой Кевина Дэя. Кто бы мог подумать, что такой идеальный на камерах сын экси, окажется настоящим пьянчугой. Он прикончил уже четвертую бутылку, то есть два литра чистейшей русской водки. Ники полностью отдавался громкой музыке и яркому свету софитов на танцполе, собирая множество любопытных взглядов. Аарон апатично наблюдал за кузеном, готовый в любой момент вырвать его из слишком назойливых рук. Кевин обессиленной лужицей растекался по дивану, что-то бессвезно бормоча под нос. Чаще всего в его бреду мелькало имя рыжего придурка, с перемотанным ебалом. Периодически упоминался Жан. На все вопросы Миньярда брюнет лишь пьяно смеялся и опять выдавал несуразицу, в которой обязательно мелькало «Нил» и «багет». Только по интонации, с которой он произносил то, или иное имя, можно было определить отношение Кевина к человеку. Ната он упоминал благодарным или извиняющимся тоном, в то время как Жана — сожалеющим и заботливым. — Почему ты сбежал из Эвермора? - в очередной раз спросил Эндрю. — Нил, он.. ик, пришел, а там.. и он собрал… и увез, - Кевин со всех сил старался построить связную логическую цепочку, но получалось у него откровенно паршиво. — А руку ты как сломал? - Эндрю понимал, что вряд ли вытащит из него что-то более внятное, однако не оставлял попыток докопаться до истины. — Хнык, я выиграл, там.. один на один, а он... ик, разозлился, - это было все, что смог выдавить брюнет. «Ну что же, не все так плохо, по крайней мере, мы теперь знаем, что руку Кевин сломал не случайно и что рыжий ублюдок — довольно яркая фигура в жизни Кевина Дэя» - заключил блондин. На каком то своем интуитивном уровне Эндрю установил, что Дэй не представляет совершенно никакой опасности. Скорее наоборот — сам чего-то сильно боится. Уж на что, на что, а на ублюдков у Эндрю радар работал не хуже, чем у Ники на педиков. Но пожалуй стоит еще за ним понаблюдать.

***

Натаниэль был в крови. Красные брызги были везде. На темных стенах и покрывале, на прикроватной тумбочке и торшере, на мягком ковре, на черных подушках и на холодном полу. Вороны с ужасом в глазах жались в стены, пытаясь привести свое дыхание в норму. А Рико стоял посреди комнаты, не в силах произнести и слово. Впервые в своей жизни он увидел настоящего Натаниэля Веснински в самом жутком его проявлении. Натаниэль стоял с испачканным в крови стальным ножом в руке, разрезая душу на куски лишь одним взглядом своих льдистых глаз. Но страшнее всего была улыбка, светившаяся на его лице. Не садистская, как у Рико, нет, это была улыбка маньяка, которому совершенно плевать на страдания жертвы. Натаниэль только что убил. Убил Фила у них на глазах, будто в назидание. Безжалостно, не колеблясь ни секунды, просто воткнул нож в шею и провернул, вытащил, а затем начал отбиваться этим же ножом от остальных. Рико определенно мог сказать, что перед ним стоит совершенно незнакомый человек. Было что-то абсолютно чужое, даже в том, как он стоял. Морияма прожил 7 лет в соседней от Нила комнате, и знал его достаточно хорошо, чтобы с уверенностью заявлять подобное. Он был не очень далек от истины. Забрызганный чужой кровью, голый Жан, сжавшись, сидел на кровати, закутанный в простыни, и ошарашено пялился на такого чужого в этом воплощении брата. Моро уже видел Натаниэля, когда он возвращался с работы Ичиро, такого же запачканного кровью. Его голубые глаза были покрыты твердой ледяной корочкой, не позволяющей заглянуть глубже в израненную осколками душу. Натаниэль молча проходил мимо и запираться в ванной на несколько часов. Ни Кевин, ни Жан не трогали его. Когда он выходил, вместо ледяной стали в глазах искрилась глубокая синева. Но Жан никогда еще не видел Натаниэля в действии. Конечно он догадывался о том, какого рода работу тот выполнял, но одно дело — знать, и совершенно другое — видеть собственными глазами. — //французский// Нил, - осторожно, на пробу, позвал он, — Нил… - рыжий слегка дрогнул. И сильнее сжал рукоятку ножа. Заметив прогресс, Жан продолжил, — Нил, вернись ко мне. Нил, пожалуйста, вернись, - голос у него слегка дрожал от напряжения. Натаниэль выронил нож, который упал, звонко ударившись об пол. На Жана обернулся испуганный младший брат с встревоженными, ярко-голубыми, живыми глазами, и он смог облегченно выдохнуть. — //французский// Жан, - почти шепотом, жалобно протянул Нил, падая на колени перед кроватью, — Жан, ты в порядке? Что.. что случилось?! - обеспокоено пролепетал он, и схватил чужие белые руки, пробегаясь взглядом по лицу и телу парня в поисках серьезных повреждений. Все, кто был в состоянии ходить, покинули комнату, как только поняли, что Натаниэль отвлекся на француза. И Рико, конечно, был в их числе. Вот только ему удалось застать магическую сцену преревоплощения Натаниэля Веснински из маньяка, в язвительного ублюдка. Из чего он сделал вполне удовлетворяющий его вывод: «Натаниэля не стоит бояться, пока он в своем обычном состоянии.» Но так же нельзя было не заметить, что причиной, послужившей катализатором его изменения, стала угроза Жану. Рико заговорщически улыбнулся. Кажется, он нашел слабую пяту Ахиллеса. Или свою погибель. — Нет, мне ничего не сделали... ты успел, все хорошо, - настолько спокойно, насколько это было возможно, ответил Моро, — Но Фил, он…он умер, - очень тихо сказал он, стискивая такие родные руки и внимательно наблюдая за эмоциями, отображающимися на запачканном кровяными разводами лице. — Что? Я не понимаю..ничего не помню, — честно признался Нил. Он правда совсем не понимает, как оказался посреди комнаты с ножом в руке. Последнее, что он помнит — это ощущение чужих рук на своем те..

«Нет»

Чей это голос?

«АААА!»

«Хватит..»

Он встряхнул головой, отгоняя от себя странные голоса. — Ты убил его. «Стоп. Что? Убил? Он убил кого-то.. не может быть. Нет, это точно был не он. Но значит..неужели» — но не успел Нил даже подумать, как послышался чей-то шепот. Он был тихим и невнятным, но к сожалению таким знакомым. Он был везде, будто вибрация, пронизывая каждую клеточку тела. Нил перевел испуганный взгляд на недоумевающего Жана и еще сильнее сжал чужие ладони. А голос продолжал нашептывать что-то неразборчивое. Нил всеми силами старался не вслушиваться в него, но промелькнувшие среди прочего бреда слова будто отрезвили его. Открытый глаз округлился, а бледное лицо стоящего на коленях парня тут же изменилось. Словно по мановению волшебной палочки переживания и испуг сменились жесткостью, безразличием и презрением. Нил брезгливо скривился, и перевел взгляд на единственное бездыханное тело в комнате. А в голове все еще шептал мерзкий голос...

***

Ничего нового. Привычная в гнезде картина: привязанный к кровати, избитый и изрезанный Натаниэль пачкал своей кровью постельное белье и не переставал отпускать насмешливые комментарии в сторону Рико. Сам Морияма явно терял терпение. Привычные методы уже не работали на Веснински, да если быть честным, они никогда на нем не работали. Нужно было придумать что-нибудь другое, что-то новое. Более страшное. Тут его осенило. — Привяжите четвертого тоже, - сказал он, обращаясь к парням, которые, как обычно, крепко держали тоже побитого Жана, не давая ему помочь брату. Рико хищно оскалился, увидев, промелькнувшее на насмешливом лице Веснински беспокойство. Жана поволокли к его кровати и пристегнули руки к изголовью. Братья быстро переглянулись. Нил не знал, что задумал Рико, и именно неизвестность пугала его больше всего. — Вы наверное устали снимать накопившееся напряжение самостоятельно, - ухмыльнулся он, обращаясь к окружающим его игрокам. — И к тому же это плохо сказывается на игре. Вам надо расслабиться, - он сверкнул глазами, смотря на Нила, у которого, казалось, остановилось сердце. Он понял к чему клонит Рико. Нил метнул испуганный взгляд на недоумевающего Жана и тут же угрожающе посмотрел на стоящего перед ним Морияму, которого это, впрочем, не впечатлило. — Так вот, наслаждайтесь. Думаю эти двое с удовольствием вам помогут, - тонкие губы Рико расплылись в мерзкой улыбке. А орава похотливых подростков двинулась на обоих парней. Не успел Нил моргнуть, как почувствовал чужие руки на своем теле. Они трогали, щупали, сжимали и оглаживали, стискивали, давили..руки были везде: ноги, бедра, талия, грудь и плечи, они будто пачкали его. Кто-то коснулся его запястий…

Вспышка света.

И вот он снова жмурит глаза от света люминесцентной лампы. А лопатки ноют из-за продолжительного контакта с твердой поверхностью хирургического стола.

Он снова не может пошевелить даже пальцем, а тело невероятно ломит. Он пытается рассмотреть место, в котором оказался.

Вокруг все белое.

Слишком много белового цвета. Он выжигает глаза, заставляя жмуриться. Он видит металический стол с инструментами.

Холодный металл..такой же, как и его глаза.

Но вот он обводит комнату взглядом, в поисках хоть чего-нибудь еще, и натыкается на высокую фигуру с иссиня-черными волосами... полы белоснежного плаща колеблются от легкого движения, а ярко-голубой встречается с… рубиново-красным.

Страх.

Животный, всепоглощающий страх охватывает его тело.

И снова руки, везде чужие руки, будто оставляющие ожоги на месте каждого прикосновения. И хотя свет в комнате приглушен, а прикован он только за руки, ощущение тотальной беспомощности никуда не уходит.

Почему снова?

Это уже было с ним?

С ним ли вообще..?

«Не бойся, будет не больно»

Кто он? Где это было?

«Нати»

Кто тот мужчина?

«Не двигайся»

«Нет..»

Почему тело сковывает страх, стоит его силуэту промелькнуть перед глазами?

Откуда он его знает?

«ты ведь хочешь этого»

Он же знает его… правда..?

Кто тут?!

Он не двигается. Не может заставить себя даже вздохнуть. Но из этого состояния его моментально вырывает чужой крик. Резко повернув голову, Нил встречается взглядом с полными дикого ужаса родными глазами. Жан был почти голый, сразу пять человек нависали над кроватью, они трогали, гладили и посмеивались, похотливо сверкая глазами, а он брыкал и дрался, отбивался ногами и плакал, просил… он просил прекратить..

«Снова»

«Нет!! НЕ НАДО»

Кто это говорит?

Разве это было со мной?

«Хватит………прекрати…»

Что-то шелкнуло у него в голове, будто кнопка выключения. Сознание помутнело на пару секунд, а глаза заволокло дымкой, он будто исчез. Он не здесь. Его тут нет.

Здесь уже не «он»

Когда он снова открыл глаза, глубокий голубой сменился на холодную синюю сталь. С поразительной трезвостью проанализировав ситуацию, Натаниэль оценил свои силы и возможности, а затем легким движением рук освободился от наручников. Вороны вокруг него ничего не заметили, и продолжали раздевать не сопротивляющегося парня. Резкий удар в висок, и один падает на пол. Пока другие, в ахуе от происходящего, не успевают отреагировать, Натаниэль бьет ногой в живот еще одного, и отбивается от третьего. Рико быстро оказывается рядом и наносит удар в челюсть, от которого Нат легко уворачивается. Он другой, он двигается по-другому — так, как учила Лола в отцовском подвале. Он добивает остальных, и пока они все валяются на полу, Натаниэль обходит Рико, направляясь к Жану. Вороны, столпившиеся вокруг кровати Жана, видели произошедшее и были готовы отбиваться. Все, кроме одного, который был слишком сосредоточен на своем занятии: он старательно запихивал свой мерзкий член в Жана, бьющегося в истерике. Натаниэль схватил испачканный его же кровью нож Рико, и стремительно вонзил клинок в шею ублюдка. Жан вскрикнул, когда бездыханное тело упало на него, и быстро спихнул труп на пол. Все вороны, не в силах пошевелиться, неотрывно смотрели на рыжего парня с окровавленным ножом в руке. Он только что убил человека.

***

— Ааа, - протянул Нил, возвращая взор к бледному брату, — ничего страшного. Обставим все так, будто это было самоубийство, - безразлично сказал Нил с каменным лицом. — Н-но, свидетели! Здесь была, по меньшей мере, половина Воронов, - заметил Жан. — Ты думаешь Тетсуи нужны лишние проблемы и внимание к гнезду? Вот именно, что нет, так что он сам будет заинтересован в том, чтобы как можно быстрее все уладить. И я почему-то очень сомневаюсь, что кто-то захочет ему перечить, - Нил презрительно усмехнулся. Это был первый раз, когда он полностью одобрял действия Натаниэля. Жан внимательно посмотрел на брата. Что-то было не так. Несмотря на то, что Нил всегда говорил с долей сарказма, этой усмешки, что была такой родной и привычной, для Жана было недостаточно, чтобы обмануть его. Он отчетливо видел хорошо скрываемый мрак в лазурном взгляде. Моро медленно протянул дрожащую руку к лицу напротив и, чуть улыбнувшись, неуверенно коснулся открытой скулы. Ледяные глаза дрогнули, и через мгновение Нил сам прижался к ней еще сильнее. Это движение имело гораздо больше значения, чем могло показаться на первый взгляд. Это было одобрение. Это был самый поддерживающий жест, который Нил когда-либо получал. Этим прикосновением Жан показал, что принимает его, принимает всепоглощающую тьму, которую Нил так старательно прятал в глубинах своей души. Жану не противно и не страшно коснуться этой темноты. Он готов принять то, что сам Нил презирал всю свою жизнь. Это было обещание.

***

Кевин никогда не жил так спокойно. Без страха и волнения, без нагрузок и переутомления. И вроде бы от этого должно становиться лучше, но почему же тогда ему так паршиво? Кевин Дэй практически родился на игровом поле. Он не жил для того, чтобы играть в экси, нет, он играл в экси для того, чтобы жить. И то, что он не мог играть, медленно убивало его изнутри. Жизнь в Эверморе всегда выглядела примерно так: Победа — это все. Экси — это все. Рико и Кевин — будущее университета и спорта. Они — лицо того, что их ждет. Кевин всегда был рядом с Рико. А сейчас весь привычный ему устой жизни рухнул в один миг. Ну не мог Кевин ощущать себя полноценным самостоятельно функционирующим существом, если не видел где-то впереди себя черную фигуру Рико. А Рико не мог перестать нервничать и психовать, не чувствуя чужого присутствия за своей спиной. В этом котле ожиданий и обязанностей они всегда варились вместе. Возможно, все, что их спасало — это они сами, их роли, в которые они вжились: король и принц, капитан и вице-капитан, хозяин и любимец. Это имело смысл. Это была сеть безопасности. Это были полосы, в которых они могли оставаться, линии, которые они могли раскрашивать. Ты ведешь, я следую. Ты говоришь, я отвечаю. Ты улыбаешься, я киваю. Луна, вращающаяся вокруг своей планеты, отчаянно нуждающаяся в якоре, тянущая прилив все выше и выше. Это был ад, и их там было двое. Это было его место. Это было то, кем они были. Это было то, что нужно Рико, и Экси нужно Рико, а Кевину нужен Рико. Это было частью сделки. Но его рука не была частью сделки. И Дэй даже сейчас, сидя на диване в чужой квартире в Пальметто, рядом с тренером Лисов, никак не мог поверить, что остался один. Что он больше не часть чего-то другого. Кевин не мог представить свою жизнь без Рико, и при этом мечтал о ней каждый день, проведеный в гнезде.

Это замкнутый круг.

Из этого болота собственных мыслей его мог вырвать только алкоголь и.. экси. Кевин торчит здесь уже две недели. До конца летних каникул осталось полтора месяца, а на экси он смотрит только через экран ноутбука. Ему срочно надо на корт. Он направился к кабинету тренера и негромко постучал в дверь. — Извините, если я помешал, - сказал он, заходя в кабинет. — Ничего страшного. Ты что-то хотел? - спросил Ваймак, отрывая глаза от документов. — Да.. мне нужно на поле. Не могли бы вы отвести меня. — Чего..? - Ваймак тупо похлопал глазами. — Ты нормальный? У тебя рука еще не заросла, какой, блять, корт? — Я не буду играть. Только упражнения поделаю и всё. Но мне надо туда, тренер, пожалуйста, - умолял Кевин. Он отчетливо понимал, что если хотя бы не ступит на игровое поле в ближайшие дни, то у него начнется натуральная ломка. — Нет. Только после того, как твоя рука срастется, - отрезал Ваймак и вернулся к своим делам. Разочарованно вздохнув, Кевин закрыл за собой дверь кабинета. И постояв чуть-чуть в коридоре, решил попытать удачу в другом месте. На удивление Эндрю сидел на кухне с большой чашкой мерзкого сладкого чая. Так что Кевину не пришлось рисковать и соваться в чужую спальню. — Эм, привет, - неуверенно начал брюнет. Эндрю перевел на него безразличный взгляд. — Я могу попросить тебя об одолжении? Мне нужно попасть на стадион, - выдавил Кевин. — Зачем мне тебе помогать? - спокойно спросил блондин. — Ну, я не знаю, есть ли у меня что-то, что тебе было бы нужно. Эндрю задумался на пару секунд, а затем хищно улыбнулся: — Есть кое-что. Хорошо, я отвезу тебя.