***
— Я был воrоном, им и умrу. Не знаю, чего вы от меня хотите,— не сдавался Жан, отвечая на любые вопросы этой заготовленной фразой. Снотворное перестало действовать, он чувствовал себя как обычно. В соседней комнате вёлся допрос Кевина, чтобы не тратить зря время — он шёл на компромисс, рассказывая про воронов столько, сколько мог позволить говорить без страха и покалывания в руке. Король сломал ему рабочую руку, чтобы подобрать под своё командование ещё и людей Дэя. Это воспоминание возникало перед глазами каждый раз, когда Кевин говорил много и долго. Намёк на то, чтобы закрыть рот. Но не сейчас. Он подробно описывал, сдерживая страх и панику. Это восхищало, если знать, через что он проходит. Через старого Кевина Дэя. Но если возвращаться к Жану, тут было пусто и голо. Наотрез отказывался говорить что-то про воронов, пряча глаза в стол или связанные руки. Бетси устало потёрла переносицу и вновь подняла глаза на мученика. Он сидел хмурый и всем видом показывал, что если подойти ближе, то он процарапает или покусает. Похож на испуганного кота, не хватало только распушенного чёрного хвоста и шерсти дыбом. — Жан, я думаю ты физически не мог слышать последние новости, но я знаю, что тебе нужно это услышать.— в ответ ей было лишь молчание,— Рико Морияма — мёртв. Сейчас у воронов переполох, ведь место Короля обезглавлено. — Мёrтв?— не веря своим ушам, повторил Моро,— Пrям насовсем? Есть подлинные доказательства? Бетси предоставила ему фотографии изуродованного трупа Рико. Голый, с порванным ртом от уха до уха, весь в крови, закатанные в предсмертных конвульсиях глаза.Внутри Жана всё бурлило. В деле написано, что у него случился лекарственный передоз, а потом над ним издевались те же, кто издевался с ним. «На вашей коронации будет аплодировать та же толпа, что будет позже радоваться вашей казни»,— помнил Жан. На его сухих бледных губах появилась скрываемая улыбка. Затем раздался смех — хриплый, с кашлем, но искристый. Искренний. Бетси наконец-то выдохнула. Удалось развеселить угрюмого — заставить дрожать сильного. Кевину тоже сообщили об этой новости. Он побледнел, задерживая дыхание, будто это помогло бы. Дэй не просил доказательств — знал, что рано или поздно так и случится. Страшно было осознавать зачем они тут: чтобы вороны не искали кого-то на свободный престол. Но есть загвоздка — Натаниэль. Всё время его не особо жаловали, а тут сразу все карты на руку. — Жан, мы знаем, что они сделали с тобой. Ты сам знаешь, что они бы с тобой сделали, вернись к ним сейчас. Поэтому предлагаю сделку,— парень напрягся, но внимательно слушал, подняв глаза на Добсон,— Ты выступаешь в ряды армии Лисов и участвуешь в операции«Уэйт»,мы тебе обеспечиваем полную безопасность и развязываем руки. Во всех смыслах. — Что за опеrация? — Месть воронам за то, что они сделали с одним важным человеком. — Если я отказываюсь, то? — Эвтаназия,— совершенно спокойно сказала Бетси. — Дайте мне вrемя подумать. — Мы даём вам три дня. По их истечению должен быть готовый ответ. До встречи, на сегодня всё. Она встаёт и уходит, оставляя Жана и девушку-солдата вдвоём. Парень мнётся, сжимая руки за спиной. Верёвка ослабла и спала на пол. Вспоминая ту фотографию, Жана вновь пробирает на продолжительный смех. Он закрывает голову руками, делая его более приглушенным, но тише на становилось. И не стало бы.***
Вечерело. Нил и Эндрю сидели в полумраке из-за отсутствия целых лампочек в доме. Они закрыли детей и Оливию по разным комнатам, без еды и воды. В этом был план. Они пойдут на переговоры, предлагая воду,хлеб и мясо, которое не смогут сами съесть. Женщина громко и протяжно выла, колотя руками дверь. Она умоляла о дозе. Но Эндрю сидел абсолютно спокойно, невозмутимо. Нил рядом перебинтовывал колени постиранными повязками. Несмотря на их внешнее состояние, они не болели. Из рук в очередной раз вылетел кусок бинта. Джостен нагнулся за ним, но его опередил Эндрю: — Калека, помочь тебе? — Нет, спасибо. Я и сам до этого справлялся неплохо. — Как хочешь,— Эндрю кинул ему повязку, но Нил не успел словить и она закатилась под диван,— Баран. Вдруг вой прекратился. Они молча смотрели друг на друга. Малиновый закат на стенах добавлял интимности в этот момент. Нил прислушался. Тяжёлое дыхание и еле-еле слышный шорох. В дверном проёме показался тот светлый мальчишка. Он лениво зевнул и потопал к холодильнику, подтягивая находу спадающие шорты отца. Ему на вид было лет десять, но вёл себя гораздо старше. Осознаннее, даже чем его мать. — Как тебя звать?— спросил Нил, обернувшись на мальчика. — Гаррет. Можете просто Гарри, если не расколите мне череп. — А с чего мы должны так сделать? — Не знаю. Хочется, чтобы наконец-то эта больная перестала орать. Но её вы точно не кокните, пока она не скажет где бензин. — А ты, видимо, тоже знаешь где он. Расскажешь? — Если возьмёте с собой. Эндрю тоже обернулся и серьёзно посмотрел на Гарри. Это было не в шутку. Миньярд понял, кого ему это всё напоминает. И Гарри, и Оливия, и разруха. Его самого.