Не то дракон, не то феникс

Едва успев подхватить падающую Ваньмянь, Ли Ляньхуа прощупал пульс — это был редкий яд, Леденящая Бабочка. Если не действовать быстро, то скоро Цяо Ваньмянь остынет совсем и не сможет пробудиться от этого сна… Наплев опять с три короба, Ли Ляньхуа вступил в спор даже с Юнь Бицю, бледным и растерянным, да так напирал, что тот согласился с доводами и сам в числе остальных отправился на поиски нужных ингредиентов для чудо-отвара. На самом деле, нужный ингредиент был один — янчжоумань. Выглядело это все как провокация или даже месть со стороны Цзинъюаня. — Ну нет, глава Ди слишком прямолинеен для таких средств, — сам себя уговаривал Ли Ляньхуа. — Вряд ли он был в курсе… Осуществить передачу необходимой жизненной силы удалось не с первого раза. Ли Ляньхуа стискивал зубы и пытался, снова и снова. Прикладывал ладони к спине Ваньмянь, делясь с ней крохами истинной ци… …Сколько времени прошло, он уже не соображал. Главное — лицо Ваньмянь вернуло свои нежные краски… Ляньхуа рухнул на колени, закашлялся и поморщился от выплюнутой им крови… Тело отказывалось его держать. Он тяжело дышал и опирался руками на пол и едва не пропустил приход того, кого меньше всего ожидал здесь увидеть… Тяжелую энергию главы демонического клана он бы узнал, даже будь он одной ногой в могиле. Ли Ляньхуа замер, не в силах даже обернуться. Однако его напряженный слух уловил лишь вздох разочарования: — И на это ты потратил остатки духовных сил? Оно того стоило? В коридоре надрывно кричала служанка — она уже несколько минут стучалась в дверь. Был слышен быстрый топот ног — и вот уже Сяо Цзыцзинь присоединился к попыткам выбить дверь. Ли Ляньхуа попытался чуть отползти, хотя бы в какой-нибудь угол, чтобы не выдать себя с головой, но пошатнулся и почти упал навзничь. — Я помогу, — выдал наконец глава Ди. Схватил Ваньмянь на руки и устремился прочь. Ли Ляньхуа потерял сознание. Просыпаться было трудно… Как оказалось, он проспал несколько часов, за которые Ди Фэйшен в обмен на жизнь Цяо Ваньмянь вызволил Сюньмина из темницы. с Ли Ляньхуа никого не было, и он даже был этому рад. Лишь служанка помогла выпить целебный отвар. Но желанное одиночество долго не продлилось. К нему зашла Цяо Ваньмянь — и по ее глазам стало ясно: она все поняла. Дальше были истерики, заламывание рук со слезами, не высказанные ранее обиды полились рекой… И хотя именно она была инициатором разрыва еще до его исчезновения, Цяо Ваньмянь считала себя жертвой. …Когда его невеста наконец ушла, Ли Ляньхуа, вконец опустошенный, оперся головой на сцепленные в замок руки и хотел было снова провалиться в спасительный сон, но ему снова не повезло: дверь распахнулась, а на пороге возникла высокая фигура. — Глава Ди, напугал. Тебя стучаться не учили? Он хотел встать, но тело не слушалось, поэтому рухнул обратно на сиденье. Когда Ди Фэйшен оказался рядом с ним, Ли Ляньхуа даже не понял. Хотелось оттолкнуть его, съязвить, в конце концов, но его просто взяли за запястье, затем аккуратно развернули за подбородок к себе. Красивое лицо главы Ди неумолимо приближалось. Слабеющими пальцами Ляньхуа попытался отодвинуть его от себя. В глазах Фэя мелькнула обида за оскорбление его лучших побуждений, но он мягко отвёл руку от своего рта, положил ладонь на затылок Ляньхуа и прошептал: — Тшш, это вынужденная мера… И накрыл его губы своими. Целовал сначала медленно и аккуратно, затем губы Ляньхуа оказались раскрыты властным упругим языком. В прошлый раз он и не понял, каково это было, но сейчас он прочувствовал все: пряность твёрдых, но таких горячих губ, упоительную нежность медленных, скользящих движений языка внутри своего рта, легких покусываний крепких зубов и ни с чем не сравнимую тягучую, дарящую тепло и покой чужую ци… Вскоре его тело начало воспринимать энергию и более тривиальными способами: глава Ди опять усадил Ли Ляньхуа на колени, на этот раз спиной к себе. Поцелуй он не разрывал. Одна рука надежно обхватила за талию, другая бережно оглаживала плечо и дополнительно делилась духовной силой. Ладонь на талии прижалась к животу в районе пупка, и нижний котёл даньтяня начал тоже наполняться энергией… Закончилось все резко, в отличие от мягкого начала, но тяжело дышащий, растрёпанный Ди Фэйшен не был бы собой, если бы не сказал: — И почему ты вообще думаешь, что подо мной тебе будет больно и ты будешь истекать кровью? Ли Ляньхуа в ответ слабо ударил ладонью в солнечное сплетение и торжественно сполз с коленей своего оппонента. Тот же, в свою очередь, оправил одеяние и волосы и позвал кого-то: — Заходи. Вошедший человек в рубище и с растрепанными волосами оказался Сюньмином, князем преисподней. Он, косясь на Ли Ляньхуа, но не осмеливаясь перечить главе, выдал информацию, что Шань Гудао был убит до их прибытия на место встречи, показал письмо, непонятно каким чудом сохранившееся в темнице. Ди Фэйшен угрюмо переваривал информацию, что оба клана — Цзиньюань и Сыгу — были уничтожены каким-то третьим. Но опять решил вставить шпильку: — Что, жить снова захотелось? — Допустим. Но ты бы лучше за Цзяо Лицяо присматривал: болтает на каком-то неизвестном диалекте, козни строит… И, скорее всего, это она меня и отравила руками Юнь Бицю… — …??? — Сам не знаю. Похож на диалект Наньиня. Слушай, отстань от меня. Иди ее в койку завали, трахни хорошо, приятности на ухо пошепчи — глядишь и расскажет, каким она проклятием воспользовалась три года назад…