Я скажу тебе все, что на сердце...

      Почему июнь кажется самым коротким месяцем? Не февраль, тот, наоборот, тянется неприлично долго. А вот июнь пролетает мигом – раз, и нет его… И этот Питер в твоих волосах коротких Ты в моей любимой футболке Счастье это когда осколки Склеят и берегут И этот Питер в твоих волосах коротких Мы с тобой опять в одной лодке Знаешь я очень очень очень верю В нас На том берегу Кирилл подпевает песне – точь-в-точь, как дома, когда включает телефон и колонку и моет посуду. Нам машут пролетающие мимо на гидроцикле два бородатых мужика в клепаных кожаных куртках. Похожие на байкеров. Хотя, почему похожи – аквабайкеры. Мы машем в ответ.       Кирюша арендовал катер. Точнее, моторку, чтоб прокатиться по рекам и каналам. Вода его тянет к себе, не зря он говорит, что в прошлой жизни был рыбой или дельфином. - Только не вздумай прыгать в воду с борта, - предупредил я. - Не буду! – хохотнул он в ответ, - разве что тяга к воде окажется сильнее меня.       Июнь все еще холодный, совершенно не летний. Но нам, жителям северной столицы это привычно. Тепла нет и не предвидится, утром и вечером надеваем ветровки, днем можно пройти в рубашке, или даже в футболке, если закаленный. Кириллу отчего-то тоскливо, говорит, что в белые ночи трудно уснуть. Мол, свет из-за штор все равно виден. - Может, купим новые шторы? -Да без разницы, я в июне почему-то не сплю даже в темноте. «Ладно, - думаю, будем гулять, если есть такая возможность. Может, Киря заснет после хорошей прогулки»?       Белые ночи в Питере… Действительно, заснуть трудно. Ладно, я, побегаю по улицам и проходным дворам, или весь день в архиве прокопаюсь, все равно сплю без задних ног. А Кирюша существо нежное, он в офисе нервничает, потом дома бессонницей мучается. На улице одиннадцать, а светло, как днем, небо сиреневато-серое, с розовыми полосами, пробивающимися сквозь серость туч. На улицах людно, множество приезжих. Китайцы любопытные и маленькие, глазеют по сторонам, будто дети. И что-то щебечут по-своему. - Кирюш, а ты бы хотел выучить китайский? - Да ну его. Мне хватает остального. Хотя… если надо будет, придется учить. Думаю, пару лет назад Кир фыркнул бы и бросил: - Нафига? А сейчас думает о бизнесе и о том, что надо будет, и китайский выучит. Моторка причаливает к тому месту, где нам высаживаться на берег. Машем на прощание капитану. Мы идем дальше, скоро – подниматься на крышу. - Дим, смотри, какая туча заходит. Во-он оттуда! Кир смеется, а я чувствую себя старым дедом, почти, как Гром. Но мне страшно, что на крыше будет сыро и скользко. И что Кир промокнет, а потом опять заболеет. С собой ни сумок, ни зонтиков – налегке, только одна ветровка на двоих. И ладно б Кирюшкина, она большая. А моя – так, недоразумение какое-то, и промокает на раз-два. - Ну что лезем на крышу? – спрашивает Кирилл. - Давай, пока не хлынуло. - Может и не хлынет, - отмахивается он. Идем, гулкое железо гремит под ногами. На ум приходят «рабочие моменты», когда приходилось по крышам не ходить, а бегать. И не ради собственного удовольствия, а ловить тех, кто убегает от правосудия… - Ди-им, сфоткай меня! Кир вертится и кривляется на камеру, я щелкаю, и в сердце снова закрадывается страх. - Киря, отойди от края. - А тогда фотки будут не такие прикольные. - Отойди. В фотошопе сделаем, какие надо. Юлька, если что, поможет. И тут на крышу падают первые капли. Мы гуляли по крышам Питера Укрывались от дождика свитером Кстати, кофе был отвратительный Кстати, ты был тогда восхитительным Кирюша предлагает посидеть на крыше, переждать дождик, укрывшись моей курткой. Нет уж, потом брести по мокрой крыше, тем более, двускатной – удовольствие так себе. Дождь кончился, едва мы слезли вниз. Туча проплыла мимо, задев нас краешком. В другом районе сейчас поливает, даже видна серая пелена где-то там, за Фонтанкой. Сидим в кафе. Кофе не отвратительный, но и не превосходный. Зато вкусные крекеры с сыром. - Ну что, домой? – спрашиваю я. - Не-а, - Кир похож на ребенка, у которого начались каникулы, - пойдем смотреть, как разводят мосты. - Можно подумать, ни разу не видели. Он смешно дует губы – точь-в-точь недовольный ребенок. - А что дома делать? Наклоняюсь к его уху и шепчу, чем займемся дома. И с удовольствием наблюдаю, как в серых глазах загорается огонек. - Ла-адно, согласен. Вечер падал за дома, укрывая нас тихим светом Здесь такие облака, как будто кто-то пыхнул в небо Злые тучи разбежались от нашего тет-а-тета Знаю, так же навсегда ты запомнил это лето