Сделка века

— Не убивай меня, я все скажу! Я все скажу, поверь мне! О, ты можешь отвести меня к Темному лорду, я сообщу ему такие сведения, что он хорошо тебя наградит! Северус, ты же всегда ненавидел Джеймса Поттера, ты же знаешь, каково это, быть униженным им, ты не можешь не хотеть отомстить! Я не лгу, я и в самом деле знаю одну тайну! Я скажу ее только Темному лорду, но поверь мне, если ты не приведешь меня к нему, он будет очень, очень, очень разочарован в тебе! Не убивай меня! Я на вашей стороне! На самом деле я на вашей стороне, я всегда знал, что вы поступаете правильно! Вопли Петтигрю надоели Северусу еще полчаса назад. Честное слово, когда он волок бессознательное тело в свой дом, то искренне рассуждал о том, сможет ли применить пыточное заклинание, хватит ли ему духу на то, чтобы выбить у Петтигрю Тайну заклинания Доверия. Темный лорд неоднократно предлагал ему присоединиться к рейдам, «набить руку, расслабиться, отдохнуть», но Северус неизменно отказывался, пусть и рискуя собственной репутацией. Впрочем, талантливому зельевару репутации хватало еще на тысячу рейдов, и даже Темный лорд признавал: Северус у котла неизменно оказывался гораздо полезнее, чем в незащищенном доме жалко вопящих маглов. Так что вот и получалось, что один из самых опасных сторонников Темного лорда пока что в его честь не успел прихлопнуть своими руками даже мухи, хотя, конечно, вволю поработал над опасными, порабощающими разум, подавляющими волю и даже способными свести с ума составами, а заодно получил прекрасную целительскую практику. Главной задачи это не отменяло: пытать Петтигрю Северус очень даже хотел, но в своих силах уверен вовсе не был. И тут главный герой всего действия преподнес ему такой то ли подарок, то ли разочарование — даже и не поймешь. Снейп замер от удивления, он вслушивался в каждое слово, даром, что Петтигрю и без того повторял одно и то же раз за разом. — Заткнись! Силенцио! — наконец прорычал он, взмахнул волшебной палочкой и отшвырнул пленника в дальний, самый грязный и сырой угол. Питер неаккуратным мешком свалился там, свернулся в скулящий жалкий клубок, а Северус обреченно спрятал лицо в ладони. Итак, Петтигрю и в самом деле стал Хранителем Тайны — дракон не солгал. Не солгал он и в том, что хранить этот секрет Питер даже не собирался: напротив всеми силами пытался его выдать. Молодой человек впился пальцами в лицо, не думая о том, как все это выглядело со стороны: ему хотелось причинить себе боль, лишь бы она не вырвалась из него наружу, не заставила уничтожить мерзкую трусливую тварь прежде, чем это потребуется. — Дом Поттеров укрыт чарами Доверия, это так? — спросил он, наконец, собравшись с мыслями, успокоившись и обратив свое внимание на Петтигрю, который все это время лишь продолжал возиться в углу и отвратительно скулить. — Да, — получив возможность говорить, Питер встал на колени и на четвереньках пополз к Северусу. В его глазах кипела неприкрытая ненависть, но в каждом движении скрывалось столько унижения и подобострастия, что Снейп непроизвольно отдернул собственную ногу. — Не прикасайся ко мне! — сдавленно прошипел Северус, подождал, пока закончится очередная рулада из скулежа и причитаний, а затем задал еще один вопрос: — И тебя сделали Хранителем этой Тайны, так? Не то, чтобы ему было нужно подтверждение собственных догадок: помимо слов дракона-демона Снейп и сам понимал, что у поведения Петтигрю могли быть только одни причины. Однако медленные вопросы помогали Северусу почувствовать уверенность в себе, разложить все по полочкам. — Ммм… Ннн… — Петтигрю принялся издавать какие-то совершенно нечленораздельные звуки, а затем сделал почти неуловимое движение руками и как будто бы стал съеживаться прямо на глазах. Северус замер, пораженный: сперва он растерялся, затем удивился, потом никак не мог поверить своим глазам, а пленник, тем временем, довольно быстро уменьшался в размерах. В итоге Снейп смог пошевелиться только в тот момент, когда перед ним шевелила усами юркая крыса, все еще слишком крупная для грызуна, но уже вполне узнаваемая. «Анимаг!» — бессмысленное уже прозрение мелькнуло в сознании, нужное заклинание никак не отыскивалось в памяти, и какая жалость, что он, подобно всем слизеринцам, довольно небрежно относился к занятиям по Трансфигурации и к лекциям профессора Маккошки. Ведь очень нужные и важные лекции были-то, и про анимагов та рассказывала едва ли не несколько занятий подряд. Они тогда смеялись, что старуха просто хочет похвастаться своими достижениями, и… Времени на размышления почти не осталось, Петтигрю превратился практически полностью, заклинание принудительного превращения в голову так и не пришло, и Снейп сделал первое, что удосужилось забраться в его многострадальный котелок: от всей души пнул зазевавшуюся крысу тупым носком любимого ботинка. Петтигрю отлетел в сторону и смачно шлепнулся о все тот же многострадальный угол. Затих. Северус прицелился, его разобрал азарт вперемешку с диким смехом, а потому первое заклинание получилось слегка смазанным: — Остолбеней! — Снейп едва шептал, чтобы крыса не очухалась раньше времени, но вспышка издевательски прошлась по усам животного и разбилась о стену. — Вот Мерлин! Крыса подняла голову и принялась осторожно подниматься на коротенькие лапки. С каждым мгновением ее движения становились все быстрее и увереннее. Глазки-бусинки издевательски блеснули в тусклом свете свечи — единственном источнике в этой убогой халупе, если не считать маленького замызганного окна, настолько грязного, что его и в самом деле можно было не считать. — Остолбеней! Замри! Остолбеней! — Снейп метал одно заклятие за другим, пытаясь попасть в шустро двигающуюся мишень. Вспышки оглушали и ослепляли как заклинателя, так и жертву. Петтигрю метался между яркими искрами, но все же подбирался к многообещающему, с его точки зрения, провалу в полу. Снейп очертил рукой огромную дугу и гаркнул: — Вспыхни! — угол дома немедленно занялся ярким пламенем, Петтигрю опалил себе усы и шарахнулся назад, где его уже поджидало новое заклинание. — Остолбеней! Агуаменти! Северус невозмутимо поливал водой и угол собственного же дома, который успел почернеть и истончиться, правда, далеко пламя все же распространиться не успело, а заодно обдал и замершего грызуна, и истоптанный грязный пол. Затем полил на руки и подставил под волшебную палочку затылок. Ледяная вода подействовала вдохновляющее, и Снейп встряхнулся, поднял крысу с пола за хвост и шлепнул на обеденный стол. После всего отошел к сундуку. Книги по волшебству всегда доставались ему лишь каким-то чудом, после долгих и продолжительных скандалов. Отец орал, что не потратит на бесполезного мага ни копейки, мать жалобно заламывала руки и тонким голосом умоляла выделить хоть немного, иногда копалась в своих немногочисленных пожитках, оставшихся еще от той, дозамужней жизни, вытаскивала слабо блестящие безделушки. Северус знал, что отцу не давала покоя эта заначка, но в мире маглов все материнские украшения оказывались жалкими стекляшками, за которые никто не давал достаточно, чтобы хватило хотя бы на бутылку. Зато в мире волшебников униженно кланяющейся женщине хватало и на подержанные школьные мантии, и на старые чернильные пузырьки с почти засохшими чернилами, и на надломленные перья, и на старые, очень старые учебники. Снейп ненавидел это барахло: иногда заляпанное жиром, иногда надорванное и исчириканное тупыми рожицами — порой его даже в руки-то было неприятно брать. Однако он тщательно скрывал свое презрение, напротив, относился к книгам с почтением: тренировал очищающие чары на страницах, восстанавливал ветхие страницы, порой реставрировал их для того, чтобы они становились только лучше, лучше даже, чем у проклятых гриффиндорцев, где некоторые страницы даже разрезаны не были, Северус видел, как-то раз он очень метко подрезал сумку Джеймса Поттера. Не суть. Суть скрывалась в том, что свои книги Снейп хранил тщательно и бережно, аккуратно складывал их на хранение в сундук, подновлял чарами, а некоторые даже усовершенствовал. Заниматься исследованиями в области трансфигурации он не любил, но учебник за пятый курс, едва ли не блестящий, страничка к страничке лежал на своем законном месте. И заклинание принудительного обращения своему хозяину открыл. — Не убивай меня! — Петтигрю визжал от страха. — Молчать! — лениво ответил Снейп и теперь не постеснялся, заткнул мерзкого крыса уже не заклинанием, а хорошим ударом огненной плети, благо это заклинание среди пожирателей смерти пользовалось искренним уважением. — Ну надо же, анимаг! Крыса… Интересно, как это тебе хватило ума научиться превращениям? Друзья помогли? Отвечай! — Д-да… — Петтигрю всплакивал и косился на волшебную палочку Снейпа, но бежать больше не пытался. Да у него это и не получилось бы: заклятия Северуса хорошенько удерживали его на месте в человеческом обличье. — Лично тебя? — Снейп презрительно фыркнул. — И зачем им это потребовалось? Интересно, как твои друзья относились к тому, что ты превращаешься в крысу? — Они смеялись надо мной, — обидчиво сказал Петтигрю, но я все равно сумел превратиться. Я был им полезен: отключал Дракучую иву, чтобы они все могли добраться до оборотня. Без меня у них ничего не получилось бы! Я всегда был им полезен! — Точно, оборотень! — скривился Снейп. — Все остальные тоже умели обращаться? В кого? Говори! — С-сириус превращался в черную собаку! — захныкал Петтигрю, получив еще один удар. — Джеймс — в оленя! — Олень и есть! — фыркнул Северус и покачал головой. — В анимагическом животном отражается внутренняя сущность мага… Теория древняя, недоказанная, глупая и отброшенная за своей дремучестью, но как тут не поверишь в нее, когда увидишь такое. А теперь отвечай, как олень-Поттер догадался до того, чтобы сделать хранителем такой тайны именно тебя, крысу, которую всегда шпынял и которая вечно ходила за ним хвостом и преданно заглядывала в рот? — Он хотел сделать хранителем Блэка, — протянул Петтигрю, и Северус кивнул самому себе: да, на месте Поттера он именно это и сделал бы. И потом, собака? Псина, преданная своему хозяину? Даже совершенно безмозглый Поттер не мог это игнорировать. — Но Блэк сказал, что все подумают именно на него. Я не хотел становиться хранителем. Они издевались надо мной все это время! Держали за прислугу: Хвост, сходи туда, Хвост принеси то! Я исполнял все их капризы, а они смеялись надо мной, они считали меня смешным! Да они даже не думали обо мне, как о своем друге! Но когда их прижало, они сразу же вспомнили обо мне! Конечно, Блэк не захотел попадать под заклинание, зачем ему это! — Поэтому ты решил их сдать? — скучающе спросил Снейп, которого вовсе не удивили страсти, царящие в кругу мародеров. — Я еще ничего не спросил, а ты уже вызвался сходить к Темному лорду и поведать ему страшную тайну, так не терпелось предать своих друзей? — Я хотел, чтобы Блэк поплатился за каждое свое слово! — посерьезнел Петтигрю. — Он должен заплатить за то, что сделал! И Эванс должна заплатить! Эта мерзкая тварь! Она все забрала! Она и ее щенок! Темному лорду не нужен Джеймс, я это точно знаю! А Джеймсу не нужно это отребье! Он достоин лучшего! Лучшей семьи! Лучших друзей! — Ну, так выдай мне эту тайну, — о небеса, только они и знали, сколько сил Северусу пришлось приложить для того, чтобы его голос звучал спокойно. — Нет! Я выдам ее только Темному лорду! Он выслушает меня! Он исполнит мою просьбу! — Круцио! — это было очень просто, достаточно только захотеть причинить поганому червяку столько боли, чтобы он скулил от боли и визжал, срывая голос. А как только Петтигрю не выдержал: минут через десять, никак не больше, а затем выдал заветные слова, оказалось невероятно просто сделать и последний шаг. — Авада Кедавра! Визг оборвался на полузвуке, тяжелое тело кулем упало на пол, источая волну вони. Снейп расхохотался, чувствуя, как все его тело бьется в странной судороге.