Тёплые коты

Стрекот цикад. Теплый запах золотого света закатного солнца. Голоса сяньчжоуцев, идущих чуть впереди по узкой, нелогично узкой для столь многолюдного собрания, дорожке. Шорох листвы нависающих над головой деревьев. Звонкий перестук каблуков военных сапог и торопливое топанье детских ножек рядом. - Генерал, куда мы идем? Повисает задумчивая тишина. - Генера-а-ал, - ребенок тянет взрослого мужчину за рукав, привлекая его внимание. - А? Извини, Цинь, задумался. Что ты спрашивал? - Куда мы идем? - Неужели ты не знаешь, что сегодня за день? - Нет? - Сегодня праздник.. мертвых. Тех, кто ушел от нас. Я… даже не задумывался, стоит ли брать тебя с собой – думал, ты понимаешь, куда мы идем. Прости. - Ничего страшного – я ведь не боюсь мертвецов… Кстати об этом, вы будете присутствовать там как генерал? - Нет, как простой облачный рыцарь. Хотя, пожалуй, даже это не совсем правда. Скорее как просто Юань, который однажды потерял кое-кого. - Ох.. и кто же это? - Он был кузнецом. Ты ведь видел мою глефу, А-Цинь? Она была создана именно его руками специально для меня. - Значит, он был очень хорошим человеком? - Ха-ха, я ведь этого не говорил: понятие замечательный мастер не равносильно словосочетанию добрый человек. Почему ты так решил? - Потому что вы, предавая свое извечное правило лености «не тратить силы на что-либо угодно кроме обязательных задач», идете на это торжество. И идете вы не в знак поклонения великому ремесленнику – а на «встречу» со своим другом. Вы ведь были с ним друзьями, Генерал? - Ого. А ты действительно прозорлив, Яньцинь. Мы и вправду были с ним близки. Небольшое молчание. - Рассказать тебе о том, что делают во время этого праздника? - Конечно! - Сейчас мы дойдем до мелкого ручейка – из него берет начало одна из самых быстрых рек Лофу. У его истока будет стоять небольшой переносной стенд – на нем будут освященные и благословленные самим Ланем лодочки. Совсем крохотные, с мою ладонь. В них можно вложить послание тому, с кем не успел попрощаться, а также небольшой подарок. - Подарок? - Мгм. Многие кладут памятные вещи – кольца, кулоны, статуэтки… - А вы что принесли? - Во время церемонии продают бумажные лотосы в технике оригами. Я думаю купить его. Мой друг, скорее всего, в целом не оценил бы моей тоски по нему, так что я не стал еще больше дразнить его на том свете тяжеловесными подношениями. - Но как же! Если он был ремесленником, не понравилось бы ему что-то, сделанное вашими руками? - Разве ж я умею творить? - Не говорите со мной так снисходительно. Вы умеете творить лучше многих! Вот же мы месяц назад с вами после прогулки на пляже сделали вот это. - А-Цинь, я только проделал отверстия в ракушках. Ты сам сделал себе этот браслет, подобрав нить и отыскав сами ракушки у моря. - Вы мне дали вдохновение его сделать! И вы меня поддерживали! И вы помогали завязать его на моей руке. Значит, вы тоже творили. - Может быть, ты прав. - Так давайте его и подарим вашему другу. - Твой любимый браслет? Да как же? - Ну я смогу с вами сделать еще несколько таких. А ваш друг наверняка скучает по морю – он-то не может сейчас себе смастерить такое украшение. - Наверняка… И все-таки, ты уверен, Янь? Ты хочешь положить его в лодочку во время церемонии? - Хочу, но положите его вы. Ваш ведь друг. - Как же ты упрям. - Прямо как вы, Генерал. Цзин Юань вдруг остановился, присел на корточки рядом со своим учеником, заглянул ему в солнечные глаза и печально-радостно улыбнулся, когда Яньцинь, обхватив его ладонь своими пальчиками, вложил ему браслет в ладонь. - Нам уже пора. - Ты прав. Поспешим же. Или ты хочешь прокатиться на моих плечах, чтобы добраться быстрее? - А можно? - Такому доброму ребенку, как ты, можно все. «Надеюсь, ты когда-нибудь увидишь, Инсин, как теперь уже я катаю на своих плечах мальчишку с золотистыми глазами. Однажды это делал ты для меня, как для друга, теперь это делаю я, для своего подопечного. Для нашего подопечного – думаю, даже спустя столько лет ты все еще рядом со мной.»