Тёплые коты

- Юань, завтра предстоит весьма необычный день! – почти прокричал шепотом темноволосый юноша, в который раз влезая в единственное на все казармы Облачных рыцарей в такое время суток поблескивающее светом окно. На улицу давно опустился полог темноты, убаюкивающий даже самых преданных поклонников ночи: птиц-хищниц, обычно скребущихся в гнезде на крыше общежития, грызунов, так старательно вытравливаемых комиссией по алхимии с Лофу, сверчков, так и не дождавшихся того дня, когда компанию светловолосому рыцарю составляли бы исключительно они своим стрекотом, без присутствия вечно шумящего человечка то ли вора, то ли романтика без серенад под окном, – а на Инсина, как на мотылька, по-прежнему опьяняющей силой действует настольная лампа Цзина, привлекая к себе с противоположного конца корабля. - Ага, да… только не завтра, а послезавтра: именно тогда у меня и будет экзамен по истории Сяньчжоу, - рассеянно кивает лейтенант, распластавшись на столе прямо поверх раскрытого учебника. Сонные глаза лениво моргают, белоснежные ресницы вот-вот сомкнуться. – Я выучил... около пятидесяти дат. - Ого! А ты молодец! – старающийся не запутаться в собственных ногах Синь поднимает кулак в воздух, как бы обозначая невероятность подвига «друга». - М-м, окно закрой, пока комары не залетели, - только и зевает Юань. – Проблема в том, что всего их около ста. Не могу сосредоточиться – так сильно переживаю. Еще и завтра утром стоять на посту. Лучше бы уж на тренировку сходил. Провозившись с окном, едва не отломав ограничитель, но все же закрыв его, Син-Син скинул с плеч маленький рюкзак, оставил под подоконником обувь, подошел к Цзину и, потрепав его по волосам, крепко обнял, нависая сверху и утыкаясь носом ему почти в ухо. - Я уже придумал, как тебя завтра расслабить. Правда, способ немного экстремальный, зато все мысли об экзамене гарантированно уйдут, - обещает Инсин, после чего, не удержавшись, прикусывает такую мягкую, как и весь Юань, мочку уха. - М-м, все же один комар ко мне залетел, - смеется Юань. Когда ремесленник отстраняется, он отодвигается от рабочего стола, освобождая пространство и приглашающе хлопая ладошкой по коленям. Инсину не нужно повторять дважды. - Еще немного поучим, штучек десять, и пойдем спать, - снова зевая бормочет Цзин, на что Синь пинается и показывает пять пальцев. – Пять дат? Но я выдержу и больше. - А твои уже подрагивающие от усталости ноги – нет. Если бы не знал, что ты рыцарь, то подумал бы, что под моим весом ты сейчас и рассыплешься. *** Когда Цзин Юань вечером услышал про способ снять стресс, он предполагал что угодно: от того, что Инсин переоденется в броню Облачников и будет нести службу вместо него, до того, что они оба сбегут отдыхать, наплевав на все слова наставницы. Но вот того, что он будет стоять по стойке смирно, не смея выпускать ни на секунду из рук глефу, под только входящим в зенит, и все же уже палящим солнцем, в то время как под пластиной нагрудника будут настойчиво мучить его чувствительную грудь маленькие вибраторы на сосках, предугадать Юань никак не мог. Главный виновник, принесший вчера в ночь столь неподобающее юному рыцарю устройство с собой в рюкзаке и не обмолвившийся о нем до самого утра, пока его «друг» не стал надевать обмундирование (принимай Цзин решение не в спешке, он бы, скорее всего, отказался от этой затеи) устроился в тени дерева, неподалеку от места постового, играясь с маленьким пультом в руках. - Боже, Инсин, перестань! – прошипел Юань в сторону, стараясь не отводить взгляд от проходящих через арку ворот между гротами сяньчжоуцев и не переставать улыбаться: он должен внушать доверие и при этом обеспечивать безопасность корабля, выслеживая подозрительных личностей. - М, лейтенант, вы это мне? Я вам мешаю? Может, мне стоит уйти в другое место? Но знаете, здесь, под пышной кроной, так свежо и прохладно, а лучи так красиво освещают архитектуру Лофу, - ремесленнику было очень тяжело скрывать хитрую улыбку, когда ползунок мощности передвинулся чуть вперед, заставляя мученика скривиться, - было бы жаль терять такой вид. - Боже, Синь, я сделаю все, что захочешь, только перестань. Я уже не думаю ни о каких экзаменах, твой метод отлично работает и- - Раз ты упомянул свой зачёт, значит, все еще помнишь-переживаешь о нем. Я же добиваюсь, чтобы твоя голова была занята совсем другим, - хохотнул Инсин, когда «друг» сначала облегченно вздохнул после секундного понижения частоты колебаний, а потом тут же метнул новый испепеляющий взгляд из-за возвращения к прежнему темпу. - Ни о чем я не переживаю. Все мои мысли только о… чесотке. Так вылечи же меня от нее, и я буду благодарен непомерно, - предпоследнюю гласную Цзин, растянул, открывая губы чуть шире, чем нужно, и намекая на определенного рода благодарность. - Нет, лейтенант, даже не надейся, - покачал головой Син-Син, наотрез отказываясь прекращать игру. – Но, в общем-то, я собирался наградить хороших мальчиков за терпение. - Например? – надеющегося хоть как-то отвлечься от стимуляции Юаня интересовало теперь почти все в округе: до этого он пытался наблюдать за птичками, вьющими гнездо над головой ремесленника, теперь же появилась возможность отвлечься на слова истязателя. - Например, напрямую исцелить твою чесотку. Причем не только в легкодоступных местах, но и в куда более причинных. Могу, безусловно, озвучить и более полный список доступных призов, включив туда и разработанные мною тайно в мастерской девайсы куда более причудливых назначений, чем знакомые тебе, но, боюсь, ты не хочешь, чтобы все вокруг тебя услышали, какой же ты… белый и пушистый. Особенно по ночам, когда заставляешь меня содрогаться по несколько раз в… объятиях любви. Выносливости в постели тебе не зани- - Хватит произносить все эти… гадости! Штаны рыцарей не рассчитаны на такую ударную нагрузку в области схождения швов! – Цзин прервал свой страдальческий монолог, состроив почтение на лице и учтиво кивнув проходящей мимо работнице комиссии по балансу. - Что же, я очень опечален этим фактом, - с наигранной траурной грустью покачал Синь головой. – Хотел предложить перед следующим экзаменом повторить, только уже с большим количеством… благословленных реликвий на тебе. В том числе и в области, ха-ха, схождения швов. - О, Эоны, за что мне достался такой развращенный, х-ха, - первый тихий стон потонул в общем шуме города, но Инсин отчетливо видел, как рушится выдержка солдата под его тонкой, почти ювелирной работой с пультом, - гений. - Мне кажется, или ты сам меня и выбрал? Кстати, до конца твоего поста осталось около… часа. - Что? Быть не может? – Юань, чуть побледневший от столь шокирующей новости, умоляюще свел брови на переносице. – Скажи честно, сколько еще терпеть. - Ладно, шучу, всего полчаса. Но я постараюсь во всех красках описать, используя столь любимые тобою для шифровки витиеватые обороты, о чем я фантазирую, когда не прихожу к тебе ночью на чай. - Как же я был глуп, полагая, что ты витаешь исключительно в своих чертежах! – Цзин Юаня поражало, насколько плохо он знал своего «друга». – Мне казалось, твое стремление к актам дружеского воссоединения очень низко. - Пусть же уровень моего либидо останется для тебя загадкой, лейтенант, - загадочно промычал себе под нос Синь, еще чуть прибавляя скорости вибраторам. *** Дверь раздевалки Облачных рыцарей с жутким хлопком – можно было бы предположить, что материал двери просто осыплется щепками от такого удара – захлопнулась. Тут же хрустнул замок, закрываемый с внутренней стороны сразу на два оборота. Инсин, опиравшийся на противоположную от входа стену с самоуверенно скрещенными руками, с искрящимися от веселья глазами наблюдал, как грозно прошагал к нему Юань, прежде чем схватить за лацканы пиджака формы работника комиссии по ремеслам. - Ты! С тебя награда в двойном, нет, тройном размере! Я бы еще потерпел, издевайся ты надо мною только вибраторами и грязными словечками, но натравливать на меня Цзинлю и после этого выкручивать мощность на полную – верх подлости! Ты просто отвратительно планируешь отдых! Синь, взяв резко лицо лейтенанта в свою ладонь, играясь со слегка по-детски пухлыми щеками Цзина, прильнул к его лицу, быстро кусая за нижнюю губу и после этого уводя движения языка в глубокий, покалывающий от интенсивности поцелуй. Тяжело дыша и краснея от того, как вторая рука ремесленника сжимает его ягодицу, Юань выпалил: - Довольно прелюдий! Просто сними их уже с меня! - Как только пожелает мой хороший мальчик, - хихикнул Син-Син, тут же переходя поцелуями-бабочками от уголка губ к шее, с нее на ключицы, теперь уже посасывая и покусывая кожу. Цзин Юань, стараясь выгибаться навстречу ласкам, дрожащими руками расстегивал застежки брони и почти разрывал завязки чжунъи. Прошло много времени с тех пор, как лейтенант чувствовал себя настолько потерявшим хватку на собственных действиях, однако стоит признать, что от экзамена Инсин действительно отвлек. Под упорной работой двух рук многослойное одеяние распахнулось, открывая свету упругую молочную грудь и торчащие от все еще прикрепленных к ним вибрирующих бусин соски. Медлительно, глядя прямо в золотые глаза, Синь отцепил игрушки, прикоснулся к ложбинке между грудей, вывел несколько концентрических линий на коже самыми кончиками пальцев, провоцируя мурашки, а затем чувственно впился губами в один из розовых бутонов, покусывая и посасывая его, провоцируя Юаня застонать в голос от неожиданности. - Твои соски та-ак набухли, лейтенант. Даже не могу представить, что с ними происходило весь последний час. Такие приятные на ощупь. Цзин извивался в крепких руках, лежащих на его талии, тихие всхлипы заполнили воздух - он не мог уже выносить длящейся с самого утра стимуляции и при этом ее же недостатка. От того, насколько чувствительным стало его тело, сознание начала заполнять щекочущая боль, перерастающая в неудовлетворенное желание. - Син-Син, потяни еще чуть сильне-е-е, - два пальца скользнули в приоткрывшиеся от очередного зарождающегося стона губы, призывая к молчанию, когда за дверью послышались шаги. Раздался стук. - Цзин Юань, ты здесь? Впрочем, никого кроме тебя здесь быть и не может – все на тренировке. Отзовись, если все в порядке. На посту с утра ты краснел. Молодец, что выстоял, но сейчас мне очень важно узнать, не случился ли у тебя тепловой удар, - Цзинлю сегодня, кажется, была очень важной фигурой в игре на нервах этих юношей. Инсин отстранился от груди «друга», кивая на дверь, но Юань, так долго ждавший разрядки, только подался вперед и, запустив руки в темные волосы, звонко поцеловал. - Цзин Юань? Дверь закрыта, но меня это не остановит. Ответь мне. - Скажи хоть что-то, Юань-Юань! – гневно зашептал на запыхавшегося лейтенанта Синь. - Не-е-ет. Считай, что это месть. Пусть же великий мастер меча Лофу застукает нас и, поверив моим словам, узнает, что ты меня развратил. Испортил. Опорочил, - улыбка победителя, при виде недоверчиво округленных глаз, засияла на румяном лице. - Цзин Юань! – сдавленный лепет при осознании, что Юань никак не собирается исправлять ситуацию, слетел с губ подорвавшегося к ближайшему укрытию – шкафу – Инсина. - Я считаю до трех и открываю. Раз… - Предатель! - А кто меня мучил все утро? - Два… - Чтобы я и еще хоть раз помог тебе с экзаменами! - Помог?! - Три… - Я здесь учитель! – все же выкрикнул, к большому облегчению ремесленника, лейтенат. – Просто задремал. Заскучал так долго стоять в столь скучном месте. - Отлично. Тогда я отведу тебя на тренировку на очень увлекательный полигон. Жду у корпуса Б через двадцать минут. - Есть, мастер! - Играться с тобой, Цзин Юань, и вправду очень-очень опасно, - просипел под хохот «друга» Инсин, едва не вывалившийся из шкафа под аккомпанемент стука каблуков удаляющейся прочь от шумной раздевалки Цзинлю.